Пятигорск

Пути-дороги поэта

Пятигорск. Парк «Цветник»

Нам, конечно же, интересно знать, где побывал Пушкин, находясь в наших краях, что увидел в тогдашнем Горячеводском поселении и его окрестностях. Для этого следует пройти его путями. Единственная дорога, на Воды из крепости Святого Георгия (ныне город Георгиевск) шла по левому берегу Подкумка, то вблизи русла реки, то отдаляясь от него, если на пути встречались препятствия. Одно из них в виде нагромождения скал ожидало путешественников у южной подошвы Машука. Позднее, по указанию генерала Ермолова, путь среди этих скал был расчищен. Но, пока это не было сделано, всем, направлявшимся на Воды, приходилось делать порядочный крюк, огибая гору с севера. Россияне, направлявшиеся на Воды, вынуждены были двигаться мимо двух небольших соленых озер, направляясь к перемычке, соединяющей Машук и Бештау, Только преодолев ее, они могли вновь спуститься в долину Подкумка. Здесь древняя дорога раздваивалась. Основная ее ветвь, ведущая в Константиногорскую крепость и далее, на Кислые Воды, возвращалась к реке. Другая, так сказать, местного значения, поворачивала к источникам горы Горячей. Она в дальнейшем сделалась главной магистралью нарождавшегося города, а ее ответвления - удобными путями к источникам Горячей горы.

Место, где должен был родиться Пятигорск, удобным не назовешь. Кругом разной крутизны склоны и скаты, овраги и обрывы, которые приходилось одолевать, и не без труда, первым посетителям Вод. Самое большое препятствие на пути к минеральным источникам и первым ваннам представляли склоны горы Горячей. Даже сегодня, при наличии вполне благоустроенных подходов, чтобы подняться на ее вершину, требуются определенные усилия. А каково же было делать это в ту пору, когда там не существовало ни лестниц, ни дорог, ни даже мало-мальски удобных тропинок.

Люди, приехавшие пользоваться ими, купались в примитивном, выбитом прямо в скалах, бассейне, над которым не было даже навеса, защищающего от дождя и палящих солнечных лучей. Стараниями командира егерского полка, стоявшего в Константиногорской крепости, генерала Лихачева, был сделан первый шаг к обустройству будущего курорта - егеря соорудили над бассейном примитивную купальню и проложили к ней деревянную лестницу. Ее можно увидеть на акварели художника Е. Корнеева, сделанной в 1803 году. Изображенная на ней Горячеводская долина еще пустынна, лишь кое-где стоят жалкие мазанки и кибитки, а лестница на гору Горячую уже есть! Но, конечно, она не могла удовлетворить ни больных, ни администрацию курорта. И потому, как только появилась некая сумма, пожертвованная Кавказским Водам в благодарность за исцеление астраханским купцом Федоровым, ее использовали для устройства удобных путей на вершину горы Горячей. В 1814 году, появилось первое шоссе на Горячую гору. На его строительстве использовали пленных поляков, воевавших в армии Наполеона и сосланных за это на Кавказ. Поначалу этот путь играл очень важную роль, поскольку он давал единственную возможность подъехать к ваннам в экипаже, а это было крайне необходимо людям пожилым, ослабленным, скрученным ревматизмом или страдающим от тяжелых ран. Но к моменту приезда Раевских с Пушкиным появилась еще одна экипажная дорога наверх.

В 1819 году генерал Ермолов приказал сломать ветхие избушки-купальни на вершине горы Горячей и построить на ее уступе новое купальное заведение. И в том же году оно появилось. Названные в честь генерала Ермоловскими, ванны эти были по тем временам достаточно комфортабельными и довольно красивыми - с колоннами и башенкой-бельведером на крыше. Неудивительно, что большинство курортной публики предпочитало принимать процедуры там - до тех пор, пока у подножья горы не было построено каменное здание Николаевских ванн. Посещали Ермоловские ванны и Раевские с Пушкиным. По поводу ванных зданий генерал писал: «Ванны старые... ни вида, ни выгод не имеют, новые же представляют и то, и другое, возможную чистоту и опрятность. Вид из оных наиприятнейший на Бештову гору».

К Ермоловским ваннам больные поднимались по удобному шоссе, проложенному одновременно со строительством здания и хорошо приспособленному для проезда экипажей. Но, надо полагать, что Пушкин транспортом не пользовался - по обоим шоссе ходил пешком, чтобы полюбоваться открывающейся оттуда панорамой Кавказских гор. Правда, в западной части горы ничего интересного не было - кроме доживавших свой век старых купален там стояло лишь простенькое деревянное здание так называемой Оборонительной казармы, в которой тогда размещались солдаты военно-рабочей команды.

А вот восточная часть горы, хотя и оставалась в то время не обустроенной, радовала романтическую душу поэта именно своей дикостью - голыми скалами, кое-где поросшими чахлым кустарником, «крутыми каменными тропинками», о которых он вспоминал девять лет спустя. Там имелось несколько выходов минеральной воды, в частности, открытый доктором Гаазом Елизаветинский «кислосерный» источник. Он представлял собой обыкновенный колодец, откуда черпать воду приходилось «ковшиком из коры или дном разбитой бутылки», как писал Александр Сергеевич.

Через эту местность пролегал путь к знаменитому Провалу, который привлекал всех приезжих своим загадочным жерлом. Добираться до него приходилось пешком, поскольку вела к нему «узкая тропинка между кустарников и скал», как сообщил об этом позднее М. Ю. Лермонтов. Надо полагать, в пушкинские времена тропинка уже существовала, и, говоря о «неогороженныхи пропастях», поэт имел в виду именно Провал.

Мимо него лежал путь к вершине Машука, где Пушкин тоже побывал. Об этом нам известно из его письма к брату Льву, как и о том, что он покорил Бештау. Более подробно о подъеме на высшую точку Кавказских Минеральных Вод рассказывает в своих письмах генерал Раевский. Едва прибыв на Воды, он сообщает дочери: «При первом хорошем дне положено ехать на верх шпица Бештового, с которого верст на сто открывается во все стороны». А спустя две недели информирует ее: «...ездили мы на Бештовую высокую гору. Поднимались на Бештау, как правило, со стороны Железных Вод, куда Раевские с Пушкиным тоже ездили еще до того, как перебрались туда для лечения.

Разговор о Железных Водах нам еще предстоит. А пока останемся на горе Горячей, откуда Пушкин, а вместе с ним и мы, имеем возможность хорошо рассмотреть, что представляло собой в ту пору курортное поселение на Горячих Водах.