Пятигорск

Эхо давнего бала

Пятигорск. Грот Дианы

Едва ли найдется посетитель курортного парка «Цветник», который не заметил бы отверстия, чернеющего в склоне горы Горячей. Многие просто пройдут мимо, отметив, что перед ними не природная пещера, а грот - творение рук человеческих. Иные же войдут внутрь, в таинственный полумрак, не исчезающий даже в яркий летний полдень, и будут вслушиваться в тишину, царящую там, пытаясь понять, что же взволновало их.

Да, она волнует нас, эта рукотворная пещера. Наши взоры притягивает причудливые очертания стен из грубо обработанных каменных блоков. Наше воображение тревожат боковые входы, которые, кажется, ведут куда-то в таинственные глубины горы. Нас завораживает отблеск той далекой старины, когда замечательные зодчие, братья Бернардацци, украшали город своими удивительными творениями. Грот, названный именем Дианы, Богини-Охотницы античных мифов, был одним из них.

А более всего этот грот привлекает нас тем незримым следом, который оставил в нем летний вечер далекого 1841 года. Он стал заметным событием в жизни пятигорского «водяного общества», праздник, который затеяли в начале июля молодые люди во главе с Михаилом Юрьевичем Лермонтовым. Сохранилось множество свидетельств очевидцев - от простого упоминания до подробных описаний бала, устроенного не в Ресторации, как обычно, а на свежем воздухе, на площадке у Грота Дианы. Грот, убранный роскошными коврами и персидскими шалями, украшенный дубовыми ветками и виноградными лозами, сделался подобием сказочного чертога. А чтобы осветить аллею и площадку для танцев, изготовили более двух тысяч фонариков и развесили их на окружающих деревьях.

К восьми вечера приглашенные собрались. Начались танцы. «Хор» (так называли тогда оркестр) военной музыки занял небольшую площадку над гротом. В перерывах между танцами играли музыканты-солисты. Собравшимся запомнилось негромкое звучание какого-то струнного инструмента, давшее Лермонтову повод в шутку сказать, что это он распорядился перенести сюда Эолову Арфу из беседки на горе. Погода тоже внесла добрую лепту в великолепие праздника. Безоблачное небо было усыпано крупными яркими звездами. Листву на деревьях не тревожило ни малейшее дуновение ветерка. Освещенные тысячами фонариков они являли собой фантастическое зрелище. В этом трепетном мерцающем свете на площадке перед гротом кружились нарядные пары. Кавалеры заботились, чтобы дамы не скучали. По ходу танцев их непрерывно угощали мороженым, конфетами, фруктами.

Среди танцующих неизменно находился и Лермонтов, немало удивляя тем друзей и знакомых. Ведь, вопреки расхожему мнению, он не слишком веселился тем летом - чаще всего окружающие видели поэта задумчивым и молчаливым. Но в тот вечер он весь светился весельем, много шутил, мило болтал с дамами и танцевал, танцевал, танцевал! Закончился бал уже под утро. И, конечно, запомнился многим. Почему? Конечно, тут явно сказалась необычность обстановки, в которой он состоялся - романтический грот, деревья в призрачном освещении, звездное небо над головой.

И все-таки задумаемся - мало ли балов устраивалось в то время? Чем же вызвано повышенное внимание к событию, в сущности, рядовому? Биографы Лермонтова постарались вписать этот бал в нарастание антагонизма между поэтом и его врагами. Но не было, не было! Ни антагонизма, ни врагов. Были и в XIX, и особенно в XX столетии люди, желавшие видеть Лермонтова жертвой ненависти царя и интриг высшего общества. Очень помогли им в этом воспоминания приятеля Лермонтова, Раевского, писавшего с чужих слов о некоей размолвке с князем Голицыным по поводу места проведении праздника, которой, скорей всего и не было. Этот эпизод позволил сделать князя чуть ли не главным врагом поэта, а бал у Грота Дианы - пиком противостояния, которое привело к его скорой гибели. Слава Богу, в веке нынешнем приходит понимание, что это не так и гибель поэта вызвана иными причинами.

Но именно роковая дуэль, случившаяся через неделю после праздника. придала трагический оттенок воспоминаниям о нем, и, тем самым, выделила бал у грота Дианы из ряда будничных событий курортного лета 1841 года. Разве могли ли предположить гости праздника, что всего несколько дней спустя будет убит самый приметный участник веселья? И что бал у Грота Дианы останется последним радостным воспоминанием в его жизни?..

Проходили годы, понемногу меняя облик старинного грота. Ныне стараниями реставраторов ему возвращен тот вид, который запечатлелся в памяти Михаила Юрьевича. И, может быть, частица его души, оставленная тем июльским вечером, наделяет грот таинственной силой, которая заставляет нас подолгу стоять в полумраке под каменными сводами и слушать, слушать тишину. Что услышим? Легкие, как сон, шаги Дианы-Охотницы? Или эхо мелодий лермонтовского бала? ...Кто знает, кто знает?