Пятигорск

Замыкая Горячеводскую долину

Можно прикоснуться к шершавым кирпичным стенам, открыть массивную дверь и войти внутрь. Но ощущение нереальности останется - ведь они так странно похожи, и одновременно не похожи друг на друга, эти два удивительных здания в верховьях Горячеводской долины. Разность их - в размерах, форме входных порталов и куполов над крышами, в мелких деталях отделки. Сходство - в золотистом кирпиче стен и белом камне фундаментов, в полукруглых навершиях окон, фигурной кладке, лепных украшениях, а главное - в ощущении, что этот блистательный ансамбль создан по единому замыслу для одной цели - служить здоровью людей.

Более века тому назад стараниями архитектора Н. В. Дмитриева Пятигорск украсился этим архитектурным шедевром, врачующим не только тело человека, но и его душу - созерцанием красоты совершенных форм. Мы знаем их, как Пушкинские ванны. А поначалу они именовались Ново-Сабанеевскими - в память о боевом генерале Иване Васильевиче Сабанееве, который лечился на Горячих Водах. Но это так, попутно. Главное же для нас - стоявшая когда-то на этом месте усадьба. Она. конечно, не могла сравнится в великолепии с роскошным ванным комплексом, имея два деревянных, обмазанных глиной и побеленных домика под тесовыми крышами, да нехитрые дворовые постройки - конюшни, кухни, погреба... Но по исторической значимости вполне могла соперничать с ним. Ведь именно здесь останавливалась Елизавета Алексеевна Арсеньева, привозившая на Воды своего болезненного внука Мишу, кстати сказать, в том самом 1825 году, когда здесь принимал ванны генерал Сабанеев.

Усадьба позволяет вспомнить и о ее владельцах, людях, не только хорошо известных в российской истории, но и тесно связанных с великим поэтом. Хастатовы, выходцы из Армении, поселились на Северном Кавказе по воле Петра I, задумавшего развивать здесь шелководство. Первым стал известен в истории Василий Хастатов, «обер-директор и кизлярского шелкового заводу содержатель». Его сын Аким, боевой офицер, вышел в отставку генерал-майором. Будучи уже в годах, женился на Екатерине, девице из дворянского рода Столыпиных, многими нитями связанного с Северным Кавказом.

После смерти супруга, Екатерина Алексеевна поселилась на Тереке в имении Шелкозаводском, которое называли «Земным раем». Умерла она в Георгиевске, где тоже имела дом, во время эпидемии холеры. Говорят, заразилась, ухаживая за больными, хотя заразы не боялась, была на удивление бесстрашной женщиной. Ее имение столь часто подвергалось нападениям горцев, что хозяйка перестала обращать на них внимание. Проснувшись ночью от звуков набата, Екатерина Алексеевна спрашивала, не пожар ли? Услышав, что не пожар, а набег, она тут же поворачивалась на другой бок и засыпала. За это она получила у своих знакомых прозвище «авангардная помещица».

Вдова-генеральша обзавелась усадьбой и в Пятигорске, где, приезжая на лето из своего имения, принимала свою родную сестру Елизавету с внуком. Дома ее стояли в самом дальнем, пустынном уголке Горячеводской долины, но «авангардная помещица» не боялась жить там, на отшибе. Столь же храбрым был и ее сын Аким хорошо известный лермонтоведам, как и его сестры, дочери Екатерины Алексеевны. Младшая, Анна вышла замуж за П. И. Петрова, впоследствии генерал-майора, начальника штаба войск Кавказской линии и Черномории. В 1837 году он оказывал покровительство опальному корнету Лермонтову, приехавшему в Ставрополь во время первой ссылки на Кавказ. А старшая, Мария, стала женой Павла Петровича Шан-Гирея. Очень теплые отношения сложились у нее с племянником Мишелем,. По совету Е. А. Арсеньвой Мария Акимовна с мужем перебрались в Пензенскую губернию, где купили имение Апалиху, неподалеку от бабушкиных Тархан.

Случилось так, что много лет спустя оба сына супругов Шан-Гирей, приезжая в Пятигорск, познакомились с семейством генерала Верзилина и породнились с ним. Алексей Акимович, став супругом дочери генерала, Надежды, увез ее в Апалиху. А Аким Павлович, женившись на падчерице Верзилина, Эмилии Клингенберг, остался на Кавказе, был хорошо известен в Пятигорске. Дочь Акима Павловича и Эмилии Александровны, Евгения Акимовна Шан-Гирей была последней владелицей дома Верзилиных, ставших родственниками Хастатовых, а, стало быть, и Лермонтова.

Шло время. Усадьба в верховьях Горячеводской долины, после смерти первых хозяев, переходила из рук в руки, постепенно ветшала. В конце позапрошлого столетия ее сломали, чтобы построить на этом месте комплекс Ново-Сабанеевских ванн. С их появлением память о Хастатовых, увы, стала понемногу гаснуть. И сегодня лишь немногие знатоки пятигорской истории вспоминают стоявшие на месте роскошных зданий невзрачные домики под тесовой крышей, их хозяйку, бесстрашную вдову-генеральшу, и ее гостя, юного Мишеля, пережившего здесь необыкновенные минуты.