Пятигорск

«...утром пойду в парк»

Вот что записал Толстой в своем дневнике 12 сентября 1853 года: «Завтра утром пойду в парк, обдумаю главу Беглеца. Напишу ее до обеда». Запись эта очень заинтересовала пишущих о Толстом журналистов, краеведов, любителей истории Пятигорска. Основываясь на ней, стали писать, повторяя друг друга, о том, что парк явился местом создания немалой части произведения, известного нам, как повесть «Казаки», что Толстой «в тени этого парка любил гулять и работать над планами и сюжетами своих произведений».

А какой парк имеется в виду? Ну, конечно же, тот, что сегодня именуется Парком культуры и отдыха и отдыха имени С. М. Кирова. Другого-то, вроде, в Пятигорске нет! Дошло до того, что несколько лет назад, в день 1 мая (!), краеведческая общественность торжественно открыла мемориальную доску, прикрепленную к пилону главного входа в этот парк - на ней приведены те пресловутые строки из дневника.

Интересно бы узнать, известен ли инициаторам создания доски, равно, как и пишущим о роли парка в творчестве Льва Николаевича, полный текст его дневников? Думается, что едва ли. В таком случае они прочитали бы запись сделанную на следующий день, 13 сентября, когда, по их мнению, под сенью парковых деревьев рождались волшебные строки будущих «Казаков». А она гласит: «Утром была тоска страшная, после обеда ходил, был у Буковского, Клунникова (эти лица неизвестны биографам писателя)... Потом пришла мысль Записок Маркера, удивительно хорошо. Писал, ходил смотреть Собрание и опять писал Записки Маркера»

Вот так, совсем по-другому получилось у Льва Николаевича! И в парке он не был, и «Беглеца» не обдумывал. Правда, работал в этот день. Вдохновенно работал. Но все же «Записки маркера» - не «Казаки», которых он продолжал обдумывать, но в другие дни и в других местах.

А теперь о парке. В середине позапрошлого века наш он таковым не был. Это была заложенная в начале 30-х годов «садовая школа» или, иначе говоря, питомник. Да и назывался он официально - «Казенным огородом» или «садовой школой» а в разговорах жителей Пятигорска и приезжих - «Казенным садом». Только в 30-е годы ХХ века эта зеленая зона получила статус парка, а официально называться парком сад стал 1952 году.

Бывали ли там в середине XIX века жители и гости Пятигорска? Бывали, но ездили туда как на загороднюю прогулку - верхом или в экипажах. И если бы Толстой захотел побывать в Казенном саду, то написал бы не «пойду», а «поеду». Еще менее вероятно, что Лев Николаевич самовольно переименовал сад в парк - в обозначении мест своего пребывания он был обычно достаточно точен. В таком случае, о каком парке может идти речь?

Обратимся к книге Я. Д. Верховца «Садоводство и виноградарство в районе Кавказских Минеральных Вод 1825-1850гг.». Глава «Парки питомники, сады и садовники» (речь идет о Пятигорске) открывается словами «Парков - два: Емануелевский, занимающий все пространство на восток от Елизаветинской галереи до Александро-Николаевских ванн, и Михайловский, расположенный вдоль внутреннего хребта, на запад от Михайловской галереи». Заметим, что Михайловский парк, разбитый архитектором Самуилом Уптоном в 1849 году, был расположен в непосредственной близости к Емануелевскому и самостоятельно существовал недолго - очень скоро оба стали единым парком, который именовался Емануелевским.

Но в 50-х годах это были еще два отдельных парка, и в один из них собирался пойти Толстой. Скорее всего, он имел в виду Емануелевский, до которого ему было легко и удобно добираться от Ермоловских ванн и Александровского источника. Их Лев Николаевич посещал почти каждое утро и после процедур с удовольствием мог пройтись по удобной, ровной Мизантропической аллее, которая шла от западной оконечности горы Горячей к Елизаветинской галерее и окружающему ее парку.