А. С. Пушкин и Северный Кавказ

«МЫ ПОВСТРЕЧАЛИСЬ С НИМ НА ГУТ-ГОРЕ...»

Пушкин первым и, что удивительно, заочно (они состояли в переписке, но никогда не встречались лично) постиг в Бестужеве главное из его дарований — совершенно оригинальный и мощный талант беллетриста и пророчил ему славу русского Вальтера Скотта. Однажды в письме он так и назвал друга — «мой милый Walter» и призывал его всерьез приняться за крупное произведение в прозе: «...для себя жду твоих повестей, да возьмись за роман — кто тебя держит. Вообрази: у нас ты будешь первый во всех значениях этого слова; в Европе также получишь свою цену — во-первых, как истинный талант, во-вторых, по новизне предметов, красок etc... Подумай, брат, об этом на досуге... да тебе хочется в ротмистра!»

Провидение, как говорили в старину, имело на этот счет свои планы, и 14 декабря не только погубило предполагавшуюся литературную славу Бестужева в Европе, но и надолго вычеркнуло его имя из литературы отечественной. Пушкин же страдальца не забыл: фразу из его повести «Вечер на бивуаке» он взял эпиграфом к своему «Выстрелу», правда, без указания имени автора, что по цензурным обстоятельствам было тогда совершенно невозможно. Спустя годы несбыточное, уже казалось, предсказание Пушкина о Бестужеве вполне оправдалось: тот испытал ни с чем не сравнимую славу на родине, а лучшая из его повестей — кавказская быль «Аммалат-Бек» — неожиданным образом обрела своего читателя и в Европе.

Читать на тему: Пушкин и Северный Кавказ (Автор: Л. А. Черейский)