пятигорск | кисловодск | ессентуки | железноводск | кавминводы
Пятигорский информационно-туристический портал
 • Главная• СсылкиО проектеФото КавказаСанатории КМВ
«ВСЛЕД ЗА КАПЛЕЙ ВОДЫ» • Авторы: Дублянский В. Н. и В. В. ИлюхинОГЛАВЛЕНИЕ



 Спелео 

С аквалангом под землей

Четырнадцать суток под землей

Четырнадцатые сутки отсчитывают часы в базовом лагере штурмового отряда на развилке Красной пещеры. Трижды сменился его состав, согласно трем основным заданиям, стоящим перед участниками экспедиции «Кизил-Коба-1966». Наука - спорт - наука...

Первый этап - это гидрохимическая, микроклиматическая, газовая и геофизическая съемка всех 12,5 километров пещеры, от входа на склоне Долгоруковского массива до самых далеких точек - шахт Аверкиева, Марченко и Провала...

Впервые в истории изучения глубинного карста СССР непосредственно под землей развернута полевая гидрохимическая лаборатория. Вместо белизны стола - ровная песчаная отмель, вместо полок - небольшие карнизы слоистых известняков. Под свечи используются природные канделябры - сталагмиты. Над ящиком с лабораторией подвешен "петромакс" - бензиновая лампа, дающая ровный свет силой 300 свечей. Спасибо Косте Аверкиеву (это он предложил ее нам на время работ в Красной пещере) и нашим болгарским друзьям Петру Трантееву и Димитру Себеву (они передали мне после окончания экспедиции в Родопах полсотни асбестовых сеточек, на которых сгорают пары бензина).

Инженер-химик Инна Вознесенская (экзамен в Аяне прошел успешно!) и геолог Наташа Павлова колдуют у лаборатории. Еще в Симферополе они отработали методику, позволяющую повысить чувствительность определения иона НСО3- в полевых условиях: нас интересуют мельчайшие изменения его содержания в воде подземных потоков. Кроме того, надо определить величину рН подземных вод, содержание в них ионов Са2+, Mg2+, Cl-, SO42- и, конечно, агрессивной углекислоты.

Для этого обычно применяется метод Гейера: в бутылку с водой насыпается порошок мрамора, проба закрывается, выносится на поверхность, взбалтывается по нескольку раз в день и анализируется через неделю. Одновременно отбирается контрольная проба, не содержащая мраморного порошка. Содержание агрессивной углекислоты определяется по разности между количествами иона НСО3 - в обеих пробах.

Нас этот метод не устраивал. Недавно скончавшийся талантливый ученый Дмитрий Сергеевич Соколов убедительно показал, что реальные процессы растворения известняков (мрамор - это ведь тоже известняк) проходят в условиях так называемой открытой системы, при непрерывном подтоке углекислоты из воздуха. А тут мало того, что проба изолирована от окружающих условий, но еще ее выносят на поверхность, где температура намного выше, чем под землей! Поэтому мы перешли к определению величины агрессивной углекислоты прямо под землей. Больше 240 определений сделали Инна и Наташа в этих нелегких условиях!

Коля Лапин и Володя Давыдов измеряли температуру воды и воздуха в каждой точке исследований, а их около ста... Тут же были отобраны пробы воды и воздуха на полный лабораторный анализ. Вынести их целыми на поверхность - невероятно трудная задача: надо пройти под землей больше четырех километров, преодолеть вплавь и на лодке десятки озер, спуститься с нескольких водопадов... К. тому же тюки с пробами нельзя переворачивать!

Юрий Баулин и Борис Коган составляют фотогеофизическую группу. Они веселят нас песнями, которые принимает Юрин ПИНП, и ослепляют неожиданными вспышками лампы-молнии. Но звуки танго и вальсов постепенно слабеют, вспышки бледнеют, а Наташа все чаще, чертыхаясь, разбирает полевой рН-метр... При стопроцентной влажности вся эта электроника работает ох как ненадежно...

Не меньше дел и мне с Юрой Шутовым. Надо определить точки отбора проб, описать условия отбора, замерить расход воды переносным водосливом или юрким поплавком, задокументировать пробы. Темпы движения нашей группы черепашьи - меньше 200 метров в час...

Работы 1966 года имеют принципиальное тактическое отличие от всех предыдущих исследований Красной пещеры. Прежде главные физические трудности всегда ложились на плечи вспомогательных групп, которые забрасывали для штурмового отряда снаряжение и продукты. Штурмовики налегке проходили три - пять километров и заставали готовый лагерь "с ванной, гостиной, фонтаном"... и телефоном. Сейчас не то. Методика изучения гидрохимического и газового режима пещеры требует, чтобы исследовательская группа шла первой. Хотя нас десять человек, все оборудование подземного лагеря взять с собой мы не можем. И так у нас с собой химическая лаборатория, аварийный запас продуктов, около шестидесяти бутылок для проб, сто пятьдесят батареек для электрофонариков - запас освещения на трое суток, лодки, психрометр, термометры, фотоаппаратура, ПИНП... Правда, бутылки постепенно заполняются водой и остаются в условленных местах, но зато тяжелеют рюкзаки с анализами для нашей подземной лаборатории: ее мы развернем до базового лагеря только один раз, у Бахчисарайского фонтана...

В десять часов вечера, уже после двадцатиметрового каскада, нас догоняют руководители вспомогательной группы Гена Пантюхин и Юра Корнысь. По их лицам мы видим, что у них что-то случилось. Так и есть. Лагерное снаряжение доставлено только ко второму сифону. Вспомогательная группа, составленная из молодых спелеологов Севастополя и Симферополя, выбилась из сил на первых 500 метрах, протаскивая неуклюжие упаковочные мешки через горло Шаманского и обвальные залы.

Мы поставлены в трудное положение. Прервать отбор проб нельзя. Его надо провести в максимально сжатые сроки. Остаться на развилке без теплой одежды тоже нельзя... И вот впервые за много лет я вынужден отдать жестокое распоряжение:

- Любой ценой поднимите снаряжение на каскад!

Гена переминается с ноги на ногу, хочет что-то сказать, но я отворачиваюсь и надеваю рюкзак, показывая, что разговор окончен.

- Э-эх, жизнь наша пещерная! - доносится до нас Юрин голос, и мы расстаемся...

Оставшиеся полкилометра проходим быстро. Все молчат. Сосредоточенно отбираем пробы, проделываем весь уже ставший привычным комплекс наблюдений. Вот и развилка. Пока шумит примус, мы сидим, привалившись друг к другу, не снимая гидрокостюмов. Ни теплой одежды, ни спальных мешков у нас нет...

Хлебнув горячего кофе, я внимательно смотрю на лица товарищей. Наташа раскраснелась, нос у Инны, кажется, вытянулся. Коля Лапин рассматривает потрескавшиеся от непрерывного пребывания в воде руки, порезанные об острые выступы известняка. Восемнадцатилетние Давыдов и Лукьянов привалились спинами к влажному натеку и уже спят...

- Разбудите их и не давайте друг другу спать. Проснетесь уже с радикулитом, - предупреждаю я. - Кто сможет пойти за снаряжением?

Минута молчания, и один за другим поднимаются все, даже девушки... Опять приходится принимать волевое решение. Стараюсь оценить не только общую подготовку и сегодняшнее состояние товарищей, но и то, что придется им делать завтра и послезавтра.

- Пойдут Баулин, Лихачев, Коган, Давыдов и я...

Обратно идем не с пустыми руками. К каскаду перебрасываем все накопившиеся у нас пробы воды и воздуха и проверяем старый телефонный кабель, оставленный в пещере с 1962 года. Вспомогательная группа выполнила приказ. У каскада мы встретили ребят и приняли у них семь тяжеленных тюков. Наша пятерка вернулась на развилку в пять часов утра: пришлось дважды пройти сложный маршрут от каскада до развилки, пока все вещи были доставлены в лагерь. Первый рабочий день продолжался двадцать два часа...

(Странное дело! События всегда разворачиваются в лад с общим настроением. В 1962 году все шло в унисон песенке, которую напевал Виктор Гуменюк:

Мне все равно, куда и зачем,
Лишь бы отправиться в путь...

И мы шли, открывая все новые и новые ходы, преодолевая очень серьезные трудности и опасности.
В этом году перед нами стоят более простые по технике выполнения задачи. Мы лучше оснащены, знаем, что ожидает нас на каждом участке пещеры, но Гена Пантюхин еще в лагере носился с песней:

...Как замучил меня вопрос:
Что же, что же не так, не так,
Что же не удалось?!

И нам не удалось многое...)

На следующий день, отоспавшись и придя в себя от неувязок первого дня, мы разделились на две группы. Одна ушла в левый, вторая - в правый ход. Юрий Шутов, Валерий Лихачев, Володя Давыдов и я уползли в Клоаку. Кроме всего прочего, я хотел детально осмотреть зал Каменного идола - единственную часть Красной пещеры, где мне не удалось еще побывать.

После двухчасового утомительного ползания по низким галереям Клоаки, полузатопленным водой, мы вышли к водопаду на ее дальней развилке. Вправо продолжается узкий ход, вскоре завершающийся сифоном. Влево, за узкой щелью с острыми режущими краями, пропиленной водой в древнем натеке, неожиданно начинается просторная галерея. Она то разделяется на несколько разновысотных ходов, то расширяется в зал, заваленный глыбами известняка, то превращается в высокую, но узкую щель, по которой приходится двигаться в распоре где-то на высоте двухэтажного дома.

Довольно долго пришлось задержаться перед семиметровым водопадом, пока не нащупали обход между натеками. И вот мы в зале Каменного идола. Отбираем пробы. Есть ли здесь газ? Мнения расходятся. Юра Шутов, много проработавший под землей при строительстве Ялтинского гидротоннеля, утверждает, что есть, я сомневаюсь, ребята говорят, что не чувствуют ничего.

И вдруг явственно изменилась тональность источника, выбивающегося из узкой щели между глыбами. Может, показалось? Но нет: журчание превратилось в глухой гул. Идет паводок! Когда мы подошли к водопаду, стало не по себе: место, на котором мы стояли, рассматривая стенку в поисках зацепок, затоплено на полметра. А между нами и лагерем - десятки низких полусифонов!

Никогда еще мы не передвигались с такой скоростью. Какой уж тут детальный осмотр! Непосредственная опасность нам не угрожала: мы были в верхних, никогда не затопляемых этажах. Но быть запертыми на неопределенный срок за полутора километрами Клоаки...

Фронт паводка двигался со скоростью примерно 1,6 километра в час. Мы же развили скорость до трех километров в час и обогнали его на 25 минут. Целых гидрокомбинезонов не осталось ни у кого.

В лагере все было спокойно. Наше сообщение не вызвало больших волнений: здесь нам ничто не угрожало. Но все же как пригодился бы телефон! Старая линия за четыре года вышла из строя, а новую подтянут только завтра. Лишь выйдя на поверхность, мы узнали, что паводок сослужил нам хорошую службу. Короткий грозовой дождь охватил только часть плато, примыкающую к одному подозрительному понору; вот оттуда-то вода и пришла в Клоаку. Главное же течение подземной реки питалось водой из Провала и не реагировало на осадки. Это было хорошее дополнение к нашим экспериментам с окрашиванием!

По плану нам предстояло пройти с отбором проб на химический анализ до Пятого обвального зала. Но иногда в пещерные приметы приходится верить. Что-то не так преследовало нас всю экспедицию: когда мы подошли к подпирающей Пятый сифон плотине, то увидели, что вода с журчанием переливается через каскад. Уровень ее за плотиной поднялся на 12 сантиметров. Сифон наглухо закрыт...

Пришлось отступить перед сифоном и второй, спортивной группе, которая сменила нас в базовом лагере на развилке через четыре дня. Ее главное задание - пройти в Пятый обвальный зал, организовать там лагерь и пробиться дальше, к Провалу, - осталось невыполненным. Даже почти покоренная, Красная пещера упорно сопротивлялась.

В бой были введены свежие силы - группа московских спелеологов под руководством Володи Илюхина. Два дня они долбили водосток в прочном известковом натеке, чтобы понизить уровень воды в сифоне.

Трудно сказать, что лучше: самому нырять в неизвестность или провожать товарищей и считать минуты до их возвращения? Мы сидим на каскаде и смотрим, как Виктор Шеблаков и Анатолий Никитин погружаются в предсифонное озеро и исчезают за поворотом галереи. Вот по черной зеркальной глади воды пробежала последняя волна... Пройдут ли они дальше или придется повернуть назад, как и нашим недавним предшественникам? С сифонами шутки плохи!

Прошло больше часа. Где-то глухо булькнула вода, еле заметный зайчик света прыгнул на сталактиты у нас над головой. Затем послышались тяжелые, чавкающие шаги. Идет! Еще минута, две - и перед нами предстали наши разведчики. Сквозь запотевшие очки шлемов гидрокостюмов мы не видим их лиц, и только учащенное дыхание свидетельствует о чрезмерном напряжении.

Развязана жгутовка, сняты шлемы.

- Прошли, - вместе, словно по команде, коротко бросают они. И этим сказано все.

Сейчас отдых. А завтра группа Илюхина уйдет за Пятый сифон. Завтра им предстоит преодолевать один за другим тридцать шесть натечных каскадов, высоких и низких, гладких и с острыми, режущими руки краями, целых и прорванных водой...

Завтра они, так же как и мы четыре года назад, будут искать пути обхода, подплывать к основанию водопадов, пытаться найти зацепы на зализанной водой поверхности натеков. Завтра им предстоит однообразная фотосъемка и мучительный подсчет годичных ритмов кальцитовых отложений, слагающих двухметровые каскады в дальней части пещеры. Все это будет завтра, послезавтра и еще пять дней среди неумолчного шума воды, гигантских глыб Обвального зала, под струями водопадов...

Но москвичам, как некогда и нам, не удалось найти проходимые продолжения Красной пещеры. 1700 ее таинственных метров все еще ждут своих исследователей...


БИБЛИОТЕКА

Об авторах
От авторов
На пороге неизвестности
Первое знакомство
Подземный дворец
Тайна бездонного колодца
Рекордный рубеж
На глубине четверти километра
Вторая встреча с Караби
В лагере всесоюзного слета
Что такое спелеология?
Удивительная формула
Первые итоги
Вслед за каплей воды
От хода конем до Молодежной
Факты это еще не вся правда!
Вода на яйле
Имени Норбера Кастере
Здесь не может быть пещер...
Имени малой академии
Медведь домашнее животное?
«Археологические чтения»
В поисках золотой колыбели
Что такое Кизил-Коба?
Горло Шаманского
Ночлежный грот
Ночи без звезд
Враг номер один
Последний штурм
2850 + 2167 = 5017
На распутье
Плюс 2294 метра!
Перед решающей битвой
От пятиго сифона до «Пасти крокодила»
Встреча с легендой
Тайна шахты Провал
В сифонах Красной пещеры
От Карасу-Баши до Аяна
Спелеология и статистика
Четырнадцать суток под землей
Точки над «и»
В пещеру - на электропоезде
Три стороны одной проблемы
Рекомендуем прочитать









Рейтинг@Mail.ru Использование контента в рекламных материалах, во всевозможных базах данных для дальнейшего их коммерческого использования, размещение в любых СМИ и Интернете допускаются только с письменного разрешения администрации!