Спелео

С аквалангом под землей

От Карасу-Баши до Аяна

Удивительно красивое зрелище - уходящий под воду водолаз! Лучи фонаря рассеиваются в воде, она отливает серебром, плещется у ног. Постепенно свет удаляется, меркнет, пузырьки воздуха исчезают, и лишь легкое подрагивание сигнального конца указывает на то, что в сифоне человек, что он идет дальше...

Но это в больших сифонах с широким входным отверстием. Совсем не то в пещере Карасу-Баши, на северном склоне Караби. Она начинается узкой щелью в левом борту ущелья, со дна которого поднимаются мощные источники, берущие начало на плато. Этот участок Горного Крыма - гидрогеологическая загадка. Связь огромных источников, дающих начало крупнейшему притоку Салгира Карасу-Баши, с карстовыми водосборами Караби-яйлы несомненна. Но как проходит вода эти несколько километров, как ей удается обойти Молбайскую котловину, выполненную некарстующимися меловыми отложениями? Ведь эта котловина располагается как раз между северными отрогами Караби и источником Карасу-Баши!

Мы не рассчитывали найти разгадку в пещере Карасу, но попытаться все же стоило. Еще в 1960 году в восьми метрах ниже входа в пещеру в узкой щели был обнаружен довольно глубокий водоем. С аквалангом, возможно, удастся пройти вдоль щели в сухие полости. Погружение под воду с поверхности невозможно. Не спускаться же восемь метров по веревочной лестнице с аквалангом! Пришлось соорудить деревянный настил, закрывающий часть щели. Здесь удобно разместились четыре водолаза и все снаряжение.

Начался спуск. Двигаться приходится в распоре между стенами, круто входящими в воду под углом 75 градусов. На небольших уступах более пологой стенки лежит осыпь из слабо держащихся камней. На глубине 12 метров Виктор Бровко натолкнулся на завал из веток и вернулся. Второй водолаз попытался разобрать его, но осыпь пришла в движение. По аквалангу застучали камни. Гул сползающей осыпи слышала даже вспомогательная группа на поверхности, в 30 метрах выше.

Аварийная ситуация! Страховочная веревка натянулась, водолаз начал подниматься... Когда он вышел на поверхность, за редуктором тянулась пятиметровая лоза дикого винограда. Продолжать работу было слишком опасно.

Но самым интересным для наших кашалотов - аквалангистов - был сифон в Аянской пещере. Натолкнулись мы на нее неожиданно. В 1960 году профессор Яков Авадьевич Бирштейн, завершая биоспелеологическое обследование основных источников Крыма, заинтересовался Аяном как крупнейшим выходом подземных вод Чатырдага. Получен пропуск в зону водохранилища, и мы пробираемся на юркой полуторке по узкой дороге, уводящей в глубь ущелья. Вот и источник. Оборудованный в 1928 году водозабором, он до сих пор поит водой Симферополь.

Мы не собирались уходить в подземный маршрут, но, проезжая через село Заречное, на всякий случай прихватили в магазине несколько свечей.

Пока Яков Авадьевич со студентами занимались отбором проб, я прошелся вокруг каптажа источника, потолковал с милиционером, охраняющим водозаборные сооружения, поднялся на скалы и занялся геологическим описанием какого-то обнажения. Когда еще придется попасть сюда!

Через десяток метров передо мной открылась узкая щель пещеры, чернеющая на водоразделе между двумя неглубокими, но крутыми балками.

Должно быть, Аянская пещера, описанная в 1926 году Биндеманом, - подумал я.

Привходовая часть была очень сухая, с выветренной щебенкой и суглинистой трухой на дне. Пригнувшись, я залез в щель, зажег свечку и не торопясь - всей-то пещеры 30 метров! - пополз вперед. Но где-то за сужением тридцатого метра ход пошел резко вниз и открылся в небольшой зальчик. Пол его усыпан крупной галькой. Из зала в разные стороны расходились ходы...

- Вот и верь описаниям, - желчно пробормотал я, озираясь, - эдак еще и запутаться можно...

Выбрав средний ход, я вышел к тупику с колодцем. На дне его блестела вода. Это становилось интересным!

Левый ход скоро пересек огромную вертикальную трещину высотой метров двенадцать. Со свода свисали покрытые тонкой корой натеков корни деревьев: до поверхности было недалеко. Трещина расширилась и, перейдя в хорошо промытый водой ход, резко свернула влево. Двадцать, тридцать, сорок метров, какой-то глыбовый навал... И вдруг я услышал негромкое, но явственное журчание!

Этот звук подействовал на меня, как шпоры неосторожного седока на горячую лошадь. Не разбирая дороги, я кинулся вперед, скатился с крутой осыпи и остановился перед иссиня-черным глубоким озером, из которого, журча на перепаде, выливался ручей... Правда, он тут же пропадал в трещинах левой стены хода, но это неважно! Ведь в литературе утвердилось представление о том, что Аян - напорный, восходящий источник. Но ручеек - это его нисходящая, ненапорная ветвь...

Когда через три часа я вылез на поверхность, мой парадный, отнюдь не пещерный костюм имел жалкий вид. Левый сифонный ход оставил на нем жирные пятна красной глины. После узкого правого хода, где я был вынужден остановиться перед семиметровым обрывом над озером, от него остались одни лохмотья...

Изумленные милиционеры слушали мой рассказ и диву давались. Они даже не представляли себе, что в список охраняемых объектов надо внести пещеру. И какую! Топосъемка, проведенная через несколько дней, показала, что в ней 450 метров ходов, два ручья и шесть озер разной величины. И самое удивительное - вода в них стояла на разных уровнях!

В весенний паводок, когда разлились все крымские реки, расход источника почти достиг максимума, мы еще раз пришли в пещеру. За 100 метров до сифона мы услышали оглушительный рев потока. С каждым шагом он крепчал. Звенело в ушах, низкие своды, резонируя, издавали глухой, мрачный гул. Никогда до этого я не слышал под землей таких мощных звуков. Подойти к сифону было невозможно. Вода поднялась на шесть метров, затопила всю галерею и, крутясь водоворотами, уносилась под нависающий свод. Скорость потока после выхода из сифона составляла в среднем десять километров в час. В потоке грохотали валуны. Камень килограммов семь весом, брошенный в сифон, был моментально унесен потоком к левой стене зала...

Вот в этом-то великолепном сифоне и работали несколько лет подряд аквалангисты, конечно, в малую воду. Вот как описывает подводник и спелеолог Виктор Бровко первое знакомство с сифоном Аянской пещеры:

"Погружаюсь и вижу впереди глыбовый завал, в котором имеется довольно широкий проход, уводящий вниз и вправо. Прохожу легко. Глубина около четырех метров. Вдруг завал кончается, и у меня даже захватывает дух: я стою в начале колоссальной, почти круглой трубы, сплошь заполненной водой и наклонно уходящей вдаль. Через десяток метров ее глубина уже около пяти-шести метров.

Не может быть, чтобы такой ход никуда не привел! Иду вперед, упираясь ногами в дно, цепляясь руками за маленькие коррозионные гребешки на стене. Они острые, ранят пальцы или обламываются. Первые 12-15 метров труба прямая и веревку тянуть легко. Затем ход немного опускается, труба суживается и поворачивает направо. Тщательно выбирая точки опоры, напрягаюсь и протаскиваю веревку вперед. Поворот пройден. Открывается новое расширение трубы, напоминающее тоннель метро.

Останавливаюсь отдохнуть и оглядеться. Смотрю вверх и вижу поверхность воды! Правда, это всего лишь маленькое оконце размером метр на полтора. Пытаюсь добраться к нему, но неудачно. Парю в трубе и медленно опускаюсь на дно... Наконец удалось забраться на камень, выходящий на поверхность воды. Высовываю голову, осматриваюсь. Вдруг левая рука срывается, и острый скальный гребешок прорезает манжет костюма...

Рву веревку три раза. Юра тянет меня все быстрее и быстрее. Ориентируясь по веревке, пролезаю в щель и выхожу в сифонное озеро. Из пробитого костюма струей льется вода..."

В 1963 и 1964 годах аквалангисты прошли с поверхности через сорокаметровый сифон непосредственно в озеро правого хода. Левый сифон удалось пройти почти на 60 метров. В нем обнаружили воздушные пузыри разных размеров, а в конце - небольшой зал с ручейком, несколькими узкими сухими лазами и новым сифоном. Однако в этом зале не было места, где бы водолазы могли раздеться, и от разведки сухих ходов пришлось отказаться.

Шестьдесят метров - это своеобразный рекорд молодой советской подводной спелеологии. Выполненные научные задания - топографическая съемка, замеры трещиноватости и другие специальные наблюдения - выводят работы в Аяне в число лучших мировых подводных исследований пещер. Но Чатырдаг по-прежнему хранит тайну. К его подземным водотокам не удалось пройти ни сверху, через эрозионные шахты на плато, ни снизу, через обводненные источники на склонах...