Спелео

«Я - Недра-II»

Перед решающей битвой

Второй день Красная пещера километр за километром проглатывает телефонный кабель. Его тянет к исходному рубежу для последней осады пещеры вспомогательная десятка. Время от времени она выходит на связь, и тогда наш историограф Валентин Смирнов записывает в толстую бухгалтерскую книгу с надписью на обложке «Кизил-Коба-1962» время звонка и содержание разговора.

Сейчас из глубины пещеры поступила очередная телефонограмма: «Прибыли на развилку. Примусы в порядке. Запас бензина в канистре - четыре литра. Еще летают?»

Валя Смирнов сообщает:

- Уже приземлились. Групповой полет майора А. Г. Николаева и подполковника П. Р. Поповича завершен! Желаем и вам успеха!

«Эх, немного не долетали до нашего плана! - сожалеют наши товарищи из глубины пещеры.- А то было бы пять суток в космосе и пять суток под землей»...

Наш выход рассчитан на пять суток. В подготовке и проведении исследований принимают участие не только сотрудники Комплексной карстовой экспедиции, но и лучшие участники Всесоюзного слета спелеологов. После долгих раздумий и колебаний определен состав телефонной, забросочной и спасательных групп и двух штурмовых отрядов.

«В первый штурмовой отряд входят геологи Виктор Дублянский и Евгений Штенгелов, врач-альпинист Виктор Гуменюк, спелеологи Геннадий Пантюхин, Вадим Душевский, Михаил Эйгель. Место лагеря: середина Венецианской галереи у озер. Задание: пройти с топографической съемкой как можно дальше за Четвертый сифон, обследовать все верхние этажи от развилки до зала Голубой капели, завершить геологическое описание этого участка. Позывные - «Недра-II».

Во второй штурмовой отряд входят кристаллограф Владимир Илюхин, спелеологи Николай Мороз, Игорь Черныш, Владимир Андреев. Место лагеря: развилка (лагерь 1961 года). Задание: пройти с топографической съемкой все боковые ходы Клоаки. Позывные - «Недра-I».

Контрольный срок для обоих отрядов - пять суток после выхода под землю. Вспомогательные отряды, наладив телефонную связь и забросив снаряжение, выходят на поверхность, отдыхают, а затем укомплектовывают четыре рабочие группы: гидрологическую, археологическую, биологическую и микроклиматическую. Их задача - тщательное изучение уже известной части пещеры до лагеря «Недра-I» и альпинистский поиск новых ходов в верхних частях Обвальных залов», - записывает в журнал рабочих выходов Валентин.

Закончены все дела, уложены транспортные резиновые мешки штурмовых отрядов, проверены гидрокомбинезоны. Пока наши товарищи медленно движутся вперед, протягивая над озерами Красной пещеры нитку телефонного кабеля, мы сидим у костра, пользуясь редкими минутами вот такого затишья. Кто-то не спеша заводит:

Перепеты все песни,
Расставаться пора,
И подернулись пеплом
Головешки костра.
Ветер пихты качает,
Не мешая мечте,
И какая-то птица
Кричит в темноте...
Перепеты все песни,
И затих разговор.
Не спешите, ребята,
Бросьте ветку в костер,
Чтобы ты не спешила
Уходить от огня,
Чтобы ты полюбила
За песню меня...

Пятый год подряд мы приходим к Красной пещере. Меняются люди, меняются песни... Но друзья остаются друзьями. Вот, например, порывистый Гена Пантюхин. Он вырос у нас на глазах. Четыре года назад, когда мы с Алексеем Степановичем работали еще в ближней части пещеры, с Геной случилась беда. Пришел он в ущелье с приятелями-школьниками, полез на скалу, сорвался, повредил ногу. Мне пришлось нести его на плечах вниз, к дороге. А теперь, смотри ты, меня унесет! Окреп, подтянулся, увлекся спелеологией, а затем и геологией...

Эх, Генка, Генка... Уйдет она от твоего костра, маленькая, славная Рита Бокова, хотя вы сейчас и рядом сидите...

Но лирическое настроение перед выходом в сложный маршрут - опасная штука. Встряхиваюсь и ухожу в палатку готовить финансовый отчет по Шахтному отряду за июль: совсем замотался!

Через некоторое время до меня доносятся взрывы смеха у костра. Потом густой, низкий голос Виктора Гуменюка, моего давнего приятеля по альплагерю «Красная звезда», требовательно взывает:

- Вит! Нужен твой решающий голос...

Делать нечего. Вылезаю из палатки и иду к костру.

- Тут у нас спор вышел. Вот говорят, что в ближней части Красной пещеры не осталось загадок. А я утверждаю, что она вся, с ее коридорчиками, камерами, узкими лазами, словно предисловие к чему-то, обещание, недоговоренность, загадка...

«Эге, друг, - подумалось мне, - и у тебя тоже лирическое настроение...»

От рассказа не уйти, и я присаживаюсь на моток кабеля.

- Вы все хорошо знаете Грибоедовскую галерею. В 140 метрах от входа на ее скальном полу есть довольно большая песчаная россыпь. Какая связь между ней и нашими аквалангистами, которые через несколько дней начнут работы в Красной пещере?

Больше всего удивились сами аквалангисты: Виктор Бровко, Юра Плотников и Саша Никитин.

- Наверное, никакой связи нет, - неуверенно начал Виктор.

- Ну вот и ошиблись! Еще в 1959 году Гена Пантюхин обнаружил, что из узкой щели на дне Грибоедовского хода дует сильный ветер. Песчинки так и плясали в воздушном потоке. В чем дело? Разгадка простая. Когда начинается паводок, вода вытесняет запертый между двумя сифонами первого этажа пещеры воздух. Он, словно через предохранительный клапан, вырывается наружу, сквозь любые щели. Значит, за сифоном аквалангисты встретят довольно значительные воздушные пузыри, а то и участок сухой галереи...

Еще более удивительна загадка «Пантюшкина двора» - довольно большой галереи, длиной метров двести, обнаруженной Геннадием в районе первого сифона. В этом «дворе», в общем довольно грязном и неприбранном, мы обнаружили уникальные гипсовые цветы, растущие на поверхности известняковых глыб. Кальцитовые натеки и гипсовые цветы почти никогда не встречаются вместе под землей. Почему «Пантюшкин двор» дал приют одновременно и гипсовым, и кальцитовым образованиям - эту загадку должны решить геохимики. Возможно...

Меня прервал резкий телефонный звонок. Виктор Гуменюк снял трубку и через минуту радостно сообщил:

- Пришли! Лагерь «Недра-II» организован. - Но тут же огорченно продолжил: - Устали они очень... Ведь двенадцать часов, как вышли. Говорят, подмочили на переправе рюкзак со спальными мешками. Им можно возвращаться?

Беру трубку. Слышимость очень хорошая, хотя наши четыре километра старого кабеля состоят почти из ста соединений. По голосам слышно: ребята действительно устали. Что делать! Потому и выбирали туда самых выносливых, ведь от них зависит успех всей экспедиции!