Спелео

С аквалангом под землей

Спелеология и статистика

В 1964 году мы вели исследования пещер Чатырдага с двух сторон. Лагерь Комплексной карстовой экспедиции, харьковских и крымских спелеологов стоял на западной окраине плато, в верховьях балки Чумнох. Отсюда удобно было исследовать многочисленные шахты и вскрытые пещеры на нижнем и верхнем плато Чатырдага. Уютный лагерь аквалангистов Московского авиационного института расположился в основании восточного склона Чатырдага, на берегу речки Аян. Возвращаясь из маршрутов по склонам Чатырдага, мы часто заходили к ним полакомиться сливами, попить ароматного кофе или просто отдохнуть у костра.

Коллектив у наших кашалотов был великолепный. Ребята и девушки, в основном старшекурсники московских вузов и недавние выпускники, держались очень непринужденно и дружески.

- Когда же, Вит, мы вас макнем? - спрашивал меня руководитель группы аквалангистов Павел Боровиков. - Неужели так и не побываете с нами под водой?

Мне очень хотелось макнуться, но строгие правила, установленные кашалотами, не допускали к погружению в пещерные сифоны спортсменов, имеющих квалификацию ниже инструктора-подводника. А у меня за плечами всего десять часов под водой и никакой тренировки. Перед каждым погружением надо отдохнуть и пройти медицинский контроль, мы же попадали в лагерь после утомительных поисковых и рабочих маршрутов. Конечно, можно было остаться в Аяне на сутки, но променять полный рабочий день на купание в Первом сифоне - это была роскошь, которую нельзя было себе позволить.

Как-то в середине августа мы спустились к Аяну большой группой. Геолог Наташа Павлова, недавно поступившая в мою группу, должна была провести теодолитную съемку всех озер и водотоков пещеры (это был контроль нашей полуинструментальной съемки), а живой и непосредственной Инне Вознесенской, химику из Харькова, предстояло отобрать и обработать на месте пробы конденсационной капели. Она и не предполагала, что это был своеобразный экзамен. Мы задумали цикл подземных гидрохимических исследований Красной пещеры, но для его осуществления нужен был хороший химик-спелеолог, энтузиаст пещер. Вот мы и начали исподволь подготавливать Инну к этой трудной роли.

Моя задача в Аяне сводилась к полному геологическому описанию пещеры. Начальная часть ходов пещеры несложна, поэтому я ушел один, попросив Наташу и Инну догнать меня в правом ходе. Но девушки замешкались, и я, чертыхаясь в душе, полез туда один. Самое трудное место правой части Аянской пещеры - наклонная скользкая труба, переходящая в семиметровый отвес над озером. Единственная опасность, поджидающая, здесь неосторожного, - это падение в глубокую воду. Но я бывал здесь не раз и, не дожидаясь страховочной веревки, спустился в распоре по трубе, ушел небольшим траверсом в сторону от озера и спрыгнул на глинистый пол зала.

Минут через тридцать, заканчивая замеры трещиноватости в заозерной части пещеры, я услышал взволнованные голоса. Девушки живо обсуждали мое исчезновение и опасались, не провалился ли я в глубокую щель перед озером. Выглядела эта щель угрожающе, а звук падающих в воду камней наводил на грустные размышления. Когда я подал голос со своего рабочего места, последовал жестокий разнос. Особенно горячилась Наташа:

- Какой вы нам пример подаете? Без страховки, черт знает куда... Ох, эти мне начальники...

- Сами виноваты. Сидели, небось, на поверхности, с аквалангистами любезничали, - перешел я в контратаку и по смущенному лицу Инны понял, что недалек от истины. - А я тут хоть пропадай! Вот и пришлось немножко погреться скалолазанием...

В лагере девушки все-таки рассказали о моем "прегрешении". Разговор перешел на различные приемы страховки, теорию и практику спасательной службы на земле и под землей.

- Все же спелеология - очень опасное дело, - вздохнула одна из девушек-москвичек из группы аквалангистов.

- Не более опасное, чем другие виды спорта, - возразил Павел Боровиков. - Сколько лет мы работаем под землей, и ни одного несчастного случая. Вероятно, дело в правильной организации подземных работ. Вот пусть Вит скажет, он сегодня именинник по части техники безопасности...

Но именно поэтому мне не хотелось пускаться в анализ всех бывших за семь лет работы ЧП. Пожалуй, аварийных ситуаций, которые не зависели от нас, было довольно много. То без всякой видимой причины упадет у самых ног камень килограммов на десять, то лестница сорвет ненадежный уступ, то разобьется психрометр и осыплет своими составными частями стоящих внизу людей... Бывали и внезапные срывы ледопадов, под которыми мы работали. Словом, бывало всякое. Но когда делаешь все, что от тебя зависит, выполняешь все правила поведения под землей, эти ЧП начинают подчиняться закону распределения случайных событий. Ведь никто не считает опасной прогулку по городу, хотя, бывает, и карниз обвалится!

Избегая прямого ответа, я перевел разговор в более безопасное "теоретическое" русло. Международная статистика спелеологических исследований показывает, что благополучие месячного спелеопутешествия оценивается в 99,8 процента. Этот показатель несколько ниже показателя благополучного существования среднего жителя нашей планеты, рассчитанного по данным ЮНЕСКО, - 99,7 процента в расчете на год. А если рассчитать вероятную благополучность двадцатидневной спелеологической экспедиции в СССР по данным с 1958 по 1964 год, то она составит 99,8 процента.

Конечно, все это средние цифры. Английская спасательная спелеологическая служба подробно проанализировала все чрезвычайные происшествия более чем за 70 лет и выявила распределение несчастных случаев по сезонам, по возрастным группам, в зависимости от опыта и экипировки спелеологов. Оказалось, что максимум ЧП (примерно по 11-12 процентов) приходится на апрель, май и июнь, когда в пещерах бушует паводок. Основные причины несчастного случая - это срыв при плохой страховке или ее отсутствии (28 процентов), застревание в узком лазе (19 процентов), отсутствие света (18 процентов). Чаще всего (в двадцати четырех случаях из ста) неприятности происходят со спелеологами, имеющими небольшой опыт и плохое снаряжение. Однако в девятнадцати случаях из ста ЧП поджидает исследователя, имеющего большой опыт и хорошее снаряжение. Здесь, очевидно, немалую роль играет психологическое привыкание к опасности, появляющееся у спелеолога с накоплением опыта. В этом свете мое сегодняшнее "прегрешение" выглядело еще более серьезным. Со статистикой не поспоришь.

...Вечерело. Над ущельем потянулась легкая пелена тумана, негромко потрескивал костер. Павел поднялся, зашел в большую десятиместную палатку и через минуту вышел из нее с гитарой. Молча передал ее сидевшему у костра незнакомому мне мускулистому парню в коротких вельветовых брюках и выгоревшей тенниске. После короткого вступления приятный баритон завел нашу любимую песню:

...Выверен старый компас,
Получены карты и кроки,
Выштопан на штормовке
Лавины предательской след...
Счастье, кому знакомо
Манящее чувство дороги.
Ветер рвет горизонты
И раздувает рассвет...