Спелео

«Теоретическая спелестология»

Каменоломни Ленобласти

В Ленинградской области собственно каменоломен крайне мало – и это связано со следующими обстоятельствами:

1. Нигде в окрестностях Петербурга нет мячковского горизонта [ цитирую доклад П. Мирошниченко ( Пилигрима ), прочитанный на Первой всероссийской ( международной ) спелестологической конференции в Старице в 1997 г. ], для добычи которого сделаны каменоломни Подмосковья,– здесь главным образом известняк твёрдых пород. Такой камень идёт на фундаменты, цоколи, поребрики ( бордюры ), лестницы. Петербург построен в основном из кирпича, сырья для производства которого здесь более, чем достаточно, а не из белого камня, чем отличается от Москвы, Пскова, Новгорода и других древнерусских городов.

2. В большинстве ижорских месторождений известняки располагаются у самой поверхности, на глубинах от 0 до 2 м,– соответственно, разработки там открытые, карьерного типа. Опыт показывает, что подземную добычу вели при мощности покрывающих отложений не менее 1,8 м – и при наличие достаточно прочной кровли перекрывающих пород. К сожалению, прочностью перекрывающие промышленный известняк породы не отличаются – в условиях Ленобласти все они либо крайне рыхлые, либо сильно трещиноватые. Даже вокруг Гатчины, где много построек из камня Парицкого и Черницкого месторождений, нет подземных каменоломен.

3. На Ижорской возвышенности нет речных долин, вскрывающих пласт известняка, пригодного для подземной добычи, и понижающих уровень грунтовых вод – как это имеет место в Подмосковье. В ряде мест, даже при наличие подходящего для строительства камня, добыча его не велась,– судя по всему, именно из-за невозможности убрать воду.

При этом в Ленобласти имелись замечательно подходящие для разработок пласты кембрийского песчаника ( вскрытые долиной реки Тосны ), требующегося при изготовлении фарфора; именно песчаниковые каменоломни района Саблино стали спелестологическим символом Ленобласти. Тем не менее, ЛСП [ Ленинградская Спелестологическая Партия, созданная в начале 80-х гг. Пилигримом ] обнаружила известняковые каменоломни у Красного Села, у посёлка Ям-Тёсово, на берегу реки Грязной у посёлка Рождествено, у пос. Кипень на Кингесеппском шоссе, у пос. Лагово, на полигоне Аропаккузи ( “Поле Чудес” ), на берегу реки Оредеж у д. Борщово, в районе Старой Ладоги и у посёлка Телези. [ Как указывает в докладе, прочитанном на Старицкой спелестологической конференции Пилигрим, «они всегда были известны жителям ближайших деревень – но до 80-х гг. были тайной для всех, включая геологов». ] Каменоломни Телези внушают почтение к себе зримо обвалоопасным сводом – впрочем, по понятиям московских спелестологов, опасность эта мнимая.

Безусловно, в этом перечне я указал далеко не все каменоломни, известные в Ленобласти – ибо повествование моё носит скорее обзорный, чем подробно-описательный характер. Лучшие ( и наиболее полные ) описания спелестологических объектов Ленобласти выполнены Пилигримом [ П. Мирошниченко ] в докладе «Каменоломни Ленинградской области», прочитанном на Старицкой спелестологической конференции [ “Труды конференции”, Старица, 1997 г. ] и в его же книге «Легенда о ЛСП» [ Гатчина, 1991 г. ]. Наиболее известный и посещаемый в Ленобласти спелеорайон — Саблино. А потому о нём чуть подробнее, “ибо он того стоит”: Саблино – посёлок в 35 км от Петербурга ( Октябрьская ж.д. ), где по необычайно красивым берегам р. Тосны находится около 10 песчаниковых каменоломен.

Что крайне примечательно во всех саблинских Системах – современное их положение не соответствует первоначальному, так как в результате перманентного осыпания песчинок со свода ( а иногда и обвала целых пластов ) они “поднялись” из нижнекембрийских песчаников, в которых были заложены, на 5 - 10 метров — в некоторых местах “упершись” в перекрывающие песчаник ордовикские известняки. При этом, что характерно для обвала в песчаных породах, объём каменоломен практически не уменьшился. < С известняком такое, к сожалению, не получается. > То есть современные Саблинские пещеры уже не ПГВ, но полость оказионного происхождения, развившаяся на основе ПГВ. Вот такой парадокс. Также забавный факт: когда питерские спелеки увидели над своей головой вместо привычных округлых песчаных сводов ровные белокаменные плиты, они зримо перепугались – и стали крепить их стальными сваями. Которые устанавливали на откровенно песчаной подушке, пусть и с разделявшей сваю и песочек бетонной прослойкой. С их точки зрения действие было вполне логичным. С никитской точки зрения ровный белокаменный потолок над головой куда предпочтительнее откровенно непредсказуемого песочка.

В результате перманентного осыпания со стен и сводов песчаника любое блюдо, которое готовится в саблинских пещерах, в основном состоит из песка – как ни закрывай кан с кипящей водой. Но добро б ещё это был “редко-реденький дождик” — в 1998 году в пещере Жемчуга рухнувшим с потолка пластом песчаника полностью засыпало группу из 6 человек. Причём, как ни странно, у оказавшихся по краям обвала ( он случился во время сна ребят ) травм было гораздо больше, чем у тех, кто оказался под центральной частью рухнувшего купола. Историю эту мне поведал Женя Богданов [ Кисс ],– и ладно б она была единственной! Непредсказуемость обвалов песчаника ( в отличие от известняка ) сводит “in kein” все его мягкостные, против упавшего на голову карбонового монолита, преимущества.

Некоторые из саблинских каменоломен постоянно обводнены, другие затопляются по весне,– причём в одну, с традиционным названием Помойка [ современное официальное переназвание Левобережная — как и все официальные названия, это не лишено прелести идиотизма: на левом берегу р. Тосна находится, как минимум, три пещеры – и все “по определению” левобережные; спелеологи из питерского спелеоклуба стыдливо именуют её Береговая ] незамерзающий по понятным причинам ручей — сток окрестной цивилизации — втекает с поверхности через понор провального типа; далее течёт под землёй по Системе, образуя озёра изрядной площади ( целые затопленные системы, по которым можно передвигаться на резиновой лодке ); затем вытекает из нижнего, исторического входа в пещеру — и впадает в Тосну. Поскольку эта каменоломня является не только наиболее значительной по своей длине, ландшафтному заполнению и объёму, но в последнее время получила скандальную известность – приведу её описание, имеющееся на официальном питерском спелеосайте:

«Катакомба Береговая на настоящий момент, в связи с падением уровня озера и исследованием заозерной части, является самой протяженной в Саблино. Общая длина ее ходов превышает 7000 м ( привходовой части – 3500 м ). Высота потолков в привходовой части 160 - 180 см, с залами выше 500 см, в заозерной части колеблется в пределах от 50 до 350 см.

Топография пещеры довольно сложная. Она делится на привходовую часть, разделенную линией обвалов ( Перевал Аврора ) на две части – со входом Решетка и с Главным входом, заозерную часть, о составе которой речь пойдет ниже, и собственно главное озеро. Привходовая часть со входом Решетка представляет собой разветвленный лабиринт ( колонник ), ограниченный с одной стороны берегом реки Тосна, а с других – линиями завалов. Есть несколько перспективных мест для исследования. Основные достопримечательные места этой части пещеры – вход Решетка, Большой Банкетный зал, зал Гнома, Перевал Аврора. Привходовая часть у Главного входа также представляет собой колонный лабиринт, однако ориентирование в нем проще. От Главного входа в глубь пещеры, пересекая озеро, уходит длинный прямой штрек ( Бродвей ) – основной ход выработок. Первая его часть сухая, далее на него выходит ручей, до этого бывший правее по ходу, образующий не очень глубокую лужу, проходимую по камням вдоль левой стенки. Ручей вытекает из входа Трупы, до которого от лужи около 20 м хода по Бродвею. За Трупами на Бродвее видно старое русло ручья, и наконец Бродвей утыкается в озеро. В левой части этого района ( левее от входа Бродвея и ручья ) следует отметить могилу Белого у самого входа на Аврору, а в правой – грандиозный Горный зал.

Два района привходовой части пещеры Береговая соединяются через Перевал Аврора, линию завалов, на которой существует постоянная опасность дальнейших обрушений. Ходить здесь следует предельно осторожно, так как в последние годы ситуация здесь очень нестабильная. Аврора имеет 3 прохода. Левый очень опасный, центральный – наиболее высокий и наименее опасный, здесь в глине видна тропа, правый ( здесь когда-то была стоянка Аврора ) имеет 2 очень узких места. В правом и левом проходах есть водяные капели. Проход в Заозерную часть возможен двумя способами: по озеру или через Кошачий лаз. Первый способ годен для прохождения в резиновых сапогах только при низком уровне озера ( в дальнейшем – Второго озера ). В продолжении Бродвея от старой деревянной крепи по дну озера проложены камни. Пройдя по ним и за озером через низкий проход, выходим в зал Два Туриста в районе “Поста ГАИ”. Кошачий лаз – это следующий за входом Трупы ход влево от Бродвея. Сначала ход довольно высок, однако вскоре начинается узкий 6-метровый лаз. Заканчивается от высоким залом с капелью.

Заозерная часть ныне делится на старую заозерную часть и Остров ( за Вторым озером ). Старая заозерная часть делится на район “Пост ГАИ”, Екатерининский лабиринт и Круг. Район “Пост ГАИ” – наиболее разрушенный в пещере. Основные его ходы проходят в бутовых плитах и довольно опасны. На “Посту ГАИ” стоит соответствующий дорожный знак и лежит Журнал. Влево ( если стоять лицом к знаку ) уходит самый опасный ход в пещере – проблемник «Здравствуй и прощай». Правее ( по ходу ) района “Пост ГАИ” расположены Восьмерка и Круг. Ориентирование здесь относительно сложное. Если идти от “Поста ГАИ” прямо ( по левой руке ), то можно выйти ко Второму озеру. По его левому краю есть проход на Остров. Это наименее исследованная часть пещеры. Совсем недавно здесь был обнаружены выходы к Третьему и Четвертому озерам пещеры.»

Во второй половине девяностых годов некая мафиозного вида структура, призвав на помощь одного из старейших питерских спелеологов, наглухо закрыла входы в эту Систему железными воротами и стала отмывать деньги под видом “организованного спелеотуризма”. [ Так и хочется написать: “отмывать деньги в грязной воде помоечного ручья”,– однако, чтобы быть точным, сразу заявляю: лично я свидетелем “отмывания денег” не был; с косвенными уликами и соображениями на уровне слухов меня ознакомили питерские спелестологи. Также не берусь обсуждать, было сотрудничество этого спелеолога с бандюками добровольным иль вынужденным, “за антирес” – али “за очень большие бабки”. Желающий докопаться до правды может провести “независимое расследование” и вывести, кого надо, “на чистую обводнёнку”. Или ‘обговнёнку’ – в зависимости от консистенции результатов. ] Здесь нужно сказать о созданной под землёй “экскурсионной экспозиции” – ибо немыслимость и эклектичность её того стоят. Поскольку во вторичной песчаниковой каменоломне, строго говоря, не спелеологам смотреть в принципе не на что ( ни тебе впечатляющих разноцветий охровых и глиняных узоров по стенам, ни причудливых ландшафтных форм, что гарантируют известняковые каменоломни, ни изумительных по архитектуре бутовых стен и остатков утвари разработчиков, ни сталактитов с красивыми натёчными корами ), для “оживления пейзажа” были поставлены пластиковые фигуры неандертальцев, к каменоломне этой в принципе не имевших никакого отношения ( выработкам не более 300 лет ); песчаниковые стены “украсили” копиями наскальной живописи из Каповой пещеры. ( Ясно, что рисунки, намалёванные вопреки здравому смыслу на поверхности песчаника, скоро осыпятся и исчезнут. ) Так как через Систему протекает ручей, решили завести в нём слепых пещерных рыбок – да вот беда: в сточной воде Помойки они не прижились,– пришлось специально для них поставить аквариум. Дополнили экспозицию новогодняя ёлка и большой обеденный стол – по мысли инициаторов, это должно было символизировать не то “спелеоотдых”, не то быт изгнанных из пещеры спелестологов. Ну и привлекать богатеньких буратино на встречу Нового года под землёй — как когда-то в этой пещере его встречали посещавшие её “спелеоаборигены”. Таким вот образом замечательный со спелестологической точки зрения объект превратили в бессмысленное, эклектичное и попсовое шоу,– ни к спелеологии, ни к спелестологии отношения не имеющему. О попытках устроения дискотеки на песчаном полу можно было бы рассказывать долго со смехом крещендо,– как и об экскурсантках на туфельках со шпильками. О судьбе ранее живших в пещере летучих мышей без слёз, увы, не поведать.

Ни усилия местных спелестологов, у которых была изъята из посещения любимая Система, ни то, что Система была захвачена в обход существующих норм землеотвода, экологических нормативных документов и правил, регламентирующих спелеотуризм, ни многочисленные статьи в газетах и передачи на ТВ и радио — ничто не смогло прошибить сросшуюся с властью бандитскую структуру. ЭТО КЛАССИЧЕСКИЙ ПРИМЕР ТОГО, КАК В НАШЕЙ СТРАНЕ РЕАЛИЗУЮТСЯ ДАЖЕ САМЫЕ ( ВНЕШНЕ ) БЛАГИЕ И ПРОШЕДШИЕ БЛАГОПОЛУЧНУЮ “ОБКАТКУ” НА ЗАПАДЕ ИДЕИ: была у местных спелестологов Система, ими открытая, посещаемая в течение десятков лет, ими освоенная, исследованная и поддерживающаяся в безаварийном состоянии — больше для них этой Системы нет.

О трагическом противостоянии питерских спелестологов “банде Ляхницкого” смотрите в Интернете соответствующий сайт ЛСП. Согласно последней информации из Питера ( январь 2003 года ), история эта окончилась так, как и должна была кончиться: создавшего подземную ( пусть и дилетанско-эклектичную ) экспозицию и разработавшего маршруты с соответствующими “комментариями экскурсоводов” Ю. С. Ляхницкого выперли из созданного им “спелеомузея” — как только он начал приносить реальные деньги. Так что теперь питерским спелестологам и Ляхницкому вновь нечего делить. Кроме обиды за отторгнутую у спелестологии Систему: когда-то самую примечательную во всей Ленобласти...