Статьи

Трижды рождавшаяся

Издали она похожа на белоснежный корабль, причаливший к зеленому машукскому склону. Вблизи напоминает дворец мавританских владык, правивших средневековой Испанией. Белоснежный камень фундамента. Высокие окна и двери с килевидными арками. Тонкие грани остороверхих башенок-пинаклей… Глядя на все это, пытаешься представлять себе знойную Андалузию или Каталонию и тамошние памятники мавританской архитектуры, оставленные средневековыми арабскими зодчими. И невольно ищешь на стенах или где-нибудь на карнизе таинственную вязь восточного письма, сообщающую миру имя творца и название его творения.

Но, увы, нет такой надписи – ни на арабском, ни на русском, ни на каком-либо другом языке. И потому каждый именует здание на свой манер. Старожилы Пятигорска вспомнят, что это – бывшая Курортная выставка. Люди помоложе скажут: «Дадашев арт галери». Недавние ее посетители или просто прохожие поправят: «Галерея «Биллиардный клуб». И лишь завзятые знатоки пятигорской старины укажут верное название — Михайловская галерея. Но даже и они не увидят в нем никаких хитростей: поставлена она у Михайловского источника, вот и зовется соответственно. Между тем, вникая в очень простое, на первый взгляд, название можно узнать много любопытного о прошлом нашего города. Начнем с источника. Открыл этот выход минеральной воды в 1823 году профессор Петербургской медико-хирургической академии А. П. Нелюбин, назвав его «серносоляным». Год спустя главный врач Кавказских курортов Ф. П. Конради, обследовав новый источник, рекомендовал его для питья и дал название — Михайловский – в честь великого князя Михаила Павловича.

Как и расположенный неподалеку кислосерный Елизаветинский источник, этот колодец серносоляной воды был довольно активно посещаем курортной публикой. Но не получил столь широкой известности, как соседний, ставший местом действия романа М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». Тем не менее, довольно скоро братья Бернардацци соорудили над популярным источником деревянную беседку — «в китайском вкусе», как тогда говорили. Ее изображения можно увидеть на старинных рисунках и гравюрах. Может, и не стоило уделять ей много внимания, тем более, что всего через два десятка лет она была снесена. Но дело в том, что, исчезнув, казалось бы, бесследно, беседка сумела оставить по себе довольно заметную память. Присмотритесь к рисунку Г. Чернецова, нарисовавшего ее в 1829 году. Видите – на балках, выступающих из-под крыши, висят колокольчики. По свидетельству современников, качаясь на ветру, они издавали мелодичный звон. Не он ли подсказал идею создания Эоловой арфы, струны которой тоже издавали звуки, извлекаемые ветром? И еще: вряд ли случайно беседку, поставленную в начале ХХ столетия на Горячей горе, назвали Китайской. Несомненно, ее создатели использовали то, давнее, название, хотя «китайский стиль» тогда был уже не столь модным.

Но вернемся к Михайловскому источнику. Год 1846-й. На Кавказских Минеральных Водах начал энергично действовать новый главный архитектор Самуил Уптон. Его пригласил наместник Кавказа, князь М. С. Воронцов, оценив талант молодого зодчего, работавшего на строительстве его дворца в Алупке. Одной из главных задач Уптона было создание у минеральных источников всех четырех курортов питьевых и прогулочных галерей. В Пятигорске было решено начать с колодца Михайловского источника. Поставленная там братьями Бернардацци беседка, изрядно обветшав, уже не украшала, а портила вид Емануелевского парка, где каждый день собиралось «водяное общество». На месте беседки Самуил Иванович, как его называли на русский лад, задумал возвести галерею в мавританском духе. Его учитель, Эдуард Блор, широко использовал эту разновидность восточной архитектуры, вводя ее элементы в типично английский облик алупкинского дворца князя Воронцова. Сочетание, казалось бы, несовместимого давало удивительный эффект: строгие величественные формы здания оживали, теплели, становились ближе человеку.

Работая вместе с Блором, Самуил воспринял уроки талантливого зодчего, но копировать его не собирался – искал свое. Потому и отказался от многих выигрышных деталей, найденных наставником – орнамента и декоративных решеток, колонн и скульптур. Нужного эффекта он добился, взяв лишь характерные для мусульманского Востока островерхие башенки-шпили да придав так называемую килевидную форму навершиям дверных и оконных проемов.

Скорости ради, Михайловскую галерею пришлось строить из дерева. Но, поставленная на каменный фундамент, оштукатуренная и побеленная, она получилась очень нарядной и совершенно преобразила окружающую местность. Светлая и яркая постройка хорошо смотрелась на темном фоне зелени, навевая мысли о знойном юге и жарком солнце, от которого надежно укрывала. Впрочем, солнца было довольно и внутри — его лучи врывались в многочисленные оконные проемы вместе со свежим воздухом, шелестом листвы, щебетанием птиц. Галерея понравилась и курортной публике, и наместнику, тем более, что называлась она Михайловской. В этом явно ощущался тонкий расчет архитектора – как бы повторяя название источника, имя, данное галерее, одновременно увековечивало в топонимике Пятигорска и покровителя Уптона, Михаила Семеновича Воронцова. И одной галереей дело не ограничилось. Обустраивая местность вокруг нее, архитектор превратил заросли деревьев и кустарников на вершине ближайшего к галерее отрога Машука в симпатичный парк с многочисленными аллеями и оригинальным каменным мостом в готическом духе. Парк он тоже назвал Михайловским, дав это же имя и отрогу, который носил название Внутреннего.

Название парка продержалось недолго и упоминается лишь в книге Ф. А. Баталина «Пятигорский край и Кавказские Минеральные Воды». В дальнейшем, соседствуя с Емануелевским, Михайловский парк принял его имя. А вот словосочетание «Михайловский отрог Машука» временами встречается в краеведческой литературе.

Дальнейшую судьбу Михайловской галереи можно считать и счастливой, и несчастливой. Несчастье заключалось в том, что этому прекрасному творению Уптона никак не находилось достойного применения. После того, как в конце XIX столетия курортные медики посчитали питие минеральной воды бесполезным, и сам источник, и галерея оказались не нужны. Для каких только надобностей не использовали пустующее помещение! Служило оно и местом проведения торжеств, праздников, юбилеев, и залом Курортной выставки, и даже производственным цехом — в недавнюю пору безвременья. Да и сегодня этот памятник старины используют не лучшим образом, превратив в развлекательный центр, окружив со всех сторон подобными же заведениями, и высоченными заборами.

Впрочем, «памятником старины» галерею можно назвать с некоторой натяжкой. Ведь от ее деревянных стен, сложенных Уптоном, не осталось и следа. В 50-х годах ХХ века их заменили кирпичные, а после пожара 1992 года – бетонные. Здесь не только беда, но и счастье этого, трижды родившегося архитектурного сооружения. Вспомним, сколько красивых и исторически ценных его деревянных собратьев было разобрано на дрова! Если говорить только о Пятигорске, то это и Ермоловские ванны на уступе горы Горячей, и Николаевский вокзал в «Цветнике», и Скорбященская церковь, и беседки – Китайская, Щепкинская, «Бель вю» — на высоких панорамных точках...

А Михайловская галерея стоит. И облик ее за полтора с лишним века практически не изменился – возрожденные стены и детали оформления здания в точности повторяют форму и размеры уптоновских. И целебная струя Михайловского источника, выведенного наружу, все так же бежит, весело журча, зовя желающих попробовать воду, которую пили в лермонтовские времена, а заодно осмотреть симпатичную галерею, так похожую издали на белый корабль, а вблизи – на дворец мавританских владык.

Вадим ХАЧИКОВ, заслуженный работник культуры РФ,

Идёт загрузка...

Данную страницу никто не комментировал. Вы можете стать первым.

Ваше имя:
	Размер 1 2 3 4 5 6 7
Комментарий:
Введите символы или вычислите пример: * Обновить