Статьи

Командировки мастера Раева

Фотограф Кавминвод - Г. И. Раев

«Константинополь. Собор Святой Софии». «Бухара. Открытие моста через Аму-Дарью». «Теберда. Чортова башня». «Тифлис. На реке Куре»…

Одни лишь подписи к удивительным снимкам, составившим новую экспозицию Ставропольского краеведческого музея им. Г. Прозрителева и Г. Праве, говорят немало о своем авторе. Человек был действительно необыкновенный, если спустя сто лет его творчество не утратило ни художественной, ни познавательной ценности. Именно эти две линии прослеживает выставка, представившая нам наследие известного фотомастера конца ХIХ – начала ХХ веков Григория Ивановича Раева.

С таких мастеров, как Раев, фотодело начало вырастать от простого технического воспроизведения к художественному творчеству. А беспокойный характер фотографа-путешественника открывал ему все новые объекты съемок, а нам – широчайшую географию мира в ее конкретных видах, пейзажах, портретах. Он наверняка мог бы спокойно почивать на лаврах, имея гарантированный доход от увековечивания на пленке богатых клиентов Кавминвод. Но Григорий Иванович обвешивался снаряжением и отправлялся в очередную, как мы сейчас говорим, творческую командировку: Англия, Германия, Франция, Египет, Турция… «Глазами русского смотрел я на заграницу, - вспоминал он. – Не блеск богатства интересовал меня там, а то, что характеризовало жизнь народа, его историю».

Наследие Г. Раева составляют около семи тысяч снимков. Для его времени цифра колоссальная. Ибо цена каждого кадра – не просто нажатие кнопки на аппарате, а сложный процесс приготовления подручных средств, процесс, требовавший и специальных знаний, и обыкновенной физической выносливости. А еще – нормального творческого фанатизма, этой неотъемлемой составляющей любого художника, стоит ли он за мольбертом или вглядывается в мир через объектив камеры. Нет сомнений, у Раева всего перечисленного было в избытке, плюс дарованный Богом талант видеть необычное в обыденном, красоту – в повседневности. Впрочем, отдавая дань своей экстравагантной эпохе, не чужд он был и эффектным красотам, изысканным пейзажам прежде всего. Однако в снимках Раева нет того, что впоследствии, с развитием фотографии, назовут постановочным моментом. Это особенно впечатляет, когда знаешь, сколько на самом деле уходило времени и сил на подготовку одного-единственного кадра.

Отдельная – и главная – страница его жизни и творчества, разумеется, Кавказ и Кавказские Минеральные Воды в частности. Что опять же четко можно проследить по «адресам» его сюжетов: большие циклы, посвященные Тебердинскому заповеднику, городам Пятигорску, Кисловодску, Ессентукам, Приэльбрусью. Водопад в окрестностях горы Казбек, дорога в ущелье реки Теберды, Военно-Грузинская и Военно-Осетинская дороги, Клухорское озеро и перевал… Есть в экспозиции великолепно выполненные работы этнографического характера, объединенные в цикл «Типы Кавказа» - яркие персонажи в национальных костюмах мингрелов, хевсуров, гурийцев, чеченцев, персов. Небольшая часть пейзажей и образов подверглась раскрашиванию, придавшему снимкам этакую наивную салонность. А в целом снимавшему, естественно, в черно-белом варианте Г. Раеву и не нужен цвет, настолько высокотехнично и одновременно высокохудожественно он работал. Недаром довелось услышать в экспозиционном зале такой диалог двух современных фотографов:

- Ну все, теперь в Теберду буду ездить только с черно-белой пленкой!

- Да, оказывается, не всегда цвет работает на кадр – бывает, сплошная зелень все забивает, и детали теряются… Пестрота одна получается!

В самом деле, на раевских снимках деталь – и важный компонент сюжета, и не менее важный инструмент выразительности, быть может, не столь явно эмоциональной, как «зелень», т. е. современное фото-многоцветье, но имеющей свои преимущества – документальную достоверность, за которую ныне так благодарны Раеву многие ученые – историки, краеведы, этнографы. Например, безусловным художественным полотном воспринимается многолюдный снимок «Казаки станицы Горячеводской перед уходом на фронт, 1914 г.»: как много лиц, и какие подробности – от деталей одежды до выражения лиц, и все это – на бумажном простанстве в каких-то тридцать-сорок сантиметров! А ведь люди явно позировали, ожидая магниевой вспышки, но никакого напряжения в позах и взглядах, наоборот, спокойная доверительность, мол, давай, фотограф, делай свое дело, пока мы тут сидим…

Занимательную часть экспозиции составляют образцы фототехники разных периодов, так сказать, прогресс в конкретных проявлениях – «ФЭД», «Зоркий», «Зенит», «Сокол»... Правда, широкой публике аппараты полувековой давности не столь интересны, как профессионалам, и все же свою лепту в описание жизни фотомастера они, конечно же, вносят. А стеклянные негативы и позитивы раевских кадров – сегодня это самая настоящая экзотика. Уникальная и – живая. Ведь и в наши дни можно взять любую из этих пластин и воплотить в снимок необычайной четкости и выразительности. Например, современный мастер без проблем отпечатал вот этот вид знаменитой горы Кинжал, запечатленной самим фотолетописцем Кавказа, как вполне заслуженно называют Григория Раева.

Наталья БЫКОВА

«Ставропольская правда», 6 августа 2003 г

ЧИТАТЬ НА ТЕМУ:

Знаток Кавказа
Фотолетописец Кавказа
Рай фотографа Раева
Пятигорские светописцы
Командировки мастера Раева
Летописец своего времени
Фотолетопись Кавказа

Галерея работ