Христианское храмовое зодчество Северного Кавказа

Ингушетия

Культовые сооружения Ингушетии (народа «нахче») и их конфессиональная принадлежность на протяжении более 100 лет являются предметом постоянных споров. Большинство исследователей, опираясь, прежде всего, на размеры храмов, классифицировали культовые сооружения Ингушетии на 4 группы. Первую группу они называли христианскими храмами и относили к ней три храма, имеющих алтарную апсиду: Тхаба-Ерды, Алби-Ерды и Таргимский храм. Вторую группу составили так называемые «большие святилища» или «большие храмы», не имеющие алтарной апсиды, но обладающие рядом других признаков принадлежности к христианству. Большинство исследователей на основании этих признаков подчеркивали их христианское происхождение, остальные - опровергали, относя такие признаки к языческой вере. В качестве признаков выделялись: ориентация, наличие престола, деление на части, наличие изображений крестов и голгофы. К третьей группе относили «малые святилища», т. е. имеющие внутреннее пространство очень небольшого размера. В четвертую группу вошли столпообразные святилища-монументы.

Ключевым в этих классификациях является тезис об отражении в культовых сооружениях Ингушетии деградации архитектурных форм христианских храмов - от церквей с апсидой до малых святилищ, или деградации форм языческих храмов (если отрицается их христианская принадлежность).

Анализ пространственной организации этих сооружений в соответствии с церемонией, происходящей в них, модульный анализ и анализ их градостроительного положения позволили автору данной работы предложить иную классификацию.

Во-первых, проведенный анализ показал, что культовое зодчество Ингушетии представлено не отдельными объектами, а культовыми комплексами, всегда включающими три объекта поклонения, соответствующие триединому божеству, предстающему в трех лицах: главное мужское божество, второстепенное мужское божество и женское божество. Второй вывод, имеющий отношение к первому, заключается в том, что все культовые комплексы Ингушетии возможно отнести к христианской архитектуре. На это указывают следующие особенности материального характера:

Ориентация главного сакрального помещения храмов преимущественно на восток (встречается ориентация и на запад, но некоторые раннехристианские храмы Армении, Византии, Западной Европы также имели ориентацию на запад)
Наличие каменных престолов в сакральной части во многих храмах
Использование такого сакрального элемента, как ниша
Все храмы с внутренним пространством имеют стрельчатый свод (ложносводчатой конструкции, но здесь важно символическое значение данного элемента - символа неба в раннехристианской мифологии). Конструктивная особенность свидетельствует как раз о важности символического значения формы, достигаемой доступными строителю способами. В столпообразных монументах обязательным является наличие ниши стрельчатой формы
Во всех храмах своды оформлены полуциркульными завершениями, выполненными в виде цельно-вытесанных перемычек, но в некоторых объектах выложен клинчатый свод
В алтарной части храмов по оси в большинстве случаев устроено узкое окно
На фасадах и внутренних элементах храмов часто встречаются изображения крестов и голгофы
В тайничках храмов обнаружено большое количество предметов церковного обихода (кадила, семисвечники, кресты), а также богослужебные книги на грузинском и греческом языках. Особенности церемониального характера подробно описаны В. Ф. Миллером и Б. К. Далгатом в XIX в. и Б. А. Алборовым в 1920-е гг. Несмотря на поздний характер записи, они сохранили в себе черты христианской обрядности
Процессия шествует от одного объекта к другому, совершая у каждого моление (черта, сходная с литургией VII в., описанной Германом
Участники церемонии принорят в храм до совершения моления хлеб (треугольные лепешки и пр.) и вино (араку, пиво), которые кладут в алтарной части в нишу или на престол. После молитвы священнослужитель делит их и раздает всем присутствующим
При молитве стоят с зажженными свечами, свечи зажигает священнослужитель
Содержание молитвы имеет христианские мотивы, молитва сопровождается возгласом «оччи!» вслед за священнослужителем, что по словам самих же местных жителей, описывающих обряд, означает «аминь»
В некоторых церемониях священнослужитель выносит из алтаря крестообразный шест с кусочком материи и колокольчиками и обносит его вокруг храма (напоминает хоругвь)
Женщины не могут входить в храм, так как он понимается как алтарь
Дни празднований совпадают с христианскими праздниками (например, Троица)
Наличие одного главного Бога
В ингушской лексике зафиксировано много элементов грузинского языка, связанных с христианством (свеча, крест, часовня, воскресенье)
Ассоциация ингушских богов с христианскими святыми: например, Селиа - Илиа - бог грома и молнии, Тушоли - богиня с ребенком - Богоматерь
Триединство ингушского божества - поклонение всегда производится триединому божеству, причем наиболее важен факт, что церемония всегда повторяется одна и та же (с некоторым добавлением) и всегда связана с триединым божеством

Разумеется, очень много в ингушских храмах и происходящих в них церемониях явлений, связанных с дохристианской мифологией. Это, прежде всего, наличие в храме, рядом с ним или в составе комплекса столпообразного монумента - символической принадлежности женского божества, иногда принимающего очень откровенные формы (комплекс в селении Кок). Ниша как сакральный элемент в христианском храме бывает только в алтарной части (одна или две). В ингушских храмах ниши устраивались по числу поколений ингушского народа или по числу патронимии, принимающих участие в церемонии. При этом ниши могут быть не только в восточной, но и в западной и южной стенах. Членение пространства арками в христианском храме имеет значение для разделения на алтарь, храм и притвор. В ингушских храмах остается только значение алтаря, остальные служат для дифференциации пришедших по патронимиям

К языческим элементам церемонии относятся принесение кровавой жертвы в виде бычка или барана после завершения молитвы, а также ритуальные танцы у храма. Спорным моментом является наличие ограды с западной, восточной или южной стороны (в зависимости от того, где находится вход) каждого храма, посвященного главному триединому божеству. Дворик перед храмом имел место в раннехристианской архитектуре - он соответствовал определенному моменту литургии и служил местом остановки верующих перед тем, как войти в храм. Такие дворики быстро исчезли в храмостроительстве государств восточно-византийской традиции, однако долго сохранялись в архитектуре Армении.

Б. А. Алборов и В. Ф. Миллер отмечают, что в большинстве случаев в ингушский храм мог войти только священнослужитель, участники церемонии оставались перед входом и стояли лицом на восток в пределах ограды. Здесь также можно усмотреть отголосок раннехристианского обычая не принимать крещения и не входить в храм до преклонных лет, так как христианская вера не допускает совершения смертного греха - убийства, а мужчина до преклонных лет оставался воином. Обычай существовал до IV в. даже в Константинополе. С другой стороны, это может быть связано и с дохристианскими представлениями ингушей и других горских народов, не предполагающими наличия внутреннего пространства в культовом объекте. До XIX в. были известны обычаи поклонения некоему священному сооружению - камню, столбу, дереву. Описанное сочетание христианской религии и языческой мифологии в архитектуре культовых сооружений Ингушетии, на мой взгляд, свидетельствует о сложном процессе христианизации местного населения, когда элементы язычества вплетались в христианскую обрядность.

Анализ сакральных модулей показал, что храм Тхаба-Ерды - главный храм ингушей. Имеющий наиболее раннюю датировку (XI в.), он является своеобразным сакральным эталоном для всех остальных культовых объектов. Все храмы «мерили» Тхаба-Ерды - в основе их построения, разбивки на местности лежит сакральный модуль, равный 3 м, т. е. глубине алтарной апсиды этого храма. Кроме того, анализ этимологии слова Тхаба-Ерды, а также происходящей в нем церемонии в сопоставлении с археологическими данными дает основание полагать, что Тхаба-Ерды - действительно первый, самый ранний храм на территории Ингушетии. По моему мнению, его нельзя включать в какую-либо группу классификации.

Вторая (по отношению к Тхаба-Ерды) группа культовых сооружений представляет собой комплексы общепатронимического значения, которые можно разделить на две подгруппы. Храмы одной из них имеют апсиду, другой - нет. Главным центральным храмом в комплексах этой группы являлся храм, имеющий в своем названии слово «Ерды». Названия он получал разные - Галь-Ерды, Маги-Ерды и т. д. Второй по значению храм комплекса был меньших размеров, но также имел внутреннее пространство и был посвящен Богу грома и молнии Сели (Морч-Сели, Ауша-Сел и т. п.). Третий объект мог быть столпообразным или иметь небольшое внутреннее пространство, недоступное для посещения. Он был посвящен Тушоли (женщине с ребенком). Комплексы этой группы предназначались для всего народа «нахче», всех патронимии.

К третьей группе относятся комплексы патронимического значения, также состоящие из трех объектов и посвященные триединому божеству, сочетающему в себе женское и мужское начала. Главные храмы данной группы имели в своем названии слово «Дела» и должны были находиться в очень труднодоступном месте. К комплексу приходили на церемонию жители близрасположенных селений одного патронимического общества (например, Мецхальского).

Четвертую группу составляют родовые храмы, также предназначенные для церемонии, посвященной триединому божеству, однако данное триединство как бы сливалось в одном образе и одном архитектурном объекте. Столпообразный монумент мог находиться внутри храма, в алтарной части, но мог быть построен рядом с храмом. Могло быть даже несколько столпообразных монументов. В храм приходили жители конкретного селения, название которого чаще всего находило отражение в имени храма (Эрдзи - Эрдзели, Мецхал - Мецхали).

Все комплексы и входящие в них объекты (кроме Тхаба-Ерды), судя по их декоративно-тектоническим особенностям, способу кладки, наличию штукатурки (желтой снаружи и белой внутри), археологическим данным, наличию общего сакрального модуля, были построены в одно время - XII-XIII вв.

Храмовые комплексы Ингушетии отражают своеобразный вариант христианства, сформировавшийся в удалении от основных центров его распространения. Христианское богослужение в этом регионе было дополнено языческими обрядами, что не могло не иметь выражения в архитектуре храмов. Тем не менее, по моему мнению, храмовые комплексы являются объектами христианской культуры, так как именно с христианством на эту территорию пришло новое понимание сакрального объекта, имеющего внутреннее пространство, соответствующее богослужению.

Самые ранние храмы на территории Ингушетии - Тхаба-Ерды и храмы первой группы, в которых, несомненно, служили литургию, имели пространственную организацию, соответствующую ей, а также образцам тех территорий, откуда пришло христианство. Однако впоследствии богослужение все более осложняется языческими ритуалами вследствие отсутствия постоянного контакта с крупными христианскими центрами. Это, в свою очередь, приводило к изменениям в архитектурных формах и пространственной организации храмов. Веским доводом в пользу отнесения данных объектов к христианскому зодчеству является также то, что население, строившее эти храмы, считало себя христианами, о чем свидетельствуют обряд погребения, хранящиеся в храмах Евангелие и большое количество крестиков-тельников, обнаруженных археологами при раскопках средневековых поселений Ингушетии.