Ессентуки

Ванны с «ядерным» обогревом

В первые десятилетия минеральные ключи в Ессентуках находились во владении станичного казачьего общества, но не «казны». Жители станицы пользовались ими попросту: пили воду и купались в обыкновенных ямах, выкопанных возле источника, от чего местность еще более превращалась в топкое и вязкое болото. Приезжие требовали ванн, и хозяева турлучных мазанок, в которых останавливались больные, привозили минеральную воду в бочках, приносили деревянньши бадейками. Нагревали воду раскаленными пушечными ядрами. О температуре ее никто не заботился: чем горячее, тем, считалось, лучше. Теперь часто шутят: «Это в Ессентуках впервые стали использовать «ядерное оружие» в мирных целях».

«Щелочные воды и грязи на половине дороги от Кисловодска к Пятигорску на Ессентукском Казачьем посту,— говорилось в 1837 году в записке медицинскому департаменту,— еще не устроены. Посетители вместе с наймом квартиры у казаков договаривались с ними о ваннах». Существовали на курорте и общие купальни, где в лужах, натекших от источников, купались одновременно и мужчины и женщины. В народе такие «ванны» называли «бесстыжими».

Только в 1839 году Штаб войск Кавказской линии ходатайствовал перед Управлением Кавказской области о дозволении «построить полковые ванны на щелочном источнике при станице Ессентукской Волгского казачьего полка». И тогда на «Бугунтских водах», так порою называли это место, была устроена первая купальня для военных на... две ванны. Для питья вначале употребляли воду источника № 23 (ныне Гаазо-Пономаревский) и только с 1840 года впервые стали пить в лечебных целях из источников № 17 и № 4. По отчетам Волгского полка, в 1844— 1846 годах Ессентукские Воды посетили от 180 до 200 лечащихся. И это казалось много. Но вот 6 сентября 1846 года кавказский наместник князь М. С. Воронцов распорядился, чтобы государственная Строительная комиссия приняла ессентукские источники в свое ведение. И, несмотря на хлопоты станичного казачества, год спустя территория, где находились ключи, была у него «отчуждена» и передана в собственность казны, то есть государства. Это открыло для расцвета курорта новые перспективы, но развивался он крайне медленно.

Первый «казенный» врач Ессентуков, штаб-лекарь Орфанов доносил 30 ноября 1850 года, что на Ессентукских водах, окруженных непросыхающим болотом с трех сторон, в августе и сентябре начинается повальная эпидемия лихорадки (малярии), «гнездятся гнилостные и удушливые испарения, заражающие окрестный воздух до степени и силы лихорадочной миазмы». Спуск воды из болот и их осушение затягивались. Дирекция вод не находила солдат для такой работы. Орфанов писал: «Фаворит больной ессентукской публики № 17 дает много-много что 100 ведер в сутки. Это количество... ничего не значит, когда больных 20—30 человек. Домохoзяева, не желая лишиться выгод от доставки воды № 17 для ванн своих доверчивых постояльцев, заменяют их водой, набираемой из первой попавшейся лужи, и при помощи брошенной в нее горсти соли выдают за воду № 17».

Дирекция Вод все годы писала правительству «относительно обеспечения и улучшения быта посетителей, как равно и в устройстве для них помещения». Доктор С. А. Смирнов требовал снабжения посетителей приличной пищей, возможного ограждения их от грязи, господствовавшей в станице... Отсутствие всяких гостиниц и удобств для приготовления пищи, «почти первобытный способ питания, для тех, кто не привез своего повара и посуду, очень долго составляли отличительную особенность быта ессентукских курсовых... Отсутствие развлечений накладывало печать какой-то госпитальной или монастырской жизни». Неустройства ессентукского быта заставили заболевшего писателя Ф. М. Достоевского отказаться от мысли приехать сюда для лечения.

Ф. А. Баталин в своей книге рассказывает о 30—40-х годах: «Обедали большими об­ществами под палатками или навесами. Говядины, дичи, кур, привозилось много туземцами и колонистами, в овощах был недостаток, а хорошего хлеба было почти невозможно достать...»