Библиотека

Туризм Средневековья. Бродяги и паломники

Одобрялся только один вид паломничества - ради покаяния. Паломничество должно было быть карой за тяжкий грех, а не воздаянием. Что касается паломничества из любопытства или тщеславия, то, по словам одного из моралистов 12 в.. «единственный профит, который они (паломники) го него извлекают, состоит в том, что они смогли увидеть красивые места, прекрасные памятники да потешили свое тщеславие» (отметим, что слово профит в те времена означало не финансовую прибыль, как сейчас, а приумножение духовных ценностей). По словам Ж. ле Гоффа, странники были несчастными людьми, а туризм - суетностью. Суетность применительно к паломничествам - очень точное понятие: оно показывает, что на субъективном уровне такие явно туристские мотивы, как стремление получить эстетическое удовольствие, удовлетворить свое любопытство, а также соображения престижа (желание потешить свое тщеславие) не только сосуществовали с религиозными, но и были частью общественного сознания. Это дает основание считать паломничества туризмом Средневековья.

История религиозных путешествий позволяет проследить, как складывались традиции паломничества в определенные религиозные центры. Изначально существовало, пожалуй, только два таких центра: Рим с могилой Св. Петра и христианские святьши в Палестине. При этом Рим бьш гораздо более доступен, в то время как паломничество в Палестину могли позволить себе только состоятельные люди. Со временем некоторые святыни, посвященные святым и мученикам местного значения, начали приобретать значение святынь всего христианского мира. Распространению культов святых способствовало противостояние мусульманскому миру (в 9 - 10 в.в. арабы захватили большую часть Испании, Сицилию и Юг Италии).

Английский историк У. Монтгомери Уотт считает, в частности, что культ Св. Иакова (Сант-Яго), сложившийся в Компостеле, в Галисии, не завоеванной арабами северо-западной части Испании, во многом способствовал усилению христианского самосознания народов Европы. Около середины 10 в. в Компостеле был найден древнеримский саркофаг, и распространатась легенда, что в нем хранятся кости Св. Иакова, привезенные из Палестины. Со временем слава гробницы росла, и она начала привлекать паломников не только из Испании, но и из-за Пиренеев. Монахи из знаменитого монастыря Клюни в центре Франции поддерживаш и ободряли паломников. Вскоре была проложена дорога пилигримов или дорога Св. Иакова с постоялыми дворами, где путники могли получить кров и еду. В средневековой испанской литературе этот путь известен также как catnino frances (французская дорога), хотя кроме французов по нему шли и паломники из Итачии и Германии. По предположению английского историка. представления о положении христиан в Испании и об их борьбе с мусульманами также проникали на север по дороге пилигримов, что постепенно формировало настроения, позволившие осуществить идею крестовых походов.

Известно, что одной из движущих идей крестовых походов было стремление дать возможность христианам беспрепятственно паломничества к Святым местам. После того как христиане утратили свои завоевания на Ближнем Востоке, паломничества христиан в святую землю оказались затруднены. Это можно считать одной из причин формирования новых культов местных святынь и, соответственно, новых центров паломничества. Например, согласно легенде, восходящей ко времени крестовых походов (конец 13 в.), дом, в котором жила Богородица, ангелы перенесли по воздуху из Назарета на Адриатическое побережье Италии в лес (fauretum - отсюда название города Лоретто). Над домом был построен собор, где со временем благодаря пожертвованиям накопились огромные ценности, а Лоретто стал одним из крупнейших религиозных центров Средневековья и Нового времени (собор был разграблен французскими солдатами во время наполеоновских войн 1798 г.).

Что касается путешествий христианских паломников в Палестину, то они продолжались, хотя и были связаны со многими трудностями. Европейские правители, убедившись в военной мощи мусульман, уже не пытались силой проложить дорогу благочестию. Со временем сложилась практика договоров, согласно которым христианские паломники, уплатив определенные пошлины, получали право прохода к Святым местам. В дни важнейших христианских праздников, когда в одном месте собирались представители всех христианских конфессий, местные власти выделяли вооруженную охрану и устанавливали определенные маршруты движения для поддержания порядка, защиты паломников от грабителей и взимании платы за проход к святыням. Об этом, в частности, подробно рассказывает Арсений Суханов, русский церковный деятель 17 в., который по поручению патриарха Никона в 1651 - 1652 г.г. посетил Константинополь, Египет и Иерусалим для изучения обрядов и чинов восточной церкви: «И везде те разставленные сторожа стерегут, чтобы никто не прошел мимо... шатра, не заплатя паше установленного мыта (пошлины - А. К.)... и тут выступят от всякой веры свой начальник, и по едину человеку пропускают; платят по три ефимка паше, и кто заплатит, того пропустят по дороге.»

В записках Трифона Коробейникова, автора одного из самых популярных записок о хожении в Святые места конца 16 в., описывается процедура допуска христиан в день Пасхи к гробу господню. За вход в Воскресенский собор брали плату, причем уплатившим вручали что-то вроде входных билетов (Т. Коробейников называет их письмами), которые нужно было предъявить при выходе.

Можно предположить, что такое подробное описание последовательности действий всех участников событий, включая процедуру взимания денег, вызвано тем, что записки фактически выполняют функцию путеводителя для читателей, которые могут оказаться в роли паломников и которым потребуется точная информация о том, как себя вести в чужой земле из непривычной обстановке.

В эпоху зрелого Средневековья роль оазисов культуры, учености и образовательных центров, которую прежде выполняли монастыри, переходит к университетам. Складывается новый тип путешествий и путешественников: странствующие студенты, которые покидают свои родные места для того, чтобы получить образование, С ростом числа университетов (в конце 15 в. в Европе насчитывалось 75 университетов) такая мобильность значительно возросла и стала широко распространенным явлением. Подтверждением тому служит большое количество сюжетов о странствующих школярах в средневековом фольклоре и литературе. Достаточно назвать «Кентерберийские рассказы» Дж. Чосера (14 в.), где среди персонажей (паломников по дороге в Кентерберийское аббатство) есть и странствующий студент, а среди историй, которые рассказывают паломники, чтобы скоротать время, есть два весьма фривольных рассказа с фольклорными сюжетными основами, главными действующими лицами которых являются студенты Кембриджа и Оксфорда.

Сам факт, что тип странствующего студента стал персонажем фольклора - весьма примечателен. Во-первых, как уже отмечено, это свидетельствует о широких масштабах образовательной мобильности, чему способствовало и то обстоятельство, что преподавание в университетах велось на латыни, и любой студент понимал профессоров, в какой бы стране он ни учился. Во-вторых, характер фольклорных сюжетов (школяр либо обманывает обывателя - трактирщика, мельника, богатого крестьянина и т.п., либо сам становится жертвой обмана) доказывает, что студенты жили в постоянных более или менее острых конфликтах с местным населением. Известно, что средневековые студенты отличались буйным нравом, что служило постоянным источником беспокойства для горожан. Традиции пьянства и буйства, которые, по-видимому, должны были подобно религиозному ритуалу укреплять сплоченность студенческой корпорации, отражаются в средневековом студенческом фольклоре - поэзии вагантов. Характерно, что само слово вагант означает бродяга, т.е. студент, который переходит из города в город в поисках знающих преподавателей или заработка. С другой стороны, для трактирщика, пекаря, пивовара велик был соблазн обмануть чужака - студента, часто не знавшего языка местного населения.

Наплыв посетителей, исповедующих чуждую местному населению культуру и образ жизни, создавал проблемы, требующие решения. Одним из способов регулирования конфликтов с местным населением стало объединение всех студентов и преподавателей, а также лиц околоинтеллектуальных профессий (книготорговцев, переписчиков, аптекарей и т.п.) в корпорации (слово университет, собственно, и означает общину, корпорацию), обладавшие независимостью от светских властей. Такие университеты были крупным заказчиком для торговцев и ремесленников, что усиливало взаимозависимость гостей и хозяев и постепенно способствовало своеобразной специализации города на приеме посетителей, так или иначе связанных с местным университетом. На этой основе складывалось местное культурное своеобразие, которое часто и до сих пор противостоит унификации и привлекает туристов. По словам немецкого историка, даже если бы в Лейпциге ничего не было кроме «Кабачка Ауэрбаха» (место студенческих пирушек с 400-летней истор увековечил в «Фаусте», где одна из Сцен с участием Мефистофеля разыгрывается в «Кабачке Ауэрбаха»), то и этого было бы достаточно для всемирной известности города.

Подводя итог, можно утверждать, что как религиозному, так и образовательному «туризму Средневековья» были присущи многие атрибуты современного культурно-познавательного туризма, включая развитую сеть туристских услуг, включая услуги гидов. Игумен Даниил, первый русский паломник, совершивший хождение в Палестину между 1106 и 1113 г.г. в своих записках с благодарностью вспоминает о провожатых, которые за плату сопровождали паломников к святым местам: «Невозможно бо без вожа (проводника - А. К.) добра и без языка испытати и видети всех святых мест». Помимо услуг проводников и гидов существовала и налаженная система торговли сувенирами (священными реликвиями), которая создавалась изначально усилиями церкви. Приблизительно с начала 8 в. число миссионеров и паломников на дорогах Европы постоянно увеличивалось. Традиционные формы частного гостеприимства, когда любого странника согласно обычаю принимали в любом доме (гость в дом - бог в дом), уже не справлялись с этим броуновским движением. С этого времени появляются свидетельства о строительстве на средства церкви приютов для паломников. Такие приюты находились либо при монастырях, либо на главных дорогах у городских ворот. В разных странах они были известны под разными названиями: английское hospis (отсюда русское - божий дом, богадельня). В Швейцарских Альпах, на перевалах (транзитный путь для паломников из Центральной Европы на пути в Италию и далее - в Палестину) до сих пор сохранились такие приюты с тысячелетней традицией

Следует отметить, что религиозный и образовательный туризм оказались теми видами путешествий, которые дошли до наших дней, причем их основные функции и цели (приобщение к духовным ценностям в широком смысле) практически не изменились. Путешествия паломников и студентов были не просто средневековой аналогией современного туризма с характерным набором сопутствующих услуг - они создавали устойчивую культурную традицию путешествий, которая объединяла как гостей, так и хозяев. В наши дни привлекательность целого ряда туристских центров не в последнюю очередь связана с их старыми университетскими традициями (Кембридж, Оксфорд, Краков, Прага, Болонья и др.). Даже Париж с его неисчислимыми досгопримечательностями для многих категорий туристов привлекателен именно как университетский город, а такие понятия, как «Сорбонна» или «Латинский квартал» известны, пожалуй, любому посетителю, независимо от уровня образования.

В свою очередь, паломничества как вид путешествий и туризма пережили эпоху Средневековья. Их значение не ограничивается только тем, что многие религиозные центры с их памятниками истории и культуры в Новейшее время превратились в центры массового туризма. Эти места обладают огромным познавательным потенциалом. Для любознательного путешественника, профессионально или любительски интересующегося историей или этнографией, перемещение в пространстве (из мира европейской цивилизации в мир средневековой или еще более древней восточной религиозной культуры) может заменить перемещение во времени По этому поводу один из крупнейших историков современности А.Тойнбн заметил, что путешествия, позволяющие увидеть собственными глазами исторические ландшафты и встретиться лицом к лицу с их обитателями, дают исследователю живые образы реального мира, а это гораздо больше, чем могут дать «горы книжных фолиантов-, фотографий и карт»: посещение, например, индийского храмовою праздника позволяет глубже погрузиться в культуру Средневековья, чем многодневная работа в библиотеке.

В наши дни в центрах религиозного туризма сталкиваются интересы разных типов посетителей святых мест (паломников, любопытствующих туристов профессиональных историков и этнографов), их обитателей, а также интересы туристского бизнеса и защитников национальной культуры, что иногда приводит к конфликтам. Но это тема, которая заслуживает отдельного рассмотрения.