Библиотека

Образовательный туризм

В конце 18 - нач. 19 вв. сохраняется и развивается традиция образовательного туризма. Владельцы частных воспитательных пансионов часто включали в программу обучения (разумеется, за дополнительную плату) путешествия по Европе для воспитанников для усовершенствования в иностранных языках и приобретения полезного практического и жизненного опыта. В то же время, путешествия за границу были просто модой: нередко фактически получалось так, что развлекательно-познавательное путешествие гак таковое завершало и исчерпывало образование молодого человека за границей. Тесная связь образовательного туризма с развлекательно-познавательным проявлялась в том, что маршруты образовательных поездок для молодых людей, как правило, включали в себя популярные туристские центры в Италии и Швейцарии и, разумеется, Париж. В книге Р. Каула приводится свидетельство Адама Смита, который в своем сочинении «Общественное богатство» (1776), констатирует, что в Англии все больше входит в обычай посылать молодых людей за границу сразу после того, как они закончат школу, но не в университет, а в путешествие.

Есть все основания считать, что русское дворянство, по крайней мере, наиболее просвещенная его часть, также усвоила общеевропейские привычки. Г. П. Долженко приводит в своей книге по истории туризма в России "План предпринимаемого путешествия в чужие края", опубликованный в 1777 г. "содержателем благородного пансиона" по имени Вениамин Геншем в приложении к "Московским ведомостям." Заметка под таким названием представляла собой, по существу, рекламный проспект, приглашающий к участию в групповой образовательной поездке, направленной на то, чтобы "склонять сердца к добродетели... через обращение в свете и полезное путешествие." Программа предполагала пребывание в одном из немецких, итальянских или французских университетов (Геттинген, Лейпциг, Турин, Страсбург) "для упражения в языках, математике, истории, географии, философии, юриспруденции". После посещения университетов предусматривалось путешествие по Швейцарии, Италии и Франции для знакомства с искусствами и постановкой фабричного дела. О том, как проводили время молодые люди, предоставленные самим себе в этих поездках, можно отчасти судить по замечанию Карамзина из "Писем русского путешественника": "Лозанна бывает всегда наполнена молодыми англичанами, которые приезжают сюда учиться по-французски и - делать разныя глупости и проказы. Иногда и наши любезные соотечественники присоединяются к ним и вместо того, чтобы успевать в науках, успевают в шалостях."

Надо сказать, что это наблюдение вскрывает одну важную проблему, о которой рассуждал еще М. Монтень (вспомним его мысль о том, что путешествие освобождает человека от боязни провиниться перед общественным мнением). Можно предположить, что „шалости" молодых людей были своего рода компенсацией за то чувство внутренней несвободы, которое не мог не испытывать человек в светском обществе. Путешествие, погружающее человека в совершенно иную среду, было само по себе бегством от повседневных норм и избавляло от "страха перед общественным мнением". В «Письмах русского путешественника» Н. М. Карамзина в главе о Швейцарии есть описание сцены "романтического" буйства молодого англичанина, которая вполне поддается такой интерпретации.