История Кавминвод

Чудесное прикосновение Кавказа

Гора Бештау

Наверное, нет человека, который, приехав на Кавказские Минеральные Воды, не захотел бы открыть томик Лермонтова и еще раз перечитать страницы романа «Герой нашего времени», посвященные этому чудесному краю: «Вид с трех сторон у меня чудесный. На запад пятиглавый Бешту синеет, «как последняя туча рассеянной бури»; на север поднимается Машук, как мохнатая персидская шапка, и закрывает всю эту часть небосклона; на восток смотреть веселее: внизу передо мною пестреет чистенький, новенький городок, шумят целебные ключи, шумит разноязычная толпа, - а там, дальше, амфитеатром громоздятся горы все синее и туманнее, а на краю горизонта тянется серебряная цепь снеговых вершин, начинаясь Казбеком и оканчиваясь двуглавым Эльборусом... Весело жить в такой земле!»

Это - о Пятигорске.

Столь же поэтично и описание Кисловодска: «...здесь все таинственно - и густые сени липовых аллей, склоняющихся над потоком, который с шумом и пеною, падая с плиты на плиту, прорезывает себе путь между зеленеющими горами, и ущелья, полные мглою и молчанием, которых ветви разбегаются отсюда во все стороны, и свежесть ароматического воздуха, отягощенного испарениями высоких южных трав и белой акации, и постоянный, сладостно-усыпительный шум студеных ручьев, которые, встретясь в конце долины, бегут дружно взапуски и, наконец, кидаются в Подкумок».

А сколько восхитительных стихотворных строк подарил Михаил Юрьевич волшебному краю целебных вод, его удивительным горам, теснящимся вокруг громады пятиглавого Бешту, его волнистым предгорьям, переходящим в степные просторы, его лесам, лугам и скалам, быстрому, бурливому Подкумку и дарящим здоровье минеральным источникам.

«...никто так поэтически не отблагодарил Кавказ за дивные впечатления его девственно-величавой природы, как Лермонтов», - писал В. Г. Белинский.

Особую благодарность поэта получили Кавказские Минеральные Воды. Нет во всей России другого уголка, столь тесно связанного с жизнью и творчеством ее великого сына, Михаила Лермонтова, как этот уголок Северного Кавказа. Здесь все дышит им, все напоминает о нем.

Поэт встречает нас в самом центре Пятигорска, в небольшом скверике, приподнятом над окружающими улицами. Этот памятник, сооруженный на народные деньги, был первым в России памятником Лермонтову - его поставили в 1889 году. Один из последних, созданных в нашей стране, памятников Михаилу Юрьевичу появился почти век спустя тоже на Кавказских Минеральных Водах - в 1988 году он украсил Лермонтовский сквер в центре маленького курортного Железноводска. Барельефное изображение поэта мы видим на Лермонтовской площадке у главного входа в Курортный парк Кисловодска. Профильный барельеф его украшает здание вокзала на железнодорожной станции Лермонтовской. В городах Кавказских Минеральных Вод существует множество названий, вновь и вновь приводящих на память всенародно любимое имя.

С кавказскими курортами великий поэт был, без преувеличения, связан в течение всей своей жизни. Еще в детские годы Миша Лермонтов трижды побывал здесь - в 1818,1820 и 1825 годах. Бабушка его, Елизавета Алексеевна Арсеньева, возила болезненного мальчика лечиться горячими водами Машука.

К моменту поездок на Воды Елизаветы Алексеевны с внуком на горе Горячей, у источников уже имелись ванные здания, в том числе и довольно комфортабельные по тем временам Ермоловские ванны. А в Горячеводской долине, образованной двумя отрогами Машука, уже стояло около двух десятков домов, как правило, деревянных, оштукатуренных снаружи и внутри. Один из них принадлежал родной сестре Арсеньевой, Екатерине Алексеевне Хастатовой, вдове боевого генерала, воевавшего на Кавказе. Кавказскими офицерами были и мужья обеих дочерей Хастатовой - П. П. Шан-Гирей и П. И. Петров.

Сегодня мы не найдем следов усадьбы Хастатовой, стоявшей некогда в верховьях Горячеводской долины - вот уже более века там вместо простеньких деревянных домиков красуется великолепный архитектурный ансамбль Пушкинских ванн. Да и других следов маленького поселка на Горячих Водах, который давал приют будущему поэту, почти не осталось.

«Синие горы Кавказа, приветствую вас! Вы взлелеяли детство мое, вы носили меня на своих одичалых хребтах, облаками меня одевали», - так выразил он свою первую признательность далекой южной стране.

Эти места в ту пору являли собой прекрасный и удивительный мир дикой природы, способный поразить воображение мальчика, как и картины жизни Горячеводского поселения, столь удивительной, яркой и так не похожей на все, что видел мальчик в родных Тарханах, где провел детство. Все увиденное и услышанное во время поездок на Кавказ дало богатую пищу пробуждающемуся творческому дару. Не случайно многие из первых поэтических строк, написанных юным Михаилом Лермонтовым, посвящены Кавказу: стихотворения «Черкешенка», «Грузинская песня», «Кавказ», «Кавказу», «Утро на Кавказе»; поэмы «Черкесы», «Каллы», «Измаил-Бей», «Аул Бастунджи», «Хаджи Абрек» - вот произведения, написанные в самый ранний период его творчества. В них кроме обобщенных поэтических описаний Кавказских гор находим живо и реалистично нарисованные картины окрестностей Горячеводского поселения и местности близ Железных Вод.

Прошло время. Окончив юнкерскую школу, Лермонтов стал офицером блестящего лейб-гвардии гусарского полка, размещавшегося в окрестностях Санкт-Петербурга. Наступил 1837 год...

Зародившаяся в детские годы любовь к этому необыкновенному краю получила в 1837 году мощнейшую «подпитку», а детские впечатления обогатились необыкновенным разнообразием материала, который не только породил целый поток новых замыслов, но и во многом изменил творческие задумки, родившиеся до поездки на Кавказ. Достаточно вспомнить творческую историю поэмы «Демон», которая обрела поистине гениальное звучание после того, как ее действие было перенесено на Кавказ. Подобная метаморфоза произошла и с романом о Печорине, личность которого появилась первоначально в неоконченной «петербургской» повести «Княгиня Литовская». Роман «Герой нашего времени» - наиболее яркий пример воздействия кавказских впечатлений на творчество Лермонтова.

«Вчера я приехал в Пятигорск, нанял квартиру на краю города, на самом высоком месте, у подошвы Машука: во время грозы облака будут спускаться до самой моей кровли...», - писал Лермонтов.

Облик тогдашнего Пятигорска достаточно хорошо известен. Несмотря на громадные перемены, происшедшие более чем за полтора века, он и сейчас перед нами - те же старинные улочки, взбегающие на склоны Машука, особнячки, построенные итальянскими архитекторами, братьями Бернардацци, приглашенными на Воды по желанию А. П. Ермолова. Те же деревья на бульваре и в парках. Те же сады, роняющие по весне белые лепестки черешен. И те же горы вокруг - Машук, Бештау, цепь снеговых вершин на горизонте во главе с великаном Эльбрусом.

Приехав на Воды, по его словам, «весь в ревматизмах», Михаил Юрьевич принялся усердно лечиться: «...пью и купаюсь, словом, веду жизнь настоящей утки», - сообщает он в письме М. Лопухиной. Водные процедуры поэт продолжал, и переехав в Кисловодск, где принимал нарзанные ванны. Вспомним, как верно и точно описаны ощущения его героя: «Погружаясь в холодный кипяток нарзана, я чувствовал, как телесные и душевные силы возвращались. Я вышел из ванны свеж и бодр, как будто собирался на бал».

Своеобразными лечебными процедурами были и долгие прогулки по Машуку: «Ежедневно брожу по горам, - пишет он М. Лопухиной, - и уж от этого одного укрепил себе ноги; хожу постоянно: ни жара, ни дождь меня не останавливают».

Соответственно много бродит по склонам Машука и его герой, Печорин. Впрочем, пешие прогулки чередуются у него с верховыми. Вероятно, это оттого, что сам Лермонтов обзавелся лошадью, чтобы скакать по окрестностям Пятигорска и Кисловодска.

Несмотря на дурную погоду, которая стояла летом 1837 года на Кавказе, лермонтовский герой, как и, надо полагать, его создатель, днем немало времени проводит на пятигорском бульваре. А вечером излюбленным развлечением были тогда балы в Ресторациях Пятигорска и Кисловодска. Лермонтов тоже посещал их, хотя бы для того, чтобы взглянуть на веселящуюся курортную публику и приметить наиболее характерные фигуры, вроде «толстой дамы, осененной розовыми перьями» или «господина во фраке с длинными усами и красной рожей», которых описал в романе.

Подобные виды времяпрепровождения были характерны для большинства приезжих и потому получили достаточно много места в романе. А вот за его рамками остались пятигорские занятия самого Михаила Юрьевича, отличавшие его от прочей публики. Они были главным образом связаны с работой над будущим произведением, романом «Герой нашего времени», который он задумал. Так, имеется несколько живописных и графических работ Лермонтова, изображающих курортные поселения и их окрестности - места действия романа.

В письме М. Лопухиной Михаил Юрьевич говорит, что старается избегать знакомств. Но это - в первые дни пребывания на Водах. Позднее он явно изменил этому правилу, потому что в воспоминаниях его приятеля Н. Сатина читаем: «Он был знаком со всем водяным обществом (тогда очень многочисленным), участвовал на всех обедах, пикниках и праздниках. Такая, по-видимому, пустая жизнь не пропадала, впрочем, для него даром: он писал тогда свою «Княжну Мери» и зорко наблюдал за встречающимися ему личностями. Те, которые были в 1837 г. в Пятигорске, вероятно, давно узнали и княжну Мери, и Грушницкого, и в особенности милого, умного и оригинального доктора Майера».

О том, что лечение Лермонтова на Водах подарило читающей России такую прелестную повесть, знают все. Но очень вероятно, что его пребывание у подножия Машука летом 1837 года обогатило русскую литературу еще одним шедевром - поэмой «Песня про купца Калашникова». Ведь именно с Кавказа была прислана издателю Краевскому рукопись «Песни». По словам Краевского, Лермонтов «набросал ее от скуки во время болезни, не позволившей ему выходить из комнаты».

Новый высокий прилив вдохновения посетил Лермонтова в Пятигорске летом 1841 года. За четыре года, прошедших со времени первой ссылки, в жизни поэта произошло немало событий. Для нас важно то, что в январе 1840 года Михаил Юрьевич, защищая честь русского офицера, принял вызов сына французского посла в России Баранта. Поединок окончился бескровно. Но за «недонесение о дуэли» Лермонтов был отправлен во вторую ссылку на Кавказ. На этот раз он принимал активное участие в боевых действиях против горцев. А в начале 1841 года, получив отпуск, выехал в Петербург.

В мае, возвращаясь из отпуска в действующий отряд, поэт вместе со своим другом и родственником А. А. Столыпиным решили заехать в Пятигорск. Здесь они сняли небольшой домик у подножия Машука, расположенный по соседству с квартирой, где Лермонтов жил в 1837 году. В Пятигорске тем летом находилось много петербургских знакомых поэта, в том числе и его однокашник по юнкерскому училищу Николай Мартынов.

В эти дни Лермонтов, как никогда, много работал. Словно предчувствуя близкую гибель, он торопится занести в записную книжку, подаренную ему поэтом В. Ф. Одоевским, небольшие по объему, но исполненные высокой поэзии и глубокого смысла стихотворения, каждое из которых стало подлинной жемчужиной русской поэзии: «Дубовый листок», «Нет, не тебя так пылко я люблю», «Выхожу один я на дорогу», «Пророк» и другие.

Подвигнув поэта на создание таких шедевров, судьба словно бы потребовала в уплату его жизнь. Уже простившись с Пятигорском и переехав в Железноводск, где он уже начал принимать ванны, Лермонтов в роковой день 15 июля (27 по новому стилю) вернулся к подножию Машука, чтобы найти здесь гибель. Оттуда, с лесной опушки, тело Михаила Юрьевича было перевезено в маленький домик на окраине Пятигорска, где он провел последние недели своей жизни. С рассказа о нем мы и начнем знакомство с лермонтовскими местами Кавказских Минеральных Вод.