Лермонтовский Кавказ. Кисловодск

Приезжая на Кавказские Минеральные Воды, Лермонтов каждый раз бывал в Кисловодске. Сюда влекли его не только крайняя необходимость поправить свое здоровье — «недаром Нарзан называется богатырским ключом», — но и желание полюбоваться красотой этого чудесного уголка в предгорьях Кавказа. «Здесь, — писал он, — все дышит уединением, здесь все таинственно — и густые сени липовых аллей, склоняющихся над потоком, который с шумом и пеною, падая с плиты на плиту, прорезывает себе путь между зеленеющими горами, и ущелья, полные мглою и молчанием, которых ветви разбегаются отсюда во все стороны, и свежесть ароматического воздуха, отягощенного испарениями высоких южных трав и белой акации, и постоянный, сладостно-усыпительный шум студеных ручьев, которые, встретясь в конце долины, бегут дружно взапуски и, наконец, кидаются в Подкумок».

С этими местами Лермонтов познакомился еще в детские годы, когда Кисловодск был маленьким поселением, расположенным рядом с крепостью. В то время он наблюдал за своеобразной жизнью только в самом поселке. Опасности, связанные с военной обстановкой, препятствовали ему тогда ознакомиться с окрестностями Кисловодска. Он мог лишь издали любоваться панорамой гор и с увлечением слушать рассказы тех, кто побывал в диких ущельях и видел причудливую красоту окрестных скал и шумных водопадов.

Кольцо-гора. Одно из любопытных созданий природы Лермонтов увидел и навсегда запомнил уже в те годы. Когда ехавшие из Пятигорска многочисленные семейные экипажи, сопровождаемые вооруженными солдатами или казаками, приближались к Кисловодску, в том месте, где невысокая гряда Боргустанского хребта вдруг круто поворачивает вправо у шумящего бурного Подкумка, внимание всех проезжих привлекал длинный горный отрог, заканчивающийся огромным кольцом.

Это и есть Кольцо-гора. С живым любопытством всматривался в нее будущий поэт, не предполагая, что через двенадцать лет, в 1837 году, он не раз взберется туда сам, а затем приведет к ней и героев своей книги. «Верстах в трех от Кисловодска, — читаем в повести «Княжна Мери», — в ущелье, где протекает Подкумок, есть скала, называемая Кольцом; это ворота, образованные природой; они подымаются на высоком холме, и заходящее солнце сквозь них бросает на мир свой последний пламенный взгляд».

К Кольцу-горе на прогулку отправляется со своим окружением княжна Мери. Об этой прогулке Печорин записал в дневнике: «Многочисленная кавалькада отправилась туда посмотреть на закат солнца сквозь каменное окошко. Никто из нас, по правде сказать, не думал об солнце. Я ехал возле княжны; возвращаясь домой, надо было переезжать Подкумок вброд. Горные речки, самые мелкие, опасны, особенно тем, что дно их — совершенный калейдоскоп: каждый день от напора волн оно изменяется; где был вчера камень, там нынче яма. Я взял под уздцы лошадь княжны и свел ее в воду...»

B наши дни по цветущей долине, где когда-то пролегала дорога, по которой ездил Лермонтов в Кисловодск, протянулись железнодорожный путь и автомобильное шоссе. И когда электропоезд, круто разворачиваясь влево, въезжает на мост через Подкумок, в вагонах всегда можно наблюдать одну и ту же картину: пассажиры устремляются к окнам и жадно, стараясь не упустить момент, всматриваются в далекий отрог Боргустана, заканчивающийся каменным кольцом. Как одно из достопримечательных лермонтовских мест, Кольцо-гора привлекает к себе многочисленные экскурсии. Отсюда можно также любоваться видами окрестностей Кисловодска, описанными в «Герое нашего времени».

Лермонтовская площадка. По прибытии в Кисловодск Печорин записал в дневнике: «В ресторации, построенной на холме, в нескольких шагах от моей квартиры, начинают мелькать вечером огни сквозь двойной ряд тополей; шум и звон стаканов раздается до поздней ночи».

В кисловодской ресторации собиралось находившееся на водах общество. Там обычно устраивались балы и другие развлечения. В один из дней Печорин смотрит здесь представление фокусника: «Вчера приехал сюда фокусник Апфельбаум. На дверях ресторации явилась длинная афишка, извещающая публику о том, что вышеименованный удивительный фокусник, акробат, химик и оптик будет иметь честь дать великолепное представление сегодняшнего числа в восемь часов вечера, в зале Благородного собрания (иначе — в ресторации); билеты по два рубля с полтиной». В ресторации происходит и занимающая важное место в повести встреча Печорина с Грушницким, закончившаяся вызовом на дуэль.

К сожалению, здание ресторации не сохранилось. Но если пройти белую колоннаду центрального входа в курортный парк, в окружении высоких деревьев откроется расположенное на небольшой возвышенности каменное сооружение — Лермонтовская площадка. Построена она в 1948 году, чтобы навсегда сохранить место, где с 1823 по 1944 год стояло деревянное здание кисловодской ресторации, связанное с памятью о поэте. Не только Лермонтовская площадка, но и вся местность, примыкающая к источнику нарзана, интересна в этом отношении. Когда-то здесь был центр зарождавшегося курортного городка. В этих местах чаще всего приходилось бывать поэту во время приездов в Кисловодск.

Рядом с Лермонтовской площадкой расположена нарзанная галерея, где находится тот же самый источник нарзана, который существовал при Лермонтове. Правда, это место стало совершенно неузнаваемым в результате многочисленных перестроек и усовершенствований. Не осталось следа от деревянной купальни, в которой Печорин перед дуэлью принимал освежающую ванну. «Погружаясь в холодный кипяток нарзана, я чувствовал, как телесные и душевные силы мои возвращались. Я вышел из ванны свеж и бодр, как будто собирался на бал». В районе нарзанного источника стоял небольшой дом Е. А. Хастатовой, впоследствии снесенный за ветхостью. В нем останавливалась Е. А. Арсеньева со своим внуком Мишей Лермонтовым во время посещения Кисловодска в 1825 году.

Дом Реброва (ул. Коминтерна, 3) Подымаясь по лестнице на верх Лермонтовской площадки, можно пройти к двухэтажному дому с длинными деревянными галереями. Это основательно перестроенный дом А. Ф. Реброва, знаменитый тем, что в нем в 1829 году останавливался А. С. Пушкин, а в 1837 году, по преданию, жил М. Ю. Лермонтов.

Широкую известность на Кавказских Минеральных Водах этот дом получил после выхода в свет романа «Герой нашего времени» как «дом княжны Мери». Жила тут и Вера, которая перед отъездом из Пятигорска говорила Печорину: «Приезжай через неделю в Кисловодск; послезавтра мы переезжаем туда... Найми квартиру рядом; мы будем жить в большом доме близ источника, в мезонине; внизу княгиня Лиговская, а рядом есть дом того же хозяина, который еще не занят...»

Кисловодская крепость. Если пройти от центрального входа в парк вдоль небольшой горной речушки, то метров через 150—200 справа, на высоком берегу, будет видно большое здание, украшенное колоннами и спускающимися к речке лестницами, — санаторий «Крепость». Такое название он получил потому, что находится на том месте, где до 1862 года стояла кисловодская крепость. Построена она была в 1803 году с целью «обезопасить приезжавших в Кисловодск больных, а также заводившиеся там постройки от нападения горцев».

B повести «Княжна Мери» крепость упоминается несколько раз. Во времена Лермонтова она еще имела военное значение. Это подтверждают и следующие строки из повести: «Я ехал через слободку. Огни начинали угасать в окнах; часовые на валу крепости и казаки на окрестных пикетах протяжно перекликались...» Пройдя небольшой мостик через речку и поднявшись на площадь к центральному входу в санаторий, с южной стороны его можно и сейчас увидеть остатки крепостной стены с бойницами, угловую башню и ворота, возведенные при реконструкции в 1850-х годах.

Лермонтовская скала (ущелье реки Ольховки, в 4 километрах от Кисловодского парка). Восхищает гениальное художественное чутье поэта. Вместе с тем сознаешь, что красочные и правдивые картины природы он смог воссоздать в своих произведениях благодаря хорошему знакомству с этим краем. Вот почему, совершая прогулки по местам, описанным в произведениях Лермонтова, испытываешь волнение: по ним много раз прошел сам автор.

Эта мысль не покидает и тогда, когда направляешься к Лермонтовской скале, известной как место дуэли Печорина с Грушницким. Приняв нарзанную ванну, Печорин возвратился к себе на квартиру, где его ожидал доктор Вернер. Вот они отправились к месту поединка: «Мы сели верхом; Вернер уцепился за поводья обеими руками, и мы пустились. Мигом проскакали мимо крепости через слободку...»

Не трудно заметить, что Лермонтов, как всегда, точен. Действительно, путь к ущелью, где была назначена встреча, пролегал вдоль реки Ольховки, мимо крепости, остатки которой сохранились. Читаем дальше: «Въехали в ущелье, по которому вилась дорога, полузаросшая высокой травой и ежеминутно пересекаемая шумным ручьем, через который нужно было переправляться вброд...» Тот, кто бывал в ущелье, знает этот ручей. Это ущелье было хорошо знакомо Лермонтову. Не случайно в повести, несколькими страницами раньше, именно сюда поскакал Печорин, чтобы развеять мысли после объяснения с княжной Мери: «Я был взволнован и поскакал в горы... Росистый вечер дышал упоительной прохладой. Луна подымалась из-за темных вершин; каждый шаг моей некованой лошади глухо раздавался в молчании ущелий; у водопада я напоил коня...»

Речь идет о водопаде, называемом теперь Лермонтовским.

Детальное описание этих мест свидетельствует, что они не раз избирались Лермонтовым для прогулок. И конечно же выражением его личных впечатлений является описание: «Я не помню утра более голубого и свежего! Солнце едва выказалось из-за зеленых вершин, и слияние первой теплоты его лучей с умирающей прохладой ночи наводило на все чувства какое-то сладкое томленье. В ущелье не проникал еще радостный луч молодого дня; он золотил только верхи утесов...»

И вот Печорин со своим секундантом подъехал туда, где ждали противники. Местом дуэли он предложил избрать вершину одной из скал: «Узкая тропинка вела между кустами на крутизну...» Той тропинки уже нет — это, видимо, результат разрушительного действия ветров и дождей. Точность лермонтовских описаний местности подчеркивалась не раз. Но речь идет не о топографической точности, хотя и она имеет немалое значение. Лермонтов был великим художником. Описывая эти места, он озарил их волшебным светом поэтического слова, раскрыл их очаровательную красоту, которая покоряет нас и вызывает чувство искренней благодарности поэту.