Лермонтовские места в Подмосковье. Лосино-Петровский

Лосино-Петровский. Бывшее имение Ивановых в Никольском-Тимонине, ныне входящем в состав города (39 километров от Москвы). Проезд до станции Монино с Ярославского вокзала.

Село Никольское-Тимонино находилось в 25 километрах к югу от Петрищ на крутом правом берегу Клязьмы при впадении в нее реки Звероножки. Кстати, ширина реки в этом месте 20—25 метров, а глубина достигает четырех метров — прежде она была еще полноводнее. Одной половиной села владела Е. И. Иванова-Чарторижская, вдова драматурга Ф. Ф. Иванова, а другой — Валуевы (один из братьев Валуевых впоследствии в Петербурге был членом «Кружка шестнадцати», в котором значительную роль играл Лермонтов). Знакомого Лермонтову деревянного одноэтажного дома уже давно нет. Сохранились только церкви — деревянная 1689 года и каменная 1824 года.

Соученик Лермонтова по Московскому университету В. А. Шеншин писал летом 1831 года Николаю Поливанову в деревню: «Любезный друг... Мне здесь очень душно, и только один Лермонтов, с которым я уже 5 дней не видался (он был в вашем соседстве у Ивановых), меня утешает своей беседою...» Лермонтов был увлечен в то время старшей дочерью покойного драматурга — Натальей Федоровной Ивановой, ставшей героиней лермонтовского лирического цикла и обозначенной в рукописях поэта инициалами Н. Ф. И.

Чувство Лермонтова к ней вылилось целым потоком лирических стихотворений. В них выражены, с одной стороны, восторженное преклонение, с другой — вполне трезвый взгляд на ограниченность ее понятий, предрассудки, недостатки.

Ты помнишь вечер и луну,
Когда в беседке одинокой
Сидел я с думою глубокой,
Взирая на тебя одну...
Как мне мила тех дней беспечность!
За вечер тот я б не взял вечность.

Видимо, это воспоминание относится к одному из посещений Лермонтовым Ивановых в их имении Никольское-Тимонино. Последнее посещение описано в стихотворении «Видение»:

Я видел юношу: он был верхом
На серой борзой лошади — и мчался
Вдоль берега крутого Клязьмы. Вечер
Погас уж на багряном небосклоне,
И месяц в облаках блистал и в волнах;
Но юный всадник не боялся, видно,
Ни ночи, ни росы холодной; жарко
Пылали смуглые его ланиты,
И черный взор искал чего-то все
В туманном отдаленье...

И вот уж он на берегу другом
И на гору летит. И на крыльцо
Соскакивает юноша — и входит
В старинные покои... нет ее!
Он проникает в длинный коридор,
Трепещет... нет нигде... Ее сестра
Идет к нему навстречу. О! когда б
Я мог изобразить его страданье!

Лермонтов получил какое-то ужасное известие, повлекшее разрыв с возлюбленной. Вероятно, она предпочла ему другого. После этого посещения Никольского Лермонтов вернулся в Москву потрясенный и оскорбленный. На письме В. А. Шеншина к Поливанову он сделал приписку: «Любезный друг, здравствуй!.. Я не могу тебе много писать: болен, расстроен, глаза каждую минуту мокры. — Source intarissable! (неиссякаемый источник. — Ред.) — Много со мной было; прощай». На одном из рисунков Лермонтова в юнкерской тетради, на котором изображены всадники — дама и мужчина, дом на пригорке и лес поодаль, можно узнать окрестности Никольского.

Читать на тему: Лермонтовские места