Кавминводы

Храбрый губернатор
М. Л. Малинский

«...Горячеводская долина во время курса была постоянно уставлена от начала до конца кибитками, балаганами, палатками... она зараз напоминала и военный лагерь, и шумную провинциальную ярмарку, и столичный пикник, и цыганский табор». Каждому, кто хоть немного интересовался прошлым Кавказских Минеральных Вод знакомо это описание молодого курорта у подножья Машука, сделанное Ф. А. Баталиным в его книге «Пятигорский край и Кавказские Минеральные Воды»:

Цитируется оно в любом случае, когда речь идет о начальном периоде истории Пятигорске, независимо от того, какой конкретный отрезок времени имеется в виду. А между тем, подобную картину можно было наблюдать лишь в строго ограниченные годы. Временные рамки их определяет наличие в Горячеводской долине калмыцких кибиток - впервые они появились здесь в 1811 году и доставлялись кочевниками только до 1821 года. К тому же именно в этом десятилетии у подножья Машука начали строиться первые жилые дома. Хаос творения, сопровождавший появление курортного поселения у Горячих Вод и запечатленный в описании Баталина, начал уступать место порядку и организованности. Процесс этот, очень важный для Пятигорска, имел своего «зачинателя и творца, личность которого, оказалась заслоненной главными фигурами начального периода истории Вод, такими, как Ермолов, Емануель, братья Бернардации.

Человек этот крайне редко удостаивается упоминаний в исторической и краеведческой литературе, хотя был лицом оно довольно значительным - губернатором. Впрочем, и возглавлявшаяся им Кавказская губерния тоже не избалована вниманием краеведов и историков. По разным источникам разбросаны сведения о том, что организована она была в 1802 году, главным городом имела Георгиевск, место с отвратительным климатом, что и послужило одной из главных причин переноса центра губернии, ставшей областью, в Ставрополь. Перенос этот, случившийся по воле генерала А.. П. Ермолова в начале 20-х годов XIX столетия. 1822 годом датирован Указ Александра I о преобразовании губернии в область и о ее новой столице, а 1824 годом - Указ о начале перевода присутственных мест в Ставрополь), сыграл определенную роль в судьбе Горячеводского поселения. Губернские чиновники, не желавшие уезжать так далеко от прежнего места службы, бросились строить дома у целебных источников, рассчитывая зарабатывать на жизнь сдачей квартир приезжим. Считается, что до того времени ни губернские власти, ни само существование губернского центра вблизи Кавказских Вод на развитие курортов влияния не имело.

Это не совсем верно, хотя действительно до поры, до времени Кавказским губернаторам было не до Вод - хватало и других забот. Территория губернии была обширной, а людей жило на ней немного - ведь заселение Северного Кавказа тогда только начиналось. Основная масса переселенцев еще не добралась до этого благословенного края. Торговля пока не получила достаточного развития, о промышленности тех лет и говорить не приходится. Дорог, кроме основных почтовых трактов -Черкасского, Тифлисского и Астраханского - практически не было. А главное, существовала постоянная опасность нападения горцев, что очень сдерживало хозяйственную жизнь, а, стало быть, и создание достатка и благополучия.

Губернский город Георгиевск был таковым только по названию, на деле представляя собой не слишком обширное поселение. Глинобитные, турлучные, деревянные домишки под соломенными, камышовыми, в лучшем случае, тесовыми крышами и зачастую с земляными полами составляли не только жилой фонд, но и служили прибежищем присутственным местам губернии. Даже губернаторский дом представлял собой завалюху. Гнилой климат способствовал распространению болезней, в первую очередь, лихорадки, от которой не знали тогда действенных средств. В 1804 году ко всем прочим бедам и напастям губернию захватила эпидемия чумы, широко распространившейся на Северном Кавказе. Губернский Георгиевск страдал от нее не меньше любого маленького селения в течение целых четырех лет.

Именно тогда, в конце первого десятилетия XIX века, пост Кавказского губернатора занял Марк Леонтьевич Малинский. Уже одно то, что он решился управлять такой губернией в такое время, показывает: это был человек не робкого десятка. К сожалению, сведений о первом периоде его губернаторства сохранилось очень мало. Но видимо, он неплохо справлялся со своими нелегкими обязанностями, если в 1810 году главнокомандующий в Грузии генерал А. П. Тормасов, имевший на Кавказе и всю полноту гражданской власти, забрал Малинского из Георгиевска в Грузию и назначил его тамошним гражданским губернатором, что было безусловным повышением. Надо ли говорить, насколько было легче действовать губернатору в давно освоенной и густонаселенной стране, под боком у облеченного всей полнотой власти начальника, имевшего достаточно войск, для решения военных конфликтов.

Конечно, проблем было немало и в Закавказье. Но Марк Леонтьевич успешно справлялся с ними, избавляя от многих административных забот и конфликтов и Тормасова, и пришедшего ему на смену в 1912 году генерал-лейтенанта Н. Ф. Ртищева. Нужно сказать, что эта смена руководства имела чрезвычайно важное значение для Кавказских Минеральных Вод. Во-первых, потому, что Ртищев, очень толковый администратор, стал по существу первым из начальствующих на Кавказе лиц, кто всерьез обратил внимание на кавказские курорты. Очень скоро после своего назначения, уже в апреле 1812 года, собрав соображения своих подчиненных об устройстве Вод, генерал представил в правительство документ, содержащий ряд ценных предложений на этот счет, в том числе, и его собственных. Другой важный момент - назначение Ртищевым, нового руководителя Кавказской губернии, которым вновь стал Малинский.

Это произошло так. В том же, 1812 году, после смерти кавказского губернатора Брискорна, среди георгиевских чиновников начались вражда, склоки и даже «беспредел по делам правления» губернией, как доносил Ртищев императору Александру I. Желая пресечь зло, Главнокомандующий и направил в Георгиевск человека, в деловых качествах которого был уверен. Взяв бразды правления в свои руки, Марк Леонтьевич, уже достаточно знакомый с губернией, стал действовать еще уверенней, чем прежде. Обнаруженные беспорядки в управлении, он постарался пресечь. Взялся он и за проблему губительного воздействия нездорового климата, на его подчиненных.

Желая избавить их, а заодно и себя, от возможных болезней, которые унесли немало чиновничьих жизней, а так же видя, что в Георгиевске по прежнему нет мало-мальски приличных жилых строений, Малинский предложил перенести центр губернии из Георгиевска «к отстоящим отсюда в 35 верстах целительным горячим водам». Тем самым он хотел сразу убить двух зайцев - разместить центр губернии в здоровой, даже лечебной, местности и обеспечить нарождающийся курорт жильем, которое стали бы строить его подчиненные. А это было бы выгодно и им самим, и тем, кто приезжал на лечение.

К сожалению, высшее начальство не согласилось с предложением Малинского, посчитав, что губернскому городу не гоже располагаться на самой границе российских владений. Однако Марк Леонтьевич не отступился от своего намерения. То ли надеясь переубедить высокое начальство насчет переноса губернской столицы, то ли сосредоточив главное свое внимание на строительстве жилья в курортной местности, он начал довольно энергично приглашать жителей губернии строиться на Горячих Водах.

Дочь одного из первопоселенцев, аптекаря Соболева, Елена, говоря о первых домах в Горячеводской долине, подчеркнула, что «вышеупомянутые дома построены в 1814 году по приглашению и убеждению главного начальства». А таковым для ее отца был, конечно же, губернатор. И, надо полагать, аптекарь последовал не просто призыву, а личному примеру начальника, ибо Марк Леонтьевич, одним из первых, возвел себе дом у целительных горячих ключей. Судьба этого дома, находившего приблизительно там, где сейчас расположена Центральная питьевая галерея, заслуживает отдельного рассказа. Нам же важно сейчас подчеркнуть, решительность и храбрость Марка Леонтьевича, рискнувшего построить свое жилище в местности, где, по словам той же Елены Соболевой, еще «почти не было никакого строения, а существовала одна пустота и опасность от набегов».

Конечно, исполняя свои нелегкие обязанности в Георгиевске, Марк Леонтьевич в этом доме не жил. Но будь отставлен от должности, что и случилось довольно скоро, он разделил бы судьбу других первопоселенцев Горячих Вод. Имена некоторых нам известны. Это видный общественный и хозяйственный деятель Северного Кавказа А. Ф. Ребров, генеральша Е. А. Хастатова, родная сестра бабушки М. Ю. Лермонтова. Кроме них можно назвать подполковницу Лаптеву, надворную советницу-Хандакову, протопопа Александровского, продовольственного комиссара Барковского, губернского архитектора Мясникова. Других еще предстоит найти - ведь генерал Н.Н.Раевский, побывавший на Горячих Водах в 1820 году, насчитал здесь до шестидесяти жилых построек. Часть из них находились в Солдатской слободке, но многие дома и домики принадлежали тем, кто начал селиться здесь по призыву губернатора.

К тому времени Марка Леонтьевича уже не было на Северном Кавказе. Храбрый губернатор не сумел противостоять железной воле всесильного Ермолова, который решил по-своему переустроить подведомственные ему территории. Но, проводя свои реформы, «проконсул Кавказа» осуществлял многое из того, что было задумано Марком Леонтьевичем. Так, он убрал из Георгиевска центр губернии, а главное, обратил внимание на застройку курортов, которую начал было ушедший в его тень Малинский.