Библиотека

Нежданный гость

Это было на Эльбрусе.

Наша первая очень тяжелая зимовка на высоте трех тысяч двухсот метров над уровнем моря подходила концу. В один из теплых майских дней я и наблюдатель Слава Никитин расположились у стены горного приюта. Блаженно греясь на припеке, мы долго сидели молча и лениво обозревали окрестности пустынных гор.

Домик стоял на краю гигантской скалы. Глубоко под нами белел ледник Большой Азау, а напротив высились вершины Главного Кавказского хребта, одетые в тончайшие кружева наметов и карнизов. Южный ветер срывал с гребней серебристую снежную пыль. Окутанные ею грозные пики казались призрачно легкими и недоступно высокими.

Вдруг Слава откинул назад черные, давно не стриженные волосы и пристально вгляделся в даль. Потом порывисто надел защитные очки, опять всмотрелся и сильно хлопнул рукой меня по плечу:

- Клянусь, кто-то идет!

- Где?

- Вон, спускается с перевала Чипер-Азау

Я также надел темные очки и увидел под седловиной перевала черную точку.

Сомнений не было: по склону двигалось какое-то живое существо.

- Это какой-то зверь! - высказал я предположение. - Может быть тур? Но почему он один?

Слава сбегал за биноклем, и мы долго следили, как черная точка упорно продвигалась вниз, к леднику Азау. Через час загадочное существо выбралось на ледник.

- Ясно, какая-то зверюга спешит попасть в наш котел! - воскликнул Слава.

Уже два месяца наш стол был удручающе однообразным: пресные лепешки и чай. Изредка удавалось подстрелить горную индейку. Тогда наступал праздник. Мысль о том, что мы можем стать обладателями, например, турьей туши, привела нас в дикий восторг. Слава на радостях даже исполнил какой-то замысловатый танец.

План охоты был прост. Для зверя, который по неизвестным причинам покинул благодатный юг и в самое неподходящее для альпинистских походов время решил переселиться в суровое ущелье Баксана, существовал только один путь - вниз по леднику Азау. Там, в горловине ущелья, и следовало его поджидать. Мы быстро снарядились. Слава взял трехзарядную «фроловку», я - винчестер. С ледорубами в руках начали осторожно спускаться по крутому гребню, нависающему над ледником.

Тем временем странный путешественник довольно быстро двигался по ровной поверхности ледника к его языку. Но внезапно над ледником появились принесенные ветром из-за перевала обрывки облаков. Как некстати! Сгущаясь и темнея, они быстро заполняли ущелье.

- Ох, сорвется наша охота!- сокрушался Слава.

Вскоре мы достигли того места, где левая береговая морена сливалась с гребнем отрога, спадавшего вниз от места зимовки. Здесь мы присели за камень. Через просветы проносящихся внизу облаков уда лось заметить, что зверь достиг широких трещин, пересекавших ледник поперек. Некоторые из них были покрыты снегом, кое-где виднел ись снежные мосты. Но зверю они показались подозрительными, и он заметался в поисках безопасного пути, бросился вдоль края широкой трещины в противоположную от нас сторону. Налетевшие облака скрыли его. Вот мы услышали, как где-то впереди, с хребта грохнула очередная лавина. Зверь, вероятно, увидел, что под хребтом пройти вниз нельзя, и повернул обратно. Трещины подвели его к самому основанию морены. В один из просветов мы заметили его внизу, у кромки ледника. Он задрал морду кверху и, принюхиваясь, осматривал скат морены, где из под снега местами проглядывала летняя альпинистская тропа на ледник.

- Да ведь это вовсе не тур, а, кажется, медведь! - удивился я.

- Точно!.. Медведь-альпинист! Вот это здорово! - восхитился Слава. - Как же он сюда попал?

- Наверное, весенние лавины подняли его со спячки, и он, бедный, с перепугу ринулся через перевал, — предположил я.

Медведь передохнул и, к нашей радости, решительно полез на морену как раз по направлению к тому гребню, где мы сидели.

- Аи да следопыт! Сейчас к нам медвежьи окорока припожалуют, — горячо зашептал Слава. — Уж я такое жаркое, такое жаркое закачу!

- Да тише ты!

Мы осмотрели оружие и приготовились к встрече нежданного гостя. Медведь, скользя и срываясь, упорно карабкался вверх по обмерзшему склону. Из-под его лап вырывались камни и, подскакивая, скатывались на ледник. Вот зверь уже под самым гребнем. Доносится его сердитое сопение. Иногда он даже кряхтит от напряжения и усталости. Мелькает его высокий желтоватый горб.

Мы все больше волнуясь, по очереди выглядываем из-за камня, не опасаясь, что зверь может нас учуять: прямо в лицо нам бьет сильный восходящий ток воздуха. Проходит еще несколько минут, и вот метрах в пятнадцати ниже нас на кочковатую площадку, покрытую кустиками сухой прошлогодней травы, выползает медведь. На его впалых боках клочьями висит бурая скатавшаяся шерсть. На животе и ляжках намерзли комья снега. Израненные мокрые лапы зверя дрожат, а из полуоткрытой пасти падает белая пена.

Увидев перед собой безопасные травянистые скаты, уступами спускающиеся в лесистую долину, мишка как-то странно застонал, лег на землю и положил на траву лобастую с кудлатыми бакенбардами голову.

Стволы ружей, наведенных на зверя, заколебались. Я взглянул на Славу, он на меня, и, не сговариваясь, мы разом, опустили оружие. Долго лежали и смотрели.

Немного отдохнув, но все еще не вставая, медведь начал выдергивать и с жадностью поедать куски сухостоя, пронизанные зелеными иголками молодой травы. Потом он неуверенно поднялся на ноги, отряхнулся, поводил острым носом по воздуху и медленно пошел по склону от одного островка травы к другому. Когда медведь-альпинист скрылся за крутым сбросом, Слава со вздохом оказал:

- Ну что ж лежать, пойдем лепешки печь, что ли?

Мы поднялись и побрели к зимовке.

Гостиницы Приэльбрусья