Христианство на Северном Кавказе до XV века

Распространение христианства на северо-западном Кавказе

Обратимся к распространению христианства у причерноморского племени зихов и среди других адыгских племен. Уже Петр I располагал какими-то неясными сведениями о христианстве на Северо-Западном Кавказе.

Наиболее ранние сведения легендарного характера о миссионерской деятельности у адыгских племен восходят к I-II вв. Это апокрифические сказания о трудах среди «кавказо-меотичес-ких племен и в Колхиде» апостола Матвея и апостола Андрея Первозванного, «учившего косог-диан» т.е. касогов-адыгов. Но реальное христианское влияние на адыгов и, прежде всего, зихов в литературе связывается с византийским императором VI в. Юстинианом I, имя коего вошло в адыгский фольклор и помнилось до XIX в. В изданных Де-Боором нотациях (списках) VIII-IX вв под № 85 обозначена епархия Зихия с центром в Херсонесе, что весьма существенно для верного понимания путей христианизации Северного Кавказа. Крым в этом процессе играл видную роль. В нотациях X в. упоминается соединенная епархия Матрахи (Тамань) и Зихии; подобные слияния и объединения Зихской кафедры с другими имели место до времени императора Андроника II Палеолога (1282-1328 гг.), когда Зихская епархия слилась с Тмутараканской на Тамани. История церковной организации в Зихии затронута в труде митрополита Макария (Булгакова): в Зихии было четыре епархии - Фанагория, Матраха - Тмутаракань, Зихополис, Никопсия. Указанные города достаточно убедительно помещены на местности и известны археологам, за исключением Зихополиса. По вполне вероятному предположению Ю. Н. Воронова, Зихополис может быть размещен на побережье в районе Ново-Михайловского, где имеется разрушенная крепость и храм позднеюстиниановского времени, а территория самой Зихии простиралась от Таманского полуострова до р. Нечепсухо — Никопсиса, фигурирующей у Константина Багрянородного. Фанагорийский и Зихский епископы в начале VI в. значатся присутствовавшими на церковных соборах, епархии Тмутаракань и Никопсия в уставе Льва Мудрого (894-911 гг.) названы уже архиепис-копиями, а епархии Фанагория и Зихия к этому времени были с ними слиты. Укрупненные архиепископии Тмутаракань и Никопсия стали автокефальными (по М. Булгакову), но это не доказано. Зихская епархия, подчиненная Константинополю, существовала до XIV в. (упоминание Иоанна Кантакузина, 1367 г.). Видимо, после объединения кафедр вновь произошло их разъединение и Зихская была восстановлена. Кафедра Тмутаракань-Матраха в нотициях фигурирует также до XIV в. и находится под греко-византийским влиянием, что подтверждается не только письменными источниками, но и данными археологии, эпиграфики и сфрагистики.

В то же время хорошо известно, что к концу Х в. Тмутаракань стала русским княжеством. По существу вопроса сформулированы разные точки зрения. Некоторые историки полагают, что первое упоминание Тмутаракани в «Повести временных лет» под 988 г. еще не означает ее включения в политическую систему Русского государства, тогда как другие считают, что Тмутаракань была занята князем Святославом во время войны с хазарами 965 г. Достоверно, что в 1061 г. в Тмутаракань бежал от князя Изяслава «отец» русского летописания Никон, основавший в Тмутаракани подчиненный Киево-Печерскому монастырю местный монастырь. История этого монастыря нам не известна, но некоторый свет на нее может пролить найденная в XIX в. на Тамани плита с греческой надписью, извещающей о смерти в 1078 г. монаха — грека Иоанникия. Поскольку Иоанникий в надписи назван зодчим, можно допускать, что монастырь Никона был построен греческим мастером - монахом Иоанникием. Если это так, в Тмутаракани в XI в. происходили встречные контакты греко-византийской и русской церкви при преобладающем сохранении политической доминации Византии: все христианские кафедры, вплоть до Херсона и Хазарии, и в XII в. находились под юрисдикцией Константинопольского патриархата.

В 1954-1955 гг. экспедицией под руководством Б. А. Рыбакова на Таманском городище были раскрыты остатки двух древних церквей, до сих пор остающихся неопубликованными. Одна из них - церковь постройки 1023 г., известная по летописи и построенная Мстиславом Тмутараканским, представляющая в плане квадратный зал с узким (около 2 м) притвором с западной стороны и полуциркульной алтарной апсидой с восточной. Характеризовать этот памятник обстоятельнее невозможно, ибо кладка храма не сохранилась и его плановая структура восстановлена по фундаментным рвам.

Второй храм в плане крестообразный, с полуциркульной апсидой и приделами с северной и южной сторон, сохранившийся неполностью, но реконструируемый. Не исключено, что эти церкви (или одна из них) могли иметь отношение к вышеупомянутому монастырю, скорее всего — по хронологии — крестообразный храм XI в. Но это только предположение.

Наличие в Тмутаракани двух храмов и монастыря, автокефальной архиепископии и очевидно смешанного в русский период истории Тмутаракани греко-русского клира позволяет говорить о мощном и длительно существовавшем на Северо-Западном Кавказе очаге христианства, которое не могло не затронуть местное адыгское (зихское) население. Проникновение христианства за пределы Тмутараканского княжества, несомненно, имело его своей исходной территорией. И такие раннехристианские памятники на нижней и средней Кубани есть. Остатки храмов Х-ХП вв. в регионе пока не выявлены, но есть плиты с крестами и греческими надписями, сводка которых в 1959 г. издана Л. И. Лавровым. Особенно примечательна надпись с именем иерея Педерико, датированная 1380 г. и ныне фактически забытая. Ценность надписи заключается в том, что имя Педерико имеет адыго-черкесское происхождение, обоснованное Г. Ф. Турчаниновым и принятое в научной литературе. Следовательно, христианство у адыгов в XIV в. еще прочно существовало в его греко-византийской, православной форме, а в церковном клире находились священнослужители из адыгов. Этот важный факт, указывающий на глубину приобщения адыгов к христианскому вероучению, полностью подтверждается фольклорными и этнографическими данными: по первому кабардинскому историку Ш. Б. Ногмову, епископ («шехник») из Греции жил на «Лесистом кургане» близ Нальчика, многие дворянские роды адыгов происходят от «шо-геней» - священников из Герге или Рум (греков), христианский крест у адыгов пользовался большим почетом и уважением до XIX в. Более того, плита с греческой надписью 1557 г. из станицы Курджипской показывает, что христианство в земле адыгов сохранялось и в XVI в.

После падения Византии в 1453 г. греко-византийское христианство на Северном Кавказе, лишившись базы, стало угасать. С 1717 года началось наступление ислама на Западный Кавказ и постепенно адыгские народы были обращены в мусульманство. К сожалению, христианские древности Закубанья изучены слабо, а памятники церковной архитектуры здесь почти не выявлены и не исследованы хотя в XVIII в. Ксаверио Главани отметил, что в Черкесии есть несколько церквей с надписями, но неизвестно какими. Наиболее известный в литературе храм был открыт в 1869 г. недалеко от города Белореченск. Эта церковь в плане была прямоугольная с полукруглым алтарем (т.е. выступающей апсидой) и «квадратным» входом, длина в интерьере 12, ширина 7 аршин, что равно соответственно 8,50 и 5 м. Интересна техника кладки: известняковые блоки скреплялись между собой железными скобами-пиронами и лежали в шахматном порядке. Были обнаружены обломки капителей от «колонн, поддерживавших свод алтарных дверей», а также обломки дверных и оконных наличников стрельчатой формы. В правом углу от входа оказался тщательно оштукатуренный склеп с одиночным христианским захоронением, сопровождаемый золотыми и серебряными украшениями и золотой парчой. Наконец, важны три камня с надписями: 1) с греческой надписью «Святой Георгий»; 2) с рельефным крестом и греческой надписью «В память раба Божия Георгия Пиуперти Владетеля Минилии. Святому славному великомученику Георгию в церкви» (автор публикации не ручается за точность перевода); 3) с армянской надписью «Соорудил церковь каменотесец из Кафы Крымбей». Согласно же чтению Кучук-Иоаннесова, армянская надпись гласит: «Церковь построена каменщиком (имя неразборчиво)... в 620 году армянской эры», т.е. в 1171 г.

В Центральном государственном историческом архиве Москвы мною выявлен рукописный отчет о раскопках Белореченской церкви. Из него следует, что камень с изображением св. Георгия на коне был обнаружен с западной стороны церкви, где обычно находится вход в здание, и действительно мог быть вставлен над входом. Камень же с именем Георгия Пиуперти и владетеля Минилии был найден близ склепа. Кажется наиболее вероятным, что это была титафия, стоявшая над склепом. Армянская надпись строительная, была вставлена в стену.

Большая армянская диаспора в Каффе действительно существовала до XIV в. и в этом контексте приглашение строителя из Каффы реально: на месте своих квалифицированных зодчих не было. Последний должен был быть опытным мастером, на что указывает пышный декор храма, а именно: наличие в нем резных капителей, каких нет в других известных нам храмах средневекового Северного Кавказа (в том числе и в кафедрале Аланской епархии на р. Большой Зеленчук). Резные капители, венчавшие колонны, или пилястры в интерьере для северокавказского ареала древнехристианской архитектуры настолько необычны, что в совокупности с тремя надписями на разных языках однозначно говорят о высоком статусе Белореченской церкви. На него указывает богатейшее погребение в склепе, оставшееся неопубликованным. Судя по описанию, это могло быть захоронение местного феодального владетеля, а сама церковь выполняла функции мемория.

К сожалению, есть неясности с хронологией Белореченского комплекса. Прежде всего, мы не можем безоговорочно принять дату строительства здания в 1171 г., увиденную Кучук-Иоан-несовым. Уже при издании обломка капители в 1893 г. редактор тома П. С. Уварова отметила, что характер орнамента на капители более поздний, «чем год построения храма, указанный надписью». Если это действительно так (капитель опубликована плохо и требует специального анализа), то и дата Белореченской церкви может быть омоложена. Уточнению даты церкви могло бы послужить захоронение в склепе, но и оно недоступно для изучения. Можно осторожно предположить, что наличие в погребальном инвентаре серебряной, на трех цепочках, продолговатой чернильницы, кожаного вышитого кошелька с двусторонним деревянным гребнем внутри, золотых филигранных пуговиц, серебряного поясного набора с рельефным золоченым узором, золотой парчи позволяет сблизить погребение в церкви с эпохой и культурой известных Белореченских курганов XIV-XV вв., приписываемых черкесскому племени абадзехов.

Тщательное исследование художественного металла из Белореченского могильника, выполненное М. Г. Крамаровским, не только подтвердило дату Белореченских курганов, но и указало направления влияний и заимствований: латинское направление, малоазийское направление, греческая группа. Аналогичные направления (группы) выделяются в материалах поздней части Борисовского могильника XIII-XV вв. на побережье и также адыгского. Указанные влияния и товары, согласно М. Г. Крамаровскому, «через Каффу и Тану шли на Тамань и в Матрегу, где преобладало греческое и адыгское население». Сооружение Белореченской церкви мастером из Каффы хорошо вписывается в этот общеисторический контекст и в совокупности с характером культуры Белореченских курганов и погребения под полом церкви может быть рассмотрено как явление одного периода — XIV-XV вв. Конечно, предлагаемая версия весьма гипотетична и требует проверки, в первую очередь путем новых раскопок руин церкви. Но проблема Белореченской церкви, по-видимому, не может рассматриваться изолированно от Белореченских курганов и их культуры. На это, в частности, указывает неопубликованный архивный материал: 18 июля 1869 г. около развалин церкви был раскопан «близлежащий конический курган», в нем найден скелет в деревянном гробе, ориентированном по линии запад-восток. Гроб был засыпан слоем угля в пол-аршина толщиной. На костяке найдены остатки шелковой, тканной золотом одежды, кривой меч с эфесом длиной 7 четвертей, наконечники стрел, прямой «нож, 15 серебряных пуговиц филигранной работы, 2 плоских золотых колечка (височные кольца? — В. К.) и связанный шелковым шнурком гаманец (кошелек) с сердоликовым камнем внутри». Принадлежность данного кургана к Белореченскому курганному полю несомненна. Видимо, церковь имеет топографическую соотнесенность с курганным могильником.

Совмещение этих двух культурно-репрезентативных комплексов в единую систему позволяет ставить вопрос о существовании в районе г. Белореченска в XIV-XV вв. крупного политического и культурного центра с рынком, располагавшим дорогими импортными товарами, на которые был спрос. Не претендуя на освещение соответствующих проблем социальной структуры местного общества, обратим внимание на достоверное сообщение итальянского автора Иосафата Барбаро, жившего в Тане в 1436-1452 гг.: «Если ехать из Таны вдоль берега упомянутого моря (Черного — В. К.), то через три дня пути вглубь от побережья встретится область, называемая Кремук. Правитель ее носит имя Биберди, что значит «Богом данный». Где находилась область Кремук? Е. Ч. Скржинская в своих комментариях к переводу И. Барбаро полагает, что эта богатая хлебом, мясом и медом область находилась на Кубани, там, «где ныне живут адыгейцы». Мы согласны с данным предположением. Оно находит подтверждение на карте России Я. Гастальдо 1548 г., где «Кремух» помещен в среднем течении Кубани и примерно в районе современного Майкопа.

Обозначенное выше размещение области Кремух мне представляется весьма вероятным. Нельзя не обратить внимание на фонетическое сходство имени Кремуха Биберди с именем Георгия Пиуперти, где первая номинация является церковно-христианской (данной при крещении), вторая — местной, адыгской, но в греческой транскрипции несколько искаженной. В адыгской антропонимии имя Биберд известно, а по фольклорным материалам, Биберд был предком князей Хатуковых, владевших крупным племенем хатукаевцев, живших в долине р. Белой. Кстати, область Кромук, «имеющая лучшее местоположение и более других населенная и жители которой исповедуют христианскую религию и имеют священников «по греческому обряду», фигурирует в рассказе Георгия Интериано (XV в.) - автора, хронологически наиболее близкого времени и Белореченских курганов, и церкви.

Основываясь на приведенных хронологических и территориальных соответствиях, можно попытаться отождествить Биберди и Пиуперти как одно лицо — правителя адыгского владения Кремух на р. Белой, существовавшего в XIV-XV вв. Белореченская церковь, очевидно, была главным храмом этого феодального владения и была построена крымским строителем из Каффы в XIV в. Нам осталось лишь указать, что Н. Г. Волкова в исследовании племенных названий Северного Кавказа считала имя Биберд татарским и предполагала, что население Кремуха было ногайским. Однако этому препятствует, как и то, что нам ничего не известно об обращении ногайцев в христианство в XIV-XV вв., так и хорошо обоснованная археологически и исторически версия об адыгской атрибуции культуры Белореченских курганов. Выше рке было сказано о необходимости комплексного подхода к Белореченской церкви и курганам.

Длительное бытование христианства в греко-православной форме на Северо-Западном Кавказе должно было оставить больше материальных следов, чем мы имеем. Возможно, это объясняется слабой археологической изученностью адыгского средневековья. Христианские древности на пространстве между Таманью и Большой Лабой есть: укажем древние каменные кресты в ущелье близ Новороссийска, камень с изображением креста и византийской надписью в ущелье р. Шебша, крест у станицы Береговой, уже упоминавшаяся плита 1557 г. из станицы Курджипской, медный крест энколпион из станицы Махошевской и другие находки.