Библиотека

Опасный спуск

Снежный гребень, увенчивающий северный отрог горы Уилпаты-тау, спускался к верховьям Цейского ледника крутым снежным склоном. По этому склону мы и начали спускаться вниз.

Значительная крутизна склона заставила нас с первых же шагов надеть кошки, связаться веревкой и применять охранение. Скоро пришлось снять рукзаки я спускать их отдельно.

Когда мы спустились по склону 100 м, под ледорубом стал прощупываться закрытый снегом лед. Спустились еще ниже - слой снега стал еще тоньше, а падение склона - еще круче. Опасность поскользнуться на льду или соскользнуть по нему вместе с тонким слоем покрывающего его снега увеличивалась с каждым шагом. Скоро уже совсем нельзя стало закреплять на ледорубе веревку для охранения - ледоруб не держался на тонком слое снега поверх льда.

Мы спускались в таком порядке: впереди Гальперин, за ним я, последним Воробьев. Спуск шел чрезвычайно медленно. Особенно задерживали нас рукзаки. Солнце начало пригревать, снег начал таять. Неподалеку от нас пронеслась с легким шуршанием первая лавина.

- Надо скорее выбираться из этого склона, - торопил нас Воробьев, - пока солнце окончательно не растопило снега. Если мы застрянем здесь еще на час-два, пойдут лавины и нас сметет отсюда в два счета...

Но о том, чтобы "поторопиться", не могло быть и речи!

Внизу в нескольких десятках метров от нас расстилалось совершенно ровное снежное поле. На нем сверху не видно было ни одной трещины. И мы решили избавиться от тяжелых мешков, сбросив их вниз без веревки. Это было не очень благоразумно, ибо без мешков и их содержимого мы оказывались совершенно безоружными, если бы разыгралась непогода. Но непогоды не предвиделось - день был слишком хорош, а мешки были слишком громоздки и тяжелы. Как бы там ни было, мы вытащили из них все, что могло разбиться при падении и помяться, и кубарем пустили их вниз. Рукзаки развили бешеную скорость, сделали несколько скачков в воздухе и один за другим благополучно скатились на снежник Цейского ледника, откатившись на несколько десятков метров от края нашего снежного склона.

Без мешков спускаться стало много легче. Тем не менее мы никому не советуем брать с нас пример и решать вопрос о спуске груза так, как его решили мы.

Спускаться дальше по склону прежним порядком было нельзя: надо было рубить ступени. У Гальперина распухли руки и он совсем не мог работать ледорубом. Как и при восхождении по ледопаду Караугома, вся тяжесть ледорубной работы свалилась опять на одного Воробьева. Он снова пошел впереди нас и рубил лед" буквально не покладая рук. Тем не менее дело подвигалось вперед туго. Минуты летели за минутами, а мы почти не сдвинулись с места. Одно дело рубить ступени при под'еме, другое - при спуске. При спуске работа идет медленнее; риск свалиться от неосторожного движения больше.

Мы зорко следили за Воробьевым, нагнувшимся вниз и энергично размахивавшим ледорубом, готовые каждую секунду оказать ему помощь веревкой. Впрочем, это был явный самообман - если бы он упал, он несомненно увлек бы за собой и нас. Удержаться на таком крутом склоне, когда ледоруб можно было воткнуть в лед не больше чем на 2-3 см, было бы явно невозможно.

Уклон достиг почти 60 градусов. Пошел чистый лед. Мы еле-еле подвигались вперед. Рядом с нами, сбоку все время шли лавины. К счастью, нам так удачно удалось выбрать направление, что ни одна из них нас не задела.

У Воробьева на ладонях появились кровавые мозоли, а до конца ледяного склона оставалось еще приблизительно 100 м. Вырубив зигзагами вниз несколько десятков ступеней, Воробьев проложил дорогу к небольшому скалистому выступу, поднявшемуся из льда несколько в стороне от того места, где мы спускались.

На скалах мы передохнули немного, закусили галетами, случайно завалявшимися в карманах. Решили попытаться спускаться дальше по скале, не выходя на лед.

Скала оказалась очень ломкой и ненадежной в отношении точек опоры. Спускались мы с величайшей осторожностью, с веревкой, не все сразу, а по одному. Самая трудная часть задачи и здесь выпала на долю Воробьева: он сперва помогал спускаться нам с Гальпериным, зацепив веревку за выступ скалы, а потом спускался сам на свой страх и риск.

По скале мы спустились еще на 50-60 м. Она привела нас почти к самому низу ледяного склона. Однако, на снежник по скале было выбраться невозможно - ниже она нависала над снежником далеко выдавшимся вперед карнизом. Пришлось снова выходить на лед, снова рубить ступеньки...