Библиотека

Ночлег на голом льду

Говорить о поисках места для ночлега не приходилось: выбор на этот раз был слишком невелик. Пришлось устраиваться прямо на льду, под нависшей глыбой льда, которая держалась достаточно прочно, не грозила обвалом и в то же время могла несколько защитить нас от холодного ветра с верховьев ледника.

Выравняли ледорубами небольшую площадку под глыбой, выложили вокруг нее из кусков льда стенку, кое-как укрепили по бокам стоймя ледорубы и натянули между ними палатку. Площадка наша была так мала, что троим негде было лечь. Могла вытянуться только я одна, а спутники мои устроились по бокам в полусогнутом состоянии. Под себя на лед мы положили все, что только могли, - веревку, рукзаки, рукавицы, чехлы от спальных мешков, дождевики, а Воробьев ухитрился даже подложить под себя ботинки. Учитывая опыт предыдущего вечера, мы хотели "кухню" устроить снаружи. Но из этого ничего не вышло: пошел дождь, и нам пришлось втянуть примус с кипящим котелком под палатку.

Дождь обрек нас опять на сиденье под палаткой, с той только разницей, что на этот раз мы засели под нее гораздо раньше, чем накануне, и сидели не на камне, а на голом льду. Как и накануне, мы вынуждены были "накачивать" под палатку свежий воздух - сырой и промозглый от тумана и дождя. Мы с аппетитом поужинали макаронами, сваренными с мясными консервами, и, кто как мог, попытались заснуть.

Ночь провели плохо. Лежать было неудобно. Каждое движение одного из нас отзывалось на боках остальных. Под закрытой палаткой было душно, нехватало для дыхания воздуха. А приподнимать полы палатки - значило подставлять чей-либо бок холоду и сырости. Вещи, подложенные снизу, плохо защищали от холода. Он пробирался сквозь них и одежду и, казалось, проникал в тело до самых костей, заставляя его дрожать мелкой надоедливой дрожью.

И мы больше ворочались с боку на бок, чем спали в эту ночь. Она нам показалась длинной, длинной. Дождь монотонно сыпал сквозь туман и, казалось, зарядил надолго. Не было ни малейшего ветерка, и туман висел над ледником не двигаясь. Мы с тревогой думали о завтрашнем дне.

- Неужели дождь не перестанет к утру? Что тогда будем делать?

- Сидеть под палаткой и ждать погоды, - хладнокровно ответил Гальперин.

- С тем, чтобы при первой же возможности продолжать восхождение, - поспешил добавить Воробьев, которому показалось, что я хочу поставить вопрос об отступлении. - Если подует ветер-туман рассеется и дорога наверх будет открыта.

На том и порешили. Договорились: подняться на рассвете и пойти дальше без завтрака, чтобы как можно выше продвинуться до жары,

Но на рассвете туман, как и накануне, отрезал льдину, на которой мы сидели, от окружающего мира, а дождь моросил с той же безнадежностью, что и накануне.

Мы попытались заснуть еще раз.

В 6 час. утра положение оставалось прежним. В 8 час., дождь перестал, но туман стал еще гуще.

Спать мы больше не могли. Разожгли примус, набили котелок мелким льдом, чтобы растопить воду для чая.

Пока пили чай и закусывали, погода резко изменилась. Со снежных полей Караугома потянуло в долину холодом. Колебание стенок палатки дало нам знать о приближении ветра. А немного времени спустя, Воробьев, выглядывавший время от времени из-под палатки наружу, совсем выбрался наверх и молча начал снимать палатку. Туман пропал - только клочья его цеплялись внизу ледника за выступы скал. А над нашими головами голубело чистое небо. Было уже 10 часов утра.