Библиотека

Ночная гроза

Мы хотели-было сперва устроиться в пещерке, образованной лежавшими наклонно на льду камнями. Уже выравняли было место, где можно было бы лечь. Все было почти готово, как вдруг на Воробьева, выравнивавшего дно пещеры, посыпался сверху мелкий щебень. Оказалось, что камни, под которыми мы устраивались, дали осадку.

Я решительно запротестовала против ночлега под ними.

- Еще, чего доброго, сядут они на нас ночью и придавят, как мух - только мокрое место останется.

Пришлось в экстренном порядке искать новое место для ночлега.

Выбор наш на этот раз остановился на большом плоском камне. Камень этот упал сверху, примерз ко льду и лежал на краю ледяного карниза. Лежал он на порядочном расстоянии от скал и можно было быть более или менее спокойными насчет возможности камнепада. На камне было достаточно места для того, чтобы нам троим лечь и вытянуться.

Из мелких обломков скал мы сложили по краю камня стенку со стороны ледника - для защиты от ветра, который неизбежно должен был подуть, и подул сверху, укрепили камнями стоймя два ледоруба и привязали к ним нашу палатку. Края ее обложили камнями, чтобы ее не сорвало ветром. Закончили мы работу как-раз во-время: последние камни для укрепления палатки нам пришлось уже класть под дождем.

Разразилась сильнейшая гроза. Сверкала молния, грохотал, отдаваясь гулким эхом в скалах, гром. Ему вторили сыпавшиеся где-то лавины. Дождь хлестал по нашей палатке. Поднялся шквалистый ветер. Палатка захлопала, затрепетала.

Палатка системы Здарского, которая служила нам приютом на Караугоме, совсем не походит на обычную туристскую палатку. Она делается из прорезиненного батиста. Поэтому она занимает в сложенном виде мало места, очень легка и абсолютно не пропускает ни воздуха, ни влаги. Она делается без клиньев по бокам и без входного отверстия. По форме она напоминает широкий мешок. При пользовании ею туристы садятся вплотную друг к другу на рукзаки, натягивают палатку сверху, подтыкают края ее под ноги и мешки и сидят под нею, при чем полотнище палатки лежит у них прямо на спинах и головах. Если есть возможность, верхний край палатки укрепляется с двух сторон. В этом случае в палатке делается несколько просторнее. Наша палатка была немного больше, чем обычно делается палатка Здарского. Под ней можно было не только сидеть, но и кое-как улечься, если укрепить ее верх.

Палатка Здарского имеет целый ряд совершенно неоценимых в горах достоинств: она превосходно защищает от дождя, от ветра, от вьюги. Она хорошо держит тепло и не раз спасала жизнь туристам, захваченным непогодой на высоких горах. На ряду со всеми этими достоинствами у палатки Здарского есть один большой недостаток, который превращает ночлег под ней в настоящую пытку. Это - ее воздухонепроницаемость.

Пар от дыхания сидящих под палаткой людей не может выйти наружу и осаждается на стенках. Очень быстро палатка как бы потеет изнутри, делается мокрой. Влага с нее впитывается в одежду и к утру все вещи, находящиеся в палатке делаются влажными. Если палатку плотно подоткнуть со всех сторон, что неизбежно приходится делать на холодном ветру, то в. ней для дыхания нехватает кислороду. У нас бывало не раз, что мы не могли даже зажечь в палатке свечи - настолько мало бывало под ней кислороду. Совсем плохо седеть под ней с горящим примусом, который отравляет и те жалкие остатки воздуха, какие остаются в палатке для дыхания.

Как бы там ни было - палатка Здарского замечательная вещь и в значительной степени

именно ей мы обязаны успехом нашего путешествия через Караугом...

Мы сидели под ней на нашем камне, тесно прижавшись друг к другу. Было сыро, холодно, неуютно. Тускло горела свеча в складном фонаре с пластинками слюды вместо стекол. Яростно фыркал примус и из-под крышки котелка, где варилась каша, валил вкусный пар. Время от времени приходилось приподнимать край палатки, чтобы дать доступ свежему воздуху - пище для легких, для свечи, для примуса.

Первая наша ночь на льду была тревожной. Над ледником бушевала непогода. Грохотали камнепады. Завывал в скалах ветер. Палатка рвалась с привязи и нещадно била нас по лицу своими мокрыми стенками. Кое-как под шум дождя и ветра мы заснули.

Ночью нас разбудил какой-то толчок. Нам показалось, что камень, на котором мы спали, точно осел немного. Утром мы убедились, что так оно и есть: движение ледника и работа дождя подвинули наш "лагерь" еще ближе к карнизу, и край его нагнулся книзу.