Адыгея

Водопады реки Толмач

Водопады реки Толмач

Вот и наступило лето в горах Адыгеи. Но июнь месяц еще не набрал тепла. То обильно зальет дождями, то припорошит леса хрустальным градом, то освежит молочную белизну гор свежим сияющим снегом. Близкое живое дыхание горной страны по утрам приятно холодит лицо. Его студено-прохладная свежесть заставляет одеваться потеплее. Выбрав себе однодневный маршрут, в мир природы и древней старины, решил совершить прогулку по старинным монашеским скитам, рукодельным пещерам, каменоломням и живописным водопадам долины реки Фарс.

Удивительное и неповторимое всегда оказывается рядом или вокруг нас. Приехав в Свято-Михайловскую Закубанскую мужскую общежительную пустынь, я с удивлением отметил, как быстро возрождается христианский храм. Открытый в 1883 году, и переживший лихие годы борьбы с религией, он постепенно приобретает прежние монастырские черты.

Подойдя к источнику Святого Пантелеймона, с чувством ожидания чуда подошел к ледяной купели. Луч солнца, заглянув в окно с иконами, разместился на дне бассейна, заполненного живой водой святого источника. Из чистой лучезарной глубины засветились загадочным блеском брошенные монеты. Произнеся молитву и трижды окунувшись с головой в купель, я почувствовал приятную свежесть и внезапный прилив бодрости.

Затем испил святой воды из родника. Он, обложенный древним тесаным камнем, с иконостасом православных святых, приветливо звенел хрустальной чудотворной влагой. Здесь сохранена древняя традиция народа, творить добро на радость будущим поколениям. Кто эти люди оставившие на земле добрый след?

Поднявшись на вершину горы Физиабго, остановился от восхищения. С высоты птичьего полета передо мной открылась призывно манящая, туманная, синеющая даль, прекрасной горной страны. Не спеша, расположившись на плоской вершине горы, под ветвями раскидистых дубов, закрепившихся на скальных выступах, стал любоваться красотой горного вида.

С этой вершины всегда открывается сверкающий на солнце белоснежный простор ступенчатых гор. Но их сегодня почти не видно. Они окутаны легкой синью растворенного в небе тумана. Сквозь дымчатый, сизо-белый занавес облачности, сквозь ее полупрозрачный белый щелк, струился отраженный от снеговых гор серебряный свет, заполняя пространство долин и лесистые хребты.

Воздух, какой здесь чистый горный воздух! От него кружится голова. Он наполнен нежным ароматом распустившейся зелени лесов, альпийских трав и цветущих плодовых дикоросов. Тихо шелестит ветвями дуба легкий ветер, лаская нас прохладой, посланницей далеких заснеженных гор.

Спустившись на солнечную полянку между двух вершин Физиабго, окунулись в многоликую палитру красок луговых и лесных цветов. Среди них яркие огненные крошки на свежей зеленой траве. Это словно россыпи киновари призывно алели спелостью, душистые плоды лесной земляники. Набираю полные пригоршни упругих и сочных ягод и бережно подношу их к лицу. Сначала осторожно, затем полной грудью, с блаженством и наслаждением вдыхаю пряный аромат земляники. Ем не спеша, по ягодке, чтобы надолго оставить в памяти ее чудесный и приятный вкус.

Тихо в лесу. Неугомонная стайка птах, запутавшаяся в густом кустарнике, беспокойно расшумелась. Быстро перепархивая с ветки на ветку этот живой трепещущийся клубок, заполнил пискливым звоном лесное пространство. Только дятел, сноровисто и быстро передвигаясь по дереву, не обращал на нас ни какого внимания. Изредка осеняя окрестности черными бусинками глаз, он деловито стучал, высекая барабанную дробь. Начинаем подъем на вторую вершину горы Физиабго. Старая лесная дорога, словно обвивающая гору лента, по витиеватой спирали подняла нас к вершине.

На склоне горы россыпи обломков камней, следы разрушенных древних строений. На ее плоской вершине, окруженной с трех сторон отвесным скальным поясом, стоит металлический триангуляционный пункт с деревянным крестом наверху. Кто-то из геодезистского знака сделал самодельную часовню, оплетя ее ореховыми прутьями.

На самой макушке горы, по всему периметру площадки расположена каменная кладка, некогда стоявшего здесь христианского храма. Очищенная от земли при раскопках, она белеет ровными прямоугольниками. Археологами высказано предположение, что остатки разрушенного сооружения, могут быть тем самым первым черкесским христианским храмом, когда на эту территорию, в шестом веке распространялось господство Византии.

Обследуем каменную кладку древнего фундамента, заросшуюи плотным мхом и пепельного цвета лишайниками. Осторожно спускаемся на скальную террасу, опоясывающую остатки строений. Вокруг в высокой траве, разбросаны обрушившиеся тесанные каменные блоки. Отвесные скальные стены гладко сколоты руками человека. Кое-где даже сохранились следы ручных буров. Без сомнения здесь была старая каменоломня. Добытый и обработанный камень шел на постройку храма.

Следующим объектом посещения для нас стали подземные ходы монастыря. Здесь в темных и сырых катакомбах идут реставрационные работы. Уже очищены от песка подземная церковь, кельи монахов с углублениями для икон и моления. Паутину ходов сообщений уже можно осматривать туристам. Набродившись вдоволь в полумраке подземелья, выходим наружу, в духоту полуденного зноя и углубляемся в лес.

Вспомнил случай, как подшутили над экскурсионной группой, решившую осмотреть подземелье. Туристы, наслушавшись небылиц о подземных ходах, попросили меня показать им Монашескую пещеру. От кого-то они слышали, что подземные ходы пещеры уходят очень далеко и соединяются с Даховской пещерой и даже идут до самого Черного моря.

Спускаясь в долину Фарса, мимо заброшенных старых сушилок диких фруктов, вышли к слиянию рек Фарс и Толмач. Здесь начинается каньон. Высокие зубчатые стены белых ноздреватых скал, почти полностью спрятали реку от солнечных лучей. Скальные трещины сочились влагой, оставляя на стенах черные полосы. Их моросящая капель из темного пространства подземных глубин говорила об активной жизни карста.

Давно уже здесь не ходят туристы. Непролазным кустарником заросли водопады и ажурное сплетенье изящных гротовых колонн. Обнажившиеся после паводка скальные берега, оставили в каменных чашах промытый чистый песок. Искупавшись в водопаде реки Фарс, уходим вверх по руслу Толмача к многоступенчатым и высоким скальным отвесам.

Река, освещенная ярким солнцем, радостно купается в его лучах. Каменное монолитное русло реки, отполированное до блеска водой, выглядит ребристым, словно стиральная доска. По его белодонному узкому желобу, весело играя бликами и звонко журча, скатываются быстрые струи. Студеная вода в реке совершенно прозрачна. Она клубится хрустальными пузырями на мелких уступах и с шумом пробивает себе путь сквозь запруды из хвороста и упавших деревьев.

В скальной тверди желобного русла, сквозь водный поток виднеется витиеватая чешуйчатая рябь. Она искусно вырезная самой природой, красочным узором выстелила каменное ложе реки. Оно похожее на вогнутое зеркало сияло в сказочном свечении. Его гипсовые берега были зеркально-жемчужного цвета. И от этого, кажется, что чистая хрустальная струящаяся вода, словно закована в хрупкий дорогой фарфор. Скатываясь по уступам, она издает тонкую, звенящую чудесными переливами, тихую успокаивающую мелодию.

Хрустящие под ногами камешки, отполированные рекой, переливаются, как дорогой жемчуг. Они блестят в воде различными оттенками драгоценных самоцветов, мерцают в солнечных бликах, как лазуритовые, янтарные, и рубиновые звезды на ясном ночном небе гор.

Чем глубже проникаем в глухое ущелье реки Толмач, тем круче склоны. Все чаще начали попадаться, то справа, то слева, высокие белые скалы, завалы из деревьев и огромных камней. Но вот и первый водопад. Он скатывается с пятнадцатиметровой скальной полки правобережного притока. Его шелестящая, завитая в тугую косу струя, плавно переливается к нашим ногам, образуя круглую каменную чашу. Отдохнув у водопада и налюбовавшись его красотой, наша группа продолжила путешествие по ущелью.

От первого водопада выходим на развилку реки. Шум падающей воды доносится из правобережного истока обрамленного высокими скалами. Каменный цирк, заваленный крупными скальными глыбами, выглядел совершенно диким, никем нехоженым местом. С правого и с левого угла цирка летели вниз высокие водопады. Особенно впечатлял правобережный исток. Он низвергался многоступенчатым, высотой более двадцати метров водопадом, с мощной монолитной напористой струей.

Вечернее закатное солнце проникло в ущелье реки Толмач и осветило водопады. Яркие, золотистые блики радужно заиграли на летящих струях хрустальной воды. Разбивающаяся о камни вода создала вокруг себя, легкую нежно-воздушную живую ауру, веющую прохладой. Подойдя ближе к струе водопада, с веселым смехом испытали на себе удары хлесткой и упругой картечи из тяжелых брызг, прилетевших с высоты. Наша прогулка в горы заканчивалась. Отдохнув у водопадов, возвращаемся к монастырю. Обратный путь лежал через поляну Деревянкину и Монашеский бугор.

Раскинувшиеся вокруг, цветущие чабрецом горные луга, благоухали тонкими и нежными ароматами. Мать-природа в ореоле буйно цветущих трав, была особенно очаровательна и прекрасна на закате солнца. Она как женщина, перед нашими глазами не хотела быть обыденной и однообразной. Она стремилась передать нам свое божественное обаяние в свете ярких, обворожительных и полыхающих чудодействующим цветом красок, нежной вуалью ложащихся на облака, лес и горы. И мы ей за это искренне благодарны.

Так и на этот раз. Поднявшись на альпийский холм, упали в густую и сочную траву, словно в мягкую пуховую перину. Окунув лица, в соцветье хмельного чабреца долго лежали, рассматривая сквозь цветы белые горы, высящиеся на горизонте и тлеющие тихим бардовым пламенем заката. На нежные лепестки цветов, оставляющие пряный эфир, на наших ладонях ложилась влажная вечерняя прохлада.