Адыгея

Урочище Желоб

Всю неделю в городе неустойчивая погода. То пахнет пронизывающим холодным ветром, то осыплет мелким, колючим и редким снежком, то вдруг ослепит прорвавшимся сквозь серые и тусклые облака ярким, весенним лучом солнца. В этом году в Адыгее прошла малоснежная зима. Истомленному жаждой к прекрасному, мне вдруг до боли в сердце захотелось окунуться в настоящую снежную метель, почувствовать приятное поскрипывание снега под ногами, проникнуть в волшебный мир зеркальных граней кристаллического льда, прикоснуться к зеленому бархату стелющегося наскального мха.

Решил посетить самый замечательный и прекрасный уголок природы, национальную гордость Адыгеи, так почитаемый туристами и отдыхающими - горнолыжный курорт Лагонаки. Днем начал накрапывать дождь. А с вечера уже по городским улицам гуляла вихревая поземка. В сумрачном воздухе мелькали, не то снежинки, не то снежные пылинки. Извиваясь, по долине реки Белой ползли длинные щупальца серого тумана. Давняя примета. Если в горы выехать в плохую погоду, то они обязательно встретят тебя сияющим солнцем и погожим деньком. Так было и в этот раз. Природа, слегка омытая первыми весенними дождями и припудренная легким снегом, поразила меня блистанием, чистотой и свежестью горных лесов, необычными, таинственными, завораживающими зимними пейзажами.

Граница сплошного снежного покрова началась чуть выше турбазы «Серебряный ключ». Как я и ожидал, хмурая поволока серых облаков отступила, и в горах сиял яркий солнечный день. Здесь уже оплавились придорожные сугробы, по асфальту весело бежали, перезваниваясь чистейшие с прозрачной водой ручейки.

На Геймановых полянах установлен туристский приют и шумная стайка детей и взрослых весело катались со снежной горки. Здесь очень удобное место для катаний на санках, лыжах и прочих средствах. Склоны возвышенности травянистые и пологие. Название полянам, по- видимому, дали, в честь одного из генералов воевавших в этой местности. Один генерал-лейтенант Гейман Александр Александрович (1882 - 1939 г.г.) возглавлял белое казачье движение в Майкопском районе в годы Гражданской войны. Другой генерал-майор Гейман Василий Александрович (1819 - 1869 г.г.) командовал Даховским отрядом царских войск в Кавказскую войну.

Чем выше поднимаемся в горы, тем больше снега. Вот мы и подъехали к удивительно красивому скально-пихтовому урочищу Желоб. К нему крутым извилистым серпантином поднимается асфальтированная дорога. С западной стороны дороги стоят громады замшелых скал. Громоздясь, друг на друга, они тянутся ввысь. Это скала Утюг. Черные пятна и длинные вертикальные подтеки выступивших из недр смол, смотрятся на белых известняковых полотнах скал, загадочными инкрустированными узорами.

По этим многометровым отвесам альпинисты и скалолазы проложили тренировочные маршруты для лазания. На самом краю пропасти стоят раскидистые высокие пихты, распластав над бездной, свои замшелые корни-щупальца. Вдоль урочища, то тут, то там развесились ледяные гребешки сосулек - первый признак весенних оттепелей и заморозков. Скала Утюг с трех сторон окружена отвесными скалами. Ее плоское залесенное вершинное плато сплошь испещрено карстовыми воронками, трещинами и пещерами. Они плотно забиты спрессованным снегом.

В их глубоких складках, под корнями вековых деревьев совершается чудесное таинство. Лишь только запылает горячее мартовское солнце в полную силу, зашуршит легкий трепетный ветерок по снежным застругам, улавливая теплые лучики солнышка, как снег сразу заиграет звонкой капелью скальный утес и наполнит свои пористые недра живой слезой матушки зимы. Подземные роднички - холодные и хрустальные, неиссякаемые и чудодейственные источники, веселые и звонкие ключики постепенно наберут силу и превратятся в быстротоку шумного и многоголосого ручья.

А пока в урочище Желоб свежий снег, так легок и пушист, что, кажется, при легком дуновении их чистые и нежные снежинки оживут, завертятся в вихре потока, заблестят в солнечном свете радужным фейерверком искр.

Вот и горнолыжная турбаза «Лагонаки». Припорошенная снегом гостиница живет оживленной туристской жизнью зимнего сезона. Накатанные горнолыжные трасы, широким веером развертываются по снежному склону. Медленно на бугельном подъемнике скользят вверх горнолыжники и вихрем проносятся вниз, поднимая шлейфы снега на крутых виражах. Сегодня тихий, безветренный и мечтательный день. Природа еще нежится в своей колыбели. Не шелохнется ветерком, не зашуршит осыпавшейся с тяжелых пихтовых лап, шапкой снега, не зазвенит росистой капелью. Ее сон глубок и чуток.

От этого волной нахлынули воспоминания моей юности, далеких 60-х годов. Вдруг вновь захотелось окунуться в романтику инструкторской жизни. Тогда острота ощущений от близости и суровости гор заставляла, трепетно биться сердце, тогда все воспринималось всерьез, надолго и основательно.

Тогда по призыву молодежи Кубани развернулась полная энтузиазма, комсомольская стройка горнолыжной турбазы «Лаго-Наки». Двухэтажные, рубленные из круглых стволов смолистых пихт, жилые корпуса туристов, окруженные со всех сторон огромными соснами, пихтами и раскидистыми рябинами, заносились наметным снегом чуть ли не по самые коньки крыш. Сюда с широких полей горного плато сдувался снег и, встретив лесную преграду, закручиваясь в вихре, оседал на домики турбазы.

Туристы приезжали на турбазу по узкоколейной железной дороге из Апшеронска. Их доставляли на мотовозах, в небольших вагончиках, с топящимися печками-буржуйками. Турбаза всегда была заполнена туристами до отказа. Иногда мне в составе самодеятельной группы туристов приходилось ночевать в пещере «Гостиница», что расположена в скале «Утюг», в 100 метрах от жилого корпуса турбазы. Эта пещера с узким в виде вертикальной щели входом, имеет довольно большой зал, и однажды смогла поместить группу туристов из 40 человек.

Железная дорога и грузовая лебедка с люлькой, были единственной «дорогой жизни» для турбазы. По дороге привозили продукты питания, снаряжение, топливо и стройматериалы. А тросовая подвесная дорога крутилась день и ночь, разгружая приходящие вагоны с грузом.

Как-то нашей инструкторской бригаде поручили разгрузку дров для турбазы с прибывшего на полустанок эшелона. На дворе пурга метет, холодно, но наш начальник Яков Свет-Михайлович не давал и минуты погреться. Меня, с Петром Цукановым (под кличкой Адольф) отправили на полустанок загружать подвесную люльку чуркой-метровкой. Володю Гаплевского поставили управлять лебедкой, а Виктора Мальченко таскать чурки в сарай.

Протоптав в глубоком снегу траншею, спустились к эшелону и загрузили первую люльку дровами. Когда лебедка ее потянула наверх, мы с напарником вслед за ней по снежному коридору поднялись для разгрузки. И так целый день. Трудная работа и беготня вверх и вниз. К концу дня мы выдохлись. И тогда Адольф решил сэкономить силы. Сел верхом на дрова, уложенные в люльку, и поехал на турбазу. Но случилось так, что когда люлька достигла самого высокого места над землей, трос на лебедке намотался мимо барабана и намертво заклинил подъемное устройство. Уже начинало темнеть, пурга разбушевалась не на шутку. Инструкторы, бросив сломанную лебедку, ушли к себе в кубрик.

Спохватились его только тогда, когда на ужине не оказалось Адольфа. Кинулись на помощь. Но как его достать с такой высоты. Он там от холода уже весь посинел. С трудом отремонтировали лебедку и доставили промерзшего бедолагу на турбазу. Как самого молодого в тот период, меня постоянно гоняли за покупками спиртного в сельские магазины поселков Хамышки и Камышанова поляна. Особенно мне нравилось ездить в Камышанову поляну. У нас на турбазе в тупичке всегда стоял запасной сцеп. Это такая металлическая платформа с ручным тормозным устройством, приспособленная для перевозки спиленных стволов деревьев.

После недельного отдыха туристов, на турбазе скапливалось шесть-семь картофельных мешков пустых бутылок из-под водки. Инструкторы горнолыжного туризма, крепко увязав мешки со стеклотарой на платформу, отправляли меня самокатом за водкой. Столкнув платформу под горку, я лихо летел вниз, притормаживая на поворотах ручным тормозом. Так без мотовоза своим колесным ходом я добирался до поселка. Он от турбазы был на расстоянии 12 километров. Обратно с грузом уже шел пешком. В поселок Хамышки бегать туда и обратно было немного труднее.

Однажды с приюта «Цице» с Виктором Мальченко пришлось эвакуировать беременную женщину, инструктора с турбазы «Лаго-Наки», Анюту. Ее за боевой характер звали Анка-пулеметчица. Но не смогли довести женщину до турбазы. Родила она под перевалом Абадзешским. Перевязали пуповину малышу, завернули в бурку и привезли ко мне в кубрик. Инструкторская братва, назначила меня главным папой. Почти всю осень и зиму мне пришлось выкармливать малыша и стирать пеленки. Сегодня наша кампания приехала на турбазу не кататься на горных лыжах, а просто побродить, посмотреть на красоту гор и подышать великолепным воздухом.

Давно я люблю Лагонаки, именно за особую свежесть горного воздуха, чистого, вкусного, плотного, настоянного на смолистой хвое, который можно пить, наслаждаясь, как чудесную родниковую воду. По снежной целине, бредем на панорамную точку хребта Каменное море. Под ногами вспыхивает блестками, легкий, воздушный снег. Он, словно лебединый пух, выпавший поверх жесткого наста, заглянцованного мартовским солнцем.

Поднявшись на край многометровой пропасти, мы остановились возле закрученных в спираль медно-ствольных сосен и раскидистых шершавых пихт. Перед нами во всей красе открылась непостижимо прекрасная и очаровательная панорама гор Западного Кавказа. Развернутые во всю ширь и освещенные горячим весенним солнцем, скованные льдом и снегом высокие горы стояли в гордом и торжественном сиянии. Остановились в тихом зимнем лесу, восхищаясь увиденной красотой. Тяжелые массивные лапы пихт, усеянные легкими серебристыми иголками изморози, издавали еле ощутимый тонкий смолистый аромат.

Бездонный небесный ультрамарин, переходящий в радостную безбрежную синь голубого неба, объял белоснежные горы. Они по-зимнему строгие, с острыми, как лезвия бритв гранями уходили за горизонт, наслаиваясь, друг на друга, словно застывшие торосы ледовитого океана. Лишь только на острых кромках гор, в полном безмолвии, невидимый ветер трепетал белыми полотнищами снежных флагов, расшитых солнечной позолотой.

Спустившись с хребта Каменное море, мы продвигаемся по дну урочища Желоб, обогнув горнолыжную гостиницу «Азиш-Тау», выходим к перевалу Азишскому. Здесь проложена автомобильная дорога. Строители при закладке дороги и разведочном бурении в 2-х, 3-х метрах от ее поверхности, обнаружили мощную подземную реку. Сквозь буровые стволы был слышен глухой рокот холодных потоков. Талая вода за миллионы лет, попадая в подземные пустоты, образовала удивительные пещеры, галереи, русла невидимых рек и водопадов.

Перевал Азишский пастухи издревле называют Каменными воротами. Здесь заканчивается урочище Желоб. Стиснутое скалами хребта Каменное море и Утюгом, оно глубокой и узкой чашей тянется на север длинною около 2-х километров. С перевала во всю ширь альпийских заснеженных лугов открылся Лагонакский хребет с вершинами Абадзеш, Уриэль, Мезмай и Зауде. Тихое, спокойное, безмятежное плато Лагонаки, ослепительно и ярко сияло белоснежной невспаханной лыжниками, целиной.

Сочный, слегка подтаявший снег, блестел захрусталенной тоненькой корочкой льда. Острые грани ледяных друз, переливаясь на солнце, слепили россыпью блистающих искр.

Попали в царство настоящей суровой зимы, сияющей лучистым светом. Заколдовала холодом снежная королева необъятные просторы плато Лагонаки. Запеленала сугробами застывшие в камне «морские» волны. Устроила туристам ловушки, укрыв снегом, глубокие пропасти-провалы карстовых воронок. Захватила в ледовый плен водопады и быструю горную речку Курджипс и радуется своему творению. Но не долга ее власть. Солнце с каждым днем становится все ярче и ярче, набирая свою волшебную силу тепла и пробуждая природу.

Не обратив сразу внимания на ярко-жгучие лучи солнца, мы не заметили, как обгорели и зарумянились наши лица. В эту пору отдыхающие получают самый лучший загар. Только нужна осторожность и дозировка принятия солнечных «ванн».

Снег в этот период становится горячим и опасным, как пламя костра. При несоблюдении осторожности, он сильно обжигает. Если раздеться до плавок и выйти позагорать на снег, то вмиг обгорают, казалось бы, самые защищенные места тела: внутренние стороны голени ног, подмышки и шея под подбородком.

Это происходит от двойной солнечной радиации. Прямой - от падающих лучей солнца. И отраженной - от идеально белой поверхности снега. В солнечный безветренный день, снег пышет настоящим жаром. А если вдруг в горах появятся легкие, тонкие облака, то тогда можно попасть в целый поток лучей тройного облучения. Лучи отраженные от снега, попав в облака, вновь отражаются на снег. Вот почему туристы, путешествуя в горах, ранней весной максимально защищаются не от холода, а от благодатного солнца, надевая защитные очки, маски и применяя крем от загара.

Люблю я горы в этот период года. Они такие нарядные и чистые, холеные и горячие, с всеобъемлющей сиреневой белизной зимнего неба, так похожего на темно-синий горизонт Черного моря, сливающегося в одноцветную высиненную даль.

В это время на стыке двух сезонов, когда нас разделяет всего несколько минут от зимы и ранней весны хорошо попасть в эти два земных измерения. Представьте себе. На самом верху плато Лагонаки, в хаосе беснующихся вихрей, бушует белая снежная мгла, а в долине реки Белой уже запылали разноцветьем кустарники, леса и первоцветы. Выйдя к балке Фостикова, правобережного притока «сухого» Курджипса, остановились на краю леса и обширных снежных полей альпийской зоны плато Лагонаки.

В этом месте проходил бой отряда восставших кубанских казаков и «чоновцев» в период Гражданской войны. Здесь был уничтожен один из трех отрядов перевозивших казну с золотом кубанской рады. Но обоз был пуст. Это был ложный отряд, отвлекающий красноармейцев от основного казачьего обоза, перевозившего золото в горы. Из балки Фостикова, мы вернулись обратно на перевал.

Теперь в урочище Желоб, как грибы после теплого летнего дождя, растут корпуса и домики вновь отстроенной современной гостиницы «Азиш-Тау», туристских приютов «Альп» и «Казачий», поста Адыгейской поисково-спасательной службы. День катился к закату. Нам пора заканчивать удивительное путешествие из ранней весны в пушистую снежную зиму. Из глубины темно-зеленых пихтовых боров Курджипса, начал подниматься легкий дымчатый туман. Постепенно густея, он на наших глазах превращается в бело-молочные кучевые облака.

Они, увеличившись в размерах, закрыли верхушки хребтов и, спрятав солнце, нахлобучились на вершины гор, словно праздничные папахи горцев. Сразу похолодало. На снег легли темно-лиловые тени плывущих облаков. Еще мгновение и жгучий леденящий морозный ветер уже пронизывает нас насквозь. Он несет в белесых вихрях мелкие осколки кристаллического льда, сорванного с заснеженных склонов плато Лагонаки.

Колючие иголки летящего снега частые гости урочища Желоб. Почти через день, после полудня легкое нежное облако из вертящихся тонких кристалликов посещает седые скалы, сотворяя снежные наметы и загоняя туристов в теплые, и уютные комнаты турбазы, к благодатному огню разожженного камина.