Книга о лошади

Англо-Арабская

Третий и последний представитель чистокровной расы есть англоараб, результат еще недавно модного скрещивания Английских лошадей с арабскими

С теоретической точки зрения скрещивание это должно было привести к счастливому сочетанию хороших качеств двух установившихся пород, но на практике не получилось ничего выдающегося в области коннозаводства и потому естественно, что мода эта не оказалась устойчивой и в настоящее время весьма немногие заводы занимаются разведением англ-арабов. Наиболее крупный завод таких лошадей находится во Франции, носит название „Помпадур" и принадлежит правительству. Вообще во Франции занимались этим скрещиванием больше, чем в других странах, и это станет понятным, если вспомнить, что во Франции чувствуется большой недостаток в производстве легких кавалерийских лошадей, и что местные кобылы требуют жеребцов такой породы, которая бы приближалась к восточной, но была бы в то же время крупнее ростом. Англ-араб до известной степени соответствуем этим требованиям и потому уничтожение в 1861 г. завода „Помпадур" было без всякого сомнения ошибкой управления французского коннозаводства. После того как управление убедилось в сделанном промахе, завод был вновь восстановлен в 1874 году, но так как приобретение дельных восточных производителей встретило много препятствий, и так как современный вкус приблизился к английской полукровной лошади, то можно наверное сказать, что завод „Помпадур" никогда уже не будет иметь того значения, которое имел до своего закрытая. Всех кобыл в заводе по сведениям 1909 года имелось 60. По породам матки разделялись следующим образом:

Чистокровных арабских ........ 18

английских. ....... 9

Англо-арабских ............ 33

Французские кавалеристы и спортсмены, конечно предпочитают тех англоарабов, которые более приближаются к английской чистокровной лошади независимо от количества восточной крови. Точно так же нет сомнения, что англ-арабы как заводской материал не имеют решающего значения, что подтверждает и граф de-Comminges в интересной книге своей: "Породы верховых лошадей во Франции". Продукты завода „Помпадур", участвовавшие на международных состязаниях в Париже 1900 года, произвели весьма посредственное впечатление; они были благородны, но с плохим костяком. Теперь требуется лошадь боле густых форм и большего роста. Тут будет кстати заметить, что производитель, выращенный в заводе „Помпадур" обходится государству в 15 тысяч франков!

В России, помимо нескольких частных заводов, англ-арабы разводились в Государственном Лимаревском рассаднике, но не так давно прекращено их разведение и завод перешел на улучшение английской кровью, ныне же там разводится русская верховая Орлово-Растоп-чинская лошадь. Описание состава завода и несколько весьма метких замечаний по адресу его прежней деятельности, можно прочесть в „Coup d'oeil sur 1'etat general de I'industrie chevaline en Russie", изд. 1884 г. Поддержание в чистоте русской верховой лошади, в основе которой лежит англо-арабское сочетание, составляет огромную заслугу Великого Князя Дмитрия Константиновича и его Дубровский конский за-вод производит прекрасную Орлово-Растопчинскую лошадь, которой любовались иностранцы на выставке в Париже и о которой мы скажем ниже более подробно.

В Австро-Венгрии нигде не ведется сколько-нибудь систематично англо-арабское конеразведение, а в Пруссии по настоянию Императора Вильгельма II уже несколько лет в Нейштадтском заводе производятся опыты разведения англ-арабов и жеребцы этого завода раздаются частным коневодам. Интересно отметить, что Берлинский Унюн-Клуб постановил считать англоарабов и всех арабов полукровными животными, предоставляя им на скачках соответствующие преимущества. И в Англии некоторые коннозаводчики потратили много времени, труда и денег в погоне за химерой, будто англоараб призван заменить Английскую чистокровную лошадь. Но и тут результаты далеко не соответствовали ожиданиям ни в каком направлены.

Генерал Ангерстейн, известный Английский коннозаводчик, полагал, что Английских чистокровных лошадей можно „улучшить" примесью восточной крови, но, истратив на этот предмет десять тысяч фунтов стерлингов и массу труда и не получив за это ни одной порядочной даже охотничьей лошади, оставил свои бесплодные эксперименты. Знатоки, посетившие завод почтенного генерала, рассказывали, что он состоял из маленьких, грациозных лошадок, так и просящихся под дамское седло. В 1874 году, по смерти генерала, завод желали продать аукционным порядком и самую крупную и лучшую лошадь купил владелец цирка г. Зангер, в руках которого она стала верховой лошадью высшей школы, другие же остались в заводе и на аукцион в июле 1900 г. из 15 лошадей проданы были три за 105,100 и 90 фунтов. С такими результатами можно заниматься разведением арабов только имея миллионное состояние и не дорожа им. Газеты по поводу этого аукциона писали, что „араб в настоящее время представляет собою товар без покупателя". Другой любитель, князь Орлов, основал в 1894г. завод в Алжире около города Блида, с целью производить скрещивание между рысистыми кобылами и арабскими жеребцами. Эта трудная и странная задача результатов не имела, по крайней мере о ней никто ничего не знает. Зная трудность приобретения „настоящих" арабов, сторонники такого скрещивания утверждали, что только на месте родины восточной лошади такой завод мог бы дать блестящие результаты, а потому уместно привести здесь выдержку из письма, помещенного в шестидесятых годах в „Sporting Magazine", трактующего о разведении англоарабов одним английским коннозаводчиком в Алеппо:

„Я произвел пять следующих экспериментов, пишет автор письма: 1-е скрещивал английских кобыл с арабскими жеребцами, 2-е арабских кобыл с английскими жеребцами, 3-е воспитывал жеребят по английской системе, 4-е английских жеребят по арабской системе и 5-е покупал самых лучших жеребят у арабов. Первый опыт не привел ни к каким сколько-нибудь утешительным результатам; приплод, правда, был несколько элегантнее на глаз, чем английская лошадь, но в то же время был хуже арабской. Второй эксперимент удавался только в редких случаях; так, из четырех жеребят трое были слабы и неспособны к тяжелой работе. Третий опыт совершенно не удался, если не считать незначительного прибавления в росте. Приплод рельефно обнаруживал все недостатки английской расы, не удержав достоинств арабской. Четвертый опыт привел к лучшим результатам; лошади правда потеряли в росте, но за то выиграли в выносливости. Сухой, теплый воздух пустыни, постоянное упражнение галопом, верблюжье молоко, хорошее, мягкое обхождение, все это способствовало развитию хороших качеств расы. Кубический дюйм бедренной кости такой лошади весил на 20% более соответствующего куска кости лошади, воспитанной в конюшне. В настоящее время имею жеребца от Chilton (от „Cowl") и Test (от „Touchstone" и „Tarella"); я объявил за несколько дней, что подарю его тому арабу, который будет в состоянии его догнать. Бедняги делали все возможное, но жеребец всегда уходил от них как хотел. Пятый эксперимент по моему самый верный. Выбор большой и можно приобрести несколько таких экземпляров, которых вне пустыни никогда не увидишь".

В Англии, в настоящее время, нет более усердного коннозаводчика, поклонника и пропагандиста восточной лошади, чем м-р Блунт, покупающий лично в пустыне свой заводски материал. Цель этого опытного коневода состоит в том, чтобы чистым разведением, усиленным кормлением и тщательным воспитанием создать чистый продукт, который бы соединял в себе соответствующие современному вкусу рост и движения со здоровой конституцией, чистыми костями и хорошим нравом арабов. До сих пор и г. Блунту это не удалось; по крайней мере, результаты достигнутые им, не заслуживают внимания и признательности со стороны заводчиков и спортсменов. На аукционе в 1886 году, средняя цена на его лошадей, так роскошно воспитанных, была 55 и 1/2 гиней! Разведение англоарабов в средней и северной части Европы нам кажется лишенным всякого основания, так как с одной стороны еще не доказано, чтобы чистокровная и даже полукровная лошадь не была в состоянии создавать средние формы, а с другой, насколько нам известно, англо-араб ни в чем не доказал своего превосходства. К этому надо еще присовокупить, что приобретение ценных. англоарабов требует столько времени и таких материальных жертв, что частное лицо не может даже брать на себя такого риска, и только государство в состоянии это сделать.

Но это, разумеется, вовсе не исключает, что удачный англоараб может быть весьма полезным животным. Спрашивается только, может ли он дать больше, чем английская чистокровная лошадь, с присущими ей формами, соответствующими нашим вкусам, имеющаяся всегда под руками. Если на этот вопрос ответить отрицательно, то нам кажется, производство англоарабов станет излишним. Но, разумеется, мы не высказываемся против предпринимаемых опытов в сложном деле коннозаводства, если они преследуют разрешение важных проблем и проводятся с необходимым знанием и постепенностью; такие опыты ничего кроме пользы делу не принесут, но повторять давно известные и бесцельные эксперименты, делать их без гарантии рационального исполнения, когда результат можно предугадать, кажется нам толчением воды и непроизводительным расходом денег, времени и труда.

По этому поводу, граф Врангель пишет: "будь я миллионером, я бы не удержался от искушения разводить англоарабов. Я чрезвычайно интересуюсь вопросом, какие результаты получились бы в заводе расположенном в пустыне и состоящем из лучших английских чистокровных жеребцов и кобыл. Не разрушая результатов векового труда, я постарался бы выяснить какой эффект произвела бы жизнь в пустыне и арабский метод воспитания на современную чистокровную лошадь. Конечно и этот опыт был бы лишним; но, без сомнения, такая проба в этом направлении дала бы англоарабов в лучшем смысле слова, и представила бы значительно больший практический и научный интерес, чем скрещивание двух этих рас". Из этих заключительных слов почтенного автора усматривается, что климатические и почвенные условия пустыни вместе с системой воспитания арабской лошади могли бы, по его мнению, создать „англо-араба" из чистокровной лошади; не сомневаясь в этом и хорошо понимая, что в создании всякой породы, помимо заводского искусства человека, легли и местный условия, мы позволяем себе лишь заметить, что такая лошадь вероятно была бы лучше арабской, но как таковая была бы хороша только среди тех условий, в которых культивировалась. Все, что создано только местными условиями, все хорошо, пока их ничто не нарушает, и арабская лошадь, со всеми к ней относящимися чудесами хороша у себя на родине, под знойным солнцем Аравии, в сыпучих лесках пустыни. Искусственно же созданная порода, какова английская скаковая, устойчивее сохранит свои качества, при перемене климатических условий, так как сами качества эти получались не исключительно под влиянием местных условий, а в основу их положено большее количество заводского искусства. Народная мудрость говорить, что "от добра - добра не ищут" и, основываясь на этом, едва ли представляется надобность доискиваться получения англоарабов.

В силу этих соображений, нам не приходится сожалеть, что граф Врангель был „не миллионер" и потому не тратил своих сил на бесплодную работу, тем более, что и без того успел оказать не одну услугу всемирному коннозаводству своими познаниями и опытом в этой области.

Читать на тему: