Книга о лошади

Арабская (3)

Четвертый знаток арабской лошади Густав де-Вольгренан, служащий в управлении французского коннозаводства и изучавший дело на месте, пишет следующее о неджедских лошадях:

“Я постараюсь описать лошадь центральной Аравии, которая так часто восхваляется людьми, не видавшими ни одного экземпляра этой породы. Быть может тому или другому из европейцев и удалось проникнуть в царство Вагабитов, но вернуться оттуда, сколько мне известно, не удавалось ни одному. Даже султан не решился послать туда своих солдат и довольствуется тем, что содержит незначительный гарнизон в Мекке, Медине и Джедде. Но войска эти живут, как пленные, за стенами, ибо туземцы-бандиты, до наших дней не утратившие своей дикости, властвуют тут, как желают. Если бы не Магомет-Али, завоевавший в 1832 г. всю страну и державший ее девять лет в своих руках, то нам европейцам ничего бы не было известно об ее коннозаводстве. Когда же этот египетский паша принужден был в 1841 году очистить страну, то он захватил с собой большое число лошадей и этому обстоятельству мы обязаны тем, что в Египте появились неджедские лошади. К сожалению, египтяне так мало ценили эти сокровища, что вскоре от них ничего не осталось. Мне удалось в 1848 году видеть в Египте около 700 неджедских лошадей. В виду того, что неджедская лошадь считается совершеннейшим типом лошади, то я признаю своей обязанностью описать ее более подробно. Названная раса без всякого сомнения самая благородная из всех встречающихся на востоке: нервная система у нее развита больше, чем у других. Легкая четырехугольная голова имеет на носовой кости заметное углубление, еще более выделяющееся вследствие сильного развития ноздрей. Выразительные, умные глаза замечательно красивы, шея очень грациозной формы, волос тонок, мягок и блестящ как шелк, движения в смысле гармонии, мягкости и эластичности, не оставляют желать ничего лучшего. Все это относительно преимуществ. Теперь скажу о недостатках. Неджедская лошадь очень мала (1,32—1,43 метра); спина и крестец, достаточной правда длины, весьма часто не только сед листы, но и плохо связаны крупом, который обыкновенно короток и округлен; скакательные суставы обыкновенно узки; в высшей степени чистые и сухие ноги чересчур тонки; длинный пружинистый бабки часто неправильно поставлены; кроме того движения далеко не размашисты”. Такой отзыв французского чиновника по коннозаводскому ведомству кажется нам тем более заслуживающим внимания, что он был всегда ярым сторонником ориентального скрещивания.

Чиновник нашего Главного Управления Государственного Коннозаводства, посетивший Аравию, тоже не восхищался виденным у бедуинов, и хотя не внес ничего нового в то, что известно нам из описаний других лиц, тем не менее, ни в чем с ними не расходится.

Английский офицер, мистер Вильям Гиффорд Пальгрэв, посетивший в 1665 году столицу Вагабитов, переодетый в восточное платье, описывает неджедских лошадей как идеал красоты, хотя и он находить их рост чересчур недостаточным. В заводе Фейссула он не видел ни одного экземпляра, достигшего 1,60 метров; средний рост колеблется между 1,50 и 1,55 метров. По сообщению этого офицера, только в Неджеде существуют настоящая неджедские лошади, но и там количество их очень ограниченное, едва достигающее нескольких тысяч голов. Таких лошадей никогда не продают. На вопрос мистера Пальгрэв, как приобретаются такие лошади, ему отвечали: “Как добыча, наследство или подарок”. Как подарок несколько лошадей действительно оставили Неджед, но это случается не часто. Если приходится из политических целей посылать подарок в Египет, Персию или Константинополь, то выбирается жеребец из посредственных, кобылы же ни под какими условиями не переходят границы. В Гайеле и Джебель-Шомере г. Пальгрэв видел несколько удачных экземпляров того типа, который продается европейцам по высоким ценам. Лошади эти происходят почти всегда от кобыл Джебель - Шомер и неджедского жеребца, редко от неджедской кобылы и жеребца Джебель -Шомер, но никогда от двух неджедских родителей. При всех достоинствах кобылы подобная скрещивания дают менее элегантный приплод, чем чистые неджедские и, кроме того, почти всегда награждены каким-либо пороком, хотя бы и самым незначительным. В виду вышесказанного нельзя не согласиться с г. Шварцнекером, который в своей книге “Die Pferdezucht” говорить, что “в конце концов благороднейший конь пустыни является мифическим конем, многими описанный, редко виденный и, пожалуй, еще реже, если вовсе, не видевший Европы. Это могло произойти только благодаря аукциону лошадей Аббаса-паши, имевшаго возможность собрать все лучшее”.

Восторженный арабоман В. С. Блент пишет следующее о воспитании арабской лошади: “Родившийся в пустыне жеребенок встречает массу невыгодных для его развития условий; уже в утробе матери он голодает и рождается обыкновенно истощенным. Несмотря на это, по арабскому обычаю его отнимают от матери уже через месяц; но и во время кормления матерью его при ней не оставляют, а привязывают к палатке за левую ногу, выше скакательного сустава. Пока племя находится на стойбище, жеребенок не производит никакого движения и только во время переходов он может размять свои ноги. В следующие за первым месяцы, корм состоит из верблюжьего молока и фиников, не пригодных для хозяина; в лучшем случае его отводят на лужайку, обеденную уже взрослыми лошадьми. Осенью жеребенок предоставляется на произвол судьбы, но снабжается предварительно тяжелыми железными путами, чтобы затруднить конокрадство. Годовой жеребенок не похож на потомка славной арабской лошади; только в третью весну он начинает поправляться и тогда же поступает в выездку, производящуюся самым примитивным образом. Если оказывается, что из него не может выйти ценной лошади, он продается маклакам, которых всегда достаточно по границам степи”.

Нельзя не удивляться жизненной силе арабской породы, если при описанных выше условиях славный конь пустыни еще существует. Только раса, в жилах которой течет неиссякаемый поток чистейшей и благороднейшей крови может не погибнуть совершенно при такой борьбе за существование. Нам остается еще в интересах полноты указать на книгу князя А. Г. Щербатова и графа С. А. Строганова “Книга об Арабской лошади”. Этот красиво изданный труд не говорит в сущности ничего нового. Авторы фанатично преклоняются, по-видимому, перед арабской легендарной лошадью.

Авторитетный знаток Аравии Даути к сожалению не интересовался ни лошадью, ни вообще животноводством и в его почтенных исследованиях мы ничего для нас полезного не нашли. Пальгрэв, про которого сложилось, кажется не основательно, убеждение, что он никогда в средней Аравии не был, дает не мало интересного, но считаться знатоком лошади во всяком случае не может; это не ипполог, не наблюдательный зоолог, а только талантливый писатель, одаренный восточною фантазией.

Записки убитого в 1855 г. француза Губерта, два раза посетившего Неджед, к сожалению исчезли

Таким образом по вопросам коннозаводства, если не считать генерала Твида, остается лишь авторитетным названный выше труд Блента, с которым в большинстве случаев нельзя не согласиться. Центр тяжести вопроса в том, существует ли в Срединной Аравии лошадь, представляющая прототип этого животного в высшей степени его развития, выраженный в возможно полном сосредоточении всех лучших качеств, притом в большем совершенстве, нежели у всех других конских пород? На этот вопрос граф Врангель в весьма категоричной форме отвечает отрицательно и с этим, опираясь на авторитетная указания некоторых исследователей, нельзя не согласиться.

Нет сомнения, что в Неджеде существует еще некоторое количество лошадей чистейшей крови, и вероятно возможно собрать несколько десятков выдающихся кобыл, происходящих от высокоблагородных предков; это высказал 19 лет назад Блент. Но с каждым годом число таких кобыл уменьшается. При повторяющихся набегах Арабов на соседние племена и вовремя их междоусобиц жеребцы оказываются неудобными, выдавая своим ржанием подкладывающегося всадника; меринов у арабов не бывает, так как холощение противоречит их религиозному мировоззрению. Жеребцов таким образом держат исключительно для расплода, а эта роскошь доступна лишь наиболее знатным шейхам и князьям, но и те содержат своих жеребцов на скудном корме и при весьма неудовлетворительном уходе.

Условия для конеразведения в Аравии вообще плохи; восточная небрежность отсутствие понятий о заводском деле и необычайно высоки цены на ячмень, возделываемый чуть не в садах и огородах и привозимый в Неджед из Багдада и Буссора, тормозят коннозаводство. Лучший конский завод в Неджеде принадлежим богатейшему к знатнейшему эмиру в Джеббель Шамчара, Ибн Рашиду; жеребцы его безусловно чистой крови, но содержатся ужасно; ноги опухают от отсутствия движений, копыта отрастают башмаком. Это лучший случный пункт в средней Аравии. Барон Нольде удивляется, что в Неджеде еще встречаются первоклассный кобылы, но уверен, что и они скоро переведутся. Неджедские кобылы не велики (от 1,40 до 1,45 м.). Любимицу Эмира Ибн Рашида, кобылу “Фару” подробно описывает барон Нольде. Она рыжей масти, происходив из поколения Аббиэ-Амджрес, т. смешения крови Кейлан-эль-Аджуса и Сеглави-Джедрас сложена безукоризненно. Характер “Фару” имела злой и была дурноезжа, что вообще является редким исключением в Аравии.

Ипполог Густав Pay, обозревший французские и венгерские заводы, в брошюре под заглавием “Die Zucht des Anglo-Arabers in Frankreich und die Zucht des Arabers in Babolna” [Брошюра эта составляет приложение к капитальному труду Густава Pay о задачах и развит германского коннозаводства] описывает всех арабских лошадей которых управление Французского Государственного Коннозаводства в главном депо “Помпадур” и в случных пунктах “Тарб” и По” назначало в случку. “Очевидно, говорить автор, большинство кобыл обнаруживают общий недостаток арабской лошади, короткое, крутое плечо но этот расовой признак служить отличием арабской лошади от английской”.

Заводские жеребцы в “Помпадуре”, по мнению Pay, могут быть разделены на 4 типа: 1) благородный, легкой лошади с несколько горизонтальным крупом; 2) более тяжелой лошади сбитой, с округленной переднею частью, круто изогнутыми ребрами, лебединой шеей, несколько тонкими ногами и особенно бабками, 3) легкой лошади, с боков сжатой, с скошенным крупом, менее благородной и изящной, но сухой и относительно работоспособной; 4) неблагородной мелкой лошади с неуклюжей шеей и с плохими движениями. Pay утверждает, между прочим, что разнообразие между представителями арабской расы весьма велико и это как нельзя более доказывают французские экземпляры. Типичного арабского крупа, о котором часто говорят и пишут, вовсе не видно; чаще всего встречаются два вида крупа, совершенно прямой, довольно короткий, с очень высокой постановкой репицы, и другой — английский, несколько скошенный, но очень длинный, с более низкопосаженной репицей. Описывая чисто-кровных арабских производителей в Бабольне, Pay говорит: “Разнообразие между чисто арабскими лошадьми поразительное, между ними есть очень короткие спины и, наоборот, весьма длинные, седлистые; есть вполне прямые задние ноги, но не редки и саблевидная; наблюдаются длинные, мягкие и тонкие бабки на ряду с короткими и толстыми. Шея бывает короткая и толстая, бывает и длинная, лебединая”. “Ни в одной расе не встречается более разнообразный экстерьёр, нежели в арабской” — заключает автор. Граф Врангель добавляет к этому, что в конюшне короля Виртембергского Вильгельма II, в г. Вейле, имеются две вывезенные с Востока лошади, резко отличающаяся экстерьёром одна от другой.

Читать на тему: