Этнография Кавказа

Иван Федорович Бларамберг (1800—1878 гг.)

Иван Федорович Бларамберг

И. Ф. Бларамберг - генерал-лейтенант русской службы. Родился во Франкфурте-на-Майне. Высшее образование получил в Гессенском университете. В 1823 г. переселился в Россию. В 1827 г. окончил Институт инженеров путей сообщения, и с этого времени начинается его военная служба. В 1830 г. был причислен к Генеральному штабу и назначен офицером в штаб Отдельного Кавказского корпуса, что дало ему возможность близко и основательно ознакомиться с народами Кавказа. Бларамберг во время своей службы в Кавказской армии лично посетил многие районы этого края, в том числе несколько раз побывал на Северном Кавказе (1830, 1835, 1837, 1840 гг.). Участвовал в походе против черкесов в Закубанье (1830 г.) и в ряде других военных экспедиций против кавказских горцев (кистин, тагаурцев, дагестанцев, закавказских лезгин).

Будучи высоко и разносторонне образованным офицером Генерального штаба, Бларамберг в 1833 г. получил ответственное задание составить сводное описание народов Кавказа на основании имеющихся в штабе Отдельного Кавказского корпуса сведений. Бларамберг с большой добросовестностью отнесся к этому заданию; он не только тщательно использовал все штабные материалы, касающиеся народов Кавказа, но пополнял их своими личиымя наблюдениями и данными, почерпнутыми из литературных источников (как русских, так и иностранных). В результате двухлетней напряженной работы им было составлено (на французском языке) фундаментальное трехтомное описание Кавказа в историческом, топографическом, статистическом, этнографическом и военном отношениях. Этот выдающийся для своего времени научный труд, поовященный энциклопедическому описанию Кавказа, остался, к сожалению, до сих пор неопубликованным. По своему замыслу и содержанию «Описание» Бларамберга предвосхищает обобщающий этнографический очерк народов Кавказа, данный Н. Дубровиным в первом томе его известного сочинения «История войны и владычества русских на Кавказе». Рукопись труда Бларамберга, хранившаяся в Военно-ученом архиве Генерального штаба, была использована Дубровиным в числе других архивных источников.

В настоящее время эта рукопись хранится в Центральном Государственном Военно-историческом архиве в Москве. Там же хранятся и другие рукописные работы Бларамберга, посвященные описаниям отдельных областей и народов Кавказа («Описание народов, обитающих на пространстве земель по левую сторону Военно-Грузинской дороги», «Описание Абхазии» и др.).

Черкесы (адыге, адехе) населяют северные склоны Кавказа, а также долины от крепости Анапа до слияния Терека с Сунджой. Границами их страны являются: на юго-западе — Абхазия и Черное море; на юге — Малая Абхазия и Осетия; на севере реки Кубань, Малка и Терек отделяют их от России; на востоке Терек и Сунджа служат границей между черкесами и народностью кистов. Черное море омывает западные границы Черкесии от устья Кубани до речки Агрипш.

Черкесов можно разделить на две ветви, а именно: кубанские черкесы и кабардинские черкесы, которых также называют кабардинцами; эти последние заселяют местности между Кубанью, Малкой, Тереком и Сунджой.

Издревле Кабарду населяли басианцы и карачаевцы; преследуемые черкесами, они вынуждены были искать убежища в высоких, труднодоступных и покрытых снегом горах Кавказа, где они осели и все еще остаются данниками своих извечных преследователей.

Черкесы,... которых европейцы называют неправильно, сами себя именуют адыге, или адехе. Этот примечательный народ делится на две народности — черкесов кубанских и черкесов кабардинских; последних называют также кабардинцами. Первые населяют берега речек, которые являются левыми притоками Кубани или впадают в Черное море; вторые населяют Большую и Малую Кабарду. Некоторые утверждают, что название «черкесы» — татарского происхождения и составлено из слов «чер», то есть «дорога», и «кесмек» (кезтек) — «перерезать». Таким образом, это должно означать человека, который перерезает дорогу, то есть разбойника. «Кесех», или «казах» — это имя, которое дают черкесам их соседи осетины, и подобно «Казахии» византийских историков, этот народ и страну следует искать в местах, расположенных за Кубанью, которые сейчас населены черкесами. Возможно, осетины правы в своем утверждении, поскольку они рассказывают, что до появления кабардинских князей, пришедших из Крыма, народность черкесов именовала себя «казахами». Черкесских князей мингрелы до сих пор называют «кашах-мепхе», что означает «царь кашахов».

Вначале мы опишем кубанских черкесов.

Страна, населенная кубанскими черкесами, простирается вдоль левого берега Кубани от ее истоков до впадения в Черное море, и от ее левобережья, до склонов Главного Кавказского хребта. Ее границами являются: на юго-западе — Абхазия и Черное море, на юге — Малая Абхазия и земли карачаевцев, на севере и востоке — река Кубань, которая отделяет их от русских территорий и земель ряда ногайских, абазинских и кабардинских племен. С юго-запада и запада земли черкесов омывает Черное море от устья Кубани до границ с Абхазией. Обитающие на побережье племена — это иатухайцы, гусинцы и убыхи. Площадь этого края может быть приблизительно определена в 24 тыс. кв. верст.

• 1. Натухайцы (натохайцы)
• 2. Шапсуги
• 3. Абадзехи (абедзехи)
• 4. Туби
• 5. Убыхи
• 6. Саше
• 7. Бжедухи (бзедухи): Хамыши, Черчинеи
• 8. Хаттукаи
• 9. Темиргои
• 10. Эгеркваи
• 11. Жане
• 12. Адеми
• 13. Мохошевцы
• 14. Хегайки
• 15. Бесленеевцы

Натухайцы, шапсуги, абедзехи, туби, убыхи, саше, бжедухи, хаттукаи, темиргои, эгеркваи и жане имеют демократический образ управления, а адеми, мохошевцами, хегайками и бесленеевцами управляют князья «пши» и дворяне «ворки».

Натухайцы расселены от побережья Черного моря и устья реки Кубань на восток до маленькой речки Небеджея, берущей начало в горах Маркотх, от ее истоков до впадения справа в Атакум и вдоль ее левого берега до Кубани. Их долины окружены скалами и покрыты редким лесом. Земледелие у этого племени развито незначительно, зато благодаря своим прекрасным пастбищам они имеют возможность больше заниматься скотоводством. Беспрерывные войны, которые они ведут, и их склонность к разбою оставляют им мало времени для того, чтобы заниматься хозяйством.

Шапсуги населяют лесистые склоны гор, которые тянутся до предместий Анапы и вдоль речек Антхир, Бугундир, Абин, Афис, Шебе и Бакан; их территории простираются от речек Небеджея и Атакум до вершин Тезогир и Псаф (в горах), а в долинах до маленьких речек Догая (берет начало на горе Псаф), Пшиша, Афипс и реки Кубань. Две деревни Абат принадлежат дворянину, носящему то же имя, и расположены по берегам Антхира и Бугундира... Большинство шапсугов живут семьями, у них мало скота и они мало обрабатывают землю; главным источником средств к существованию для них служит разбой. У них совсем нет князей. Предводителем у них является либо глава самой многочисленной семьи, либо самый отъявленный разбойник. Шапсуги говорят на испорченном диалекте черкесского языка. Их земли простираются на западе до гор, откуда берет свое начало Бакан и которые черкесы называют Chag’Аlech (по-русски Пчеболеза), что означает на их языке «белая старуха», поскольку они сложены из белых камней; эти горы пересекает дорога, ведущая к крепости Анапа, удаленной от этих мест на сорок верст. Позднее мы еще вернемся к шапсугам, наиболее знаменитому племени кубанских черкесов.

Абедзехи. Границами этого племени на западе служат владения шапсугов, на востоке — земли бесленеевцев, на юге — главная цепь Кавказского хребта, на севере - территории, занимаемые бжедухами, темиргоевцами и мохошевцами. Ранее абедзехи населяли снеговые горы Западного Кавказа. Поскольку их численность беспрерывно возрастала, они постепенно спустились до сланцевых и черных гор и усилились за счет захвата людей, которых они обращали в своих пахарей. К ним присоединилось также большое число беженцев из других племен, в результате чего произошло такое смешение, что сейчас только их дворяне являются подлинными абедзехами. Утверждают, что свое название «абадзехи» они получили по имени черкесской красавицы, некогда жившей среди них, поскольку по-черкесски Абазех-дахе означает «красавица»

Поля у них не слишком обширные, а деревни состоят всего из нескольких дворов. У каждого есть свой собственный участок земли, небольшой лесок и выгон для скота, находящиеся в пределах одной ограды. Каждый житель носит имя своего хозяина. Их земли покрыты лесами и пересечены многочисленными речками и ручьями. У них есть также превосходные пастбища по обоим берегам Лабы. Собственно говоря, у них нет никакой религии и они употребляют в пищу свинину. Многие из их узденей исповедуют исламизм, но их веру не назовешь крепкой. Они очень гостеприимны по отношению к своим друзьям и готовы пожертвовать для них всем. Среди них много русских пленных и солдат-дезертиров.

Туфи являются одним из абадзехских племен и говорят на том же языке. Они являются большими разбойниками и занимают наиболее возвышенные и труднодоступные районы вблизи речек Пчега и Сгагваша и вплоть до снеговых гор...

Убыхи и Саше. Южную часть снеговых гор и долины на побережье Черного моря до речки Гагрипш населяют племена убыхов и саше, которых называют также джикеты, пшави, ясхипсы, иналкупы, свадзвы, артаковцы и марьявы. Черкесы называют их «заторные абазы», однако на самом деле они адыгейского происхождения. Они не имеют над собой князя, но охотно подчиняются хорошему всаднику, хорошему вору, что в их понимании является свидетельством выдающихся талантов. Земля у них плодородна и не требует особой обработки. Все они выращивают виноград, особенно убыхи и выделывают из него хорошее и в больших количествах вино, которое они называют «сана». У них также много фруктов, таких как яблоки, вишня, груши, персики (по-татарски «шафталу», что обычно произносится как «чептала»). Как и в Мингрелии, у них можно видеть своеобразный, прессованный и твердый мед, который они употребляют в виде напитка, размешивая его в воде. В их землях много кустарников невиданной густоты. Живут они в домах, поселениями в три-четыре двора, выстроенных в лесу.

Бжедухи. Занимаются сельским хозяйством, у них также есть некоторое количество скота, но они большие любители воровства, и часто совершают грабежи и набеги на черноморских казаков. Их пастбища расположены вблизи их домов. Бжедухи делятся на две ветви — хамыши и черчинеи.

Хамыши проживают между Афипсом, Псекупсом, Кубанью и большой дорогой.

Черчинеи или Киркенеи проживают между Псекупсом и Пшишем по обеим сторонам большой дороги, а именно: с правой стороны дороги в часе езды в сторону гор, и с левой стороны — до Кубани; отсюда следует, что хамыши и киркинеи, то есть бжедухи, занимают пространство между речками Афикс и Пшиш от Кубани до владений абедзехов.

Хаттукайцы проживали ранее к западу от Кара-Кубани по речкам Убин, Зиль, Азипс до кубанских плавней, ограниченные с юга Яман-су, между черноморскими казаками и шапсугами, но под давлением последних они покинули свои прежние жилища и теперь проживают между Пшишем и Сгагвашей от Кубани до владений абедзехов. Сейчас они покорены (стали «мирными»).

Темиргоевцы делятся на два племени. Мирные темиргоевцы, которых именуют также «келекюевцы», проживают между Сгагвашей и Лабой, от Кубани до большой дороги, а...

Эгеркваевцы занимают территорию с правой стороны дороги до владений абедзехов, границы которых не определены какими-либо естественными границами. Это — банда разбойников под предводительством темиргоевца Джамболета.

Темиргоевцы являются самыми богатыми и чистыми из всех племен кубанских черкесов. Их деревни в большинстве своем укреплены; эти фортификации состоят из палисадников или двойного ряда больших перекрещенных кольев. Внутреннее пространство между этих двух рядов заполнено землей, а верхняя часть утыкана рогатками, которые представляют собой непреодолимое препятствие для их врагов туби и убыхов, которые проживают в горах и с которыми темиргоевцам приходится частенько сражаться. Темиргоевцы содержат свой скот зимой в загонах вблизи от деревень, а летом — выгоняют на пастбища на обеих берегах Лабы.

Жане. У них всего лишь шесть деревушек. Ранее они проживали на правом берегу Кубани выше Копыла, но при приближении русских в 1778 году укрылись на левом берегу реки вместе с жителями Тамани и осели в настоящее время недалеко от Кубани на обоих берегах реки Пшиш.

Адемы маленькое черкесское племя, обосновавшееся на речке Сгагваша, поблизости от Кубани.

Мохошевцы проживают у подножия черных лесистых гор, откуда стекает множество ручьев, которые, напоив влагой плодородный край, впадают затем в Яман-су или Фарс. Главными речками, берега которых они занимают, являются нижний Фарс, нижний Псисур и нижний Чехурадж. Мухошевцы богаты скотом, занимаются сельским хозяйством и живут в укрепленных деревнях. Зимой они держат свой скот в загонах, летом выгоняют его на пастбища на левом берегу Лабы, а весной и осенью — вблизи Кубани. Чтобы добраться до них, нужно по дороге от Прочного Окопа пересечь Кубань и вершины между этой рекой и Чалбашем, впадающим справа в Лабу, затем нужно переправиться через речку Шограг.

Хегайки или Схегахи. Маленькое черкесское племя, которое проживает на Бугре и его притоках, вблизи и ниже крепости Анапа. Их название — черкесское и означает «люди, проживающие у моря». Ранее они проживали на том месте, где сейчас стоит Анапа. Их число значительно уменьшилось в результате набегов натухаицев и опустошений, произведенных чумой.

Бесленеевцы занимают территорию от истоков речки Псисур, текущей с горы Хагваре на восток до устья речки Геген, которая впадает в Воарп, и на юг почти до снеговых гор. Зимой бесленеевцы держат свой скот вблизи жилищ, в загородках из плетней; весной и летом они выгоняют его на пастбища на берегах Урупа, Большого Инджика и солевого озера Касма, воды которого стекают в Кубань. Они богаты скотом, особенно овцами. Их горы неприступны; живут они в постоянной вражде с другими горцами...

Беглые кабардинцы. Со времени волнений в Кабарде в 1807 году значительная часть этой народности укрылась в Кавказских горах. Те, кто искали убежища у кубанских черкесов, занимают в настоящее время долины верхнего Урупа и Верхнего Улу-Инджика. Именно эти беглые кабардинцы всегда возглавляют ватаги разбойников, совершающих набеги на русскую территорию; связи, которые они сохранили со своими соотечественниками, проживающими в долинах, облегчают эти нападения.

Султанеевцы. Независимо от этих народностей в районах, расположенных за Кубанью, укрылись некоторые потомки крымских султанов; однако их сторонники немногочисленны. Татары и черкесы объединяют их под общим названием «султанеевцы». Семья Мурад-Герей-Хаз-Герей обосновалась вблизи Лабы за Нааруз-Аулом. Их подданные проживают не более чем в сорока жилищах. Семья его брата Девлет-Герей-Хаз-Герей живет у абедзехов. с черных горах, на речке Курчипс. В зависимости у них осталось не более сорока семейств.

Дети покойного султана Аслан-Герей и братья генерал-майора Менгли-Герей находятся вблизи от Большого Зеленчука вместе с ногайцами-мансуровцами. Они живут в нищете.

Потомки султана Казил-бега рассеялись по разным народностям.

Все эти султаны не имеют никакой власти и когда они отправляются в набег, они не могут принудить никого следовать за ними; их сопровождают только добровольцы...

За Кубанью существует еще ряд мелких черкесских племен, о которых мы не будем говорить. В целом эти племена, вполне вероятно, получили свое название по имени главы первых семейств, которые некогда существовали, да и сейчас еще существуют в этой стране: так, по традициям черкесов название даже шапсугов происходит от некоего Шапсуга и его потомков Коббе, Сханета, Гоаго и Соотоха, семейства которых до сих пор существуют среди этой народности. Натухайцы ведут свой род от братьев Натхо, Нетахо и Гусие. Бжедухи — от своего Бжедуха и его сыновей Хамала и Черчаны, по имени которых бжедухи до сих пор делятся на две ветви: хамыши и черчинеи. В наше время имеются примеры мелких племен, частично русского происхождения, как, например, племя Пцаше, которое ведет свое происхождение от русского рыбака, захваченного в плен шапсугами. Он остался среди них, женился, и его потомки насчитывают сейчас до тридцати семейств, которые все носят имя Пцаше, что по-гречески означает «рыбак». Что касается племен, населяющих горные долины, большинство их называется по названию мест, где они раньше проживали, как, например, убыхи — по местечку под названием Убых и тому подобное.

Черкесы в целом красивая нация; мужчины у них отличаются хорошей и стройной фигурой, и они делают все, чтобы сохранить ее гибкой. Они среднего роста, очень живые и редко бывают полными. Плечи и грудь у них широкие, но нижняя часть корпуса у них очень узкая. У них карие глаза и темные волосы, удлиненная голова, прямой и тонкий нос. У них выразительные и одухотворенные лица. Их князья, которые ведут свое происхождение от арабов, отличаются от простого люда черными волосами, более темным цветом кожи и некоторыми различиями в строении лица. Простолюдины имеют более светлый волос, встречаются среди них даже блондины, и цвет лица у них более белый, нежели у их князей. Женщины у них самые красивые на всем Кавказе и всегда пользовались такой репутацией. У них черные глаза, они шатенки, у них греческий нос и маленький ротик. У кабардинских женщин кожа на лице — белая, с легким налетом кармина. Если к этому добавить стройную и гибкую фигуру и маленькие ножки, можно получить представление об образчике черкесской красоты; однако не все отвечают этому идеалу, и мы должны сделать замечание, что необоснованным является общераспространенное мнение, что черкешенки населяют главным образом гаремы турок, так как черкесы очень редко продают туркам представителей своей нации, разве что это будут украденные рабы. Большинство прекрасных черкешенок, которые появлялись в Турции, привозились оттуда из Имеретии и Мингрелии. Черкесы продают главным образом рабов мужского пола. Черкесские девушки стягивают свою грудь столь тесным корсетом, сделанным из кожи, что ее едва можно различить; у женщин же в период кормления она остается свободной, так что грудь вскорости становится отвисшей. В остальном нужно сказать, что у черкесов женщины не находятся в таком заточении, как у других азиатских народов.

Замечание. Господин Тэбу де Мариньи, который посещал черкесов в районах, прилежащих к Геленджикской бухте, в 1818 году, таким образом описывает прекрасный пол этих краев:

Черкешенки из племени натухайцев имеют овальное лицо, черты лица — обычно крупные; глаза у них, чаще всего черные, красивы; они осознают это в полной мере и считают глаза своим самым сильным оружием; брови у них красивого рисунка, и черкешенки, чтобы сделать их менее густыми, выщипывают. Их бюст, который, как я уже говорил, лишен у девушек своего основного украшения, чрезвычайно тонкий и гибкий, зато у многих женщин нижняя часть корпуса очень крупная, что почитается за большую красоту на Востоке и что мне показалось уродством у некоторых из них. Тем из женщин, кто пропорционально сложен, нельзя отказать в благородстве в осанке и большой привлекательности. К тому же их костюм, особенно у замужних женщин, очень красив. Но, чтобы восхищаться ими, их нужно видеть только вписанными в интерьер их дома, так как когда они выходят из дома, их медленная походка и ленивый вид, налагающий отпечаток на все их движения, поражают взгляд европейца, привыкшего к живости и элегантности наших дам. Даже их длинные волосы, которые так приятно видеть разбросанными по груди и плечам черкешенки, это покрывало, которым они драпируются с тем искусством, что свойственно желающему понравиться прекрасному полу во всех странах, даже, наконец, их платье, которое, сжимая вначале их талию, затем разделяется и открывает шальвары, которые также не лишены привлекательности, все это вдруг превращается в смешные и стесняющие атрибуты, когда черкешенка покидает свою софу. Они в целом не лишены ума; у них живое воображение, они способны на высокие чувства, они любят славу, и у них вызывает гордость слава их мужей, добытая в боях.

Одежда мужчин весьма похожа на мужскую одежду у татар-кумыков, но сделана из более легкой, более высокого качества ткани и обычно более дорогая. Рубашка застегивается на груди; шьется она из хлопчатобумажной ткани или легкой красной тафты на грузинский манер. Сверху на рубашку надевается легкий шелковый жилет, обычно украшенный вышивкой, а на него — своеобразный сюртук, очень короткий, который. у черкесов носит название «цши», а у татар — «чекмень»; он едва доходит до середины бедра; они его очень плотно за тягивают на поясе; на груди с обеих сторон имеются маленькие карманчики, обычно с отделениями для хранения патронов. Мужчины бреют голову или очень коротко стригут волосы, оставляя на макушке клок волос длиною в палец. Этот клок волос именуется «хайдар». Раньше черкесы носили только усы, теперь же нередко можно встретить черкесов, которые отпускают и бороду. И тот, и другой пол не оставляет волос па половых органах, либо срезая волосы, либо выщипывая, либо уничтожая их с помощью едкого вещества, состоящего из негашеной извести и аурипигмента. На голове они носят вышитый колпак на вате, форма которого напоминает половину дыни, отороченный мехом или просто бараньей шкурой. Их штаны (шальвары), широкие вверху и узкие, начиная с колена, бывают обычно серого или бурого цвета. На ногах они носят элегантные красного цвета туфли с очень высокими каблуками, благодаря чему кажутся значительно выше, чем они есть на самом деле; вместо этих туфель они носят мягкие туфли без подметок; казаки в Гребенском также привыкли к ним и называются они «чирики».

Никогда черкес не выходит без оружия, или, как минимум, без шашки, кинжала на поясе и без манто из мягкого фетра на плечах; это манто называется по-черкесски «джако», по-татарски — «ямаче» и по-русски — «бурка». Чтобы дополнить описание их вооружения, нужно кроме того упомянуть ружье и пистолет, кольчугу, маленький шлем или большой шлем, латные рукавицы и налокотники. Когда черкес при полном параде на лошади выезжает, например, делать визиты, он берет свой лук и колчан со стрелами; черкесы не знакомы со щитом. Стрелы у князей украшены белыми перьями, выдернутыми из хвостового оперения орла; дворяне и простолюдины не имеют права украшать свои стрелы подобным оперением под угрозой строгого наказания. Можно было бы подумать, увидев воина, настоль перегруженного оружием, что его движения должны быть стесненными и неуклюжими, однако черкес на коне со всем этим оружием являет собой пример подвижности, ловкости и прекрасных качеств всадника. Во время войны черкесы одевают под кольчугу нечто вроде жилета из ваты, эластичность которого заставляет пули еще лучше отставать от корпуса. Они достают свои лучшие кольчуги из аула Кубачи в Дагестане; некоторые, правда, утверждают, что кольчуги очень хорошего качества производятся также в Абхазии на побережье Черного моря. Однако черноморские казаки приспособились приподнимать кончиком копья край кольчуги и протыкают пикой черкесов на полном скаку. Оружие у черкесов обычно превосходное, но стоит очень дорого; полное обмундирование, например, князя стоит не менее двух тысяч рублей серебром. Одним из главных замятий черкесов является чистка и приведение в боевой порядок оружия; поэтому оружие у них всегда чистое и сверкающее. С раннего утра черкес опоясывается шашкой и кинжалом и проверяет, не пострадало ли от ночной сырости остальное его оружие. Во время походов подушкой им служит маленькое седло, находящийся под седлом кусок фетра они используют в качестве постели, а накрываются своей буркой. Во время плохой погоды они делают небольшую палатку из фетра, которую натягивают на ветки деревьев; во время путешествий они укрываются от дождя, натягивая на голову своего рода капюшон, называемый «башлык». Остальную часть своего вооружения черкесы получают из Турции (по крайней мере получали до 1830 года) и из Грузии; вместе с тем у них имеется еще много старинных сабель и пистолетов венецианской и генуэзской работы, которые у них в большой цене. Поскольку у них мало кремней для ружей, большую часть их поставляют им русские. Как и большинство других кавказских народов, черкесы сами производят порох («гин»). В горах они добывают селитру («гин-хуш» или «чин-шух», то есть «пороховую соль»); они также делают порох, выщелачивая подстилку в загонах для скота.

Главная роскошь у черкесов состоит в их орудии; хотя их особенно интересует само качество оружия, они все же неравнодушны и к богатому украшению оружия/Их сабли, кинжалы, пистолеты, ружья, сбруя и так далее, покрыты украшениями из серебра и золота превосходной работы. Седла и ножны шашки украшены галунами. Они никогда не продают свое лучшее оружие, и оно обычно переходит по наследству от отца к сыну. Когда им достаются европейские сабли, они их снова закаливают и затачивают таким образом, что ширина клинка сокращается на одну треть, и он теряет всякую гибкость.

Одеяние женщин мало отличается от мужского, за исключением цвета: женщины предпочитают белое, тогда как мужчины никогда не используют ни красный цвет для своих колпаков, ни белый цвет в своей одежде. Молодые женщины из княжеских и дворянских семей носят под покрывалом красную шапочку, украшенную спереди полоской из черного сафьяна с серебряными кнопками, которая очень им идет, а волосы они заплетают во множество свободно падающих косичек. Платья у них длинные, спереди открытые, с застежками от груди до пояса, наподобие турецких «антери» (это открытое спереди платье напоминает капоты наших дам). Они носят широкие шальвары и красные сафьяновые туфли без подметок («чирики»), напоминающие мужскую обувь того же рода. Женщины из простонародья носят шапочки любого цвета, за исключением красного, и вместо туфель они носят деревянные сандалии, а чаще всего ходят просто босиком. Выходя из дома, они надевают покрывало, которое скрывает их лицо.

Девушки носят обычно длинную рубашку, которую вместо пояса они стягивают лентой или полоокой кожи; у них длинные широкие панталоны и красные шапочки; волосы они убирают в одну косу, которая свободно лежит на спине. Их праздничное одеяние состоит из полукафтана из шелка или хлопчатобумажной ткани, поверх которого надевается длинная одежда из сукна с открытыми рукавами. Первый вид одежды более легок и красив, поскольку он обрисовывает стройную и гибкую фигуру и соблазнительные формы, которыми так гордятся черкесские девушки. Чтобы сохранить у девушки фигуру, в княжеских и дворянских семьях девочке в возрасте до десяти лет одевают на бюст корсет, который останется на ней до первой брачной ночи, когда ее избранник вспарывает его кинжалом. Корсет делается из кожи или сафьяна и снабжен двумя деревянными дощечками на груди, которые своим давлением на грудь мешают ей развиваться; считается, что эта часть тела — атрибут материнства, и молодой девушке зазорно позволять видеть его. Корсет также сжимает очень плотно бюст от ключиц до пояса благодаря веревке, которая проходит через дырочки в корсете (иногда для этих целей используются серебряные крючки); девушки носят этот корсет даже ночью и снимают его только тогда, когда он износится, и то лишь для того, чтобы немедленно заменить его новым, таким же тесным. Таким образом, получается что черкесская девушка в день свадьбы имеет такой же бюст, какой она имела в возрасте девяти лет. А в остальном прекрасная фигура черкешенок сохраняется благодаря скромной жизни и частым упражнениям на воздухе, так что даже крестьянокие девушки сохраняют стройную фигуру, хотя они вовсе и не носят кожаных корсетов. Девушкам разрешается красить себе ногти почти темно-красной краской, которую черкесы добывают из цветка, по-черкесски называющегося «кина».

В общем идея красоты у черкесов состоит в том, чтобы иметь широкие плечи, выпуклую грудь и тонкую фигуру. Мужчины, хотя они и надевают на себя несколько сюртуков, один на другой, стягивают пояс так, чтобы не показать ни одного недостатка фигуры, и молодые люди одевают очень тесные чирики, чтобы не дать расти их и без того маленькой ноге.

Пища черкесов состоит главным образом из проса, молока, сыра и баранины; они редко убивают быков для употребления говядины в пищу. Просо они едят в виде каш на воде. Они делают мучные лепешки из пшеничной муки или проса, называемые «чурек», которые во всей Азии служат заместо хлеба. Летом они питаются дичью, зимой — бараниной, либо вареной, либо жареной. Из проса они делают также наполовину перебродивший напиток, который называют «фада» или «фада-хуш», что значит «белая фада»; татары называют этот напиток «брага». Брага — общераспространенный напиток. Коровье молоко они потребляют только в кислом виде; из него они делается таким же образом, но из перемолотого проса. Если просо помолото, что бывает редко, его замешивают без дрожжей, и из него делают лепешки толщиной в палец. Первый из трех перечисленных способов готовки распространен, потому что у черкесов очень мало водяных мельниц. Они размалывают зерно с помощью кусков дубовой древесины, после того как зерно уже слегка обмолото с помощью цепа.

Наконец, чтобы сделать просяную муку, зерно мелют с помощью маленьких ручных мельниц с каменными жерновами, однако они есть только в небольшом числе домов.

Они приправляют свои блюда длинным перцем луком и чесноком; они также любят крутые яйца, особенно в блюде, называемом «хинкали», которое приготовляется из кислого молока с небольшим количеством масла, свежего сыра, лапши, сваренной в воде и напоминающей унаши макароны, крутых яиц, разрезанных на четыре части, лука и чеснока; это деликатесное блюдо часто готовится по случаю больших пиршеств. «Ширалдаш» — плоская лепешка — делается из пшеничной муки, яиц, молока и масла. «Халива» — маленькие пирожки из того же теста, начиненные свежим сыром и луком. Все эти блюда довольно вкусны; есть их предпочитают с медом вместо сахара. Мед часто употребляют с маслом; это блюдо называется «тау-тго»; оно используется как соус к мясу. Простолюдины едят мясо, обмакивая его в кислое молоко, и потребляют мало соли. «Тау-кус») делается из воды с медом и является напитком.

Во время приема пищи черкесы обычно усаживаются на землю, поджав под себя ноги. Блюда сервируются на маленьких столиках на трех ножках, высотой не более фута и шириной фута полтора: на них ставится мясо, сыр и разрезанное на кусочки тесто. Они не пользуются ни тарелками, ни ножами, ни вилками.

Черкесская семья никогда не собирается за столом, чтобы вместе откушать; мать и отец делают это отдельно, так же как и дети, которые делятся в зависимости от пола и возраста и каждый отправляется съесть свою порцию в отдельный уголок. Для черкеса постыдно есть перед чужеземцем и тем более за одним с ним столом; поэтому хозяин дома остается все время на ногах из уважения к своим гостям.

Когда черкес отправляется в набег, он берет с собой в кожаном мешочке провизию, которая состоит из просяной муки и нескольких кусков копченой козлятины или баранины. Небольшое количество этой муки он смешивает с водой, лепит лепешку и жарит ее у огня, а потом поедает с небольшим количеством копченой козлятины или баранины; провизии этой хватит черкесу на две-три недели; для сравнения скажем, что такого количества провизии русскому солдату едва ли хватило бы на пару-тройку дней. Зато когда у черкесов праздник или гости, они убивают быка, сервируют на стол зажаренных целиком баранов, добавляя к этому дичь или домашнюю птицу, и наедаются до такого состояния, что больше уже не в силах что-либо еще есть.

Жилища черкесов очень просты и облегченной конструкции. Их дома, «сакли», строятся в форме параллелограмма, в основании которого стоят толстые столбы, связанные вместе поперечинами, а между ними пространство перекрывается плетеными стенами, которые обмазываются снаружи и изнутри; крыша делается из соломы или тростника. Стены изнутри побелены; и одном углу помещения имеется очаг, а напротив — очень низкий деревянный диван, покрытый войлоком или ковром, над диваном развешивается оружие, кольчуги и тому подобное. С одной стрроны сложены матрацы, постельные принадлежности и другие предметы первой необходимости в быту. Таково жилище как самого богатого князя, так и самого последнего крестьянина. Привычка почти постоянно бывать на открытом воздухе и под дождем приучила черкеса довольствоваться самым минимальным укрытием. Несмотря на все это, черкесы живут куда чище других горных народностей. Каждый черкес, независимо от степени состоятельности, имеет обширный квадратный двор, где стоят отдельно друг от друга три домика: один общий, другой — для женщин и третий — для гостей, или «кунацкая». В деревнях дворы удалены друг от друга и не вытянуты в линию и не образуют улицы; напротив, они разбросаны беспорядочно. С обоих концов деревни имеются две башни, плетеные и обмазанные глиной, поднимаясь на которые жители по очереди несут караульную службу. Черкесские деревни занимают обширное пространство, поскольку домики, расположенные обычно кучками, находящимися друг от друга на значительном удалении, далеко один от другого. Если в деревне становится слишком много отбросов и навоза, жители переносят свои дома на другое место, дабы не утруждать себя расчисткой дворов.

Черкесские князья и дворяне с самых отдаленных времен ведут тот образ жизни, какой в Европе вели феодалы до цивилизованных времен. Их единственным занятием является охота и разбой, в то время как их крестьяне обрабатывают землю и т. д. Их хозяйство можно разделить на три основные отрасли: земледелие, коневодство и разведение крупного рогатого скота и овец; к этому можно еще добавить пчеловодство.

Земледелие у черкесов весьма примитивное, так как они не удобряют землю. Весной выжигают траву на участке, который должен быть засеян; пепел в данном случае служит единственным видом удобрения; затем землю вспахивают, высевают семена и боронят с помощью ветвей дерева с листвой на них. Их плуг похож на тот, что применяется на Украине; в плуг впрягают несколько пар быков. Один и тот же участок земли обрабатывается в течение двух-трех лет подряд, а когда земля истощается или падают урожаи, переходят на другой участок. Как только будет опробована земля вокруг деревни радиусом в несколько верст, жители со своим скарбом перебираются на новое место, на неиспользовавшиеся до сих пор земли.

Они выращивают главным образом просо, немного полбы и «турецкой пшеницы», или кукурузы. Просом они кормят своих лошадей, и сами употребляют в пищу вместо хлеба; просо они выращивают только в количестве, необходимом для собственного потребления; вместе с тем они обменивают просо у русских на соль; русские дают им две меры соли за одну меру зерна. Они косят пшеницу с помощью обычных серпов и молотят ее с помощью доски с наложенным на нее грузом, при этом впрягают в эту молотилку быков или лошадей, как это делается в Грузии и в Ширване. Солому с примесью отрубей или зерна скармливают лошадям. Что касается пшеницы, то они ее складывают в земляные ямы, изнутри обмазанные глиной. Они выращивают также репу, свеклу, капусту, лук, арбузы и тыквы; кроме того, каждый черкес имеет особый участок, где выращивает табак.

Во время уборки урожая и сенокоса черкесские князья и дворяне, вооруженные до зубов, объезжают верхом свои поля как для того, чтобы проследить за работами, так и для того, чтобы защитить своих крестьян; в течение месяца или двух они остаются на полях, принимая всевозможные военные предосторожности.

Поскольку черкесы являются превосходными всадниками, они уделяют много внимания разведению лошадей. У каждого князя есть свой небольшой табун. Лучшая порода называется «шалох», однако порода лошадей одного старика из племени альтикезек ни в чем не уступает им, эта порода прозывается «трамкт». Черкесские лошади среднерослые, масть большинства лошадей — гнедая или серая в яблоках; вороной масти у них не бывает. Эта порода лошадей происходит от чистокровных арабских скакунов и черкесских кобылиц; есть любители, которые до настоящего времени приобретают чистопородных турецких и персидских коней для поддержания табуна. Черкесы кастрируют жеребцов из опасения, как бы те не выдали их своим ржанием во время набегов на вражескую территорию; поэтому они выезжают только на меринах, которых они приучают быть спокойными. Черкесские лошади известны в России под общим названием «горские лошади», они в той или иной мере используются в табунах. Их основные отличительные качества — легкость, неутамляемость, а также очень крепкая лога. Черкесы никогда не используютуюшадей в возрасте до пяти лет; до этого времени они пасутся свободе в лугах и в горах, оседлывают их лишь после достижения необходимого роста и возраста. Лошади породы шалох отличаются особой формой копыта, которое не имеет выемки сзади. Для каждого табуна имеется своя особая марка, выжигаемая на шкуре лошади и именуемая по-русски «тавро»; тот, кто клеймит лошадь фальшивым тавром, подлежит суровому наказанию. Следует также сказать, что далеко не все лошади в Черкесии высокопоро>дистые, как это обычно принято представлять; действительно лучшие лошади стоят от 100 до 150 рублей, остальные — от 15 до 30 рублей; владельцы табунов получают большие доходы и ежегодно продают большое число голов в Россию и в Грузию.

Черкесы содержат большие стада крупного рогатого скота и овец; по числу голов скота и лошадей здесь оценивается богатство семьи. Рогатый скот мелкорослый, но сильный и неприхотливый. Быков запрягают в повозки («арбы») и в плуг, их используют также для езды под седлом. Буйволы встречаются редко; за одного буйвола дают от 12 до 18 рублей серебром; буйвол заменяет в работе более чем двух быков, а буйволицы больше, чем обычные коровы, дают молока для выделки масла.

Овцы составляют почти все богатство черкесов и являются самой важной основой их хозяйства; мясо их едят без хлеба и соли. Черкесские овцы мельче калмыцких, их шкуры менее красивы, а курдюки менее толсты, редко весят более двух фунтов. ...У черкесских овец мясо более светлое и более вкусное, чем у наших. Частое употребление баранины в пищу не вызывает пресыщения. Овец доят, и из их молока делают сыр; молоко собирается в мешочки, которые коптят, благодаря чему сыр становится более плотным и компактным и лучше сохраняется. Летом овец выгоняют на пастбища в горы; в январе и феврале их содержат в загонах—«хутерах», где их кормят сеном; в остальное время года их выгоняют на пастбища в долинах или предгорьях.

Козы менее многочисленны в долинах; они обычно бурого цвета; их содержат вблизи деревень. Жители высокогорных деревень, или, как их называют черкесы, «абадзе» или «абаза», куда беднее черкесов в долинах и предгорьях, и поскольку у них нет пастбищ, они содержат только ишаков и коз, которые питаются мхом и листвой кустарников.

Черкесы держат у себя во дворах кур, мясо которых очень нежное, гусей, уток, а также индеек необычайных/размеров и красоты. В домах у них есть также собаки и кошки. Черкесы выращивают прекрасную породу кроликов. Их религия пе позволяет им держать свиней; также нигде не видно голубей.

В Черкесии имеется весьма значительное число ульев...

В последнее время некоторые черкесские народности, в том числе убыхи, начали заниматься разведением шелковичного червя, тем более, что в их краях тутовое дерево водится в изобилии. То небольшое количество шелка, которое они получают в настоящее время, используется черкесскими женщинами для собственных нужд.

Земли, которые занимают убыхи, чепсоны (одно из племен шапсугов) и гусие, облагодетельствованы природой, потому что они дают человеку самые разнообразные фрукты, не требуя от людей особых затрат труда. Среди этих даров природы есть также и виноград, причем в таком необыкновенном количестве, что люди обычно не дают себе труда заботиться о том, чтобы собирать его весь, до ягодки. Хотя черкесы и магометане, они не слишком строго соблюдают законы, предписывающие воздержание, и в отличие от своих соседей абхазцев весьма склонны к пьянству. Они делают посредственное по вкусу и качеству вино, а также водку, некоторые сорта которой по своим добрым качествам приближаются к французским.

Черкесы отдают много времени охоте на диких животных и дичь, которые >в изобилии водятся в их лесах и в долинах. Они едят их мясо, а меха и шкуры продают русским. Помимо оленей, косуль, кабанов и зайцев в лесах у черкесов водятся медведи, волки, лисы, куницы, а среди птиц — куропатка и фазан, однако последний в незначительном количестве. Рыбной ловле они уделяют мало внимания, тем более, что в их краях мало рек, где водится рыба, так что если они и занимаются рыбной ловлей, то только для собственного потребления. Больше занимаются рыболовством черкесы, живущие в устье Кубани и на побережье моря.

Судя по образу жизни черкесов можно было бы подумать, что эти народности должны заниматься разработкой полезных ископаемых весьма серьезным образом, поскольку для них оружие — это единственная ценность и главное средство обогащения; однако, так как они не имеют представления о геологической разведке и эксплуатации шахт, они используют только такие минералы, с помощью которых можно получить металл без особого труда. На территории абадзехов имеется самородное железо в форме крупного песка у подножия горы Ногокоссого; абадзехи собирают его и без особого труда выплавляют в виде слитков, пригодных для использования в различных целях. В недрах земли черкесов имеются также медь, свинец и серебро, но в малых количествах. Нет никакого сомнения в том, что эти горы содержат богатые залежи руд металлов, но до тех пор, пока специалисты не получат возможности в спокойной обстановке обследовать их, эти богатства так и останутся сокрытыми в недрах гор.

Черкесский язык полностью отличается от других известных языков; на совершенно чистом черкесском языке говорят в Большой и Малой Кабарде и в племени бесленеевцев, которые проживают вблизи Лабы; другие же черкесские народности, обитающие за Кубанью и вплоть до побережья Черного моря, говорят на диалектах, в большей или меньшей мере отличающихся от коренного языка. Произношение в черкесском языке является одним из самых трудных в мире, и выразить полностью все имеющиеся в нем звуки невозможно с помощью ни одного из известных мне алфавитов. Особо трудным является то, что этот язык требует во многих буквах прищелкивания языком, которое невозможно имитировать, а также имеет бесчисленное множество модификаций гласных .и дифтонгов. В ряде диалектов существует большое число губных и нёбных звуков, которые произносятся с присвистом, а многие согласные произносятся настолько гортанным голосом, что ни одному европейцу не дано разбирать и повторять эти звуки; тем более нужно учитывать, что неточное произношение или ударение на гласной придают слову совершенно иной смысл.

У черкесов нет ни книг, ни рукописей на их языке; у них нет ни малейшего представления о письменности; некоторые страницы их истории освещены в песнях и в нескольких старинных преданиях преимущественно сказочного характера. В делах они прибегают только к помощи свидетелей и клятвы, которая дается над каким-нибудь амулетом или Кораном, что для черкесов, не знакомых с крючкотворством, вполне достаточно для скрупулезного выполнения взятых на себя обязательств. Поскольку они не имеют развитых и обширных связей, то редко нуждаются в ином способе передачи своих мыслй кроме разговорной речи, а если обстоятельства принуждают их к этому, они прибегают к помощи гонца или же используют письменный арабский или татарский язык; последний широко распространен по всему Кавказу.

Выше мы уже говорили, что черкесские народности, так же как и абхазцы, некогда исповедовали христианскую религию (по греческому обряду). Вторжение татар и влияние крымских ханов на народности, проживающие в районе Кубани, привели постепенно к проникновению исламизма. Несмотря на старания грузинских царей с целью сохранить христианскую религию у черкесов и осетин, что совпало по времени с усилиями русских царей, которые начиная со времен Ивана Васильевича нередко направляли в эти края проповедников, преуспеть в этих замыслах не удалось в силу как невежества и дурного поведения некоторых миссионеров, так и непреодолимых препятствий, воздвигавшихся татарами. Тем не менее черкесы всегда склонялись более в пользу христианской религии, поскольку у них до сих пор сохранились руины древних церквей, которые до сегодняшнего дня почитаются как священные и неприкосновенные убежища. Не более века тому назад князья начали принимать магометанство, и народ стал следовать их примеру, не имея достаточно ясного представления об этой религии и ее обрядах в силу нехватки проповедников. В 1785 г. среди чеченцев появился лжепророк Ших-Манзур. Это был дервиш, направленный Оттоманской Портой к кавказским горцам под предлогом распространения исламизма, но с секретной миссией поднять их на мятеж против России. Этот фанатик дервиш, называвший себя пророком, с таким рвением выполнял свою двойную миссию, что через шесть лет чеченцы и черкесские народности превратились в ревностных магометан и находились в тот период в состоянии открытой вражды с Россией. В это время они понастроили мечети, а число их проповедников значительно возросло; эти последние под именами «кади», «мулла» и «имам» приобрели большое влияние как в делах отправления правосудия, так и в решении политических вопросов. Черкесы относятся к секте суннитов и вследствие этого должны все свои дела решать в соответствии с Кораном, который для мусульман является как духовным, так и светским законом. Вместе с тем они сохранили свои древние обычаи, которые представляют собой, если так можно сказать, неписаный гражданский кодекс, который они твердо соблюдают. Народ в целом привержен менее магометанской религии, нежели князья и уздени, и нет никакого сомнения в том, что народ, если появится к тому возможность, охотно возвратится к своим прежним верованиям, чему всячески препятствуют князья и уздени из боязни того, что Россия может завладеть этой страной путем налаживания религиозных связей с их подданными.

Вот несколько черкесских обычаев, свидетельствующих о том, что у них существовала христианская религия.

Когда они везут груженые арбы или перевозят домой собранную пшеницу и когда случается так, что они вынуждены в силу каких-то обстоятельств покинуть свои повозки или свои скирды и им некого оставить посторожить их, они укрепляют деревянный крест на повозке или на скирде в твердом убеждении, что их никто не посмеет тронуть и что их имущество таким образом становится неприкосновенным.

У черкесов много праздников в честь Пресвятой девы, которые падают на те же дни, что и у русских, хотя у них совершенно нет календаря и они определяют день праздника в соответствии со своими обычаями. Они называют четверг днем «малого поста», пятницу — днем «большого поста», а воскресенье — «господним днем», и в эти дни они не занимаются никакой большой работой. Известно, что часть черкесов соблюдает большой пост, наподобие того, как это делается у русских, после чего у них наступает праздник — такой же, как у русских пасха. По случаю этого праздника они делают друг другу подарки, едят яйца, и это единственный день в году, когда женщины могут молиться богу вместе с мужчинами. Среди прочих увеселений во время этого праздника есть стрельба из лука в цель, причем мишенью служит яйцо, и попавший в него получает подарок от хозяина дома. Черкесы называют этот праздник днем появления бога.

Они празднуют также первый день нового года почти в то же время, когда это делаем и мы. В каждом доме, где еще не окончательно восторжествовал исламизм, на одной из стен имеется дощечка, на которую повешено полотенце и поставлен кусочек воска; в каждый праздник делается свечка, зажигается и все молятся перед дощечкой, стоя на коленях и с непокрытой головой. Когда воск кончается, добавляют еще.

Чтобы увериться в преданности христиан или солдат-дезертиров, перешедших к черкесам, их заставляют принести клятву, которая состоит в следующем: один из старейшин деревни или христианин приводит беглеца, в присутствии многих других жителей деревни чертит своим кинжалом крест иа земле, кладет щепоть земли на ладонь беглеца и обязывает ее съесть.

Среди божеств, которым они поклоняются и культ которых смешан с остатками язычества, главным является Мерисса, ...чей культ и чье имя, вполне возможно, в настоящее'время оказались искаженными.

Она — главным образом покровительница пчел. Этот народ утверждает, что в свое время, когда все пчелы .погибли, спаслась лишь одна, которая нашла убежище в рукаве платья Мериссы, и та ее сохранила, и потом эта единственная оставшаяся в живых пчела произвела на свет всех ныне существующих пчел. Ее праздник отмечается летом. Имя этого черкесского божества несомненно произошло от Меликсса. Нет ничего необычного в том, что в стране, где мед является одним из основных продуктов питания населения, насекомому, которое его производит, дали покровительницу. Гораздо более удивительным может показаться то, что у черкесов прижилось это греческое слово.

Сеозерес олицетворен в молодом грушевом деревце, которое черкесы вырубают в лесу и которое после того, как у него обрубают ветви таким образом, что остаются одни сучья, приносят к себе и почитают как божество. Оно есть почти в каждом доме; к осени, в день его праздника, его с большими церемониями вносят внутрь дома под шум различных инструментов и радостные крики обитателей дома, которые приветствуют его по случаю счастливого прибытия. Оно украшено маленькими свечками, а сверху насажена головка сыра; вокруг него пьют бузу, едят, поют, после чего с ним прощаются и переносят во двор, где оно проводит оставшуюся часть года, прислоненное к стене, без всяких признаков божественного почитания. Сеозерес — покровитель стад.

Тлиебсе — король, покровитель кузнецов. В день его праздника совершают возлияния на лемехе и топоре.

Плерс — бог огня.

Мезитха — бог лесов.

Зекутха — бог путешественников.

Шибле — бог молнии.

Молния в большом почитании у черкесов; они говорят, что это ангел, который ударяет того, кого отмечает своим благословением Вечность. Если кого-либо убивает молнией, считается, что это божья благодать, и этс событие празднуется с большой помпой; оплакивая умершего, его родственники в то же время поздравляют себя с выпавшей на их долю честью. Мертвого кладут на своеобразный помост и целую неделю отмечают это событие; те, кто в эти дни окружают помост, складывают к его основанию головы быков, баранов,и коз, которых приносят в жертву богу Шибле. Позже на могилу умершего кладется шкура козла или козы черного цвета. Кроме того, раз в год собирается праздник в честь всех тех, кто умер убитый молнией; по ходу праздника делаются жертвоприношения богу Шибле. Черкесы толпами выходят из своих жилищ, заслышав шум, производимый ангелом молмин на его небесном пути, и если проходит какое-то время, а он все не появляется, они совершают громкие молитвы, прося его показаться.

Среди них есть народности, которые поклоняются солнцу, а также вышеперечисленным божествам в священных рощах; места эти являются запретными, и убийца не может искать там убежища от мести родственников убитого.

Из всего сказанного выше видно, что у черкесских племен существуют: магометанская религия, которая является господствующей; некоторые обряды христианской религии, обряды культа Зороастры и, наконец, языческие обычаи. Древние языческие обычаи все более забываются и исчезают. В зависимости от времени и от обстоятельств следует ожидать, что либо ислам.иэм пустит там еще более глубокие корни, либо христианская религия зновь будет воспринята всеми этими народами.

Занятиями выдающихся представителей жителей этих краев является охота и военные упражнения; они зачастую предпринимают походы на несколько дней в леса и горы, где их единственное пропитание составляет небольшое количество проса, которое они захватывают с собой. Этот образ жизни имеет для них столько привлекательного, чго они не желают его изменять и что они охотно откажутся от всего, лишь бы сохранить это состояние свободы и независимости. Есть много примеров того, что князья, воспитывавшиеся в России, совершенно забывают благоприобретенные ими привычки, как только возвращаются на родину, и ведут совершенно такой же образ жизни, как и их соотечественники, которые считают военную службу позорной, а свою привольную бродяжническую жизнь высшим счастьем. Как правило, меркесыме любят работу, и их щавньши занятиями являются война, охота и разбой: те, кто в этом отличается, пользуется среди них самым большим уважением. Когда они собираются в грабительский набег, они пользуются между собой особым, обусловленным между ними языком. Два наиболее распространенных среди них жаргона — это «шакобше» и «фаршипсе». Первый из них представляется оригинальным, поскольку не имеет ничего общего с черкесским языком; по крайней мере, таково мнение Клапрота... Мужчины всегда путешествуют на лошади, а женщины в двухколесных тележках с впряженными в них быками.

Черкесская нация делится, в сущности говоря, на пять классов или каст: первый составляют князья, именуемые по-черкесски «пшех» или «пши», а по-татарски—«бег» или «бей», которые ранее в русских актах именовались не иначе как «владельцы», то есть сеньоры, но которые получили титул «князя».

Второй класс составляет «ворки», или старинные дворяне, которых татары и русские называют «уздени».

Третий класс — отпущенники князей и узденей, которые тем самым сами стали узденями, но которые в отношении военной службы всегда остаются в подчинении у своих бывших хозяев.

К четвертому массу принадлежат отпущенники этих новых дворян, и к пятому классу — крепостные, по-черкесски именуемые «тхокотлы», а по-русски — «холопы»; эти последние делятся еще на пахарей, пастухов « домашних слуг высших классов.

Раньше число князей было куда больше, чем в настоящее время, что объясняется огромными опустошениями, которые произвела среди этого народа чума. Каждая ветвь княжеских домов имеет у себя в зависимости различные семейства узденей, которые рассматривают своих крестьян как собственность, право на наследование которой передано им их предками, так как эти крестьяне не имеют права переходить от одного узденя к другому. Князь, таким образом, является сеньором-сюзереном своих дворян, а те в свою очередь выступают в качестве сеньоров своих крепостных. Крестьяне не платят своему узденю зафиксированный оброк; на практике они должны поставлять ему все, в чем ом нуждается, но здесь речь едет о предметах первой необходимости, так как если уздень будет слишком обременять своего крепостного, он рискует потерять его навсегда.

Так же обстоит и в отношениях между князьями и дворянами: первые требуют то, в чем они испытывают нужду, но ничего сверх того, что им абсолютно необходимо. Если этому порядку нужно дать какое-либо правовое определение, этот строй можно назвать аристократически-республиканским, хотя, по правде говоря, там нет никакого строя, поскольку каждый делает что ему заблагорассудится. В прежиие времена могущество черкесских князей распространялось также на осетин, чеченцев, абазов и татарские племена, проживавшие в высоких горах у истоков Чегема, Бакзана, Малки и Кубани, но сейчас их влиянме почти полностью сошло на нет в результате постепенных успехов России; тем не менее черкесские князья по-прежнему рассматривают себя в качестве хозяев этих народов.

Наибольшим уважением среди них пользуются старшие по возрасту; поэтому когда возникает необходимость решить какое-нибудь важное дело, собираются старейшие из князей, узденей и даже наиболее богатых крестьян, чтобы высказать свое суждение; эти собрания проходят обычно с большим шумом и многословием. У них нет ни постоянного суда, ни приговоров, ни писаных законов. Наказания, о которых мы будем говорить дальше, у них установлены древними обычаями для случаев воровства и убийства.

Обычай требует, чтобы князья время от времени делали подарки своим дворянам; как сами эти подарки, так и истории о мотивах и обстоятельствах, при которых эти подарки были преподнесены, передаются от отца к сыну — и в семье получившего подарок, и в семье подарившего его. Если уздень, без достаточных на то причин, отказывается подчиняться своему князю, он обязан возвратить все подарки, полученные им и его предками. Уздени обязаны следовать за своим князем на войну всякий раз, как он того потребует, и поставлять ему в качестве вспомогательного войска столько своих подданных, сколько они могут. Если князь, в силу слишком больших расходов или в силу стечения обстоятельств, делает долги, его уздени обязаны оплатить их. Князь, так же как и дворянин, имеет право распоряжаться жизнью и смертью своих крепостных и даже по своему усмотрению может продавать тех, кто занят в его домашних службах. Крепостные весьма часто обретают свободу, и тогда их называют «бегаулия»; в этом случае они обязаны выполнять приказы своего бывшего хозяина, направленные против дворян и крепостных. Нельзя продавать отдельно крепостных, занятых в земледелии; крепостные обязаны оплачивать долги и штрафы за кражу своих узденей. Во время войны князь командует войском и в окружении своих узденей и слуг совершает набеги на русскую территорию или против своих соседей.

Раньше, до того как среди черкесов получил распространение исламизм, любой князь или сын князя имел право взять по овце из каждого стада, которое выгоняли весной на пастбище, и по овце из каждого стада во время их возвращения с горных пастбищ осенью. Он получал также овцу всякий раз, когда во время своих поездок проводил ночь вблизи стада. Если он приближался к табуну лошадей, то имел право выбрать понравившуюся ему лошадь, оседлать ее и пользоваться ею сколько ему заблагорассудится. Если он проводил ночь у табуна, он мог потребовать жеребенка, которого съедал вместе со своей свитой, так как эти народы до сих пор сохраняют обычай потреблять в пищу конину, но они выбирают для этого лошадь, которую убивают, и воздерживаются от мяса лошади, павшей от болезни. Шкура лошади или овцы принадлежит тому, кто готовит пищу.

Таковы были права князей с самых отдаленных времен, они были им так же дороги, как и их образ жизни; однако от части своих прав они вынуждены бьми отказаться с принятием магометанской религии. С этого времени во многих отношениях измелились и обычаи народа. Черкесы, как и все нецивилизованные нации, злоупотребляли водкой, они употребляли в пищу свинину, особенно мясо кабанов: это животное часто встречается в их краях и служило главной мишенью на охоте. В настоящее время они воздерживаются пить водку и есть ювинину; многие из них вместо общепринятых ранее усов стали отпускать теперь также и бороду и т. д.

Твердо установленный порядок в доме выполняет у черкесов роль отсутствующих законов, как это обычно имеет место у нецивилизованных народов. Слепое подчинение родителям и глубокое уважение к старшим по возрасту соблюдаются у этих народов самым скрупулезным образом. Сын ие имеет права сесть в присутствии своего отца, то же самое не может себе позволить младший брат в присутствии старшего; они не могут разговаривать со старшими в присутствии постороннего. Точно так же молодые люди, находящиеся в камлании людей более зрелого возраста, не осмеливаются ни громко говорить, ни смеяться, они лишь обязаны почтительно отвечать на адресованные им вопросы. Обычай требует, чтобы все вставали при появлении мужчины или женщины старшего возраста, будь они даже ниже по своему положению. Сесть можно лишь тогда, когда лицо, ради которого все встали, даст на то разрешение словом «гизе» («садись»). Здесь никогда не пренебрегают этим правилом и даже в семье остаются ревностными хранителями этого неудобного обычая.

В своей частной жизни черкесы — неплохой народ, не лишенный здравого смысла; они гостеприимны, предупредительны, щедры, умеренны и скромны в пище и в употреблении напитков, постоянны в дружбе, храбры и предприимчивы на войне. Однако этим положительным качествам противостоит немалое число пороков: они в целом недоверчивы и подозрительны, если их обидеть или оскорбить, они подвержены вспышкам страшного гнева и могут думать лишь о мести. При удаче они преисполняются гордостью и в общем весьма тщеславны, особенно князья, которые гордятся своим происхождением и не желают признавать, что кто-либо может быть равным им. Они мошенники и плуты и весьма коварны, проявляют большой интерес и склонность к разбою, что на языке горцев называется «жить умеючи и обладать ловкостью». Требования, предъявляемые к князю, следующие: уважение к старости, импозантная внешность и физиономия с правильными чертами, физическая сила и особенно неустрашимость; не обладающий этими качествами не может рассчитывать на уважение своих соплеменников и могущество.

Остается непостижимым, как эти народы, для которых свобода является величайшим из благ, могут пойти на то, чтобы продавать своих детей. Отец имеет такое право в отношении своих детей, брат — в отношении сестры, если они остаются без родителей; также и муж может продать свою жену, уличенную в неверности. Зачастую быть проданной является единственным желанием молодой девушки, уверенной в том, что ей удастся занять место в гареме где-нибудь в Турции, что они предпочитают существованию в родном краю. Некоторые из них, после нескольких лет пребывания в гареме, получали свободу и возвращались на родину с небольшим состоянием. Одиако князья чрезвычайно редко продают своих детей; этим обычно занимаются бедняки, вернее, занимались, поскольку эта позорная торговля была прекращена после подписания Адрианопольского мира.

Что касается черкесских женщин, они, как правило, не лишены ума, у них живое воображение, они способны на большие чувства, тщеславны и гордятся славой своих мужей, добытой в боях. У них мягкие нравы, они очаровательны в обхождении, покорны, трудолюбивы, любят наряжаться, но весьма ревниво относятся к тому, что говорят на их счет, и любят поболтать, когда собираются вместе.

В соответствии с обычаем, который сохранился с отдаленных времен, князья не имеют права воспитывать своих сыновей ни в своем доме, ни под своим наблюдением, а должны как можно раньше, чуть ли не с самого рождения, отдавать их на воспитание в чужой дом. Каждый уздень делает все возможное, чтобы предпочтение было отдано именно ему, и тот, на которого падает выбор князя, рассматривает это событие как знак особого доверия. Избранный таким образом воспитатель называется «аталык»; он должен обучать, одевать, кормить своего воспитанника вплоть до того дня, когда он должен быть возвращен в отчий дом, что, как правило, бывает не раньше, чем он достигнет возмужания, и его воспитание можно считать завершенным. Воспитание состоит из различного рода .физических упражнений, призванных развить силу и ловкость, — верховая езда, обучение искусству воровства, военные походы, стрельба из лука, ружья, пистолета и тому подобное. Воспитанника также обучают красноречию и умению рассуждать здраво, что должно помочь ему обрести должный вес на собраниях. С самого юного возраста аталык приучает своего воспитанника к упражнениям, которые закаливают его тело и развивают в нем ловкость; с этой целью он предпринимает с ним небольшие вылазки за добычен, учит его ловко воровать сначала у своих крестьян — барана, корову, лошадь, а позже посылает его к соседям воровать их скот и даже людей. Поскольку на всем Кавказе члены княжеских семей являются неприкосновенными для низших классов, причем не только на своей, но и на вражеской территории, неудивительно, что молодые князья широко этим пользуются и не встречают непреодолимых препятствий в осуществлении своих проказ. Еслш молодого князя преследуют во время его набега люди, среди которых нет ни одного из княжеского семейства, они не решаются напасть на него, а лишь просят его проявить милость и возвратить то, что он у них захватил; им таким образом удается за частую получить обратно украденное; но если среди преследователей имеется князь, это кончается боем, а частенько и убийством. Известно, что черкесы нередко отвечают на жалобы своих соседей по поводу разбойничьих набегов таким образом: «Это наверняка напроказили наши молодые сорви-головы».

Вся добыча, которую удается захватить воспитаннику, принадлежит его воспитателю. До тех пор, пока воспитание не за вершено, отец только изредка может видеть своего сына, и для него было бы большим стыдом заговорить с ним в присутствии постороннего. Когда, наконец, воспитанник достигает отроческого возраста, или, как выражаются черкесы, он постигает искусство воина, воспитатель возвращает своего подопечного в родительский дом и передает его отцу в присутствии всех родственников; после этого устраивается пышный пир, и воспитатель получает почетное вознаграждение оружием, скотом и лошадьми. Аталык до своей смерти пользуется большим уважением со стороны всей семьи своего воспитанника, и его принимают как одного из членов семьи. Раньше крымские султаны всегда воспитывались у черкесов, и вследствие дружеских связей, которые они поддерживали с черкесами, находили прибежище в их краях, если были недовольны своим ханом. Точно также князья Большой Кабарды охотно отдают своих сыновей на воспитание к узденям Малой Кабарды, с тем чтобы установить с ними связи и тем самым иметь возможность ослабить власть юнязей Малой Кабарды.

Сыновья узденей остаются в родительском доме до трех-четырехлетнего возраста; после этого им дают воспитателя, который не обязательно должен быть того же ранга; родители не оплачивают ни расходов воспитателя, ни содержание своего ребенка, но до тех пор, пока воспитанник находится у своего наставника, уздень отдает ему лучшую часть добычи, какую он может захватить во время разбойничьих набегов или на войне. Раньше черкесы и кабардинцы женились в возрасте тридцати-сорока лет; теперь они женятся в пятнадцать-двадцать лет; девушек отдают замуж в возрасте двенадцати-шестнадцати лет; девушка старше восемнадцати лет имеет мало надежды выйти замуж.

Дети простого люда воспитываются в доме родителей или приемных родителей, людей того же положения, и их приучают скорее к труду пахаря, нежели к искусству воина; это делается из политических соображений — чтобы они не стали опасны для своих князей, которые стремятся сохранить их на положении рабов.

Крестьян довольно часто берут в разбойничьи набеги или военные походы, но это бывает в крайних случаях и делается для того, чтобы увеличить число воинов; поскольку у крестьян нет ни хорошего стрелкового оружия, ни умения им пользоваться, они никогда не бывают прирожденными воинами в отличие от своих князей и дворян.

У князей представительницы прекрасного пола также воспитываются вне родительского дома; их придирчивым воспитанием занимаются жены узденей; они держат их в слепом повиновении и обучают их шитью золотом и серебром и другим ручным работам. Они не решаются заговаривать с посторонними, за исключением своих родителей; однако их не подвергают за творничеству и им позволено из вежливости ответить несколько слов незнакомцу, если он к ним обратится, но при этом они должны стоять вполоборота и с опущенными глазами.

Молодые люди обоих полов, за исключением отпрысков княжеских семей, свободно общаются друг с другом в общественных местах в присутствии родителей; они проводят время в танцах, состязаниях и различных играх; таким образом они знакомятся друг с другом на манер древних спартанцев.

Ни у одной нации не развито так чувство дворянской гордости, как у черкесов, и потому там никогда не бывает случаев неравного брака. Князь женится только на дочери князя, и рожденные вне брака дети никогда не могут унаследовать прерогативы их отцов, если, как минимум, они не женятся на законных княжнах; в этом случае они становятся князьями третьего ранга.

Поскольку абхазцы ранее были подчинены черкесам, их князья рассматривались как уздени черкесов; они могли жениться только на дочерях узденей; последние, в свою очередь, могли вступать в браки с абхазскими княжнами. Князь, который женится на дворянке, покрывает себя меньшим позором, чем князь, который выдает свою дочь замуж за дворянина.

Приданое, по-татарски «калым», или, как здесь говорят, «баш», достигает у князей 2000 рублей серебром и выплачивается либо деньгами, либо пленниками, крепостными, оружием и скотом. Приданое невесты зависит от отца, который определяет его по своему усмотрению и передает жениху вместе с невестой; однако главный подарок, который считается частью приданого, делается после рождения первого ребенка; одновременно с подарком отец молодой женщины вручает ей повязку и покрывало, составляющие неотъемлемую часть наряда замужней женщины.

Когда молодой человек намерен жениться, он сообщает об этом своим родителям и друзьям; для этого он собирает их всех вместе; они делают ему подарки оружием, лошадьми, быками и прочими предметами. Созванные молодым человеком его друзья направляются к дому той, которой он добивается, чтобы сообщить о намерениях молодого человека отцу и братьям девушки; они обговаривают с родственниками условия, и жених таким образом может заполучить свою избранницу сразу же после уплаты «баша».

Если жених не в состоянии сразу уплатить весь «баш», он может выплатить его постепенно после женитьбы. Надо сказать, что жених может действовать и без посредников и украсть свою невесту, причем отец и братья последней не имеют права отнять ее у него, но он все равно должен уплатить «баш» — или сразу, (или постепенно. Этот последний способ обзаведения женой наиболее распространен и не имеет ничего постыдного в их глазах. Молодой человек приезжает красть свою любимую в сопровождении друга, который сажает невесту на свою лошадь и сам пристраивается сзади па крупе. Таким образом они все втроем скачут « жилищу одного из своих свойственников. Приятель представляет там невесту, которую сразу же устраивают в комнате, предназначенной для новобрачных. В одиночестве она терпеливо ожидает свое будущее, поддерживая огонь в очаге, служащем единственным источником света. Только тогда, когда все в доме, как считается, уснули, друг ищет молодого мужа в лесу, чтобы привести к ней. Жених, прежде чем отдаться радостям, уготованным господом для соединения супругов, вспарывает кинжалом корсет, который его супруга носит с восьми лет и о котором шла речь выше.

Никакая иная церемония, кроме кое-каких увеселений, не служит для узаконения брака. На рассвете следующего дня муж покидает свою супругу, которая должна перебраться в отдельный домик, выстроенный для нее супругом при жилище, где отныне он будет видеть ее только ночью или под величайшим секретом, поскольку появляться на людях с жеиой считается своего рода бесчестьем. Только простолюдины живут вместе со своими женами, когда те постареют.

Обычай совсем не видеть своих жен вовсе не имеет причиной презрение черкесов к прекрасному полу; скорее может показаться, что наоборот этот обычай был придуман для того, чтобы продлить царство любви между супругами подобно тому, как трудности, которые испытывают любовники, мечтающие принадлежать друг другу, способствуют зачастую продлению их иллюзий...

Цена за невесту составляет у князей и дворян до 30 «башей» и около 18 — у простого народа. Вот каковы «баши» для князей и дворян:

• 1. Мальчик
• 2. Одна кольчуга
• 3. Шлем
• 4. Боевые перчатки и налокотники
• 5. Одна шашка
• 6. Восемь быков
• 7. Конь, равный по стоимости как минимум двум быкам (но если есть лучше, обязательно должен быть дан лучший)
• 8. Обычная лошадь.

Эти первые восемь «башей» являются обязательными и требуются неукоснительно; что касается остальных двадцати двух, то их обычно выплачивают в виде двадцати быков, ружья и пистолета.

Главные «баши» для простолюдинов следующие:

• 1. Лучший конь
• 2. Ружье с серебряной насечкой
• 3. Два быка
• 4. Двадцать баранов и десять коз
• 5. Медный котел стоимостью не менее двух быков
• 6. Обычная лошадь

Остальные «баши» могут быть заменены и выплачены в виде рогатого скота в возрасте не менее трех лет; одна голова скота в этом случае приравнивается к одному «башу».

Очень редко у черкесов бывает больше одной жены, хотя их религия позволяет им иметь несколько. Браки заключаются между равными по положению, как мы уже говорили выше; выйдя замуж, женщина переходит в полное подчинение к своему мужу, и с этих пор для нее начинается трудовая жизнь — удел черкесских женщин, к которому ее заранее готовят ее родители. Воспитатель молодого князя подбирает ему невесту и организует ее кражу, по крайней мере, в том случае, если у него нет другой привязанности, или же она уже не отдана другому. Если встречаются два претендента-соперника, они дерутся между собой или за них бьются их друзья, чтобы решить, кому достанется девушка.

Выше уже говорилось, что черкес может видеть свою жену только ночью; если они случайно встречаются днем, они немедленно поворачивают в противоположные стороны: обычай, весьма благоприятствующий амурным историям и делающий женщину мишенью для соблазнителей. Застигнутый на месте ухажер должен заплатить сумму, соответствующую мере оскорбления, нанесенного мужу. Муж не осмеливается покуситься на жизнь своего соперника, поскольку в этом случае он должен будет оплатить его смерть родственникам. Что касается женщины, нарушившей супружескую верность, то муж отрезает ей волосы и рукава платья и отправляет ее в таком виде на лошади к ее родителям, которые ее убивают или продают. Бывают и такие мужья-варвары, которые отрезают провинившейся жене нос или уши, но немногие из них решаются на подобные крайности, которые влекут за собой выплату, на что может претендовать семья жены и которая бывает весьма значительной в зависимости от нанесенных увечий. Если молодой муж замечает, что его жена не девственница, он ее тут же отправляет к родителям и сохраняет за собой калым, но девушку ее родственники продают или убивают. Существует два вида развода: иногда муж расстается со своей женой в присутствии свидетелей и оставляет калым ее родителям; в этом случае она может вновь выйти замуж; но если он просто приказывает ей покинуть его, он еще имеет право взять ее обратно по прошествии года; если он не берет ее обратно после двух лет, отец или родственники жены идут к мужу, чтобы оформить действительный развод, после чего бывшая жена может взять другого мужа.

Какой бы ужасной ни представлялась в Европе тираническая власть мужчины над женщиной в Азии, ее следует признать необходимой для сохранения порядков, существующих в доме черкесов. Муж — хозяин и судья своей жены, она — первая рабыня в доме: именно жена готовит пищу, делает войлок, шьет одежду для мужчин, и зачастую именно она ухаживает и оседлывает коня мужа. Муж имеет право на жизнь и смерть своей жены и отвечает за это только перед ее родителями. В силу того ли, что эти обычные законы так повлияли на нравы, или же того, что у черкесов много личных добродетелей, однако известно, что мужчинам почти никогда не приходится прибегать к своим правам в этом смысле. Вместе с тем прекрасный пол, хотя и обречен на трудовую жизнь, отнюдь не осужден здесь на вечное заточение, как это имеет место у турок и персов; они свободно принимают у себя гостей обоего пола, за исключением молодых женщин, которые в первые годы замужества не имеют права покидать свой дом. Если жена принимает гостей того или другого пола, муж не имеет права при этом присутствовать. Девушки допускаются на все праздники, которые они украшают своим присутствием. Осведомляться у кого-либо о здоровье жены или дочерей считается неприличным и даже может быть воспринято как обида; это дозволено только близким родственникам жены, которые не должны задавать подобные вопросы в присутствии посторонних.

Черкесские женщины не только пользуются репутацией изумительно красивых и образцово преданных; они пользуются также важной привилегией, которая вытекает из морального кодекса этого народа; мы хотим сказать об уважении и даже почитании, которое черкесы испытывают по отношению к праву защиты и посредничества, принадлежащему женщинам. Если женщина с распущенными волосами без покрывала бросается в гущу сражающихся, кровопролитие прекращается, и тем скорее, если это женщина в возрасте или из известной семьи. Достаточно того, чтобы мужчина, которого преследуют враги, укрылся в помещении женщин, или чтобы он дотронулся до какой-нибудь женщины, как он становится неприкосновенным. Одним словом, никакая юара, никакая месть и тем более убийство не могут быть совершены в присутствии женщин; их откладывают до другого случая. Вместе с тем, между лицами одинакового положения считается постыдным отдавать себя под защиту прекрасного пола, поэтому к ней прибегают только в крайних случаях и чтобы избежать неминуемой смерти.

В горах Кавказа для дружбы имеется свое особенное слово «кунак», или друг, означает у черкесов то же самое, что «побрат» (побратим) у босняков или «крестный брат» у древних пруссаков, то есть друг, для которого они готовы пожертвовать всем своим состоянием и самой жизнью. Если один кунак гостит у другого, его угощают самым наилучшим образом, в его распоряжение предоставляется все, что только есть у хозяина, который снабжает его всем, что тому необходимо, а в случае, если он не в состоянии удовлетворить нужду кунака, хозяин приглашает его на грабеж и отдает ему все, что только сможет украсть. Эта странная манера оказывать помощь своему кунаку за счет кого-то третьего бытует среди всех народностей Кавказа с самых отдаленных времен и лежит в основе их политических взаимоотношений. Действительно, каждый старается иметь кунака в отдаленных краях, к помощи которого он может прибегнуть в случае необходимости; таким образом, посредством этих индивидуальных связей все самые различные народы сближены, или, как минимум, имеют возможности для этого. Лучший способ для путешественника (горца, а не европейца), вознамерившегося пересечь внутренние районы Кавказа и не быть при этом ограбленным,— это выбрать себе доброго кунака, которого всегда можно найти за умеренную плату и который проведет путешественника повсюду, отвечая за его жизнь и имущество. Несмотря на то, что существует большая разница между кунаком, преданным за деньги (по-черкесски ои называется «гаче», и прочными интимными связями, которые объединяют под тем же названием горцев, обычай тем не менее требует, чтобы кунак, благоприобретенный ценою денег, защищал того, кто ему доверился, ценой собственной жизни, если он не хочет потерять свою репутацию, что служит для путешественников надежной защитой от любого нападения со стороны горцев, которые обычно стараются получить добычу, не рискуя при этом расстаться с собственной жизнью. Русские, живущие в пограничных с Кавказом районах, и особенно казаки на Линии имеют кунаков среди черкесов, чеченцев и других народностей, с которыми они поддерживают дружеские отношения в мирное время.

Тот, кто хочет путешествовать во внутренних районах страны адыгов, должен прежде познакомиться с кем-нибудь из этого народа, кто, взяв путешественника под свою защиту, проведет его через территорию племеии, к -которому он принадлежит, обеспечивая ему приют и пропитание во все время путешествия совместно с ним: в этом случае покровитель и покровительствуемый получают звание «гаче». Если путешественник хочет двигаться дальше, его «гаче» поручает его одному из своих друзей из другого племени, по территории которого намерен проехать путешественник; тот становится новым «гаче» путешественника и так далее. Таким образом, любой путешественник-горец, охраняемый своим «гаче», может пресечь без опасности всю страну, населяемую черкесами, и даже весь Кавказ, не делая никаких затрат, за исключением подарков, которые он в знак признательности должен делать каждому из своих «гаче».

Так же как и у всех, в общем, горских народностей, гостеприимство является одной из первых добродетелей у черкесов. Они принимают от доброго сердца иностранцев, сердечно предоставляют уют всем путешественникам, не говоря уже об их друзьях. Бродяжническая жизнь и рыцарский дух, свойственные черкесам, видимо, и породили этот священный закон гостеприимства. С того момента, как незнакомец входит в дом черкеса, ои пользуется там всеми правами гостя, то есть он находится под особым покровительством хозяина дома, который обязан накормить гостя, уложить его спать, позаботиться о его лошади и проводить его по надежной дороге, или же, в случае опасности, провести его к одному из своих друзей в ближайшей деревне.

Прибытие гостя или путешественника — приятное событие для всех обитателей дома, -каждый старается быть ему полезным и от всей души стремится выполнить свои обязанности. Часто ручается, что знакомство, вытекающее из обязательств -гостеприимства, перерастает в дружбу, а хозяин дома и путешественник становятся кунаками. Но с другой стороны, если тот же гость немного позднее встретится случайно с тем, кто совсем недавно так любезно с ним обращался, он может остаться без багажа, а то и в плену у (своего бывшего гостеприимного хозяина, причем все это проделывается без излишней щепетильности.

Черкесы не терпят оскорблений или грубых эпитетов в свой адрес. Если подобное случается между двумя князьями или дворянами, они вызывают друг друга на дуэль, но человек более низкого происхождения или крестьянин могут поплатиться своей жизнью. Обычно в своих речах они соблюдают большую вежливость, особенно в отношении высокопоставленных лиц; хотя они люди сильных страстей, в обращении друг с другом они стараются их спрятать. На своих общественных собраниях, где часто происходят довольно сильные споры, они сохраняют благопристойность до тех пор, пока им не начинают угрожать, и часто эти угрозы претворяются в действие. Среди оскорблений наличествует и слово «вор», но здесь оно скорее означает неумелость кого-либо в этом занятии, того, кто допустил, чтобы его поймали с поличным, или признался в краже. Среди выражений, к которым они прибегают, есть одно, которое стоит привести: «Дай бог, чтобы ты не знал, что делать, и не желал прислушиваться ни к чьим советам»...

Здесь не устанавливают ни времени, ни места поединка — там, где два соперника встретятся в первый же раз после ссоры, они слезают с лошадей, вынимают из-за пояса пистолеты и тот, кто подвергся оскорблению, стреляет первым; его обидчик стреляет вслед за ним. Если случается так, что встреча двух соперников происходит в присутствии лиц более высокого положения, то из уважения к ним соперники стреляют в воздух, а дуэль таким образом откладывается до следующей встречи. Если один из двух соперников будет убит, его противник должен скрываться и искать убежища от кровной мести. Этот закон мести, такой же, какой существует у арабов, называется у черкесов «тхлуаса», то есть «цена крови»; у татар же он называется «канглех» (от слова «жан», кровь). Он существует у всех кавказских народов и является обычной причиной происходящих между ними войн.

Их неукротимая ненависть к русским частично объясняется именно этими мотивами, так как кровная месть передается от отца к сыну и распространяется на семью того, кто первым обратил на себя действие этого закона, совершив убийство.

Скачки на лошадях и танцы составляют главные способы времяпрепровождения у черкесов. Скачки у них означают соревнование за то, чтобы прийти первым к намеченной цели, или же военные упражнения, представляющие собой стрельбу в цель из ружья, пистолета или лука на полном карьере, метание «джерида» (легкой палки длиной три фута) и другие упражнения, призванные продемонстрировать ловкость и меткость всадника и качества его лошади. Есть безрассудные всадники, которые приучают своих лошадей бросаться на полном карьере с крутого берега в воду или совершать гибельные прыжки с крутых обрывов, причем проделывается это без малейшей остановки на скаку. Подобные штуки, которые каждый раз ставят под угрозу жизнь всадника и его лошади, очень часто выручают их в крайних обстоятельствах, спасая от неминуемой смерти или пленения.

Черкесские танцы, исполняемые под музыку на своеобразной скрипке с тремя струнами, в азиатском духе, довольно грустные и маловыразительные: па состоят из маленьких прыжков, но надо сказать, что положение ног, почти всегда повернутых внутрь, делает их очень трудными. По наблюдению Палласа, один из их танцев весьма напоминает шотландский. Два танцора становятся лицом к лицу друг к другу с оттянутыми назад руками и выделывают прыжки и различные движения ногами с удивительной ловкостью и легкостью; «в это время зрители отбивают ладонями ритм и напевают следующим образом: «а-ри-ра-ри-ра».

Другие их музыкальные инструменты — нечто вроде флажолета и баскского барабана. Песни их не более веселы, чем танцы, хотя некоторые из них довольно приятны. Их песни не рифмованы, и зачастую служат для восхваления благодеяний и осуждения пороков. Черкесские женщины и девушки часто проводят вечера вместе, занятые своим рукоделием и напевая песни.

Основные болезни среди черкесов, как и вообще среди горных народов, это офтальмия и катаракты, которые ведут к слепоте. Эти болезни следует приписать рефракции солнечных лучей в снеговых горах во время большой жары летом, что ведет к ослеплению и воспалению глаз у жителей. Время от времени страна черкесов подвергается также эпидемическим лихорадкам и чуме; эту последнюю к черкесам все время заносят турки. Также большое число народа уносит оспа, так как черкесы не делают прививок против нее, что в Грузии, например, практикуется уже давно. От головных болей они лечатся тем, что плотно завязывают платком лоб и не снимают повязки до тех пор, пока головная боль не пройдет. Они не знают болезней, происходящих от праздной и беспорядочной жизни. В комнате больного производят шум в то время как врачеватель, с важным видом сидящий у постели больного, время от времени произносит каких-нибудь одно-два слова. Место его священно, и когда он встает, его никто не занимает. Тот, кто попытается святотатствовать и занять место врачевателя, должен будет уплатить ему значительную сумму. Больных врачуют с помощью амулетов и народных средств. Для излечения некоторых видов лихорадки они верят в исцеляющую силу древних могил и развалин античных монументов, и больного отправляют к ним спать в течение нескольких ночей. В отношении раненого церемониал несколько другой. В его комнате не должно находиться никакого оружия, а на пороге его дома ставится миска с водой, куда опускается яйцо. Прежде чем войти в дом раненого, следует трижды постучать по лемеху плуга. Юноши и девушки играют при входе в жилище раненого и поют песни, сложенные в его честь. Этот обычай — производить шум в комнате больного — можно наблюдать у некоторых других народов, более или менее цивилизованных, нежели черкесы; утверждают, что это необходимо для того, чтобы изгнать из комнаты злых духов. Для лечения ран, язв и тому подобных заболеваний у них имеются прекрасные средства, искусство изготовления которых передается в семье от отца к сыну. Их ветеринары весьма знамениты своим искусством лечить лошадей. К изложенному выше следует добавить, что черкесы весьма редко доживают до глубокой старости.

По случаю смерти отца или мужа вся семья выражает свое горе: женщины испускают душераздирающие вопли, расцарапывают до крови лицо и грудь; мужчины считают постыдным плакать, особенно проливать слезы по своим женам, ео иногда родственники покойного бьют себя по голове кнутом, чтобы показать свою скорбь, причем синяки, символизирующие их скорбь, долго остаются видимыми. Мертвых хоронят по магометанскому обычаю, с лицом, обращенным в сторону Мекки; покойного, полностью обернутого белой тканью, провожают в последний путь ближайшие родственники обоих полов. По прибытии на место покойника опускают без гроба в могилу; иногда устраивается нечто вроде свода из ветвей деревьев, который затем засыпают землей; сверху на могилу кладут большие плоские камни. Раньше вместе с покойником в могилу опускали все, что ему принадлежало, а также подарки, полученные им от его родственников и друзей; сейчас так делается крайне редко. В течение года постель покойного и его оружие сохраняются с самой религиозной заботливостью, на том же самом месте, где они находились при его жизни. Родственники и друзья навещают в определенное время могилу, и там они должны выражать свою боль, ударяя себя в грудь. Вдова также должна выражать признаки самого сильного уныния. Черкесы носят траур (черную одежду) в течение целого года; траур не соблюдается по погибшим в сражениях против русских, поскольку считается, что они отправляются прямиком в рай. На похоронах мулла зачитывает несколько отрывков из Корана, за что получает богатое вознаграждение и, кроме того, обычно еще и одну из лучших лошадей покойного. Для могил людей из богатых семейств выбирают возвышенное место, или под их могилой насыпают холмик, который украшают большими длиниыми каменными плитами прямоугольной, пятиугольной, шестиугольной и так далее формы. Строятся также небольшие сводчатые часовни, покрытые плитками или черепицей. Эти могилы были подробно описаны у Гюльденштедта, Палласа и Клапрота, к которым мы и отсылаем читателя на этот предмет.

У черкесов совершенно нет своей письменности; с тех пор, как они восприняли исламизм, они пользуются арабским алфавитом и пишут на татарском наречии, называемом «тюркю», которое среди них распространено; арабокий алфавит не подходит для написания слов на их языке по причине наличия в нем большого числа дифтонгов, гортанных звуков, прищелкивания языком и так далее, о чем мы уже говорили выше. Судя, по тому, что написано о воспитании и образе жизни этого народа, невозможно представить, чтобы они имели склонность к наукам; у них нет ни желания, ни времени этим заниматься. Многие из их князей не умеют ни читать, ни писать. Все их научные знания, ограниченные умением толковать Коран, сосредоточены в руках духовенства.

С другой стороны, было бы весьма легко дать образование этому народу, учитывая его природные наклонности и интеллектуальные способности, если бы удалось искоренить его предубеждение против всякого рода науки. Доказательством этому служит то, что многие черкесские и кабардинские князья Научились читать и писать по-русски, так сказать, без чьего-либо участия и помощи и говорят на этом языке настолько правильно и с таким правильным произношением, что их можно принять за настоящих русских.

Количество промыслов у этого народа ограничивается его малыми потребностями. В пределах жилища производится все то что необходимо для его обитателей. Женщины там заняты главным образом тем, что выделывают сукно из светлой пряжи, напоминающее фланель, бурки, войлок, ковры, колпаки («шапка»), туфли («чирики»), золотые и серебряные галуны для украшения верхней одежды («чекмень») и головных уборов, ножны и чехлы для сабель, ружей и пистолетов. Как и представительницы благородных семей, что описаны у Гомера, женщины в черкесском княжеском доме не освобождены от этих работ; даже наоборот, для них является честью прославиться своим мастерством среди прочих женщин. Из шерсти диких коз о«и прядут длинные нити, но тканей из этой пряжи не делают, вероятно, потому, что шерстяные ткани не получили у черкесов широкого распространения.

Мужчины занимаются плотничеством, собирают ружья, льют пули, выделывают довольно хороший порох и тому подобное. Они также изготовляют мебель и прочую домашнюю утварь, причем на это не идет ни кусочка металла. Их седла и другие изделия из кожи знамениты своей долговечностью и легкостью, так что казаки на Линии стараются обзавестись рамами от черкесских седел («арчег»). Наподобие всех горцев они изготовляют ремни, разрезая сырую бычью или козью шкуру на длинные полоски, которые они прикрепляют одним концом к дереву или какому-нибудь другому предмету и затем протягивают между двумя деревянными брусками, которые они сильно сжимают руками. После неоднократного повторения этой операции ремень становится таким же мягким, как если бы он был сделан из лучшей дубленой кожи, и таким прочным, что его почти невозможно разорвать. Кузнечное дело и работы по благородному металлу являются единственными отраслями, которые находятся в руках небольшого числа профессиональных мастеровых; первые делают топоры, ножи, гвозди, удила для лошадей, наконечники для стрел и прекрасные кинжалы. Золотых и серебряных дел мастера украшают золотом и серебром оружие, пороховницы, пояса н так далее. Трудно себе представить совершенство их работы, красоту и правильность рисунка, который они наносят чернью на металл с помощью кислоты.

Доходы черкесских мнязей поступают от продажи пленников, лошадей, крупного рогатого скота и в виде налогов, которые они получают со своих вассалов и крестьян. У узденей тоже есть свои доходы, но налогов они не собирают; зато они получают всю прибыль от сельского хозяйства, имея в виду, что им принадлежит большая часть поголовья крупного рогатого скота, овец и лошадей; князья же считают зазорным для себя за ниматься подобными трудами. Князь ежегодно получает от каждой крестьянской семьи барана и кое-какую провизию, предназначенную для его дома, поскольку гордость любого князя требует, чтобы у него был всегда готов стол для приема гостей. Помимо этих поступлений он еще получает небольшие суммы денег от продажи пленников и лошадей. Богатые черкесские князья совершенно не проявляют интереса к своему добру. Их собственность и их богатство составляют прекрасная лошадь, доброе оружие и то воображаемое счастье, которое зависит от удачного исхода предпринимаемых ими походов и разбойничьих набегов.

У черкесов нет писаных законов, за исключением Корана, который, для какого бы народа он ни был составлен, все же применим здесь во многих случаях. Но приговор кади не является для черкеса окончательным в той же мере, что и для турка. Чтобы решить дело по справедливости, здесь собирают воинов и устраивают битву, иначе этот приговор останется недейственным для двух могущественных противников. Законы, пользующиеся куда большим уважением у черкесов,— это их древние обычные законы, которые мы постараемся перечислить ниже.

1. Князь имеет право подвергнуть одного из своих узденей за очень серьезное преступление смертной казни, или лишить его права собственности на его крестьян, стада и все его имущество.

2. Князь имеет право приказать убить одного из своих крестьян за предательство, неподчинение или наглое поведение, или вместо этого разрушить его дом и продать всю его семью. Эта последняя мера наказания, будучи более выгодной, могла бы привести к злоупотреблениям со стороны князей, если бы месть со стороны крестьянина не рассматривалась как позор для князя.

3. Князь не имеет права вмешиваться в дела своего узденя при условии, что этот последний выполняет обязанности вассала, платит налоги, а его крестьяне не жалуются на него князю за притеснения.

4. Уздень может покинуть своего князя вместе со всей семьей, но в этом случае он теряет свое имущество и состояние. Крестьяне не имеют права покидать своих хозяев, но они иногда делают это, доведенные до отчаяния притеснениями. Чтобы разрешить эти домашние неурядицы, мир восстанавливается по решению арбитражного суда, создающегося из числа князей, узденей и старейшин из народа. Если обе стороны приходят в той или иной форме к согласию, они дают торжественную клятву забыть прошлое; по этому случаю существуют и другие местные обычаи, как, например, приносят в жертву барана, после чего каждый должен дотронуться языком до окровавленного лезвия кинжала, с помощью которого была принесена жертва

5. Князь имеет право даровать свободу своему крестьянину и сделать его узденем в .награду за его услуги.

6. Если уздень убивает не принадлежащего ему крестьянина, он платит штраф в размере девяти рабов.

7. Если кто-либо решится напасть на чьего-либо кунака, он должен дать хозяину дома, в котором нашел приют гость, одного раба; тот, кто убьет чьего-либо кунака, должен дать девять рабов. Этот штраф является 'компенсацией за оскорбление, нанесенное дому, где совершено нападение на гостя; что касается убийцы, то свои счеты с родственниками убитого он должен урегулировать сам.

8. Между людьми низкого происхождения (убийство в зависимости от обстоятельств улаживается посредством денег, имущества, скота и так далее; но между князьями и узденями убийство редко улаживается с помощью денег; обычно требуют кровь за кровь. В атом случае кровная месть передается от отца к сыну, от брата к брату и тянется до бесконечности, пока не будет найден способ примирить два враждующих семейства. Лучший способ прийти к этому — это чтобы обидчик выкрал ребенка в семье пострадавшего, взял его к себе в дом и воспитал его до возмужания. После того, как ребенок возвращен в родительский дом, все старые обиды обрекаются на забвение с помощью двухсторонней клятвы.

9. Право гостеприимства распространяется и на преступников, но из этого числа исключаются те, кто украл помолвленную невесту или замужнюю женщину, а также те, кто нарушил супружескую верность, убил родителя «ли совершил противоестественный грех. Эти преступления, надо сказать, совершаются редко и караются смертной казнью; тот, кому удалось избежать наказания, не может более оставаться среди черкесов и должен бежать в Россию или Грузию. Убийца всегда остается под охраной гостеприимства до тех пор, пока его родственники не уладят дело с семьей убитого. В ожидании этого убийца должен прятаться подальше от мест, где проживает семья убитого; к себе он возвращается после того, как дело улажено, и платит «баш» — или сразу, или по частям. Цена за убийство князя, узденя и крестьянина установлена много веков назад и остается в силе до наших дней.

За убийство князя полагается 100 башей, в том числе:

а) семь рабов, каждый из которых считается за один баш; б) лучший конь; в) один шлем, г) одна кольчуга; д) одна шашка.

Эти баши выплачиваются неукоснительно; остальные — частью движимого и недвижимого имущества убийцы и его родственников. За убийство дворянина первого ранга платят пятьдесят башей; дворян второго и третьего рангов — тридцать башей, за крестьянина — двадцать пять башей. Помимо этого, чтобы окончательно примирить два семейства, нужно, чтобы в семье убийцы воспитали ребенка из семьи убиенного. У шапсугов, абедзехов, натухайцев, убыхов и гусие за убийство дворянина платят двадцать два баша и за убийство простолюдина — двадцать башей.

10. Во всех «лажах общества, за исключением рабов, отцы и мужья являются абсолютными хозяевами жизни своих детей и жен.

11. Если отец умирает, не успев высказать своей последней воли, сыновья делят между собой имущество поровну и дают каждой дочери по одному рабу; если рабов мет или не хватает, каждая дочь получает лошадь и скот пропорционально состоянию покойного. Побочные дети не имеют никаких прав иа наследование имущества, но семья обычно кормит их. Что касается матери, если она переживет своего супруга, она получает определенную долю наследства.

12. Кража, совершенная у князя, наказывается возмещением стоимости украденного в девятикратном размере и, сверх того, еще дают одного раба; таким образом, за одну украденную лошадь дают девять лошадей и одного раба. За кражу у узденя — возмещают стоимость украденного и сверх того дают тридцать быков. За кражу, совершенную в своем племени, наказывают строже, чем за кражу в другом племени. Так, если шапсуг крадет коня у натухайца и его уличают в воровстве, он должен возвратить этого коня и дать еще одного в придачу в качестве меры наказания; но если шапсуг крадет коня у шапсуга, он обязан возвратить этого коня и еще семь лошадей в придачу; в отношении любого украденного .предмета соблюдается те же самые пропорции.

Кража, совершенная умело, не имеет в глазах черкесов ничего предосудительного, поскольку это считается такой же заслугой, как у нас удачно проведенная военная операция. Эго — одно из первых качеств этого народа, его главное умение и цель всех их предприятий. Самое большое оскорбление, какое девушка может нанести молодому человеку, это сказать ему, что он до сих пор не сумел украсть даже коровы. Если кто-либо уличен в воровстве, он обязан возвратить украденное владельцу лично, уплатить полагающийся штраф и сверх того должен уплатить одного-двух рабов его князю или узденю.

Чтобы объяснить подобную строгость, которая кажется противоречащей природной склонности черкесов к этому пороку, нужно сказать, что лично возвратить украденное его владельцу считается за величайший стыд у этого народа; вместо того, чтобы лично возвратить украденное его владельцу и тем самым признаться в содеяином публично, вор предпочел бы уплатить стоимость украденного втройне, лишь бы его поступок не получил широкой огласки. Итак, эта строгость служит скорее мерой наказания вору за его неумелость; будучи выставлен на всеобщее осмеяние, незадачливый вор своим примером учит остальных быть более ловкими. Кража между князьями наказывается ответными репрессиями, которые по-черкесски называются «баранта»; это означает нападение на территорию обидчика, угон его людей и скота и так далее. Однако и здесь существуют свои правила — добыча, которую захватывают во время этих ответных набегов, не должна намного превышать по стоимости то, что было захвачено ранее напавшим первым. Между тем, право собственности уважается среди людей, которых связывают узы родства, дружбы, гостеприимства или какие- либо иные.

Выше мы уже говорили об образе правления у черкесских народов, среди которых кабардинцы, бесленеевцы, хатукаи, бжедухи и жане находятся под властью князей («пши») или дворян, а прочие -имеют демократическую форму правления. Мы хотим сообщить некоторые детали на этот счет.

В 1795 или 1796 году натухайцы, шапсуги и абедзехи избавились от гнета своих князей и узденей и создали демократические органы власти. Князья этих трех народностей при поддержке кабардинских князей из племени хамышей предприняли попытку удушить эту революцию, но успеха не имели и отправили к императрице Екатерине посольство с просьбой оказать помощь против своих мятежных подданных. Послами этими были хамышский князь Бачарей и шапсугские князья Султан-Али и Девлет-Герей. Последний умер в Москве, а двое других возвратились в страну, ммея разрешение взять в Черномории одну пушку я сотню казаков для совместных действий сих сторонниками против восставших. Битва, которая состоялась вблизи от речки Афипс в местечке, именуемом Бжиок, обернулась поражением для мятежников, но, даже потеряв шестьсот человек, шапсуги не смирились и остались свободными, так же как натухайцы и абедзежи, и таким образом властыих князей была навсегда уничтожена. С тех лор шапсуги питают непримиримую ненависть к семейству Шертлук, к которому принадлежали послы Девлет-Герей и Султан-Али. Этот последний, будучи изгнан вместе со своими сторонниками, вновь отправился в Санкт-Петербург в период правления императора Павла I просить покровительства, и ему, а также детям умершего в Москве Девлет-Герея было разрешено обосноваться в Черномории.

Эти три племени, сделавшись свободными, создали у себя своеобразный суд присяжных, именуемый по-черкесски «ТуркоХас». Их территория поделена на округи, и в каждом округе имеется суд («Хас»), формируемый из числа старейшин: в этих целях избирают наиболее опытных людей невзирая на их положение; тот, кто добился всеобщего уважения своими добродетелями и заслугами, избирается в члены суда пожизненно. Все общественные дела, такие, как война, мир и тому подобное, обсуждаются этими судами, и их решение приобретает силу закона. Заседания суда происходят обычно в лесу, где оратор выступает в центре круга внимательных слушателей, терпеливо дожидающихся своей очереди, чтобы высказаться. Ни возраст, ни положение ие влияют на этот выбор, который падает лишь на того, кого выделяют среди сограждан личные качества и дар красноречия. Каждый член суда должен дать клятву, что он обязуется судить по совести и беспристрастно. В каждой деревне имеется по одному члену суда, которые по своему усмотрению решают жалобы и незначительные дела, могущие возникнуть между жителями деревни. Кроме того, каждый житель имеет право вынести свою жалобу на решение судьи другой деревни или даже другого округа, и никто не будет на него за это в претензии.

Взаимоотношения, которые существуют в черкесском обществе, суть следующие: 1) связь через посредство принятия детей на воспитание; 2) связь через усыновление (удочерение); 3) связь на основе клятвы в братстве; 4) связь через брак; 5) торговые связи.

Если кто-либо из племени желает вступить в близкие отношения с семьей князя или дворянина (что делается всегда для того, чтобы иметь поддержку), он обращается к третьему лицу, которое уже состоит в подобных отношениях с искомым князем или дворянином. Этот посредник сообщает самому старшему из семейства о желании такого-то вступить в близкие отношения с семейством путем принятия на себя заботы о воспитании одного из сыновей или дочерей. В подобной просьбе никогда не отказывает. Зачастую бывает так, что ребенок, еще находясь в утробе матери, уже имеет множество претендентов на роль воспитателя. В этом случае ни мать, ни отец ие вмешиваются, а все проблемы, связанные с травами на воспитание, решаются между самими претендентами. Тот, на кого падает выбор, забла го вр емен н о направляет в дом будущей матери повивальную бабку, а тем временем приемный отец начинает готовить праздник, который будет продолжаться три дня после рождения его воспитанника, после чего он забирает его к себе и обеспечивает все необходимое для того, чтобы его вырастить и воспитать; иногда, если его семья не в состоянии обеспечить достойный уход, ему приходится платить за няньку, которая следит за ребенком в самом раннем возрасте. Родители девочки или мальчика, отданных на воспитание, считают постыдным для себя справляться о своем ребенке у воспитателя на все время нахождения ребенка у него. Вообще создается впечатление, что черкес старается избегать всего, что говорит о его привязанностях или радостях, видя в этом проявление слабости; считается даже неприличным говорить с ним о его детях, особенно когда они маленькие. Только с возрастом можно позволить себе право забыть об этом стоицизме; старик, который проявил все свое мужество в молодости, может в кругу своей семьи проявлять сентиментальность.

Приемный отец возвращает ребенка родителям по достижении им отроческого возраста; по этому случаю устраивают торжественные празднества; с этого момента и впредь семья приемных родителей связана самыми интимными узами с семьей воспитанника.

Те, кто претендовал на право воспитать ребенка, имеют возможность стать его приемными родителями и позже, что может быть сделано в любое время, даже тогда, когда этому приемному ребенку стукнет десять, двадцать, тридцать, сорок, а то и более лет. По этому случаю приемный отец устраивает празднество, где соблюдаются различные обычи, как, например, приемный сын должен на какое-то время прикоснуться губами к соску груди приемной матери, а приемная мать — дотронуться до порога дома отца приемного сына. Посредством таких церемоний связи между двумя семьями становятся нерушимыми. Нет ничего удивительного в том, что эти приемные или воспитанные у других дети остаются более привязанными к своей приемной матери, чем к своей родной, поскольку матери очень редко занимаются воспитанием собственных детей. Подобные обычаи, в результате которых все адыги суть родственники и связаны между собой, так сказать, как братья, в значительной мере уменьшают склонность к разбою в отношении друг друга, так как каждый пострадавший находит множество защитников, что является сдерживающим моментом для их сильных страстей. По-черкесски защитник называется «шпур», а приемный отец, как и воспитатель — «аталык».

Братская связь через посредство клятвы является священным обычаем у черкесов. Он увеличивает численность населения в горах, поскольку любой беглец или нарушитель закона находит убежище у шапсугов, натулайцев и абедзехов — племен, которые в большинстве своем состоят из такого рода перебежчиков. Такой перебежчик, .который хочет обосноваться в горак и пользоваться теми же правами, что и прочие жители, должен сразу же по прибытии в горный аул искать себе протекцию, заявляя о своей готовности принять все обычаи черкесов и жить как они. В том случае, если ему оказывают покровительство, он должен дать клятву соблюдать все обычаи края, приложив ко лбу Коран; таким образом он становится собратом по клятве и рассматривается всеми как брат и соотечественник.

Брак в не меньшей степени служит средством установления близких связей между различными народностями. Молодой человек из числа натухаев, шапсугов, абедзехов или любого другого племени может беспрепятственно жениться на девушке из кабардинцев и пр., лишь бы они занимали одинаковое положение. Мы уже говорили об этом детально выше.

Внутренняя торговля осуществляется обычно армянами, которые со своими товарами объезжают земли различных племен, платя соответственным князьям налог за право заниматься торговой деятельностью. Эти армяне находятся в близких отношениях со многими черкесами вследствие своих торговых отношений; зачастую они выступают в качестве шпионов, будучи в курсе всего того, что происходит на Кавказской линии; поскольку у них есть лавки как в различных местах вдоль границ, так и в горах, они имеют возможность предупреждать черкесов о намерениях русских, и наоборот. Они занимаются тем, что выкупают русских пленных, платят за них своими товарами, а затем за определенную плату передают их русскому правительству, кстати говоря, с большой для себя выгодой, уверяя при этом, что поступают из соображений чистой гуманности и платят за пленных ту же цену, что требуют от правительства. В свое время они перепродавали выкупленных таким образом пленников туркам в Анапе.

Торговля, осуществляемая между черкесскими племенами и русскими, незначительна; она происходит вдоль всей Кубани и идет либо черев армян, либо через казаков на линии и на побережье Черного моря. Продаются им следующие товары: полотно, хлопчатобумажные ткани, персидские хлопчатобумажные ткани, нанисин, сукно в штуках и кусками, русская кожа (юфта), красный и черный сафьян, тиковая ткань, большие медные и чугунные котлы, сундуки, украшенные белым металлом, кувшины, кубки, шелк, мглы, расписные деревянные блюда, стеклянная посуда ш тому подобное. В обмен черкесы дают: волчьи, медвежьи, бычьи, овечьи шкуры, лисьи, куньи, выдровые, заячьи меха, мед, воск, лошадей, рогатый скот, овец, шерсть, сукно (чекмень) и одежду того же наименования, войлочные манто (бурки), масло, фрукты и другие натуральные продукты. Турецкие купцы раньше привозили им из Константинополя и Требизонда соль, кожи, сафьян, среднего качества хлопчатобумажную ткань, порох и так далее, которые обменивали на мед, воск, самшитовую древесину, а главным образом на рабов обоего пола.

Торговля черкесов с русскими происходит прежде всего в станицах Прочный Окоп, Усть-Лабинск и в городе Екатеринодар; торговля бывает меновая или на деньги. Кроме тех товаров, о которых мы говорили выше, самым большим спросом у черкесов пользуется соль; они потребляют ее в большом количестве, так как они ее дают и в корм скоту — лошадям и особенно овцам. Русские добывают этот продукт в соляных озерах Маджары и в районе Фанагории и продают черкесам по умеренной цене. С этой целью вдоль Кубани устроены «меновые дворы», где соль продается за деньги или обменивается на товары. Горцы привозят свои товары не караванами, а в малых количествах и в неопределенное время; поэтому армяне возят свои товары в горы под защитой кунака или «гаче». Чтобы получить право повсюду продавать свои товары, эти армяне обязаны подносить подарки соответствующим князьям, как мы уже говорили выше, и кроме того платить им налог, размер которого зависит от воли князя. Сумма продаж и покупок в среднем за год не превышает ста пятидесяти тысяч рублей, что лоно говорит о незначительности этой торговли.

Во введении к этой работе мы излагали причины этого явления, которые суть бедность, леность жителей Кавказа, их предубеждение против торговой деятельности вообще, почитаемой здесь постыдной, когда избытки товаров идут на продажу лишь в случае крайней нужды. Между собой они также обмениваются излишками продукции, что является средством взаимного общения между разными народностями.

Однако Пейсоннель дает любопытные замечания относительно процветающей торговли, имевшей место в его время между Крымом и черкесами Кубани и Кабарды. Он рассказывает, что в то время (с 1753 по 1760 годы) черкесы экспортировали через Тамань в Каффу до десяти миллионов фунтов шерсти, ста тысяч штук черкесского сукна (чекмень), пяти-шести тысяч штук одежды, шестидесяти тысяч пар суконных шальвар, двухсот тысяч бурок, пяти-шести тысяч бычьих шкур, 500—600 тысяч фунтов хорошего меда, 50—60 тысяч фунтов абхазского хмельного меда, семи-восьми тысяч «ока» (равняется трем фунтам) воска; 50 тысяч куньих шкур, 100 тысяч лисьих шкур, трех тысяч медвежьих шкур, пятисот тысяч овечьих шкур, и все это не считая рабов обоего пола и лошадей. Объем такой торговли должен был достигать восьми миллионов рублей.

Представляется, что политические события, происшедшие с тех пор в Крыму, на Таманском полуострове и у кубанских черкесов, привели к упадку этой значительной торговли; возможно, причиной этому в какой-то мере стало изменение характера торговых отношений, которые существовали между полностью мусульманскими народами, бывшими, вероятно, лучше приспособленными к нравам и интеллектуальным способностям этих разнородных наций. Как бы там ни было, однако нет никакого сомнения в том, что только развитие торговли позволит цивилизовать и умиротворить народы за Кубанью.

Мы уже говорили, что определить численность населения кавказских народов весьма трудно, имея в виду, что эти народы сами не знают его точно и к тому же стараются убедить нас и ввести нас в ошибку, преувеличивая действительное число жителей. Тем не менее таблица, которая следует далее и составлена по сведениям, данным старыми черкесами капитану Новицкому во время его пребывания в Анапе в 1830 году, а также по более свежим данным, полученным Генеральным штабом в Тифлисе в 1833 году, позволяет составить о нем приблизительно верное представление.

Замечание. Именно капитану Новицкому (ныне подполковнику Генерального штаба) мы обязаны топографическими и статистическими сведениями о черкесских народах; этот блестящий офицер объехал все эти края под видом слуги, рискуя ежеминутно быть разоблаченным и расстаться с жизнью. Он и господин Тауш, весьма достойный человек, атташе Коллегии иностранных дел, который прожил десять лет среди черкесов (о нем весьма уважительно отзывается Тебу де Мариньи в своих «Путешествиях в Черкесию») и прекрасно знал их язык и обычаи, оказали большую услугу в изучении этих краев.

Итак, если принять во внимание, что каждая черкесская семья занимает обычно большой двор с несколькими строениями, можно общее число черкесов принять за шестьсот тысяч душ.

Судя по числу семейств, которое мы показали в помещенной выше таблице, общее число воинов, которое эти народы могут выставить в случае необходимости, можно оценить более чем в шестьдесят тысяч человек. Мы здесь исходим из расчета один воин от одной семьи; однако учитывая образ жизни и нравы этих народов, которые покрывают глубочайшим позором того, кто остается дома в то время, как его соотечественники сражаются с врагом, можно с уверенностью сказать, что это число должно быть значительно больше. К счастью, они никогда не могут собрать эти силы воедино по причинам внутренней вражды и полнейшего отсутствия дисциплины и средств для содержания в течение определенного времени такой массы людей. Не будь этих препятствий, они представляли бы большую угрозу для своих соседей, имея в виду также и их воинственный характер; они были бы просто непобедимы в своих краях.

До появления русских войск в 1828 году, организовавших осаду Анапы, черкесы получили от турок восемь пушек, которые еще находятся у них; но по уверениям некоторых из их соотечественников они не умеют ими пользоваться, и эта артиллерия не представляет для них никакой пользы — ни во время их набегов, ни для защиты их территории.

Хотя в начале этой работы уже говорилось об образе ведения войны горцами в целом, мы сочли полезным добавить здесь некоторые детали, говорящие об особенностях военного искусства черкесских племен.

Если они готовятся к вторжению в отдаленные земли, или же к защите своей территории от агрессора, они избирают одного из князей на роль главного вождя; этот выбор определяется не знатностью происхождения, но исключительно признанием личной храбрости и всеобщего доверия. Подобный выбор порождает огромное уважение к этому вождю, которое сохраняется до конца его дней и придает ему самый большой авторитет на народных собраниях. В течение всей экспедиции он имеет право осудить за тяжкий проступок иа смертную казнь любого — без предварительного разбирательства и без различия рангов; тем не менее стараются не прибегать к такой мере в отношении членов княжеских семей во избежание вражды и кровной мести. Стремление действовать всем вместе одновременно порождается скорее обстоятельствами и степенью опасности момента, нежели твердой волей и дисциплиной, о которой горцы не имеют ни малейшего представления. Их военная организация и система набора рекрутов весьма просты. Каждый уздень обязан поставить определенное число воинов в зависимости от числа семейств крепостных, принадлежащих ему, а также от потребностей момента. Как только все эти мелкие отряды соединятся, самый старший из глав дворянских семейств ведет их за собой на врага, сохраняя вместе с тем командование над своим собственным отрядом. Каждый отряд состоит из воинов, облаченных в тяжелые кольчуги, из легкой кавалерии и пехотинцев. Князья и уздени в кольчугах и шлемах вместе со своими оруженосцами образуют ядро, элиту кавалерии; остальные — это легкая кавалерия и пехота, в которой служат только крестьяне; пехота занимает позиции и ведет ружейный огонь. Когда они отправляются в набеги, их не смущают никакие реки, так как их лошади обучены их переплывать. Для этого черкесы раздеваются, складывают оружие в непромокаемый бурдюк, одежду узлом на дуле ружья, берут под руки по бурдюку, надутому воздухом, бросаются вместе со своими лошадьми в реку и переправляются через нее, будь она даже широка и с быстрым течением. На противоположном берегу они снова одеваются, и таким образом их одежда и оружие никогда не промокают. Атаки совершаются плотным или рассредоточенным строем (надо сказать, что они боятся артиллерии); с шашками в руках они бросаются на пехоту или артиллерию, обращают ее в бегство, преследуют, иногда, наподобие древних парфян, стремятся заманить противника в засаду, проводя ложное отступление. Опыт показал, что черкес, обращенный в бегство,— это еще далеко не побежденный воин; кавалерия этих народов превосходит любую кавалерию в мире. Князья показывают образцы храбрости, они всегда в самых опасных местах боя, и для них было бы большим бесчестьем, если какой-нибудь уздень, а тем более простой крестьянин превзошел бы их в храбрости и доблести. Все же при всей своей храбрости они ничего не могут поделать с русской пехотой; они решаются атаковать русских на равнине только при условии внезапности, чаще же стараются заманить их в леса и ущелья, где русские могут наделать массу ошибок, если не будут знать все их хитрости и действовать неосмотрительно.

Мы уже отмечали, что на время своих экспедиций много провизии черкесы с собой не берут; они запасаются большим количеством провизии только в том случае, если приходят на помощь бедному племени; во всех прочих случаях они питаются за счет жителей племен, которые принимают их как своих гостей и родственников. Так, во время осады Анапы в 1828 году восемь тысяч черкесов, которые принимали участие в сражении, находились полностью на обеспечении у племени натухайцев, на территории которого происходили бои. Поскольку они не признают ни дисциплины, ни субординации (за единственным исключением, если они нанимаются служить за деньги или если они обязуются быть под чьим-то началом в течение определенного времени), каждый волен отправиться к себе домой, когда ему заблагорассудится, что они частенько и проделывают, особенно если их отряды находятся неподалеку от их жилищ. Из этого следует, что черкесы никогда не могут сконцентрировать в одном месте все свои силы, но, с другой стороны, их никогда нельзя победить окончательно и полностью, так как они постоянно появляются и исчезают. Разрушение их аулов не приносит много пользы, так как у них всегда есть под рукой материал, чтобы построить новые, на что уходит не более пары дней. На это время их жены, дети, имущество, скот укрываются в лесах и горах, где остаются до тех пор, пока противник не покинет их территорию.

Они более не совершают массовых вторжений на чужие территории, поскольку русские не дают им такой возможности. Зажатые в районе Кубани и ее левобережья, черкесы совершают набеги на территории русских только малыми группами, которые обнаруживаются обычно в момент переправы через Кубань. Все их набеги преследуют одну цель — захватить внезапно стадо коров, овец или табун лошадей, сжечь хутор или увести в плен людей, которые им повстречаются. Можно рассчитывать, что этот разбой вскоре вообще будет прекращен, имея в виду энергичные меры русского правительства с целью усмирить и приобщить к цивилизации эти народы, на протяжении веков жившие разбоем.

Убыхи, чепсуи, гусие, занимающие устья речек Пейсва, Шиаке и Зуазе, впадающих в Черное море, научились у своих соседей абхазцев заниматься пиратством. Эти необузданные варвары нападают иногда на торговые суда, которых задерживает в море безветрие на этих широтах. Они уходят на двадцать-тридцать верст от берега на барках, которые берут на борт сорок—сто человек и даже более. Если начинается шторм или если их преследуют, они укрываются в маленьких бухтах или в устьях речек, которыми изобилует восточное побережье Черного моря и где их практически невозможно захватить. Надо заметить, что они стараются нападать на неподвижные суда только ночью и внезапно и берут их на абордаж при том условии, что их силы значительно превосходят экипаж судна. Если их удается удержать на расстоянии с помощью нескольких выстрелов из пушки, судно спасено, но если они идут на абордаж, то чаще всего берут верх.

Племя шапсугов — самое могущественное среди всех черкесских племен; оно постоянно укрепляется за счет притока новых беженцев, которые здесь натурализуются, как мы об этом уже говорили выше. Шапсуги гордятся тем, что они свергли иго своих князей и узденей; они известны своей непримиримой ненавистью к русским и упорным нежеланием подчиниться или жить в мире с этой державой. Благодаря этим качествам они пользуются у своих соотечественников славой непобедимых. Их политическое влияние на другие черкесские племена очень велико.

Многие черкесы утверждают, что если России удастся подчинить себе шапсугов либо силой оружия, либо иным путем, все прочие черкесские племена последуют примеру шапсугов. Если шапсугов удастся подчинить мирным путем, то они благодаря своему влиянию могут склонить к подчинению России и другие племена; если их подчинить силой оружия, то все прочие адыге, увидев падение столь могущественного племени, не окажут никакого сопротивления и перейдут в подчинение к победителям шапсугов.

Мы уже говорили о том уважении и почитании, которыми пользуются княжеские семейства у горцев вообще; здесь мы хотим дать перечисление правящих князей («владельцев») у адыге.

Что касается остальных черкесских племен, то в силу демократического устройства власти у них имеются лишь старейшины. Хотя у нас есть полный список наиболее уважаемых у них семейств, мы не будем приводить его здесь полностью во избежание излишних длиннот и ограничимся лишь первыми семействами каждого племени.

К абедзехам принадлежит также небольшое племя Туби.

Деревня, как это принято у черкесов, обычно получает название по имени семейства, которому она принадлежит. Поскольку жилища черкесов разбросаны на большом расстоянии друг от друга вдоль течения речек и ручьев, зачастую получается так, что одна деревня занимает целую долину и тянется на пятнадцать-двадцать верст, что весьма затрудняет их точное описание и перечисление.

Ранее уже приводились исторические сведения о черкесах в целом; несмотря «а это мы сочли целесообразным добавить некоторые сведения отдельно о кабардинцах, имея в виду, что здесь имеются весьма любопытные детали и что история этого черкесского племени, можно оказать, отличается от истории остальных черкесских племен.

Из всех горских племен кабардинцы завоевали наиболее громкую известность благодаря своему рыцарскому и воинственному духу, храбрости, проявленной ими в борьбе против крымских татар и в другах исторических ситуациях, а также в силу того главенствующего положения, которое они занимали по отношению к своим соседям. В русской истории они известны под именем «пятигорских черкесов», которое происходит от названия горы Бештау (по-русски Пятигорье), в окрестностях которой они проживают. Существует множество преданий о происхождении кабардинцев, и мы приведем здесь некоторые из них, воздерживаясь, однако, от каких бы то ни было заключений.

По черкесским преданиям одно из их племен покинуло Кабарду в VI веке по мусульманскому летосчислению, оставило свои родные поселеиия на берегах Кубани и продвинулось на север до Дона; однако вскоре оно покинуло и эти места, отправилось далее и обосновалось на южном побережье Крыма и на равнине между реками Кач и Белбик; верхняя часть этой долины сохранила название «Кабарда», а от татар получила название «Черкес-тус» («Черкесская долина»). В этих краях сохранились развалины замлса, называемые «Черкес-Хермен».

В 883 году, по упоминанию Константина Порфирогенета, во время внутренних волнений среди хазар, три их племени под именем «кавары» или «кабары», будучи побеждены своими соплеменниками, укрылись у маджар, или угров и создали под именем кавары восьмое угорокое племя, принесли с собой хазарский язык и сами восприняли угорский язык. Эта кавары благодаря своей необычайной храбрости получили привилегию первыми нала дать на врага в любом сражении. Страна, где в то время обитали угры, находилась в междуречье Буга и Дуная и называлась Альтекуза; что касается территории хазар, то она простиралась не только по Северному Кавказу, но и захватывала часть горных районов и достигала западного побережья Каспийского моря.

Это упоминание о кабарах наряду с черкесскими преданиями, утверждающими, что они якобы некогда проживали на Крымском полуострове, дало основание для предположения о том, что эти предания говорят о кабардинцах, которые в этом случае должны быть племенем хазарского происхождения, тем более, что слово «козак»; присущее черкесскому словарю, очень часто употреблялось вместо «хаеар» иди «хозар». Указание на их пребывание в свое время в Крыму имеется как в народных преданиях, так и в географических названиях, которые сохраняются до настоящего времени в Крыму, о чем мы уже говорном выше.

На карте Средиземного и Черного морей, подготовленной в 1497 году Фредутио д’Анконе и хранящейся в библиотеке Вольфенбуттеля, можно прочесть название, написанное красными буквам несколько к востоку от Таганрога, что указывает на местоположение страны каваров, о которой говорит Константин Порфирогенет, и в то же время племени кабардинцев, которые в VII веке по мусульманскому летосчислению снова покинули Крым и обосновались на острове, образованном двумя рукавами Кубани при ее впадении в море; татары навивают это место «Кызыл-таш»; но кабардинцы долго там не оставались, а, став могущественным племенем, направились под водительством своего князя Инала далее на восток — в земли за Кубанью и вплоть до нынешней Кабарды, где они подчинили себе все прочие черкесские племена. Это тот самый Инал, которого считают первооснователем рода всех кабардинских князей.

Осетины говорят, что до появления кабардинских князей в Крыму черкесы сами себя называли «казахами», и это название закрепилось за ними в осетинском языке; действительно, осетины называют до сих пор кабардинских князей «кашак-мапхе» что означает «царь кашаков». Сведения Константина Порфирогенета совпадают также и с этими преданиями, так как он называет страну черкесов на берегу Черного моря Зихией, а страну выше, расположенную по берегам Кубани и граничившую с землями аланов (осетин), Казахией; это очень точно, так как по сведениям грузинских географов осетины оставались на территории нынешних Большой и Малой Кабарды вплоть до вторжения Бату-хана, когда они вынуждены были уйти в горы.

В архивах Коллегии по иностранным делам хранятся документы, которые показывают:

1) что в древние времена кабардинцы занимали часть Украины и Малороссии, а затем обосновались в верховьях реки Кумы в окрестностях Бештау, откуда они получили название «пятигорских черкесов»;

2) что это край принадлежал России и что пятигорские черкесы исповедовали христиамокую религию (по греческому обряду).

В 1282 году татарский хан Баскак из Курска привел черкесов из района Бештау, или Пятигорска, и построил пригород, где поселил их, назвав «казаками». Грабежи и притеснения, творившиеся черкесами, послужили поводом для многочисленных жалоб населения, что вынудило в конце концов курского князя Олега разрушить их поселение с разрешения хана. По этом,у поводу было множество убитых, а оставшиеся в живых черкесы разбежались. Эти последние вместе с русскими беглыми крестьянами творили повсюду беспорядки, скрываясь в лесах от преследователей. Только с большим трудом удалось их пропнаггь, а частично умиротворить. Значительная часть их обосновалась в нижнем течении Днепра, ниже порогов, где они построили городок Черкасок, получивший такое название вероятней всего потому, что (большую часть этих людей составляли выходцы ие черкесских племен; там они обосновали разбойничью республику, ставшую знаменитой под названием «Запорожские казаки».

По народным преданиям самих кабардинцев в древние времена Кабарда зависела от князя по имени Инал, который выдавал себя за потомка Кеса, выходца из Аравии, правившего черкесами. Как известно, в середине VIII века по мусульманскому летосчислению Мослем, брат халифа Этциде III, изгнал хазар из Мидии и Армении, победил их в их собственной стране и утвердил господство арабов в горах Кавказа; таким образом, эти предания не лишены основания.

Инал разделил Кабарду между пятью сыновьями. С тех пор стали возникать междоусобицы, вследствие которых большая часть наиболее известных князей вынуждена была искать убежища в России. Князья из семейств Сунчалеевых и Келеметевых был и в их числе; они подинулй Кабарду в конце XVI века и стали известны в России под именем князей Черкасских. Те, кто остался в Кабарде, разделились на три группы: земли тех, кто остался, как и в старину, на Бакзане, стали называться Большой Кабардой; переселившиеся в район Татар-тула стали называть свой край Малой Кабардой и, наконец, та часть, что перешла Кубань, стали называться бесленеевцами по имени одного из сыновей Инала. Большая и Малая Кабарда отошли к России, а бесленеевцы — к крымским татарам.

Деление на Большую и Малую Кабарду объясняется еще Деление на Большую и Малую Кабарду объясняется еще и так, что эти названия идут от двух братьев по имени Кабарти-бек, которые поделили между собой эту землю...так, что эти названия идут от двух братьев по имени Кабарти-бек, которые поделили между собой эту землю...

Кабарда расположена к югу от Георгиевска и Моздока, параллельно, так сказать, этим городам. Ее ширина — от тридцати до восьмидесяти верст вплоть до черных гор Кавказа и протяженность — двести верст от правого берега Подкумка до левого берега Сунджи напротив Наура. Ее границами на севере являются Георгиевский и Моздокский уезды, на востоке она граничит с народностью кистов, от которой ее отделяют реки Сунджа и Комбулеевка; на юге она граничит с землями осетин, балкарцев и чегемав, и на западе — с Малой Абазой.

Территория, которую кабардинцы занимали ранее, простиралась до устья реки Сунджи, вдоль обоих берегов Терека и Малки, включая сюда значительную часть нынешних Александровского и Георгиевского уездов, до реки Уруп: в XVII веке они уступили абазинцам, которые ушли тогда из Большой Абхазии, чтобы обосноваться на северных склонах Кавказа, часть своей территории между правым берегом Уруп а и левым берегом Подкумка; впоследствии в результате территориальных захватов чеченцев на востоке и русских на севере их территория сократилась до нынешних размеров...

Границами Большой Кабарды с трех сторон являются верхнее течение реки Подкумок, реки Малка и Терек; на юге она граничит с землями осетин, балкарцев и чегемов. Реки, которые орошают Большую Кабарду, следующие: Малка, Бакзан, Чегем, Нальчик, Терек, Урух, Ардон и другие. Северная часть Большой Кабарды гористая, с многочисленными ущельями и долинами, (Которые понижаются к северу, куда текут реки; узкие и труднодоступные .ущелья, проделанные в горал Бакзаном, Чегемом, Тереком и другими реками, служат для жителей местом убежища в случае опасности. Земля в долинах и на равнине — плодородный чернозем, вполне пригодный для земледелия и с хорошими пастбищами.

Кабардинцы привыкли переносить свои деревни, или аулы, с места на место по мере того, как территория аула загрязняется навозом и другими отбросами. Примитивность их хижин, сделанных только из плетеных сучьев, облегчает переезды. Эта привычка, столь полезная для здоровья жителей, в то же время затрудняет точное описание их поселений.

По всей Кабарде до сих шор сохраняются многочисленные посты и редуты. Их главное назначение — обеспечение коммуникаций и наблюдение за горцами. Основными из них являются: Ухурокой, Ардонской, Архонской на речках с тем же названием, посты Пришип, Минарет, Кисловодск и Константиногорск.

Границей Малой Кабарды на западе служит Терек (некоторые Называют его еще Ардуган); на севере она граничит с Моздокским уездом, граница там также проходит по Тереку. Северный левый берег Сунджи отделяет ее от чеченцев и левый западный берег той же реки — от земель ингушей; эта река образует восточную границу Малой Кабарды; на юге она граничит с территориями осетин и ингушей. Ее ширина и протяженность почти одинаковы: от Моздока, до предместий Владикавказа около восьмидесяти верст; от правого берега Терека до горячих источников Святой Екатерины («Екатерининские теплицы») также около восьмидесяти верст.

Реки Терек и Сунджа образуют почта всю границу Малой Кабарды; по ее территории проходят только речка Кури, или Курпи, а также нижнее течение речки Комбулеевки. Эта речка течет в северо-западном направлении и впадает в Терек семью верстами выше Татар-тупа. Вместо рек в Малой Кабарде имеется большое число ручьев и источников, так что можно оказать, что этот край изобилует лесом я водой. Ее пересекает хребет Арак-Алагарек, который тянется с запада на восток от Терека до устья Сунджи. Этот хребет по большей части покрыт лесами; его северные склоны покаты, там есть залежи песка, глины и мергеля. Земля в Малой Кабарде очень плодородная и пригодна для развития земледелия и животноводства. Однако этот край по сравнению с его размерами очень слабо заселен, так как горцы используют все эти плодородные земли только тпод пастбища, тогда как они могли бы прокормить куда большее население, если оно занималось бы земледелием. Европеец, путешествующий в этих краях и судящий по своим меркам, нашел бы эти степи пустынными, в то время как горцам зачастую не хватает здесь земель под пастбища для их скота.

Вражда, которая сохранилась с древнейших пор до настоящего времени между князьями Большой и Малой Кабарды, привела к опустошению Малой Кабарды, и она уже давно подчинилась России. Князь Малой Кабарды Коргока Канчокин перешел с 1759 года на русскую территорию по левому берегу Терека, спасаясь от репрессий князей Большой Кабарды. Он принял христианскую религию и стал основателем города Моздока, расположившись там со своей семьей и подданными.

В Малой Кабарде господствуют два княжеских семейства, ведущих свой род от Инала, основателя родословной кабардинских князей — это семейство Тау-Султана и Галеслана, или Гелеслана. Все жители края, от крестьянина до узденя, подчиняются либо тому, либо другому семейству.

Аулы Тау-Султана расположены вдоль правого берега Терека вниз по его течению наминая от Татар-тупа и насчитывают в общей сложности до 1000 дворов. Главная деревня семейства Гелеслана называется «Малая Кабарда», или «Ахловы Кабаки» и расположена в двадцати пяти верстах к югу от Моздока. Двумя верстами дальше на ручье Певдаке есть еще три аула, принадлежащие семье Кайтукина, тоже из рода Гелеслана. Раньше Малая Кабарда могла выставить три тысячи вооруженных всадников; теперь ее силы значительно меньше, да и численность населения сократилась. Жители Малой Кабарды живут в дружбе с ингушами, но враждуют с чеченцами; у них частенько бывают столкновения с осетинами по поводу пастбищ. Нужно также сказать, что они более преданы русским, чем их соотечественники в Большой Кабарде.

Хотя мы уже и говорили об образе жизни и нравах черкесов вообще, которые вполне одинаковы и у кабардинцев, мы все же вынуждены дополнить изложение некоторыми деталями, особенно по поводу образа правления у кабардинцев.

В Кабарде производится все, что нужно для жизни, кроме соли, которую получают из России. Плодородная земля позволяет выращивать любые сорта зерновых культур, но кабардинцы выращивают только просо, ячмень, полбу и пшеницу. У них нет «и садов, ни огородов из-за того, что они часто меняют места своих поселений. Зимой их провизия состоит из копченой баранины или говядины и рыбы, которую они очень любят. Их напитками является «балбуза», приготовляемая из просяной муки и меда и настаиваемая на травах. Этот напиток становится опьяняющим, если его подержать несколько дней в хорошо закупоренном кувшине: «брага» из просяной или полбяной муки пьянит меньше.

Главной отраслью сельского хозяйства являются табуны лошадей и стада овец; крупный рогатый скот имеется здесь в меньшем количестве, они отдают предпочтение выращивали по буйволов.

В Кабарде насчитывается до двадцати табунов по сотне косяков в каждом. Слово «косяк» означает часть табуна с определенным количеством кобылиц, которых нужно покрыть; в среднем число кобылиц а косяке до двадцати. Эти табуны в последнее время в значительной мере утратили свою былую репутацию. Лошадей породы «шалох» в табунах Тау-Султана в Малой Кабарде, считающихся лучшими, сейчас осталось немного.

В начале лета в Большой Кабарде отправляют табуны лошадей и стада овец к истокам Малки и Подкумка, где они содержатся на пастбищах в течение всего летнего сезона. В Малой Кабарде пастбища находятся вблизи от деревень. Когда стада покидают в Большой Кабарде равнину и отправляются на горные пастбища, уздень получает от каждого из своих крепостных по жеребцу из каждого косяка и по барану из каждого стада. В обмен на это он обязуется обеспечить охрану стад и табунов. Кабардинцы занимаются также пчеловодством, и их мед — один из лучших на Кавказе.

Они выделывают у себя сукно я войлок, мастерят арбы и рамы для седел, которые используют в хозяйстве или обменивают на соль и другие необходимые им товары — полотно, хлопчатобумажные ткани, железо, медные кувшины и тому подобное.

Кабардинский язык представляет собой один из диалектов черкесского языка, на котором говорят также бесленеевцы и темиргоевцы и который остальные черкесские племена понимают с трудом; говорят, что кабардинский язык — это самый чистый черкесский язык. Помимо этого, у кабардинских князей есть свой особый язык, на котором они говорят только между собой.

Они все магометане из секты Омаров. Их духовенство пользуется большим уважением и оказывает серьезное влияние на народ. Кади получают с каждой семьи установленную плату в пшенице, меде и баранах. В Кабарде совершенно нет красивых мечетей, поскольку исламизм был привит здесь всего лишь лет шестьдесят тому назад, да к тому же у кабардинцев вообще нет постоянных жилищ.

Кабардинцы горды и высокомерны, но в то же время вежливы по отношению к чужестранцам и очень гостеприимны. Они строго соблюдают между собой приличия, соответствующие возрасту и положению, их очень сердит, если чужестранцы забывают о .необходимости соблюдать эта приличия. Самый старший по возрасту или самый высокий по положению князь—единственный человек, кто имеет право сидеть; остальные могут позволить себе сесть только по его приглашению. Во время обеда ему первому подают кушанья, затем обслуживают кади, а затем идут прочие князья и уздени в порядке их положения и возраста.

Князья Большой Кабарды с древнейших времен обладают определенными правами в отношении Малой Кабарды, так что жители этой последней частенько страдали от притеснений князей Большой Кабарды. То же самое имело место и по отношению к другим их соседям, таким как ингуши, осетины, абазинцы, бесленеевцы и так далее, причем некоторые из этих племен платили им ежегодную дань и очень боялись их немилости. Хотя сейчас их могущество совершенно сошло на нет вследствие бесконечных войн, которые они вели либо против своих соседей — горцев, либо против русских, кабардинские князья все еще считают себя, в силу своего происхождения и былых подвигов своих предков, первыми по благородству крови не только среди черкесских племен, но и вообще всех горских народностей. И им действительно нельзя отказать в этом превосходстве. За исключением тех качеств, которые у них могут оспаривать другие народы, кабардинцы отличаются благородством характера, учтивостью, а также чистотой своих одежды и жилищ. Все эти качества свидетельствуют о том, что кабардинцы находятся на более высокой ступени цивилизации, чем прочие горские народности.

Они имеют дружественные связи со всеми за,кубанскими народами, особенно с бесленеевцами, которых роднит с ними общность происхождения. Балкарцы, чегемы, карачаевцы и абазины признают их превосходство. Осетины — их враги, за исключением дугоров; они не позволяют им покинуть их горы. То же самое имеет место в отношении ингушей. Здесь, как и при любой вражде, возникающей между горскими народами, господствует право более сильного.

Общим для всего Кавказа является обычай, когда хозяин дома, если он моложе гостя по возрасту или занимает меиее высокое положение, должен сам снять упряжь с лошади гостя и снять с него оружие при посещении гостем его дома; даже, например, абазинские князья должны принять лошадь и оружие не только у кабардинских князей, которые к ним приезжают в гости, но и у кабардинских узденей, имея в виду, что происхождение абазинских князей менее высокое, чем у кабардинских узденей. Этот обычай строго соблюдается.

Кабардинцы делятся на пять классов или сословий:

• 1) князья;
• 2) дворяне, или уздени;
• 3) духовенство;
• 4) крестьяне;
• 5) рабы, или ясыри

Шесть княжеских семейств господствуют над Большой и Малой Кабардой: Мисоста, Атажуии, Бек-Мурзы, Кайтупш, или Кайтукина правят Большой Кабардой; семейства Тау-Султана и Гелестана—Малой Кабардой. Два первых семейства — Мисоста (и Атажуки — с давших пор сформировали кабардинцев с Бакзана; семейство Джембулета — кабардинцев с Кашкатау. Это последнее семейство позже подразделилось на две ветви — Бек-Мурзы и Кайтуки. У каждого семейства есть свои собственные земли, сюзерены и крестьяне. Самой могущественной и многочисленной можно считать ветвь Атажуки. Между истоками Подкумка и рекой Чегем расположились территории князей Мисоста и Атажуки; от Чегема и по течению Ардуга - на земли князей Бек-Мурзы и Кайтуки; от Ардугана до Курпа — земли Тау-Султана, и от Курпа на запад — владения Гелестана. В Кабарде всего насчитывается пятьдесят князей и около тысячи узденей.

Уздени, или ворки, подразделяются на три категории: первую составляют первородные дворяне Кабарды, которые являются, так сказать, крупными вассалами какого-либо князя; вторую категорию составляют дворяне не менее благородного происхождения, не имеющие, однако, в полном объеме власти и прав дворян первой категории; наконец, дворяне третьей категории в силу своей бедности подчинены другим дворянам, эта категория напоминает по своему положению мелкую шляхту в Польше; называют их «узденями узденей». Наиболее известные дворяне Большой Кабарды происходят из родов Гнардуковых и Анзоровых. К первому принадлежат семейства Куденетов и Тамбиевых; ко второму — семейства Баруков, Зареков и Эльмурз. Кабардинские дворяне обладают всеми вассальными правами и платят дань пшеницей и скотам за пожалованную им землю. Большая часть крестьян принадлежит дворянам. Тем не менее и эти крестьяне ежегодно платят князю по одному барану с каждой семьи помимо оброка, которым их облагают дворяне и который составляет десятину от каждого урожая пшеницы.

Простой люд Кабарды, или крестьяне, называемые по-черкесски «тхокотлы», находятся под господством князей и дворян с древних времен по праву захвата. Они труженики, прикрепленные к земле, но, хотя они подвергаются сильному угнетению, они вовсе не являются рабами, поскольку продавать их, за редкими исключениями, ни целыми семьями, ни по одиночке — никто не имеет права. Большинство их, как уже было сказано, принадлежит узденям, остальные находятся в непосредственной собственности князей. Кроме этих крестьян у князей и узденей есть еще фермы, на которых заняты отпущенники, колоны их собственные люди, которых называют «бегаули», или «бегаулья». Первые являются фермерами и платят арендную плату, вторые находятся в услужении у князя или дворянина; и те, и другие пользуются определенными правами.

Ясыри, которых покупают или берут в плен, являются рабами и собственностью князей и дворян.

Духовенство делится на мулл, которые наряду с богослужением являются также судьями, и »на имамов, которые находятся при мечетях, где выполняют функции наших дьяконов. Кроме «их имеются еще и кади, набираемые каждый год из мулл на роль верховного судьи во всех делах. Каждое из шести вышеупомянутых княжеских семейств имеет при себе одного такого кади. По законам Карана духовенство освобождено от всяких повинностей и налогов; и ему еще платят подати в виде пшеницы, баранов и т. п.

Из всего излаженного выше следует, что образ правления у кабардинцев представляет собой своего рода феодальную иерархию, наподобие той, которую осуществляли в свое время тевтонские рыцари в Пруссии, 'Курляндии и Лифляндаи. Князья и уздени стремятся всеми средствами сохранить свое господство над простым народом, который несет свое ярмо далеко не со смирением. Одновременно князья стремятся привязать к себе узденей, которые являются источником и« богатства и политической значимости и которые могут покинуть своего князя в случае недовольства им.

В серьезных случаях, когда созываются собрания, там бывают представлены только три .первых сословия: князья, уздени и духовенство. Князья из самого древнего рода и старшие по возрасту занимают там первые места, и им принадлежит первый голос; за ними вслед выступают представители духовенства, толкующие законы; наконец, далее идут уздени из самый древних фамилий и самые старшие по возрасту; остальные должны слушать и молчать. Эти собрания называются «шариад». В чрезвычайных случаях на них приглашаются старейшины из народа, но подобные собрания, проходящие обычно в накаленной и шумной обстановке, чаще всего расходятся, не приняв никакого решения.

Императрица Екатерина II пыталась привить среди них лучший образ правления, чтобы прежде всего устранить «право кулака», это самое разрушительное следствие феодальной системы. С этой целью она распорядилась учредить в Моздоке в 1793 году судебную палату, состоящую из кабардинских князей, под председательством коменданта этой крепости; кроме того, в обеих частях Кабарды были учреждены несколько судов: три — для разбирательства дел княжеских семей и три — для узденей и крестьян. По-кабардински они назывались «меге»; однако кабардинцы никогда не (соглашались подчиняться решению этих судов, поскольку право кулака оставалось наиболее близким и понятным им. Только в горниле цивилизации можно будет изменить нравы этого народа, которому, вместе с тем, нельзя отказать в тысяче самых добрых качеств. Благодаря стараниям русского правительства их нравы начинают смягчаться; дети князей и узденей воспитываются в России, затем поступают на службу, где начинают понимать все прелести и преимущества цивилизации.

Примечание. Подобное положение вещей существовало до 1808 года. В том году имела место революция; крестьяне, измученные непереносимым гнетом, взяли в руки оружие и уничтожили или изгнали большую часть своих князей и дворян; феодальная система, господствовавшая до тех пор, уступила место полнейшей анархии. Чума, которая последовала за этими внутренними волнениями, довершила ликвидацию дворянства, бывшего некогда столь блестящим и могущественным: большое число кабардинцев ушло к черкесам, как об этом уже говорилось выше.

Население той и другой Кабарды значительно уменьшилось вследствие беспрерывных внутренних и внешних войн, которые вел этот народ, а также чумы. По подсчетам, проделанным в 1804 году, в Большой Кабарде проживало 30 тысяч семей и в Малой Кабарде— 15 тысяч семей. В 1807—1808 годах значительная часть кабардинцев ушла в горы к кубанским черкесам и чеченцам, чтобы продолжать там свою независимую и бродяжническую жизнь. В 1810—1811—1812 годах страшные бедствия принесла чума, в результате чего численность населения Кабарды стала равной «е более чем 30 тысячам душ, из ших 24 тысячи проживают в Большой и 6 тысяч — в Малой Кабарде; из этого числа может быть выставлено три-четыре тысячи воинов, главным образом всадников.

Сотня кабардинских дворян составляют в настоящее время эскадрон горной гвардии императора России; личный состав этого эскадрона обновляется каждые три года с целью предоставить возможно большему числу кабардинских дворян шанс увидеть столицу и приобщиться к европейскому образу жизни.

Примечание. В настоящее время Большая Кабарда, балкарцы и чегемы находятся под началом командующего Кабардинской линией. Малая Кабарда подчинена командующему левым флангом Кавказской линии. Балкарцы и чегемы почти независимы; что касается кабардинцев, то они усмирены.

Прежде чем закончить описание Кабарды, будет не лишено интереса упомянуть о нескольких достопримечательностям, относящихся к средним векам, которые там находятся и развалины которых можно еще видеть до сегодняшнего дня.

Развалины Джулада находятся в западной оконечности горной цели, которая закапчивается у Терека в трех верстах ниже Белой и приблизительно на полпути между редутами Урухским и Ардонским.

Джулад — это древний город, который по Дербенд-Намеху существовал уже во втором веке по мусульманскому летосчислению и находился под властью управителя, подчинявшегося Хакану из Делет-Капчака.

Этот город упоминается также под названием Джулгт Шерифэддином в его истории Тимура. Этот завоеватель весной 1397 года покинул свой лагерь на Самуре и отправился в поход против кипчакского хана Тохтамыша, пришел в Дербент, уничтожил банду кайтагских татар, направился на Тарку, переправился через Койлу и Сунджу, где он стал лагерем, чтобы дождаться подхода оставшейся в арьергарде части своей армии. Тохтамыш в это время находился неподалеку в укрепленном лагере. Тимур хотел на него там напасть, но Тохтамыш отступил к Куре (ручей неподалеку от станицы Старопавловской). Тимур нашел место для переправы через Терек, однако отсутствие продовольствия вынудило его подняться вверх по течению Терека до окрестностей Джулада, где продовольствие имелось в изобилии. Тохтамыш, который внимательно следил за армией Тимура, вынудил его окопаться на высоком берегу Терека, вероятно, в районе Городища, о котором уже шла речь выше. В пятницу, 22 числа месяца Джумадзульцанн 799 года по мусульманскому летосчислению (1397 г. н. э.), обе армии сошлись в бою. Потерпев полное поражение, Тохтамыш обратился в бегство.

Руины Джулада представляют собой минарет и остатки мечети, от которой теперь видан только фундамент; его длина с двух сторон — пятьдесят шагов и ширина — по двадцать пять шагов. С северной стороны еще имеются остатки стены с некогда сводчатой дверью высотой четырнадцать футов и шириной десять футов. На этой стене к востоку от двери находился минарет высотой шесть саженей (42 фута). Минарет имеет в основании квадратный пьедестал шириной десять футов и высотой четырнадцать футов, а выше поднимается башня цилиндрической формы диаметром десять футов. Внутри башня имеет диаметр шесть футов; на ее верх можно подняться по лестнице из 55 ступеней. Нижний вход повернут на юг. Все строение прекрасно выполнено из очень твердых кирпичей, скрепленных прочным раствором.

Эти развалины стоят в юго-восточном углу квадратной площади с длиной стороны двести футов. Западная ее сторона обращена к низине, омываемой Тереком. Это пространство за нято могилами, более, однако, современными, чем сама мечеть. Донодлинно неизвестно, когда она была построена; тем не менее черкесы утверждают, что могилы оставлены здесь татарами-ногайцами не очень давно; одна из их орд, подчиненная князьям Малой Кабарды, обосновалась в этом районе, откуда их потом изгнали калмыки, приблизительно столетие тому назад. Когда Клапрот был в этих местах в 1808 году, он смог лишь обнаружить .арабские надписи на двух могилах, но и они были почти полностью стерты. Отчетливо можно было разобрать лишь даты — 1130 и 1133 годы по мусульманскому летосчислению, что соответствует нашим 1717 и 1721 годам.

Терек протекает на удалении в две трети версты от вершины, на которой расположен Джулад, но маленькая протока этой реки змеится по долине к северо-востоку от Терека, прежде чем снова слиться с основным течением; ее берега заросли тутовником, черным и белым, высотой в человеческий рост и хорошо ухоженным. Эти деревья несомненно были насажены древними жителями этого города, так как ни черкесы, ни татары, которые проживают в этих краях, не имеют представления о культуре шелковичного, червя. Здесь же видны кусты винограда, плоды которого, по утверждению черкесов, более крупные и сладаие, чем те, что имеются в диком виде по берегам Терека; вероятно, эти виноградники — также остатки древней культуры. На берегах Кояна, ручья протекающего на восток от Джулада, также можно встретить кусты винограда, тутовые, яблоневые, грушевые деревья куда лучшей породы, чем обычно в этих краях.

Вблизи от уже упоминавшегося минарета виден участок большой военной дороги, которая пересекает долины Кабарды; это место обычно называют «пост Минарет». Отсюда открывается самый прекрасный вид на Кавказский хребет, если, конечно, погода не туманная.

Развалины Татар-тупа находятся на западном берегу Терека напроткв деревни. Йелетуква в семи верстах выше устья речки Комбулеевка. Эти руины, название которых означает «Татарская долина», представляют собой три минарета, удаленные друг от друга на несколько сот шагов и полностью похожие на минарет в Джуладе; там есть также две церкви совершенно в русском стиле. На внутренних стенах изображены фигуры святых; эти изображения, вероятно, относятся к XVI веку, то есть к периоду, когда после блестящих завоеваний царя Ивана Васильевича русские миссионеры обратили черкесов в христианство; однако черкесы утверждают, что эти церкви были построены «френги», то есть европейцами, которые жили в Татарии. Гюльденштедт с большой точностью описал руины Татар-тупа, которые в его времена были в менее плачевном состоянии, нежели сейчас. Возможно, Татар-туп и есть то самое место, которое упоминается в истории Дербенда под названием «Шешери-татар» и у которого был и свои правители: он является частью империи хазар, а потому не лишено правдоподобия, что здесь могли одновременно проживать и магометане, и христиане. С давних пор это место опустело; современные ногайские могилы, одна из которых относится к 1159 году по мусульманскому летосчислению (1746 г. н. э.) и была описана Гюльденштедтом, еще не служат доказательством того, что эти края были в то время заселены, потому что в этих местах лет девяносто тому назад проходили орды кочевыя ногайцев. Эти могилы могли также принадлежать черкесам-магометанам.

Кабардинцы очень почитают развалины Татар-тупа, которые являются неприкосновенным .местом убежища для всякого, кто совершил убийство. Раньше любые клятвы и обещания приносились именно рядом с этими руинами, что придавало им особую крепость. Здесь же происходили большие собрания («шариады»).

В горах Бештау вблизи ручья Етока, в долине под названием Темир-Кубчек, можно видеть каменную статую высотой 8.7 фута, которую черкесы называют Дука-Бег. Она изображает мужчину, вооруженного на черкесский манер; на ней видны надписи, сделанные греческими и славянскими буквами. Статуя сделана из темно-серого песчаника. Кабардинцы, живущие по соседству, совершенно не имеют представления о возрасте и истории этого каменного изваяния. Создается (впечатление, что это место погребения, которое обязано своим происхождением скорее какой-то битве, нежели долговременному пребыванию в этих краях какого-либо племени. Несколько крестообразная форма, в которой воздвигнута эта статуя, говорит о том, что ее создание — дело рук христиан, а надпись, скопированная Гюльденштедтом, в еще большей мере говорит в пользу этого предположения. Этот автор так переводит надпись:

«До второго пришествия господа нашего Иисуса Христа здесь упокоился Теодатуе, сын Ноа, ...мая....»

Гульденштедт, Потоцкий и Клапрот описали и зарисовали эту статую.

В этих краях иногда встречаются деформированные изваяния, сходные с Дука-Бегом, которых русские называют «баба»; возможно, они имеют отношение к ламаизму, который татаро-монголы проповедовали здесь до обращения в исламизм. Встречаются здесь также и надгробные камни с надписями на греческом язьже.

Карачаевцев («черный ручей») черкесы называют «каршага куш’ха», мингрелы и имеретинцы — «карачиоли», татары — «кара-черкес», то есть «черные черкесы», поскольку они являются подданными черкесов. В средние века грузины назвали их «кара-джики», а их страну Кара-Джахетией, поскольку «Джики» и «Зикхи» суть синонимы, обозначающие черкесов. По их собственным утверждениям они пришли на свою нынешнюю территорию из Маджара еще до того, как черкесы пришли в Кабарду. Свое название они производят от Карачая, их вождя, при котором они обосновались на берегах Кубани.

Они живут разбросанно по берегам Хурзука, Кубани и Теберды, в северной части подножия Эльбруса, который они называют «Мингитау». Они отделены от черкесов горами Канджал, Чалпак и Урди и на севере горами Аварзеч, Кечерган, Бармамут и Мара; на западе они граничат с абазинскими племенами трамкт, лоу и клич.

Земля в их краю плодородная и родит пшеницу. ячмень, просо, на ней произрастает достаточно много трав для прокорма скоту. Однако этот край имеет всего лишь пятнадцать верст в ширину: он окружен лесами, в которых произрастают дикие грушевые деревья и кизил. В лесах водится большое количество зверя, такого, как медведи, волки, зайцы, дикие кошки, серны и куницы, мех которых очень ценится. Карачаевцы разводят много овец, ослов, мулов и лошадей; лошади у них мелкой породы, но сильные, живые и очень хорошо приспособлены для езды в горах. Недра их гор дают селитру и серу; им не нужно, как черкесам, выщелачивать подстилку из овчарен и загонов для скота чтобы извлекать из этого селитру.

Карачаевцы представляют собой один из красивейших кавказских народов; они скорее похожи на грузин, чем на татар-кочевиижов <из степей; они хорошо сложены и имеют красивые черты лица, что сочетается у них с большими черными глазами и белизной кожи. Среди них не увидишь широких и плоских лиц, как у ногайцев, или глубоко посаженных раскосых глаз, что указывало бы на смешение с монгольской расой.

Мужчины, как и все черкесы, носят суконную одежду, похожую на узкий сюртук и называемую «чимек». Они сами у себя делают сукно, которое ценится на всем Кавказе. Женщины также носят суконные одежды и накидки, если они появляются на людях; летом же, в большую жару, на них нет ничего, кроме легкого платья из белой хлопчатобумажной ткани. Более молодые из них покрывают голову шапочкой с серебряными блестками; волосы заплетают на черкесский манор в косички, в косы вплетают белые ленты и свободно распускают косы по плечам. С определенного возраста женщины начинают носить на голове белое покрывало.

Их оружием являются ружье, пистолет, шашка и кинжал; в прежние времена у них были щиты и два различных вида пик.

Дома у них очень чистые и построены из сосновой древесины; у них нет в домах печей; онсна довольно маленькие. Их главной домашней утварью являются различных размеров медные котлы, развешанные на крючках над очагом. Кровати у них сделаны из дерева, немного приподняты над полом и украшены подушками и коврами. У карачаевцев нет повозок по причине отсутствия подобающих дорог, и они все перевозят на спинах лошадей.

Их обычную пищу составляют «кефир» или вареная баранина, или «шишлик» — мясо, поджаренное на палочках, а также лепешки с начинкой из рубленого мяса или чего-либо еще. Когда их лошади стареют и непригодны более к работе, они им отрезают хвосты, гриву и отпускают пастись в лес, где эти животные быстро жиреют; после этого их убивают, а их мясо сушат про запас на зиму или режут на маленькие кусочки, из которых делают колбаски, считающиеся большим лакомством и изысканным угощением для друзей; в пищу употребляют также рубец, печень и другие конские внутренности. Для засолки мяса на зиму пользуются водой из источника вблизи Хурзука. Они делают масло и сыр; сыр этот превосходен. Их пиво, так же как и у осетин, является самым лучшим на Кавказе; оно напоминает английский портер. Они гонят водку из ячменя и пшеницы, но никогда не делают кумыса, этого опьяняющего напитка из молока; водку они пьют очень редко, поскольку Коран запрещает употреблять опьяняющие напитки. Их повседневным питьем являются пиво и буза. У них нет меда, потому что зимой их климат слишком суров для пчел, соответственно они и не умеют разводить пчел. Мед, который им нужен, они получают от кабардинцев; они его употребляют только для того, чтобы засахаривать рябину и подобные ей ягоды и фрукты. Хлеб они чаще всего пекут на угольях. Они очень любят курить и выращивают табак; табак у них разных сортов и очень ценится; они его продают ногайцам, сванам и кабардинцам.

Язык, на котором говорит это племя, родственен языку балкарцев и чегемов и имеет много общего с языком татар-ногайцев. Кроме того, они говорят также на черкесском языке.

Раньше все карачаевцы, так же как и бассиане, были язычниками; теперь они магометане и воздерживаются от употребления в пищу свинины, которую раньше потребляли в больших количествах. Они были обращены в исламизм только в 1782 году Исааком-эфенди, кабардинским муллой, который находился на содержании у Порты. Они не имеют ни малейшего представления о христианской религии; однако вблизи деревни Карачай, у кладбища, предназначенного для чужестранцев и называющегося Гетмишбаш (или «устье ручья Гетмиш»), можно видеть могилы, которые они считают могилами «френги».

Предписание Корана соблюдать пост в определенные дни строго соблюдается карачаевцами, нарушение этого рассматривается как серьезное преступление; это касается и ежедневных молитв. Они сунниты, как и все жители Кавказа, и питают большую ненависть к последователям секты Али.

Характер у карачаевцев вспыльчивый; малейшая причина может привести их в гнев, но они довольно быстро успокаиваются и всегда готовы признать свою ошибку. В целом можно сказать с полным основанием, что они относятся к числу наиболее цивилизованных народов Кавказа и что благодаря своему мягкому нраву они оказывают цивилизующее влияние на своих соседей. Они выказывают исключительное смирение и уважение своим владыкам князьам Кабарды. Их приказы они выполняют с готовностью и точностью. Они помогают бедным чем могут. Богатые одалживают бедным быков, дают им работу и хорошо за нее платят, чтобы обеспечить им достойное существование. Они не так увлекаются разбоем, как их соседи черкесы и абхазцы; у имх даже нечасто можно услышать о воровстве или обмане. Они очень трудолюбивы и занимаются главным образом сельским хозяйством.

Карачаевцы называют своих князей «би» (Ву). Самыми известными у них являются семейства Крым-Шошали, Урузби и Мудари. Народ не платит им никаких налогов — ни им, ни узденям-дворянам. Вместе с тем князь имеет право взять у любого жителя лошадей для своих нужд, которых он возвращает по истечении определенного времени. Карачаевцы, с другой стороны, обязаны платить дань кабардинским князьям, которых они считают всех без исключения своими союзеренами и называют «беками». Эти беки получают обычно одну или нескольких овец от каждой семьи; однако землевладельцы дают им кроме того по хорошему коню, быку, войлочной бурке и тому подобное.

Хотя карачаевцы ничем особенным своих князей не отличают, уздени все же должны сопровождать «би» верхом во время его экспедиций. Если би что-либо покупает, он делится этим частично со своей свитой, за что те в свою очередь обязаны его хорошо кормить, прислуживать ему за столом и подавать ему блюда, приличествующие его рангу.

Поскольку они придают большое значение дружбе с князьями из Кабарды, каждая семья стремится оказать услугу наиболее могущественному из них, чтобы иметь покровителя и защитника на случай непредвиденного несчастья или нападения. Никто не решится обидеть публично или тайно лицо, пользующейся такой протекцией; зачастую незаметные семейства приобретают авторитет и известность благодаря именно завязавшей дружбе с кабардинским князем. В результате ни абазинцы, ни ногайцы не рискуют совершать разбойничьи набеги на карачаевцев из опасения навлечь на себя гнев со стороны кабардинцев, с которыми они стараются постоянно поддерживать нормальные отношения.

Если кого-нибудь убивают, родственники убитого делают все возможное, чтобы отомстить за его кровь и убить убийцу, что, по их мнению, является единственным средством, чтобы успокоить душу покойного и свою собственную совесть. Иногда, однако, кто-либо из князей старается примирить стороны; он приглашает всех родственников той или другой стороны, убивают быка или барана, съедают его, запивая большим количеством пива, и таким образом почти всегда удается достичь примирения. Однако, если тот, кто должен отомстить, беден или труслив, или если у покойного не остается родственников, которые в состоянии отомстить за его смерть, примирение достигается всякого рода «подарками, стоимость «которых зачастую превышает шестьсот рублей серебром. Карачаевцы называют это «канбахазе». Если убийство совершается без злого умысла, оно от этого не перестает рассматриваться как преступление, однако примирение по этому поводу устрашается легче, и его почти всегда удается достичь. Если кто-нибудь повинен в измене, или если к ним засылают шпиона, все жители берутся за оружие, чтобы его схватить, и совершивший такое преступление платит за него своей головой. Обыкновенно преследователи успокаиваются только тогда, когда изрубят преступника на куски.

Каждый раз, когда, карачаевцам нужно принять решение по важному вопросу, возле мечети собираются старейшины. Если речь идет о соглашении, которое должно быть заключено между сторонами, обе стороны обязаны поклясться соблюдать его; тот, кто нарушит свою клятву, платит деревне от пяти до десяти овец; в случае рецидива он, после уплаты штрафа, должен принести новую клятву. Случаев повторного нарушения клятвы не бывает. Вот как происходит церемония принесения клятвы: все собираются при входе в мечеть, где стоит мулла с Кораном в руках; тот, кто дает клятву, кладет руку на книгу и призывает бога в свидетели правдивостл того, что он собирается произнести; по окончании церемонии клятва считается нерушимой.

У карачаевцев обычно бывает одна жена; лишь некоторые из них имеют двух или даже трех жен, с которыми они живут самым мирным образом; в отличие от других горцев они пйтают большую привязанность и человечно относятся к своим женам; по своему положению жена у них, как и у нас, подруга, а отнюдь не рабыня своего мужа. Жены князей занимают отдельные апартамены и не имеют права ни показываться чужестранцам, ни говорить с ними. Муж не может видеться со своей женой в течение дня, а только ночью: этот черкесский обычай соблюдается богатыми узденями; однако люди из народа проводят время вместе со ювоими женами и позволяют иностранцам видеть их и разговаривать с ними. Их дочери редко выходят на люди: они занимаются дома золотым и серебряным шитьем и шьют одежду для своих отцов и братьев. Когда девушка выходит замуж, ее родители по обычаю всех татар получают калым, который здесь называется «ценой крови». Если жених богатый, он посылает своей невесте в подарок полный костюм, который она надевает прежде чем как ее приведут к будущему супругу, что бывает только ночью. В день свадьбы жених созывает всех родственников и задает большой пир; то же самое происходит и в доме невесты, но туда приглашаются только женщины. К вечеру молодые люди собираются у дома невесты, чтобы (проводить ее к супругу. Празднества длятся три дня; все танцуют, едят и пьют. В это время молодые люди знакомятся с девушками из деревни, завязываются связи, которые ведут впоследствии к новым бракам. По свадебному обычаю исполняется особый круговой танец, в котором принимают участие молодые люди обоих полов.

Если молодой человек вознамеривается жениться, он своим родителям ничего об этом не говорит из опасения, что они не одобрят его выбор и будут чинить препятствие для его женитьбы; обычно же невесту для молодого человека выбирают его родители, исходя при этом из положения и состояния невесты. Помолвка отмечается без промедления, но свадьба откладывается на более поздний срок, так что жениху с невестой приходится ждать четыре-шасть месяцев, а то и дольше. До свадьбы молодому человеку запрещается видеться или говорить со своей будущей супругой. Жених не имеет права сидеть в присутствии родителей невесты; если он сидел до их прихода в помещение, он обязан встать; он даже не имеет права вступать с ними в беседу до той поры, шока он не станет законным супругом.

Если кто-либо покусится на часть девушки или замужней женщины и если это дело выплывает наружу, все жители деревни собираются у мечети, куда приводят также и виновного. Приговор выносят старейшины; обычно в таком случае мерой наказания является изгнание навсегда из деревни с запрещением когда-либо еще появляться в окрестностях Карачая под угрозой смерти. Отец изгоняет дочь из дому, муж — свою провинившуюся жену, и ни тот, ни другой никогда не соглашаются простить и вернуть грешницу. Зачастую соблазнителя убивают, а семья виновной покидает родные «рая и поселяется в отдаленных местах, чтобы скрыть позор от своих соотечественников. Однако подобные случаи исключительно редки.

Карачаевские князья женятся « а дочерях кабардинских узденей, те же в свою очередь женятся на дочерях карачаевских князей; в этом последнем случае калым превышает по стоимости тысячу рублей и выплачивается оружием и скотом.

Воспитание детей поставлено очень строго и достойно всяческого поощрения: сын, который не подчинился воле отца и не исправился несмотря на его неоднократные увещевания, может быть приведен к дверям мечети, где его в присутствии всех жителей деревни начинают самым серьезным образом уговаривать изменить свое поведение. Если это не приводит к желаемому результату, родители изгоняют его. При этом ему дают только самое необходимое для жизни, и он уже больше не имеет права ступить ногой в родительский дом; если его поведение особенно скандально, его могут даже изгнать из деревни и запретить когда-либо снова появляться там.

Многие карачаевцы поручают воспитание детей муллам, которые обучают их чтению и письму. Когда их достаточно обучат, они получают титул «тохта» и обязаны читать Коран в мечети во время богослужения: после того, как они в течение определенного времени выполняют эти функции, они становятся муллами, если, разумеется, они не пожелают избрать иное поле деятельности.

Если князь или дворянин не имеет детей от своей законной жены, но имеет их от одной из своих рабынь, то таких детей называют «тхума» или «чанкуа». Мальчиков с самого момента рождения передают на воспитание какому-нибудь бедняку, который заботливо воспитывает их до смерти родителя; после его смерти «тхума» наследуют полные права и вступают во владение имуществом своего отца, как если бы они были законными детьми.

Но если у покойного остаются дети от его жены и если эти дети отказываются признать незаконнорожденного в качестве своего брата и уступить ему часть родительского наследства, они его убивают, поскольку у него нет родственников, чтобы отомстить за его кровь. Однако законные дети из уважения к крови, своего отца чаще всего прощают незаконнорожденного, признают его в качестве брата и допускают к дележу наследства. Обычно незаконнорожденный сын «берет приемного отца в свой дом и в знак признательности заботится о нем до конца его жизни.

Карачаевцы прибегают к гаданию, особенно перед тем, как сесть на коня и отправиться в путешествие или на охоту. Они берут определенное число маленьких камушков, горошин, бобов или зерен ячменя, складывают их в жучки в соответствии с известными правилами и по их расположению по отношению друг к другу предсказывают счастливый или неудачный исход их предприятий. Они настолько убеждены в непогрешимости этих предсказаний, что если знаки благоприятные, они спешат исполнить их предначертание, но если они неблагоприятны, ничто не в силах их разубедить. Однако есть много людей, не придающих никакой веры этим трюкачествам. Все же в целом они суеверны, как и все горцы, и .рассказывают великое множество небылиц о демонах, домовых и духах, которые обитают в горах, особенно в окрестностях Эльбруса.

В случае чьей-либо омерпи женщины испускают душераздирающие Вопли, расцарапывают себе груди и вырывают волосы; мужчины в похоронной процессии наносят себе сильные удары хлыстом по лицу и надрезают ножами мочки ушей. Церемония похорон у них такая же приблизительно, как у черкесов. По возвращении с кладбища они напиваются пивом, чтобы умерить боль утраты.

Карачаевцы избегают всякий труд, требующий энергии или терпения; даже ружья, пистолеты и сабли они получают от своих соседей черкесов и абхазцев. В их краях нет ни соли, ни железа. У черкесов и ногайцев они покупают свинец, другие металлы и вообще все, в чем они испытывают нужду. Они продают на внешних рынках шкуры медведей, зайцев, диких котов и куниц; козьи шкуры они оставляют у себя, чтобы использовать в качестве ковров, на которые они становятся на колени во время молитвы. Из этих шкур они делают на татарский манер завязки для обуви или разрезают их на очень тонкие полоски, используемые вместо ниток для шитья. Имеретинцы покупают у них продукта их промыслов — такие как сукно, войлок, которыми они покрывают полы в жилшцак, меха, капюшоны и тому подобное. Раньше они получали от турок из Сухум-Кале хлопчатобумажные ткани, шелк, трубки, турецкий табак, иглы и так далее; сейчас этими товарами их снабжают русские. Сваны, которых бассиане называют Эбзе, также торгуют с карачаевцами и продают им главным образом свинец и серу.

Две их главные деревни — это Карачай, расположенная при слиянии Хурзука и Кубани, на левом берегу Хурзука и состоящая примерно из 250 дворов, и еще одна деревня из 50 дворов на реке Теберда, к западу от верхнего течения Кубани; эта деревня была построена беглыми карачаевцами, скрывавшимися от набегов кабардинцев. Все население карачаевцев оценивают в 24 тысячи душ, число же воинов у них — до пяти тысяч человек.

Название бассиане производят от самого знаменитого семейства этого народа, которому грузинская география приписывает осетинское происхождение. По старинному преданию, сохранившемуся среди них, оми давно проживали в Кумских степях вплоть до Дона, но они не могут точно указать этот период. Их столица, которая, как утверждают, была великолепной, называлась Кирк-Маджар, что на их языке означает «сорок каменных строений». Они говорят, что развалины Маджара и есть то, что осталось от их столицы. Там жили многие из их князей. В начале второго века по мусульманскому летосчислению они вели непрерывные войны со своими соседями, которые их в конце концов изгнали; они ушли в Большую Кабарду, откуда также были выбиты черкесами. Разделенные на отдельные группы, они были вынуждены обосноваться в самых высоких горах. Некоторые из них оставались вблизи Малки и только позже переселились к истокам Черека, чему они обязаны своим названием «малкары» или «балкары». Какое-то время они спокойно прожили в своем новом краю, но в 1207 году грузинская царица Тамара, покорившая осетин и другие кавказские народы, подвергла той же участи и бассиан. Она повсюду ввела (христианство, некоторые остатки которого сохранились до сих пор у этих татар вкупе с древними церквами в их горах. Они соблюдают семинедельный пост весной и девятинедельный пост в конце лета: в этот период они воздерживаются от всякого мяса, масла и молока.

Кажется, что со времени завоевания Грузии монголами бассиане обрели свою свободу, но позже они попали в зависимость от кабардинцев и оставались в этом положении до самого последнего времени.

Эти татары, которым черкесы дали название «татар куш-ха» («горные татары» или «обитатели вершин»), а осетины — «асы», состоят из нескольких племен, живущих изолированно на берегах различных потоков. Это — балкары, или Собственно бассиане, чегемы и бакзанцы (по-русски «уруслеевцы»).

Балкары, которых черкесы зовут «балкар куш-ха», сами себя называют «Малкар-аул» или «малкарские деревни». Они живут изолированно или деревнями в верхней части высоких снеговых гор, на берегах Черека, Псигон-су и Арвана; они занимают также территорию Бисинги, или Бесанги в верховьях Мишджика, впадающего слева в Черек.

Основная масса народа не имеет никакой определенной религии; они почитают бога по имени Тагрес, а не Аллах, как первотворца всех благ, а также пророка Эли. Они утверждают, что этот последний появляется иногда на вершинах самых высоких гор. В его честь вместо ритуальных пений и танцев они приносят в жертву ягнят, молоко, масло, сыр и пиво. Они питаются свининой. У них есть священные источники, в окрестностях которых они никогда не дотрагиваются до деревьев.

Они ездят торговать до Рачи и Они на реке Риони в Имеретин, мест, удаленных по некоторым сведениям на 55 верст от их главной деревни, называемой Улу-Малкар: в эти места можно попасть, лишь перейдя ужасающие ущелья посреди снегов, где путешественники часто гибнут под снежными лавинами. Товары, которые они везут, это главным образом войлочные бурки, коричневое и светло-желтое сукно, считающееся очень хорошим, войлок, башлыки и меха; обменивают они их на хлопчатобумажные и шелковые ткани, иглы, золотые и серебряные блестки, табак, трубки и галантерею.

В Они они покупают много каменной соли в виде больших продолговатых кусков, которую добывают в шахтах Колпи за Араксом, у подножия Арарата, и которую потребляют во всей Грузии и на веем Кавказе. Соль, которую они получают с Кавказской линии, им привозят кабардинцы. На зиму они отправляют свой скот в Ка барду, что ставит их в зависимость от кабардинских князей. Когда у них вызревает хороший урожай, а пастбища стоят тучные, они предпочитают покупать соль в Имеретии и в Грузии; в этом случае они хранят свои стада у себя даже зимой и не приходят к кабардинцам, от которых они зависят даже в смысле возможности прохода в свои края, что порождает частые споры и непрекращающиеся войны. Утверждают, что балкары и чегемы покупают много русской медной монеты, из которой выковывают блюда и тарелки. По дороге на Дугор или Дигор, к балкарам, поблизости от Хасриа-Дона есть гора Изднхонт, или «Свинцовая гора», называемая так потому, что в ней имеется много мест по добыче свинца. Дигоры добывают там свинцовый блеск, из которого получают металл. От дигорокой деревни Маакуава туда можно легтко добраться на арбе.

Численность населения балкар доходит до тысяч четырех душ, а число воинов — около пятисот. Вот их главные деревни:

• 1. Улу-Малкар, или Большой Малкар на речке Поигон-су, которая впадает справа в Черек; это их главная деревня и резиденция их князя Бассиата; в ней насчитывается до ста восьмидесяти дворов.
• 2. Гобсарта, на той же речке
• 3. Хурдаира
• 4. Шаварда, на левом берегу Черека
• 5. Улу, на той же реке, но ниже по течению
• 6. Исканта
• 7. Аджалга
• 8. Мохаула, при слиянии Псигон-су и Черека
• 9. Бисинга, или Бесанга, деревня, у которой есть своя отдельная территория между Черак-Хахо (Быстрый Черек) и Мишджиком, который берет начало в высоких горах и впадает в Черек. Ниже Бисинпи в Черек впадает Кара-су, или «Черная вода»
• 10. Хулам, на западном берегу Черек-Хахо, где проживают свансгаие семьи, которые до сих пор одеваются полностью по-имеретински и называются «сони». Сваны еще встречаются в соседних горах под иааванием Кашкатау; они в зависимости у кабардинцев, у которых они получают соль и пшеницу в обмен на их продукцию

Джики, или черипаи (по-черкесоки «чегем куш-ха») живут в самых высоких снежных горах по берегам Чегема и Шавдана до Бакзана на западе. У них есть свои инязья («би»), дворяне («уздени») и крестьяне («чагоры»); но последние ни в коей мере не подчинены первым; они все зависят от князей Кабарды; эти последние время от времени требуют уплаты старинной даши, в чем им частенько отказывают с оружием в руках. Чегемы выращивают пшеницу, просо и ячмень, они делают превосходное пиво; у них большие стада. У них также много лощащей, низкорослых и неспособных перевозить большой груз, но прекрасно приспособленных для езды в горах; их потому продают в больших количествам в Мингрелию и Имеретию. У них есть еще своеобразные мулы, называемые «каракатыр» и получаемые от скрещивания лошади и осла мелкой породы, которые водятся также и в Грузии. Мед у них прекрасного качества, но он бывает опьяняющим, если пчелы садятся на цветы рододендрона. Они вынуждены платить кабардинцам налог за право пасти свой окот в долинах. Население достигает двух тысяч душ, юз которых может быть выставлено триста воинов.

Вот названия их деревень:

• 1. Улу-Эльт, в высоких горах вблизи Чегема. Там на небольшом расстоянии можно видеть старинную церковь длиной в три сажени. Она выстроена на скале; в скале вырублен проход — лестница с железными поручнями по бокам. Там еще сохраняется то, что осталось от книг, упоминаемых Палласом. Клапроту во время его пребывания в этих краях удалось с большим трудам получить несколько листков, которые оказались страницами из греческого евангелия и ритуальной книги западногреческой церкви. Беременные женщины молят в этой церкви о счастливом разрешении; церемония состоит в том, что убивают животное и съедают его мясо с большой торжественностью.
• 2. Чегем — напротив Улу-Эльта на правом берегу Чегема
• 3. Табенинджик
• 4. Бербеди, немного ниже по течению, также на правам берегу Чегема
• 5. Урсундат
• 6. Мимула, еще ниже на правом берегу Чегема, на небольшом расстоянии от места впадения Шавдана на его левом берегу
• 7. Аджага, на левам берегу Чегема немного к юго-востоку от Бербеди
• 8. Чермех, по обоим берегам Шавдана у его истоков и подножия снеговых гор
• 9. Бюлунгу, па правом берегу Шавдана, верст на десять ниже по течению

Создается впечатление, что раньше эти места были более населены; здесь еще молено встретить много старинных шахт и каменных церквей в горах. В долине, по которой протекает Шавдан, имеется железорудная ицахта («темлрбаш»), которую еще эксплуатируют жители. Они добывают свинец в горе Каргачей, или Карганчитау («Свинцовая гора»), которая находится в верховьях Чегема, и льют из .него нули. Они также получают селитру и продают порох.

К востоку от Карачая расположен маленький татарский уезд Бакзан, что в верховьях крупного потока того же названия и у истоков ручья Кулкуджин, впадающего в маленькое соленое озеро, где зимой добывают соль. Черкесы называют этих татар «черига», а русские «уруслеевцы». Численность населения не достигает и восьмисот душ.

Доподлинно неизвестно, в какой период времени три татарских племени (карачаевцы, балкарцы и чегемы) пришли на занимаемые ими сейчас места. Вероятно, это относится к периоду до 1552 года, то есть до того, как ногайские орды покорились России, поскольку название Малкар, или Балкар, совершенно не упоминается в наших старинных хрониках и архивных документах. К этому предположению можно еще добавить, что ногайцы, пришедшие в эти места после упоминавшегося выше периода, сохранили старые названия своих племен, тогда как балкарцы, каранаевцы и чегемы изменяли свои первоначальные названия в зависимости от тех мест, которые они последовательно занимали на Кавказе; по образу жизни, по обычаям и тому подобное они настолько схожи с соседними народами, что их можно отличить от коренных кавказских народностей только по языку; язык у них татарский, сходный с ногайским диалектом; это должно с достаточностью говорить о том, что они все одного происхождения.

В 1650 году, когда царь Алексей Михайлович направил посольство к царю Имерении Александру, послы Толочанов и Иевлев проезжали дважды через территорию балкар. Они их называли «болхарами», откуда можно заключить, что уже в тот период они занимали свои нынешние земли.

Князья Большой Кабарды, видимо, по праву завоевателей считают эти три племени своими подданными и в силу их зависимого положения требуют с них по одной овце с каждой семьи ежегодно. Балкары подчинены князьям из фамилии Джембулатов, чегемы — Мисоста и Атажуки, а карачаевцы подчинены самому старинному княжескому роду Кабарды; многие из них с радостью избавились бы от этого гнета, но поскольку они зависят от пастбищ в Кабарде, они вынуждены смириться.

Чегемы и балкары находятся в ведении командующего Кабардинской линией, но они считают себя независимыми и редко ему подчиняются.

Идёт загрузка...

Данную страницу никто не комментировал. Вы можете стать первым.

Ваше имя:
	Размер 1 2 3 4 5 6 7
Комментарий:
Введите символы или вычислите пример: * Обновить