Альпинизм

По северной стене Дых-тау

Солнце пряталось за скалистый гребень хребта. Далеко наверху еще сверкали, освещенные последними лучами, ледяные склоны Дых-тау, а внизу, в глубине Безингийско-го ущелья, сгущались вечерние тени. Колоссальная ледяная река самого большого кавказского ледника Безинги, изрезанная черными провалами трещин, дышала холодом.

На зеленом гребне правобережной морены, около большого, поросшего лишайником камня, на плоской как стол вершине которого лежали, словно положенные кем-то, два одинаковых круглых камня, собралась небольшая группа людей в одинаковых зеленых костюмах.

Давно не бритые, почерневшие от высокогорного солнца лица, потрепанная одежда, почти пустые рюкзаки за плечами красноречиво говорили о длинном и нелегком пути. Один из подошедших, утомленным движением сбросив с плеч рюкзак, внимательно осмотрел лежащие кругом камин, как бы выбирая подходящий. Облюбовав крупный гладкий валун, он с помощью товарища поднял его и водрузил на большой камень рядом с двумя другими.

«Третий! Теперь можно и поздравить друг друга!» Радостные возгласы, сопровождавшиеся дружескими объятиями, нарушили вечернюю тишину ущелья. Самый молодой из пришедших, высокий широкоплечий парень с голубыми глазами спросил:

— Виталий Михайлович, что это за камни?

— Это, Витя, летопись побед спартаковцев над Безингийскими великанами. Первый камень — траверс Безингийской стены в 1948 году, второй — траверс массива Кош-тан-тау в 1949 году и вот третий — Дых-тау по северной стене! Для многих из нас он будет самым памятным.

Альпинистская команда «Спартака» сформировалась в 1946 году. Это был первый послевоенный альпинистский сезон. Многие из участников команды первого сбора на леднике Кашка-таш еще были одеты в военные гимнастерки со следами погон на плечах. Этот послевоенный год был первой проверкой сил после длительного вынужденного перерыва. Большинство из участников команды знали друг друга, но немногие ходили на восхождения вместе.

Первый опыт совместной спортивной работы дал неплохие результаты — траверс вершин пика Вольной Испании и восхождение на вершину Накра-тау по северной стене, совершенные кпервые, популярны и поныне среди советских альпинистов. Последующие годы стали годами роста и творческих исканий. Много было разочарований и ошибок, много страстных споров.

Команда явилась пионером нового класса горовосхождений по стенным маршрутам; были пройдены первые послевоенные траверсы высокой технической сложности. Успешный штурм стены пика Щуровского, Шхельды-тау, Уллу-таучана, Мижирги — далеко не полный перечень побед коллектива спартаковцев. Вместе со сложностью спортивных задач, преодолеваемых командой, росли опыт и сила команды, росли и ее участники. Заслуженными мастерами спорта стали Валентина Чередова, Михаил Ануфриков, Василий Пелевин. Значки мастеров спорта украсили грудь Александра Боровикова, Ивана Леонова, Льва Филимонова, Ивана Лапшенкова, Виктора Рубанова и других. В 1954 году выполнил норму мастера Виктор Буслаев.

Бессменным капитаном команды и руководителем самых сложных восхождений был и остается заслуженный мастер спорта, один из сильнейших советских альпинистов Виталий Абалаков.

Восхождение по северной стене Дых-тау — одной из высочайших вершин Кавказа и Европы — было итогом многолетней работы команды в этом интереснейшем классе восхождений. Альпинистские восхождения по северным стенам по праву считаются самыми сложными и опасными, требующими высокого мастерства и большого опыта.

Северная стена! Ледяные отвесы, крутые заснеженные скалы, кулуары, изборожденные следами лавин и камнепадов, жестокий холод даже в самый жаркий кавказский полдень. Именно такой предстала перед нами северная стена Дых-тау.

Между двумя ледниками, круто падающими к подножию стены, грозно чернеют скалы нижнего пояса, отделенные широким снежным гребнем от взмывающего над ними километрового верхнего пояса заснеженных и обледенелых скал.

А еще выше, на фоне ослепительного южного неба, сверкает вершина, опоясанная отвесными ледяными сбросами, расчлененными зияющими трещинами. Решение штурмовать Дых-тау по неприступной северной стене было принято несколько неожиданно, хотя многие из членов команды мастеров-альпинистов «Спартака» давно мечтали об этом маршруте.

От намеченного в сезоне 1954 года восхождения по северной стене Ушбы команда вынуждена была отказаться, так как грузинские альпинисты сумели раньше нас подготовиться к этому мероприятию.

Сравнивая между собой возможные восхождения, по сложности не уступающие северной стене Ушбы, мы после недолгих раздумий остановились на северной стене Дых-тау — одной из самых трудных (если не самой трудной) — спортивной альпинистской проблеме Кавказа. Большая высота (5198 м над уровнем моря), крутизна и высокая техническая сложность маршрута делали его особенно интересным и заманчивым.

Путь в Безингийское ущелье был нелегок. Для того чтобы перебросить экспедиционный груз — более полутонны снаряжения и продуктов по тяжелым горным дорогам,— потребовалась почти неделя. Все виды гужевого и вьючного транспорта были использованы для этой цели. Пара могучих быков протащила тяжелую арбу с грузом по вязкой и крутой лесной тропе. Затем мешки и ящики были переложены на конную бричку. Когда же дорога стала не проходимой для гужевого транспорта, лошади были использованы под вьюки, и только преградившие путь осыпи на крутых берегах Черека заставили нас переложить часть груза на спины двух маленьких, но выносливых ишаков, а остальное — на собственные плечи.

Переправой по натянутой веревке через ревущий Черек, крутым и утомительным подъемом по морене закончились «подходы».

Последнюю ночь перед восхождением мы провели в палатках, разбитых на леднике у самого подножия стены Дых-тау. Ясное, усыпанное звездами небо сулило хорошую погоду.

Поднялись с рассветом. Торопиться в этот день было некуда. До намеченного места первого ночлега, на вершине громадного скального треугольника,— не более 500 метров по вертикали. Нижняя часть ледника была легко преодолена на кошках. Единственным препятствием на этом участке являлась широкая трещина, пересекающая весь ледовый склон. Пришлось воспользоваться хрупким снежным мостиком и, вырубив несколько ступенек в отвесной стене трещины, вылезти на ее верхний край, а затем, преодолев короткий снежный склон, мы вышли на крутые, но прочные и с большим количеством хороших зацепок скалы. Можно было обойтись без крючьевой страховки и двигаться одновременно.

К середине дня погода начала портиться, небо затянулось плотной пеленой облаков, посыпалась крупа, а затем и мокрый снег. Но к этому времени группа вышла к намеченному пункту. Под высоким нависающим выступом скалы, хорошо защищающим от «гостинцев» сверху, частью выровнена, частью выложена из камней площадка и две палатки, обращенные входами друг к другу, надежно укрыли нас от разыгравшейся бури.

Непогода не прекратилась и на следующее утро. Палатки и окружающие скалы были засыпаны толстым слоем снега. Еще целые сутки пришлось дожидаться, пока растает снег, — движение по заснеженным скалам было бы слишком опасным. Лишь на третий день еще до рассвета мы покинули гостеприимную площадку. Крутой снежный склон вывел нас к основанию верхнего пояса скал. Снизу этот склон казался очень коротким но солнце уже осветило желтые скальные глыбы, когда под ударами молотка зазвенел первый крюк, забитый в трещину скалы.

Начался самый трудный участок маршрута. Нас девять человек. Впереди, как всегда, наш капитан команды Виталий Абалаков и его партнер по веревке Владимир Кизель. На них лежит самая ответственная задача — выбирать путь, забивать крючья, рубить ступеньки.

Первые же шаги подтверждают наши предположения о трудности маршрута. Скалы во многих местах сильно обледенели, выступов и захватов для лазания и страховки мало. Небольшие уступы чередуются с почти отвесными гладкими стенками. Далеко не всегда удается следить за впереди идущей связкой. Проходит несколько часов напряженной работы, пока команде удается собраться вместе на узенькой полочке под снежно-ледовым кулуаром. Пересекать кулуар опасно — по нему непрерывно свистят падающие камни. Останавливаться на ночлег и дожидаться утра, когда стихнет камнепад, — значит потерять много драгоценного времени.

Начинаем обход по почти отвесной пятидесятиметровой скальной стене. Двигаемся очень медленно.

Нужно располагаться так, чтобы идущие сверху не могли сбросить камни на нижнюю двойку. Когда вторая двойка — Михаил Ануфриков и Виктор Буслаев — выходит на верхнюю часть стены, следующая пара — Валентина Чередова и автор этих строк —только начинает подъем, а замыкающая связка — Александр Боровиков, Лев Филимонов и Иван Лапшенков — еще сидит и греется под последними лучами солнца, уже скрывающегося за колоссальным гребнем Дых-тау.

Стена заканчивается наклонной полкой, по которой можно продвигаться лишь ползком. При этом одна нога и тяжелый рюкзак свешиваются над бездной. Но вот позади и эта полка. Мы выходим на крутой снежный склон, упирающийся в следующую стену. Еще стучит внизу молоток Лапшенкова, выбивающего крючья, а на снежном склоне развертываются работы по «строительству» площадки. На этот раз она оказывается буквально вылепленной из снега. В палатках, под кастрюльками с тающим снегом, зашумели примусы. Расстелив спальные мешки, мы наслаждались заслуженным отдыхом после напряженного двенадцатичасового рабочего дня.

Раннее утро застало нас уже на скалах, Путь становится все сложнее. Круче скалы, больше натечного льда. Сверху непрерывно летят мелкие камни и ледяные осколки. Напряженная тишина нарушается краткими фразами товарищей по связке. Абалаков впереди. Лишь тщательно наблюдая за ним, можно увидеть за кажущейся медлительностью громадное напряжение, с которым достается ему каждый метр трудного и опасного пути. Внимательно проследив глазами предстоящий участок маршрута, он начинает рукавицей расчищать, снег на скалах, ища надежную точку опоры. Мягкое движение — и, переменив позу, он точными взмахами ледоруба вырубает в натечном льду ступеньку для ноги. Еще шаг — и в трещину над головой под ударами молотка, звеня, входит крюк.

Защелкнут карабин, продета веревка, и снова вверх.

Великолепное чувство равновесия, предельная экономия сил, абсолютная надежность и безопасность — стиль Виталия Абалакова. Восхождение для него — процесс творчества. Редкая выносливость и физическая сила, приобретенные многолетней упорной тренировкой, железная настойчивость, богатейший опыт альпиниста — вот качества, которые делают пути, пройденные Абалаковым, столь характерными по смелости и логичности.

Абалакова страхует Владимир Кизель. Он пришел в команду уже зрелым мастером, со славой первого советского покорителя Ушбы. Но все же лучшие его восхождения совершены под флагом «Спартака». Человек большой культуры и высоких моральных качеств, он сразу сделался в команде ведущей фигурой. Отточенная техника, спокойствие и упорство в самых сложных положениях, большая трудоспособность и вместе с тем чудесный спортивный задор делают Кизеля спортсменом высокого класса.

Вот и сейчас он, прилепившись на неудобной площадке, весь поглощен заботой о двигающемся наверху партнере. Абалаков может лезть спокойно — веревка, охраняющая его, находится в надежных руках.

Весь день прошел в напряженном лазании. Уже смеркалось, когда Абалаков выбрал место для ночлега, если только можно было так назвать узенькую полочку, наполовину покрытую льдом.

Два часа напряженной работы потребовалось нам, чтобы устроить себе место для сидячего ночлега. Уже при свете электрических фонариков забирались мы в спальные мешки, вложенные в палатки и подвешенные вместе с ними, наподобие гигантских кошельков.

Кругом все опутано веревками. Они привязаны и к нашим поясам, и к кастрюлям, и к ботинкам. Ноги, свисающие над бездной, и теснота не очень способствовали «нормальному» сну, но зато тепло и все-таки изредка можно забыться, склонив голову на надежное плечо товарища.

«Проснулись» мы рано. Витя Буслаев, привязанный на две веревки, умудрился на крохотной площадке устроить кухню и обеспечить горячий завтрак. Пока мы распутывали веревки, Абалаков с Кизелем ушли вперед. Дальнейший путь не сулил облегчения. Крутизна стала еще большей, все те же трудные обледенелые скалы, все то же медленное движение от крюка к крюку. На связке со мной идет Валентина Чередова — единственная женщина в нашей команде. Она наравне с нами, без всяких скидок, делит все трудности восхождения. Нельзя не удивляться ее редкой выносливости и упорству — качествами, столь ценными в любом виде спорта. Трудолюбивая и внимательная, она всегда готова прийти на помощь товарищу в трудную минуту.

Погода чудесная. Ущелье и ледник внизу залиты солнцем, а у нас на стене глубокая тень. Холодно и ветрено. Высоко над нами, на фоне яркого голубого неба, косая черта снежного склона. Ветер сдувает с него мельчайшую снежную пыль и колоссальным шлейфом метет ее по стене. Иногда этот шлейф задевает нас. Странно, что в ясную погоду приходится переносить все «прелести» снежного бурана.

Наученные горьким опытом предыдущей ночи, мы уже с середины дня начали искать подходящее место для бивака, надеясь на «лежачую» ночевку. Но нашим надеждам не суждено было сбыться.

Сверху донесся протяжный крик: «Ночевка-а-а!» Мы воспрянули духом, прибавили темп. Но когда, преодолев какую-то особенно скверную плиту, мы с Валентиной, запыхавшись, вылезли к очередному крюку, нашим глазам предстала довольно скучная картина. В нескольких метрах ниже нас, на крутой снежной полке, привязавшись к крюку, Абалаков, Ануфриков и Кизель пытались выруоить подобие площадки. Витя Буслаев, оставшийся у нашего крюка, мрачно улыбаясь, сказал: «Там могут ночевать только пятеро. Валентина Петровна и Лапшенков пойдут туда, а мы будем ночевать здесь». При этом он указал концом ледоруба на узенький снежный карниз, опоясы вающий нависающий скальный выступ.

Много пришлось потрудиться, чтобы превратить этот карниз в полочку для ночлега. Наш «прораб» Лев Филимонов, обычно очень немногословный, на этот раз не жалел самых резких эпитетов, чтобы обрисовать нам всю неприглядность того, что будет с нами, если кто-нибудь неосторожным ударом ледоруба нарушит «архитектуру» запроектированного им убежища. Но все обошлось благополучно. Забравшись в мешок и надев на себя все теплое, мы бодро распевали песни. Наш неутомимый запевала и солист Витя Буслаев, к своему великому огорчению, не мог принять участия в пении — у него на коленях стоял горящий примус, а на нем—кастрюля со снегом. Другого места для кухни уже не нашлось. Громадная луна заливала голубым светом ледяные склоны, подножия вершин скрывались в ночной мгле, а далеко-далеко, у невидимого горизонта светились огни Нальчика.

Когда мы утром вновь двинулись в путь, то стало ясно, что за прошлый день мы поднялись не более чем на 250 метров по вертикали. И это почти за 12 часов тяжелой работы. Нет, ни одно из восхождений, сделанных командой в прошлые годы, не имело такой «плотности» технических трудностей.

Первая двойка уже на маршруте. За ней следует связка Ануфриков—Буслаев. Ануфриков — блестящий скалолаз. Самые трудные места маршрута он проходит быстро и красиво. Притом он успевает еще выбирать удобные точки для очередного снимка. Чудесные фотографии Михаила Ануфрикова можно видеть во многих журналах и газетах. Пламенный энтузиаст альпинизма, Ануфриков неутомимо пропагандирует его и личными спортивными достижениями и художественными снимками.

Виктор Буслаев — его ученик и постоянный партнер по связке. Несмотря на относительно молодые годы, в его «послужном списке» числится много выдающихся восхождений. Характерен путь Вити Буслаева за годы его пребывания в команде. Еще недавно он был токарем — сейчас ведущий технолог и студент четвертого курса вечернего машиностроительного института. В 1946 году он получил значок «Альпинист I ступени», а в 1954 году успешно выполнил норму мастера спорта.

Метр за метром набираем высоту. Все ближе и ближе вырисовывается чудовищный зуб Восточной вершины Дых-тау. Значит, недалека и наша цель. Миновав коварную скальную плиту, под целым частоколом зловеще нависающих гигантских ледяных сосулек мы выходим на крутой снежный склон.

Какое удовольствие хоть на некоторое время получить возможность ходить на ногах! Пересекаем склон, и перед нами теплые и прочные скалы, а под ними — о радость!— приветливо журчит вода. Напившись, наевшись и согревшись, мы бодро продолжаем наш маршрут. Радостное чувство, что самая трудная часть пройдена, придает новые силы. Скалы трудные, но прочные и надежные. Двигаемся все одновременно и быстро набираем высоту. Смеркается. Ветер усиливается и бросает в лицо снежную колючую пыль. Миновав последний скальный участок, мы вышли на крутой снежно-ледовый гребень, переходящий затем в не менее крутой склон, верхний край которого упирается в громадные ледяные сбросы, казавшиеся такими маленькими снизу.

Здесь ночлег. Последний ночлег перед вершиной. Для того чтобы установить палатки, пришлось срубить пару кубометров льда, но зато какое блаженство вытянуться в теплом спальном мешке после трех дней тяжелого лазания и двух сидячих ночевок.

На следующий день предстояло преодолеть последнее препятствие — ледяные сбросы.

Здесь проявилось все недюжинное умение Абалакова выбрать наиболее выгодный и безопасный маршрут. Отказавшись от относительно легких, но опасных путей, он избрал для выхода на верхнее снежное поле колоссальную вертикальную трещину, разрезавшую сброс на всю толщину. Было очень трудно проникнуть в нее. Забивая один за другим ледовые крючья и подтягиваясь к ним с помощью Кизеля, Абалаков преодолел на кошках это последнее препятствие. Прошло несколько часов, пока вся команда, замерзшая и измученная, вышла на снежное плато под вершиной.

Над краем зловещей трещины показалась могучая фигура Льва Филимонова, возглавляющего последнюю связку.

Молодой талантливый ученый, кандидат технических наук, Филимонов сочетает прекрасные физические данные с выдающимися спортивными качествами. Молчаливый, сильный и настойчивый, скромный и требовательный к себе и товарищам, он по праву занимает место в основном составе команды.

За ним на связке следует Александр Боровиков. Ученик Абалакова Боровиков начиная с 1946 года ходил с ним на все самые сложные восхождения. Мужество, хладнокровие и организаторские способности Боровикова во многом способствовали успехам команды как в прошлые годы, так и в этом восхождении.

Замыкает связку Иван Лапшенков. На его долю досталась тяжелая работа — выбивать крючья для того, чтобы их можно было использовать в дальнейшем. Недюжинная сила и умение позволяют ему успешно справляться с этой трудоёмкой и утомительной работой.

Последняя трещина — и четкая цепочка ступенек выводит нас на гребень. Вершина — рядом! Через 20 минут мы заменили записку грузинских альпинистов, лежащую в консервной банке на вершине, своей запиской и спартаковским вымпелом.

Вершина взята! Как много кроется за этими короткими словами! Упорство в достижении дели, лишения и опасности, жестокая борьба с трудностями, хорошая, настоящая дружба, которая связывает людей крепче любой, самой прочной веревки, и великая радость победы человека над силами природы.

Вершина взята! Впереди — новые вершины!

Я. Аркин