Туризм

Цирковой номер

Едем вверх по левому, абхазскому, берегу Псоу, где теперь проложено превосходное шоссе из Леселидзе к недавно построенной электростанции Салхино. Перебираемся на правый берег и приезжаем на перевалочный пункт аибгинского колхоза - здесь идет перегрузка товаров с автомобилей на подводы или, в лучшем случае, на полуторатонку, рискующую ездить по ущелью.

Колхозники говорят, что наш трехтонный фургон в Аибгу не проедет.

Решаем оставить свою машину, как это ни обидно для шофера Леонида Петровича, маленького пожилого человека, ездящего удивительно осторожно. Покинув его, движемся с рюкзаками вверх по долине. С нами идет сочинский краевед Савельев - наш друг по Петрарке.

Ввожу Наташу в еще непоказанную часть "своих владений". Ущелье встречает нас навесами, пещерами, скальными выемками и воротами, зеленым шумом, пропастями. Проехать тут еще можно, но разъехаться со встречной машиной нечего и думать.

Какая глушь, какой контраст с бесконечными вереницами экскурсионных машин по Юпшаре!

Крутой поворот дороги с видом на верховья Псоу. Ущелье распахнулось - и нам открылся широкий хоровод вершин, украшенных осенними снегами. Зубья Турьих гор сверкали особенно ослепительно. Вот и селение Аибга, по-прежнему дышащее уютом и покоем.

У дороги старый знакомый - Емельян Нарожный, постаревший, но по-прежнему приветливый. Один из его рукавов пуст.

Бесхитростно рассказывает нам этот русский человек, уцелевший когда-то при прыжке в пропасть Мзымты, через какой огонь и воду прошел он в годы последней войны.

Моряком ходил на боевом корабле. Судно было торпедировано. Три дня плавал на спасательном круге по Черному морю, был выброшен на крымский берег, переведен на сушу, в артиллерию. Сбивал немецкие танки у Волги, а за неделю до победы стрелял из танка по фашистам в Берлине - тут и потерял руку... Теперь колхозный лесник, член правления...

- Как же вы в море-то живы остались, Емельян Платонович?

- Не нервничал. Попал в воду - так и плавал. Устану - на круг сяду, а холодно станет - обратно в воду. Ну, пил, конечно,- воду и соленую пить можно. А много таких, как я, погибло. Потому что нервничали.

Пока мы заняты научными наблюдениями, Савельев решает вернуться к оставленному автомобилю - говорит, что попытается провести его по всей аибгинской дороге.

К вечеру следующего дня слышим шум машины. Наш фургон движется, переваливаясь на ухабах. Его сопровождает эскорт ликующих ребятишек и даже группа взрослых, оживленно обсуждающих прибытие такой махины.

Выяснилось, что нелегко далось это путешествие. Часа но два прорубали свисающие над шоссе сучья и даже об колачивали выступы скал - ведь ничтожного толчка было бы достаточно, чтобы машина низверглась в пропасть. На самом узком карнизе встретилась подвода. Чуть заволнуйся лошадь - и загрохотала бы в бездну вместе с телегой. Каково было криками "назад" осаживать ее, упирающуюся, на сотни метров до ближайшего расширения!

Около машины возникает настоящий митинг. Скромный и низенький Леонид Петрович вырастает в глазах собравшихся в настоящего героя. Но толпящиеся у машины не только хвалят, им есть что и поругать:

- Наши-то лодыри перевалку устроили, за пятнадцать верст с машин на подводы сгружают!

- Летом на подводы, а зимой и на плечи!

- А тут вон какая карета московская проехала!

Что ж, негодующие правы. Только двое потрудились день - и ущелье одолел такой громоздкий фургон. Конечно, аибгинцам было давно по силам самим более основательно расчистить дорогу. Но может быть, есть планы капитального дорожного строительства?

- Не обещают ли расширять дорогу, Емельян Платонович?

- Обещали. Говорили, на хребте руду нашли - к ней и дорогу поведут. А потом другое сказали - не будут, не рентабельно получится.

Тут есть над чем задуматься. Возможно, что для одной руды расширять такую дорогу и неприбыльно. Но сколько недоучитывают плановики отдельного министерства! С постройкой шоссе Черноморье получит новый общедоступный маршрут. В Аибгу устремится множество экскурсий, здесь возникнут и турбазы, и дома отдыха, разовьется горноклиматический курорт. Дорога поднимет экономику горных поселков...

Прощаемся с аибгинцами. Совершаем еще одно цирковое путешествие над безднами. Никакая привычка к горным дорогам не спасает - страшно, хотя Леонид Петрович ведет машину бережно, с нежностью.

Вот каньон Водопадной - притока Псоу. Мостик через этот ручей так ненадежно подвешен над пропастью... Когда же на него взгромоздился целый грузовик, картина стала и вовсе неправдоподобной. Затаив дыхание, фотографируем фургон, буквально висящий и словно на цыпочках Движущийся над отвесным обрывом. Аптекарские дозы газа, ничтожные повороты руля решают дело. Так бывает в цирке при исполнении смертельных номеров, когда свет пригашивается, а барабаны бьют тревожную дробь.

Треск! Это рвется, зацепившись за очередной выступ скалы, брезентовый тент фургона.

Приехав в Адлер, Леонид Петрович свернул в тихий переулок - подальше от взоров милиции, вооружился иглой, суровыми нитками и стал терпеливо штопать израненный тент. Его спрашивали:

- Где это так изукрасился? Он гордо отвечал:

- Об скалы.

Шоферы стоявших рядом машин ему явно не верили.