Кисловодск

Ф. И. Шаляпин

Гастроли Федора Ивановича Шаляпина в Кисловодском Курзале — золотые страницы музыкальной и театральной истории курортов. Здесь им спеты почти все «коронные» партии оперного репертуара, а на концертах в галерейных театрах и в Курзале исполнено множество арий, романсов и песен. Уже в начале XX века москвичи говорили, что в Москве есть три чуда: «Царь-колокол», «Царь-пушка» и «Царь-бас», имея в виду начавшего свой взлет в столице Ф. И. Шаляпина.

Великий певец впервые приехал в Кисловодск 15 июля 1899 года петь в оперной труппе Г. О. Любимова-Деркача. Здесь его ждали встречи с друзьями по Тифлису: дирижером симфонического оркестра И. А. Труффи и антрепренером В. Л. Форкатти. В Кисловодске Шаляпин случайно встретился с крупным артистом М. В. Дальским. По словам артистки М. Велизарий, Мамонт Викторович Дальский был «королем гастролеров», его путь по России «всегда был усыпан цветами...». Они стали неразлучны, и Мамонт посвящал молодого певца в тайны актерского искусства. В то лето Шаляпин жил на Померанцевой улице, получившей название по находившейся на ней даче Н. Д. Померанцева, в доме № 25 за вокзалом. За месяц гастролей с 21 июля по 20 августа он спел главные партии в операх «Русалка», «Жизнь за царя» («Иван Сусанин»), «Борис Годунов», «Фауст», «Паяцы», «Псковитянка», «Ромео и Джульетта», «Севильский цирюльник», «Лючия де Ламермур», «Сельская честь». Уже действовала Минераловодская железнодорожная ветка, и жители всех городов-курортов могли без труда приезжать в Кисловодск слушать Шаляпина. В дни его выступлений к началу и концу спектаклей или концертов подавали специальные поезда.

Владикавказская газета «Казбек» так писала о выступлении Шаляпина 6 августа 1899 года в опере «Паяцы» Леонкавалло: «Таких сборов не было со дня открытия Курзала. Публика неистовствовала, вызывая на бис любимого Шаляпина. В спектакле были заняты такие корифеи, как И. Тартаков, Н. Фигнер, А. Давыдов, несравненная Бауэр. На спектакле присутствовал Мамонт Дальский».

Бенефис Шаляпина состоялся 19 августа. Он выступал с отрывками из своих лучших оперных партий — Ивана Грозного, Бориса Годунова, Мефистофеля, Мельника. «Бенефис выходящий из ряду и ставший событием... Он собрал полный театр, и его даже почтил своим посещением главноначальствующии на Кавказе князь Г. С. Голицын с супругой... После каждого акта певца осыпали цветами».

Слава о триумфальных выступлениях Шаляпина все шире разносилась по стране. Из Херсона К. Л. Хетагуров писал А. А. Цаликовой в Пятигорск: «Бываете ли в опере? Принимаете, должно быть, горячее участие в овациях шаляпинских?»

Шаляпин посещал М. П. Ярошенко — вдову художника, столовался в ее лучшей на Водах кухмистерской. О. М. Шреттер-Нестерова вспоминала: «После обеда Шаляпин запел в гостиной. Это было в начале его карьеры. Он бьш еще очень молод. В открытые окна лился его голос, такой красоты и мощи, что проходившие мимо люди останавливались, пораженные... И я слушала дивный голос Федора Ивановича... Всегда и везде он был гениален, но самое сильное впечатление я испытала тогда, в 1899 году, в Кисловодске на даче Ярошенко»

В сезон 1904 года Шаляпина вновь пригласил иа Воды антрепренер В. Л. Форкатти. Слава певца после гастролей в миланской опере «Ла Скала» достигла зенита, и приезд его 14 июля в Кисловодск- вызвал необычайное возбуждение среди курортной публики Кавказских Минеральных Вод. Билеты на оперные спектакли с участием Шаляпина продавались по повышенным ценам: кресло первого ряда стоило 15 рублей. Старейший работник Курзала С. Г. Гулиева вспоминала: «Очередь занимали с вечера, стояли всю ночь. За час все билеты бывали распроданы». Пользуясь ажиотажем вокруг шаляпинских гастролей, барышники взвинчивали цены до 100 рублей за кресло в первых рядах партера. А обыватели обвиняли Шаляпина в том, что он «дерет» за свои выступления.

В «Евгении Онегине» Шаляпин пел партию Гремина. Его партнерами были певцы русской оперы М. Я. Будкевич (Татьяна), Д. А. Смирнов (Ленский), И. В. Тартаков (Онегин). 6 авгус­та с русскими «звездами» пел солист Миланской оперы Нико­лаи. Спектакль дал рекордный сбор — 3000 рублей. Успеху гастролей, кроме самого имени Шаляпина, способствовали и восторженные рецензии в «Пятигорском листке». В музыкальных заметках «Гастроли Ф. И. Шаляпина» высокопарно было написано: «С тех пор, как стало известно, что Шаляпин выступит в Кисловодске в целом ряде опер, Кисловодск представляет точку, куда все, кто хоть сколько-нибудь задет эстетической потребностью, стремятся с неудержимой силой. Магический звук этого имени имеет свойство притягивать к себе людей, как магнит железо. Все спешат к нему и неизвестно еще, кто больше: те ли, которые его уже слышали и видели и еще раз хотят подчиниться мощи этого чародея, или те, которые еще не испытали на себе всезахватывающей силы этого гениального певца-художника».

«Гениальный художник, — сказано в рецензии на «Фауста», — так же поет, как играет. Голос его, которым он владеет как настоящий виртуоз, всегда чарующе красив», во всех своих ролях он «недосягаемо велик». Рецензии «Пятигорского листка», первой частной газеты Кавказских Минеральных Вод, подписаны латинской буквой S. Из «Словаря псевдонимов» И. Ф. Масанова узнаем, что так подписывался столичный литератор К. И. Арабажин. По приглашению директора Вод В. В. Хвощинского он редактировал в Пятигорске «казенную» газету «Кавказские Минеральные Воды» и под псевдонимом писал рецензии для других газет.

На заседании Общества врачей, практикующих на Водах, шутили: медики бессильны бороться с новым эпидемическим заболеванием, появившимся в тот сезон на курортах — «шаляпинизмом». «Пятигорский листок» дал фельетон: «Доктора, следящие за наукой, а не за съездом курсовых, вероятно, будут наблюдать у нервных дам новую болезнь. Затрудняться в определении названия этой болезни не следует. По-русски — это «шаляпинизм», латинское же название — неизвестно. В купеческом быту «шаляпинизм» часто заменяется словами «дурит баба». Купчих излечивают от этой болезни сами мужья...».

8 августа состоялся бенефис Шаляпина, певшего в «Фаусте» партию Мефистофеля. Спектакль омрачил смешной и печальный случай. Когда Мефистофель является на народный праздник, то по ремарке он становится на табурет. Но он под Шаляпиным подломился, и артист упал на пол. Поднявшись, Шаляпин взволнованно крикнул: «Ведь так можно ногу сломать»... и ушел со сцены. Через 15 минут занавес подняли, Шаляпин снова вышел, его встретил оглушительный гром рукоплесканий, долго не смолкавший. В газетах упрекали Форкатти за невнимание к артисту.

10 августа в Курзале состоялся концерт с участием Ф. И. Шаляпина и композитора А. Н. Корещенко. Исполнялась «Кавказская рапсодия» Корещенко. Шаляпин же спел «Пророка», «Старого капрала», «Забытого», «Ночной смотр», «Менестреля», «Баркаролу» и в заключение знаменитую «Песню о блохе».

В 1916 году Шаляпину пришлось лечиться снова в Ессентуках. Тут он встретился с давним тифлисским другом, рецензен­том В. Д. Коргановым. впервые отметившим в печати дивный голос и актерское дарование Шаляпина после исполнения им партии Мельника в «Русалке». Они встретились у крыльца Новоказенной гостиницы. «Только что приехал,— сказал Шаляпин,— а багажа нет, послал за ним моего Василия. Комнату мне дали № 39 внизу, но обещали перевести в мой прошлогодний № 15, наверху. — Обещанного номера Шаляпину не дали: там поселился генерал, оплативший его заранее. Шаляпин пришел в ярость, позвал швейцара и метрдотеля и стал их ругательски ругать. Они оправдывались, что виноват арендатор гостиницы Ерибеков. — Позвать сюда этого господина! Как он смел дать мне слово, обещать и надуть? Где этот?.. Василий, укладывай вещи! Поедем к Фигурову!»

В пансионе Фигуровых, на даче «Желанная», он обедал и встречался с С. В. Рахманиновым и композитором М. А. Слоновым. Последнему принадлежала запись «Дубинушки» в исполнении Шаляпина. Тогда, перед революцией, эта песня, включенная в репертуар певца и изданная в Москве, сделалась самой популярной. Под редакцией Слонова был издан сборник из 70 арий и романсов, исполнявшихся Шаляпиным, и сочинены для него «Ах ты, солнце красное» и «Прощальное слово». В Ессентуках на вилле «Капри» Шаляпин навещал знакомую по пансиону Фигуровых Марию Васильевну Волконскую, оставившую воспоминания. Из «скучных» Ессентуков Шаляпин часто ездил в Кисловодск. Сын писателя Н. Д. Телешова, Андрей Николаевич, вспоминал, как они с отцом встретились с Шаляпиным у Курзала.

«В другой раз — это было, помнится, 1 июля — после обеда в парке, проходя по тенистой площадке, мы снова увидели его в небольшой компании друзей и знакомых за игрой в карты. Шаляпин любил в часы досуга «переброситься в картишки»... А уже на следующий день в киоске, на углу, возле Нарзанной галереи, шла бойкая продажа фотооткрыток. Одна — Шаляпин в Ессентуках, позже ставшая очень широко известной по журналу «Рампа и жизнь», но с неправильной подписью: "Шаляпин в Кисловодске». И вторая — Шаляпин за игрой в карты, которую раньше не приходилось видеть в печати».

В Ессентуках Шаляпин заключил контракт с антрепренером Курзала М. М. Валентиновым на выступления в Кисловодске. После отдыха с семьей в Крыму он вторично приехал в Кисловодск, с 5 по 20 августа пел в шести спектаклях. Впервые на сцене Курзала шли тогда оперы «Роберт-Дьявол» Д. Мейербеpa. где Шаляпин исполнял партию Бертрама и «Фра-Дьяволо» Д. Обера — партию лорда Кокбурга. Судя по письмам, он снова жил эти две недели в пансионе Ганешина. А. И. Страховой 9 августа Шаляпин писал следующее: «Воды здесь действительно хорошие. Ессентуки просто прелесть, но житье совершенно свинское — российское, проросшее кругом ленью и взятками. Устройство всюду и везде плохое, вот только санаторий, где сейчас живем, можно сказать вполне европейский — все очень чисто, и, кажется, единственное место, где недурно кормят,— все же остальное — эх, ты, унеси, Господи!»

Есть воспоминания болгарского певца Петра Райчева о подготовке в Курзале постановки оперы «Демон»: «Летом 1916 года я был приглашен гастролером в Кисловодск... для участия в нескольких спектаклях и прежде всего в «Демоне», который ставился в открытом театре у подножия скалы и шел с Ф. И. Шаляпиным в главной роли. К сожалению, представления эти проходили без особого успеха... стояла скверная погода, и ко 2-му действию каждый раз начинался дождь... На первой репетиции «Демона» Шаляпин был в форме, держался спокойно и даже участливо. Все мы радовались интересной и успешной работе, а больше всех был доволен директор театра М. Валентинов, закативший по этому случаю на террасе Курзала богатый обед». В Кисловодске у Шаляпина возникла новая забота. Он купил усадьбу на улице Хлудовской (теперь улица Чкалова) и возбудил ходатайство перед городской думой о прирезке к его усадьбе смежного участка на улице Аликоновской (ныне улица Розы Люксембург). На нем он хотел развести сад. Хлопоты эти не были завершены. Последний раз Федор Иванович посетил любимый им Кисловодск после Февральской революции 1917 года и пробыл тут с 23 июля по 8 сентября. Он дал несколько концертов в Курзале. Жил Шаляпин в это время на даче Ушаковой, у вокзала.

М. М. Валентинов пишет в своих воспоминаниях: «Рядом с вокзалом, недалеко от Курзала, стоял дом из желтого камня, снятый в аренду Шаляпиным... Я пришел условиться о вечернем концерте и договориться обо всем, что необходимо для него. На веранде уже было несколько незнакомых мне людей... Но вот отворилась первая дверь, и к нам вышел великан. Одет он был в утреннюю одежду... Тихим, певучим басом он разговаривал с ожидавшими. Но вот разошлись посетители, и мы остались одни. Он подвел меня к роялю. Шаляпин запел. Сердце мое сильно забилось, руки задрожали, когда я услышал шаляпинский голос. Началась репетиция. А вечером при переполненном зале состоялся концерт».

Этот концерт проходил 27 августа. Театральный зал был заполнен до отказа, заняты были даже все проходы. От пришедшей на концерт публики пахло дорогими духами и гаванскими сигарами. В письме к дочери Ирине Шаляпин назвал тогда этих зрителей «хамами». К нему обратились лечившиеся в госпиталях Кисловодска раненые солдаты и офицеры с просьбой дать им тоже возможность послушать его пение. Шаляпин распорядился, чтобы раненых бесплатно пустили на сцену и в оркестровую яму. На этом концерте Шаляпин спел около 30 вокальных произведений — романсы Мусоргского, Даргомыжского, Рубинштейна, Шумана и русские песни.

Любопытен рассказ об этом концерте кисловодского почтальона Кузьмы Николаевича Воева, которому Шаляпин выписал пропуск за кулисы: «Приодевшись в лучшую сатиновую рубаху, пришел я вечером к центральному входу Курзала, а контролеры меня не пускают, это, мол, пропуск с актерского входа. Обошел Курзал, предъявил служителю пропуск. Стоял я во время концерта с левой стороны кулис, затаив дыхание: и в театре, и за сценой первый раз в жизни. Шаляпин вышел в черном длинном фраке, блестящих щиблетах, лицо замечательно красивое, вот уж русский весь от ног до волос. Со мной рядом в той же кулисе стоял лакей, держа на серебряном подносе рюмочки, как теперь понимаю, коньяку. Шаляпин споет три-четыре песни, да так споет, что будто крылья у него, зайдет за кулисы, опрокинет рюмочку, промокнет губы салфеткой и дальше петь продолжает. Я как встал, так неподвижно весь вечер стоял, слушая пение чудное».

Задержавшись в Кисловодске, Шаляпин 3 сентября дал еще платный концерт в пользу инвалидов первой мировой войны, которых довольно много скопилось в местных госпиталях. Эти факты подтверждают большой демократизм народного певца, вопреки мнению, что он был корыстен и надменен. В Кисловодске Шаляпин принимал нарзанные ванны и часто ходил по парку и окрестным горам. Побывал он и в Нальчике, и от этой поездки остались фотографии с автографами двум екатеринодарским гимназисткам. В тревоге за дальнейшее развитие событий в России он писал дочери: «На всякий случай, может быть, найму что-нибудь здесь в казачьих станицах, то есть какой-нибудь дом, в случае будет скверно в Москве и в Крыму — переберемся сюда. Здесь хоть есть, что кушать, всего достаточно». Вместо Кубани и Терека спустя несколько лет он очутился за рубежом. Однако к Северному Кавказу на всю жизнь сохранил любовь. Еще в 1915 году в письме М. Ф. Волькенштейну он выразил свое восхищение курортами: «Кисловодск - очарование, Ессентуки — восторг-вода. Отдыхом я доволен немного похудел».

Эти города хранят много памятных шаляпинских мест. Среди них особенно дорога его дача в Кисловодске — «Дача Шаляпина». Старожилы вспоминали, как они стояли под окнами дачи и с наслаждением слушали оперу, которую он один целиком исполнял «для себя». Теперь этот дом тщательно отреставрирован. Здесь открыт музей и проводятся культурные мероприятия.

В последние годы жизни в эмиграции Шаляпин сильно тосковал по России, страстно желал увидеть Москву, любимый Кавказ, петь в Большом театре. Однажды он сказал: «Вы знаете, я сочинил эпитафию для памятника на моей могиле. И прочел: «Путник, проходя мимо, остановись! Это — моя могила, могила Шаляпина. Шаляпин ушел, чтобы дать место другим. Он жил, страдал, любил, ненавидел.. Проклинал, проливал слезы, каялся и лгал. Теперь он нашел, наконец, вечный покой. Здесь лежит он недвижно, под тяжелой плитой. И замолк навеки, оплакиваемый женой и детьми, известный многим и почитаемый многими. Теперь он всеми забыт. Такова судьба певца! Бывший народный певец Советской республики и бывший человек! Кто зажжет лампаду в день поминовения мертвых, когда жена и дети последуют за мною? Кто будет тогда еще помнить о Шаляпине-певце? Путник, проходя мимо, остановись и молви: «Мир праху твоему, Федор»

Шаляпин ошибался, пророча себе забвение. Сейчас его прах перевезен на Родину и погребен на кладбище Новодевичьего монастыря. А в истории Кавказских Минеральных Вод каждый «шаляпинский сезон» оставил неизгладимый след.