Железноводск

Станица Железноводская

Бывшая военная слободка у горы Железной рядом с курортной группой существовала всего семь лет. В 1850 году по распоряжению командующего Кавказской линией ее переименовали в станицу Железноводскую. Обычно станицей в казачьих районах называли большое селение, но в Железноводской к тому времени было немногим более трех десятков военных семей. Бывшие семейные солдаты 6-го батальона 2-го Волгского полка стали пешими казаками Кавказского линейного казачьего войска. Пешими или пластунами их зачислили за неимением строевых лошадей и при них полного кавалерийского снаряжения.

Чтобы показать «отеческую заботу о нравственных устоях народной жизни», командующий войсками на Северном Кавказе и управляющий гражданской частью в Черномории генерал-лейтенант Завадовский Н. С. подписал в 1853 году распоряжение о строительстве в новой станице церкви «с оградою, по примеру имеющихся в казачьих станицах, для защиты от нападения немирных горцев...» Па этом «забота» и ограничилась, если не считать сооружение станичного правления и караульни.

Слабо развивалась и расположенная рядом со станицей курортная группа. Доктор Дроздов и исследователь Кавминвод Баталин отмечают, что в начале 50-х годов на южном склоне горы Железной появилось «несколько порядочных деревянных домов... для квартирования посетителей». Кроме Дирекции и Медицинского комитета, на Кавминводах с 1 мая п по 15 сентября учрежден младший врач и акушерка на все группы.

«К серным, щелочным п железистым, а также к нарзану определены медики каждый из них находится при своих водах с 1 мая по 15 сентября беспрерывно. За действием этих четырех младших врачей наблюдает главный доктор минеральных вод... Ко всем водам опеределены офицеры, которые обязаны надзирать за исправным содержанием зданий при источниках, за чистотою ванн и за находящимися при них служителями»

В «Кавказском календаре на 1852 год» указаны конкретно лица, отвечавшие за развитие курортных групп и Кавказских вод в целом: «Архитектор Кавказских Минеральных под — академик Самуил Иванович Уптон. Смотритель вод, состоящий по армии поручик Капитон Павлович Озерецковский на Железных водах. «В Железноводске - доктор медицины Карл Христианович Рожер».

У Рожера К. X. лечился Лев Николаевич Толстой, приехавший на Железные воды 6 июля 1852 года. Из его дневниковых записей можно извлечь много различных подробностей.

Здесь Толстой поселился со своим знакомым Буемским в одном из казенных домов близ южных источников. Однако через две недели Буемскнй так стал раздражать его, что в дневнике появилась запись: «Ночь не спал, встал в б, пил воду дома, был у Рожeра. Перешел в 8 №...» Писатель ведет такой же образ жизни, как и в Пятигорске, где он лечился с 13-го мая: пьет минеральную воду, принимает ванны, играет в шахматы, много читает, работает над начатым в Пятигорске «Письмом с Кавказа», так первоначально назывался его рассказ «Набег». Здесь он обдумывает новое свое произведение - «Роман русского помещика».

Не оставляет Толстой без внимания и свои «артиллерийские планы». Он пытается создать новую конструкцию зарядного ящика к орудиям. Своими расчетами делится с приехавшими в Железноводск офицерами Хилковским и Алиферовым. Писатель много гуляет по железноводскому лесу. Южная природа вдохновляет его на философские размышления. Он записал в дневнике: «...Понятие о боге проистекает из сознания слабости человека». О Железноводском периоде своего творчества он сделал такой вывод: «Мне кажется, что все время моего пребывании в Железноводске в голове моей перерабатывается и приготовляется много хорошего (дельного, полезного), не знаю, что выйдет из этого»

В этот приезд Толстой познакомился у Железной горы с рядовым 3-го Кавказского линейного батальона Европеусом А. И. В дневнике писателя есть такая запись от 17 июля: «Разжалованный женатый Европеус очень интересует меня».

В начале 40-х годов XIX века в Петербурге возник тайным революционный кружок демократической молодежи. Участники его получили название петрашевцев, потому что начало движению, которое возникло под непосредственным влиянием В. Г. Белинского, положил М. В. Буташeвич-Петрашевский. В основе общественно-политической и экономической программы петрашевцев: лежало требование отмены крепостного нрава, устранения самодержавия и введения в стране демократических свобод.

Самодержавное правительство жестоко расправилось с петрашевцами. Бесчеловечная инсценировка смертном казни закончилась ссылкой в Сибирь, в арестантские роты и в действующую армию на Кавказ. Европеус Л. И. был активным членом петрашевского кружка. Военно-судная комиссия приговорила его к смертной казни. Но расстрел заменили солдатчиной на Кавказе.

Вторая поездка Л. Н. Толстого на Кавказские Минеральные Воды состоялась с 10 июля по 8 октября 1853 года. В августе молодой писатель снова лечился в Же-лезноводске. 26 августа он записал в дневнике: «...Решился бросить «Отрочество», а продолжать роман и писать рассказы Кавказские. Причина моей лени та, что я не могу писать с увлечением. Я ожидаю какого-то счастия в этом месяце и вообще с 26 года моего возраста. Хочу принудить себя быть таким, каким, по моим понятиям, должен быть человек. Молодость прошла. Теперь время труда».

Толстой планировал продолжать работу над «Романом русского помещика», а также над «Рубкой леса» и другими рассказами на кавказские темы. Вторая поездка снова привела к знакомству с одним из петрашевцев. Среди тех, кого привели на Семеновский плац в Петербурге, возвели па помост, кому огласили смертный приговор, был и Н. С. Кашкин, выпускник Царскосельского лицея. Он, как и Европеус, был сослан на «погибельный Кавказ». Воевал храбро, был награжден Георгиевским крестом за отличие. Его отправили залечивать раны в Железноводск. Там он п встретился с молодым юнкером Львом Толстым. Они подружились. Толстой в 1901 году вспомнил, что образ Гуськова из рассказа «Разжалованный» он «отчасти срисовал с Н. С. Кашкина».

Через три года после пребывания на Кавказских водах Л. Н. Толстого здесь побывал разносторонне образованный с ярко выраженными наклонностями естествоиспытателя 33-летний ученый Ф. Л. Баталин. Он представлял прогрессивный журнал «Отечественные записки» в комиссии межевого ведомства. Выпускник Московского университета, посвятивший жизнь научной, педагогической и литературной деятельности, Баталии составил первое научное описание Кавминвод. Его сочинение «Пятигорский край и Кавказские минеральные воды» в двух томах было удостоено академической премии.

В Железноводске Ф. Л. Баталин описал 24 источника и объединил их по территориальному и температурному признаку, что облегчило их дальнейшее изучение. Он впервые описал особенности минерального источника на южном склоне горы Калмыкаевой, который был открыт в 1851 году смотрителем Железноводских вод К. П. Озерецковским. Гора Калмыкаева позже была переименована в гору Бык, так ее называли местные жители абазины.

Крупнейшее значение имело открытие Баталиным слабительного источника близ селения Каррас. Первые же опыты лечебного использования «баталинской» воды превзошли все ожидания. Однако первоначально имя ученого было предано забвению, а открытие этого источника приписали в начале семидесятых годов химику Шмидту, затем роль «первооткрывателя» играл французский инженер Франсуа. Он даже назвал источник «Мария Терезия». Только в середине восьмидесятых годов этому целебному ключу официально присвоили имя Баталинский. Источник существует и в наше время.

Из записей Баталина известно, что в 1850 году в Железноводской станице было от 30 до 40 дворов. «На каждом дворе два-три домика, из коих в одном, обыкновенно, помещается домовладелец, то есть казак с семейством,— остальные же отдаются внаем приезжающим на воды. Некоторые дома деревянные, большая же часть — балаганы. Стены в этих последних неровны и от порядочного удара сильно осыпаются. Вбитый гвоздь не держится прочно в стене и от легкой тяжести вываливается. В иных балаганах полы деревянные, в других — глиняные. Потолки не составляют необходимой принадлежности: нередко камышовый навес служит зараз и потолком и крышею. Окна в балаганах — микроскопически малы. Вследствие непрочности стен все перекосилось: нет возможности плотно ни припереть окна, ни притворить двери. В сухую погоду воздух довольно сносен, в сырую же — невыносимо тяжел... Негоднее здешних диванов, кроватей, столов и стульев, конечно, нигде не найти...

В описанных балаганах, обыкновенно, помещаются небогатые больные, которым все-таки приходится платить от 10 до 20 рублен серебром в месяц за комнату в две квадратных сажени. В деревянных домиках и в особенности в домах, находящихся у церкви и на площади, предоставляется более удобств; но зато и наемная плата очень высока. В казенной гостинице имеется всего четыре нумера в одну комнату каждый. Они хотя и тесны, но содержатся опрятно и снабжены порядочно мебелью. Несмотря на высокую цену (1 руб. 20 коп. в сутки) нумера почти постоянно заняты...»

На Плане Железноводских минеральных вод, снятом в 1856 году Ф. Баталиным, дано цветное изображение курорта и станицы у горы Железной. Подобный план впервые появился в популярном издании. На нем рядом с источником № 1 обозначены два гостиничных флигеля, купальня с резервуаром, Солдатские ванны, Варшавский источник, Калмыцкие ванны с одноименным источником, кухня, аптека, казенные сараи, казенный магазин. Между казачьей станицей и курортной площадкой помечена церковь. На северо-западном склоне горы Железной указан Эмануелевский ключ. На восточных склонах — Мариинский и Муравьевский источники, Шульгинский балаган, ванны. Ниже Калмыцких ванн изображены частные дачи. С южной стороны лечебного парка - казачья станица с единственной короткой улицей. Земельные участки жителей достигали крутого спуска к ручью Джумук.

Сравнивая описание Железноводска у разных исследователей, мы видим, что в период деятельности новой администрации Кавказских вод (1847—1862) было не сколько улучшено благоустройство курортных городов. Но Железноводск оставался деревянным и турлучным поселением. Только в 1857 году частный предприниматель Лазарик П. А. приступил к строительству первого на курорте каменного купального помещения рядом с Барятинским источником. Барятинские ванны на четыре кабины открыли к летнему сезону следующего года, окончательно же они вошли в строй в 1860 году. Такие темпы застройки курорта уже никого не удовлетворяли. Ф. Баталии писал: «...все учреждения Кавказских Минеральных вод имеют вид огромнейшего казенного богоугодного заведения, если не предназначенного, то на деле существующего преимущественно для лиц военного сословия». Зависимость курортов от военной администрации оставалась полнейшей, ассигнования правительства на развитие их год от года уменьшалась, и уже становившиеся знаменитыми целебные воды вместо расцвета приходили в упадок. Число посетителей к шестидесятым годам заметно сократилось.

В число посетителей Железноводска в это время входила «музыкальная» семья Шашиных. Образование сестры Шашины получили в Италии. Старшая из них Елизавета, потеряв голос, посвятила себя композиции и аккомпаниаторской деятельности. Она сочинила несколько прекрасных романсов. К 1858 году относятся такие сведения, найденные краеведами в тетради младшей сестры - Аделаиды, бывшей певицы: «...На Кавказ мы выезжали всей семьей, селились у Железной горы, вблизи источника «Грязнушка» ...сестра моя Лизанька написала романс на его стихи (Лермонтова — В. К.) «Выхожу один я на дорогу».

Известно, что этот романс выдержал несколько изданий миллионным тиражом, стал популярным повсюду. Изданы были и другие романсы Е. С. Шашиной на стихи М. Лермонтова, А. Кольцова и других поэтов.

С 1 декабря 1861 года Кавказские Минеральные Воды были переданы крупнейшему капиталистическому предпринимателю Новосельскому Н. А.— известному учредителю «Общества пароходства и торговли на Черном море» и пароходных обществ «Кавказ» и «Меркурий» на Волге и Каспийском море.

Новый хозяин, не вступая лично в управление курортами, передоверил их этим же числом доктору медицины Семену Алексеевичу Смирнову. Этим актом он неожиданно оказал курортам неоценимую услугу. Смирнов С. А. по призванию стал не только директором, но и главным врачом Кавминвод. Выпускник медицинского факультета Московского университета, ученик профессора Ф. И. Иноземцева, автор многих статей в издаваемой учителем и учеником «Московской медицинской газете» до конца жизни С. А. Смирнов посвятил себя служению отечественным курортам на Кавказе.

На посту директора (1862—1871) он стремился прежде всего усилить техническую разработку и изучение минеральных источников. В 1863 году Смирнов С. А. обосновал в Пятигорске первое в России бальнеологическое общество и почти на протяжении 33 лет был его председателем. Созданная при Управлении водами типография публиковала «Записки» этого общества под редакцией самого Смирнова. В этом издании печатались важнейшие научные труды, научно-популярная и справочная литература. Для организации лечебных процедур и для информации о бытовом устройстве лечащихся в Пятигорске с 1863 года издавался «Листок для посетителей Кавказских Минеральных Вод».

Смирнов С. А. впервые в практике Кавминвод организовал профильное распределение лечащихся по группам взамен существовавшей традиции лечить больных поочередно на всех четырех курортах. С появлением талантливого медика и организатора в судьбе Кавказских Минеральных Вод начался новый период, так как в основу всего их развития была положена наука. В 1866 году при посещении Железноводска Смирнов обратил внимание на то, как местные жители используют для бытовых нужд ключ «Грязнушка». С группой рабочих он расчистил неглубокую яму и обнаружил на ее дне полтора десятка отверстий^ Через них из травертиновых отложений вытекала прозрачная теплая минеральная вода и выбивался углекислый газ. После проведенных анализов Смирнов рекомендовал ее как столово-лечебную воду для желудочных заболеваний.

Железноводск при передаче Кавказских вод контрагенту Новосельскому был группой наименее посещаемой больными. В 1862 году здесь пользовалось водами 2996 больных. Причина заключалась как в слабом изучении источников, так и в недостаточном количестве даже примитивных водолечебниц. Курорт выглядел полупустым. Три с лишним десятка домов местных жителей оставались почти незанятыми приезжающими на воды. С. А. Смирнов поразился скудости в устройстве ванных помещений, дряхлой купальни при Эмануелевском источнике. Они были турлучными или дощатыми, покрытыми камышом. Выделялись среди них Барятинские ванны, сложенные из травертина. Как ни жалки были средства на устройство курортов, по распоряжению Смирнова лечебная зона у горы Железной стала преображаться. В лечебный парк перенесли вокзал и ресторацию. Для перестройки этого помещения утвердили сумму в размере 3318 рублей.

Слово «вокзал» в настоящее время прочно вошло в наш обиход, однако его первоначальное значение совсем иное. В XVII веке в пригороде Лондона был увеселительный парк. Неподалеку находился трактир, принадлежавший Джейн Вокс. Его назвали «Воксхолл», вскоре такое имя получил и увеселительный парк. Появились такие же сады с помещениями для концертов и в других европейских городах, а также близ Петербурга в Павловске. Когда из Петербурга в Павловск построили железную дорогу, поезда стали высаживать пассажиров перед воскхоллом, служившим одновременно и пассажирским залом. Английское слово стало звучать на русский манер как «вокзал».

Железноводский «вокзал» в лечебном парке, построенный по проекту архитектора Боссе, в 1863 году украсили дополнительной решетчатой полузакрытой беседкой, которая отчасти стала и прогулочной площадкой. В нем был зал для танцев и гостиная, пристроен новый буфет. В гостиной на рояле играли приезжие знаменитости. Общий вид этого первого на курорте общественного заведения сохранился на редкой акварели в фондах Государственного литературного заповедника имени М. Ю. Лермонтова в г. Пятигорске. Железноводский вокзал (воксхолл) находился на площадке, располагавшейся выше казачьей церквушки. Ныне эта площадка украшена чугунной ажурной, беседкой, а на том месте, где стояла церковь, выстроен у входа в лечебный парк магазин «Цветы».

В 1863—1869 (гг. в лечебном парке перестроили Муравьевские ванны. Вместо бывшего деревянного павильона появилось каменное ванное помещение. Два казенных деревянных дома у источника № 1, открытого доктором Гаазом, построенные в 20-е годы, капитально отремонтировали и разместили там гостиницу с номерами для приезжающих на воды, аптеку, группную контору с телеграфным аппаратом, помещение для смотрителя вод. Благодаря энергичной помощи Смирнова С. А. в 1865 году построили первый водопровод. Для подачи воды с северных склонов горы Бештау использовали гончарные трубы и деревянные желоба. Распределительный бассейн устроили на том месте, где ныне находится привокзальная площадь. Рядом с бассейном, отделанным машукским белым камнем, устроили Купальню и прачечную. В следующем году у подножья горы Железной построили каменные Солдатские ванны для низших чинов, в лечебном парке разработали холодный минеральный источник, который был сначала назван Михайловским. В 1869 году над ним построили каменный грот, а на холме, примыкающем к горе Железной с восточной стороны, возвели деревянную Архиерейскую беседку. По инициативе доктора Смирнова близ курорта построили кумысное заведение. Дойный табун лошадей содержался частными лицами на склонах горы Развалки. Кумыс по рекомендации медиков употребляли с минеральной горячей водой.

В начале своей деятельности на посту директора Кавминвод Смирнов писал: «...Железноводская группа источников представляла из всех групп — группу роскошнейшую по своей природе и беднейшую по своей культуре». Через девять лет стало заметнее улучшение и во внешнем облике курорта, и в технических разработках и изучении минеральных источников, а также по притоку лечащихся в летний период. Однако нередко лучшие инициативы талантливого организатора отечественных курортов не поддерживались рутинным чиновничьим аппаратом России.

Летом 1863 года в пятигорском доме Смирнова С. А. поселился радушно принятый хозяином известный композитор, идейный руководитель «Могучей кучки», организатор петербургской Бесплатной музыкальной школы Балакирев М. А. Это был его второй приезд на Кавминводы. В 1862 году ему особенно понравился курорт у горы Железной. В письме к Ц. Кюи он сообщал: «Железноводск — восхитительная местность, ничего подобного вы себе представить не можете. Описывать прелесть его местоположения почти невозможно. Еще словами можно кое-что объяснить, в письме же надо быть Лермонтовым, чтобы хорошо и искусно нарисовать природу. Климат здесь прелестный, вид кавказских гор в меня вливает что-то энергичное, сильное.

Смирнов был большим любителем музыки и помогал многим музыкантам, приезжавшим на воды, в организации концертов для лечащихся? Он помог и Балакиреву, который был стеснен в средствах, организовать несколько платных концертов. 29 июля 1863 года в Железновод-ском вокзале, который будто возродился заново благодаря заботам Смирнова С. А., композитор играл Бетховена, Шопена, Шумана, Гензельта. Выступал он в Пятигорске, и в Кисловодске.

В этот летний сезон М. А. Балакирев хорошо отдохнул и подлечился. В письме отцу он сообщал: «Мое здоровье очень улучшилось... Еще здесь попью железной воды и надеюсь быть совсем молодым».

В 1868 году композитор в третий раз приехал на Кавказские Минеральные Воды и прожил здесь около трех месяцев. С большим успехом прошли его очередные концерты. Был проведен и благотворительный концерт в пользу Бесплатной женской музыкальной школы. Из сбора за игру в Железноводске Балакирев пожертвовал на школу 50 рублей, что означало почти треть сбора за концерт.

После окончания Кавказской войны 1859—1864 гг. на Северном Кавказе произошли административные изменения. Связаны они были конкретно и с Железноводском. Об этом рассказывает любопытный документ — «Правила об отчислении 12 станиц Кубанского казачьего войска и одной Терской в гражданское состояние» — от 30 декабря 1869 года:

«1. Станицы Кубанского казачьего войска: Надеждинская, Михайловская, Татарская, Старомарьевская, Спицевская, Бешпагирская, Сергиевская, Грушевская, Калиновская, Северная, Круглолесская, Александровская, а также станица Железноводская Терского казачьего войска, обращаются в гражданское состояние и поступают в состав Ставропольской губернии. Офицеры и казаки сих станиц, желающие остаться в казачьем сословии, обязаны переселиться во вновь устроенные станицы Закубанского края, в указанный для сего наместником Кавказским срок.
2. Офицеры сих станиц и их семейства, а также вдовы и сироты их, причисляются к дворянству Ставропольской губернии, потомственные дворяне к потомственным, а личные — к личному; урядники и казаки с их семействами, равно как и вдовы и сироты их — к состоянию сельских обывателей».

Итак, Железноводская станица, существовавшая под таким названием около двух десятилетий, по указу о преобразовании Терской и Кубанской областей была подчинена гражданскому ведомству. Казаки станицы были обращены в крестьян.

В 1868—1869 гг. часть железноводских крестьян основала у западной подошвы горы Железной хутор Железноводский. Остатки бывшей станицы переименовали в Железноводское поселение.