Спелео

По следам пещерного человека в гроге Алден

Я не ставил перед собой задачу дать в воспоминаниях полный отчет о результатах всех научных исследований и наблюдений, полученных каждым из участников экспедиции в Хенн-Морт по его специальности.
Поэтому вся экспедиция может показаться чисто спортивным и довольно бесполезным мероприятием, направленным исключительно на установление рекорда, но это далеко не так.
Конечно, нельзя отрицать, что спортивные факторы - опасность и жажда приключений - были достаточно широко представлены при исследовании этой зловещей пропасти, но спелеология включает в себя разнообразнейшие отрасли, и в той области, которая априорно может показаться скучной и однообразной, таится для специалиста много неожиданностей и бесчисленные темы для изучения.
Через год после нашего последнего спуска в Хенн-Морт я получил от аббата Катала весточку, побудившую меня срочно поехать в его приход Кастельно д'Од. Он также пригласил нашего общего друга Луи Мерока, сменившего графа Бегуена на кафедре первобытной истории в Тулузе, с которым я неоднократно посещал пещеры и места раскопок в Комминже. Аббат Доминик Катала, первоклассный спелеолог,  участник  последнего  исследования  в Хенн-Морт, в одиночку исследовал пещеры в своем районе на границе Од и Эроль и только что открыл нижний этаж пещеры Алден, никому ранее не известный. Там он обнаружил настолько волнующие вещи, что пригласил Мерока и меня в качестве арбитров. Он приехал встретить нас на вокзал Лезиньян-Корбиер, куда мы прибыли экспрессом Бордо - Марсель.
В своем автомобиле он провез нас через виноградники и оливковые рощи Минервуа, потом повел машину вверх по южному склону Монтань Нуар, затем мы еще немного проехали по ухабистой дороге, идущей через пустошь, и остановились на краю глубокого рва: дальше под ногами просто не было земли. Ущелье Цесс - классический известняковый каньон, по которому течет лишь капризная пересыхающая речка, - таит на своих крутых, изъеденных эрозией склонах множество пещер, среди них есть еще не открытые.
По крутым тропкам и живописным карнизам аббат Катала привел нас к входу в грот Алден - одну из самых широко известных пещер. Ее известность связана с тем, что в течение полувека в ней добывали фосфориты. За пятьдесят лет в Алдене было добыто примерно шестьдесят тысяч кубических метров фосфоритов, и в них было обнаружено баснословное количество останков животных (медведей, гиен, носорогов и других животных), живших в доисторическое время.
После краткой передышки под величественным сводом мы спускаемся под землю и быстро проходим широкую галерею, в которой еще видны следы земляных работ, относящихся ко времени добычи здесь фосфоритов, и в которой, конечно, бесполезно искать колонны и сталактиты: их здесь вообще нет.
Но мы приехали не для того, чтобы любоваться обычными подземными красотами. Аббат ведет нас дальше и останавливается перед очень небольшим отверстием, проделанным в цельной породе в виде уходящей вниз норы, из которой идет сильный поток холодного воздуха.
В прошлый раз Катала проник сюда, правда, с большим трудом и не без риска. Ему удалось спуститься на глубину двадцать метров в опасную расселину, и он оказался в нижнем, совершенно неизвестном этаже пещеры, о существовании которого никто не подозревал. Он прошел более километра по сложным ходам и, конечно, вышел бы, никому не рассказав о своих исследованиях, как это всегда бывало раньше при посещении им многих других пещер. Но на этот раз его усилия и настойчивость были вознаграждены сенсационным открытием, самым потрясающим из всего, что можно было вообразить. Вполне естественно, это побудило его отказаться от обычной замкнутости и пригласить нас.
Не без труда преодолев узкую лазейку и спустившись при помощи электроновой лестницы в очень неприятный колодец, мы трое пошли по извилистому горизонтальному ходу. Все наше внимание было направлено на земляной пол, и мы двигались вперед, наклонившись, внимательные, как индейцы племени сиу, идущие по следу дичи.
Мы и в самом деле ищем следы и вскоре находим их: на глине отпечатались следы гиены, лапы которой похожи на лапы большой собаки. Затем след становится менее четким, так как здесь прошло множество животных, их следы перепутались и наложились друг на друга.
Время от времени попадаются кости медведя, но редко и на большом расстоянии друг от друга. Здесь логово гиен, а известно, что эти животные крайне прожорливы и, не удовлетворяясь трупами добытых животных, они дробят своими чрезвычайно крепкими зубами и заглатывают кости даже крупных млекопитающих.
Известно также, что их желудочный сок способен растворять и усваивать кости, которые выделяются потом в виде капролитов. Эти белые капролиты не поддаются разрушению благодаря высокому содержанию карбоната (из переваренных костей). Они встречаются в гроте Алден в большом количестве. Мы не только нашли их, но даже сфотографировали там, где они лежат, точно гиены только что были здесь. Медведи, отдельные кости которых мы иногда встречаем, попадали в эту пещеру не только как добыча гиен. Они тоже заходили сюда, о чем свидетельствуют следы их огромных лап на земле и бесчисленные следы когтей на каменных стенах, изборожденных так густо и глубоко, что, несмотря на прошедшие тысячелетия, невольно представляешь себе, какой должна была быть в те времена встреча слабого человека с этим свирепым зверем.
Мы исследуем стены и почву и доходим до глинистого склона высотой в двенадцать- пятнадцать метров. Мы тут же окрестили его "горкой диких зверей" - настолько этот спуск утоптан, изрыт и исцарапан медведями и гиенами, которые скользили, цеплялись и пытались удержаться на мокром глинистом склоне. Создается впечатление, что эти места посещали целые полчища животных, и невольно задаешь себе вопрос: не катались ли эти звери просто для собственного удовольствия, поскольку известно пристрастие медведей к такого рода упражнениям?
Кроме того, встает вопрос, на который очень хочется найти ответ: что служило гиенам и медведям ориентиром и как они находили дорогу в полнейшей темноте в лабиринтах этой громадной глубокой пещеры?
Можно предположить, что медведи, скелеты которых находят под землей, не сбились с дороги, они жили здесь и производили потомство, о чем свидетельствуют берлоги, или медвежьи лежки, во множестве встречающиеся в пещере Алден. Лежки выглядят как воронки примерно двух метров в диаметре при глубине пятьдесят - шестьдесят сантиметров. Звери ворочались в них и лежали свернувшись; воронки становились все круглее, стены и края сглаживались, ямы приобретали жилой вид, характерный налет. В этих ямах часто можно заметить места, залоснившиеся от трения меха, и даже бороздки - следы шерсти. Эти детали могут показаться неправдоподобными и вызвать насмешку скептиков, но они не удивят специалистов и тех, кто знаком с доисторическим периодом и знает, как хорошо все сохраняется в пещерах и до какой степени глина способна запечатлеть и сохранить с удивительной точностью такие детали, которые кажутся хрупкими и мимолетными.
Однако сюрпризы еще не исчерпаны, и пещера Алден припасла для нас еще много удивительных открытий и ярких переживаний. Проводник приводит нас в обширный бесконечный коридор, мы двигаемся гуськом за аббатом. Он наконец замедляет шаг, по-видимому, колеблется, останавливается, идет немного дальше, наклоняется к земле, внезапно отходит в сторону и, протянув руку, указывает на что-то.
- Вот, - говорит он вполголоса.
И мы с Мероком прирастаем к месту, любопытные и молчаливые, я бы сказал, преисполненные почтения, так как именно это чувство больше всего соответствует представшему перед нашими глазами потрясающему зрелищу. Глиняный пол сохранил в полной неприкосновенности - мы можем их легко различить - многочисленные следы босых ног наших далеких предков, которые прошли здесь (тщательное и убедительное исследование подтвердило это) двадцать тысяч лет назад!
До сих пор удавалось найти следы первобытного человека только в очень редких случаях, причем эти следы довольно плохо сохранились в таких пещерах, как Тюк д'Одубер и Нио (Арьеж), Кабрерэт (Лот) и Монтеспан, тогда как в Алдене количество и четкость этих удивительных отпечатков не идет с ними ни в какое сравнение.
Здесь так же, как и на "горке диких зверей", больше всего поражает свежий вид следов, кажущихся совсем недавними, но это характерная особенность любых отпечатков на глине. Некоторые отпечатки, свидетельствующие о подлинности остальных, совершенно отвердели и покрылись слоем извести, превратившей их в камень, так что на них можно наступать, не боясь их попортить.
Мы не совершаем подобного святотатства и идем с величайшей осторожностью друг за другом, ставя ногу след в след, чтобы оставить не более одного современного следа.
После первых минут раздумья начинаем измерять и разглядывать отпечатки с рулеткой и лупой в руках. В результате осмотра обнаруживаем, что перед нами пять следов различных размеров - от восемнадцати до двадцати пяти сантиметров длиной, что соответствует размерам обуви от двадцать седьмого до тридцать девятого, так что маленькая нога, без сомнения, принадлежала ребенку, причем по величине следа в восемнадцать сантиметров можно полагать, что это был ребенок лет семи.
Не вдаваясь в излишние технические подробности, все же следует сказать, что следы в Алдене мало чем отличаются от следа современного человека. Большой палец несколько расплющен, как у всех людей, ходящих босиком, а что касается остальных четырех пальцев, то они подогнуты, и последний несколько атрофирован, как и у людей, живущих теперь. Люди, пришедшие в Алден, не были ни косолапыми, ни кривоногими, и ступни их имели высокий свод. Что касается длины шагов (примерно пятьдесят сантиметров), то она невелика, что может объясняться малым ростом людей или тем, что они шли по скользкой земле в темноте пещеры, по всей вероятности, при очень скудном освещении.
На глинистой почве люди оступались и скользили, и глина преданно приняла и сохранила их отпечатки... В одном месте можно заметить, как вся стопа соскользнула вбок на полметра, в другом - очень четкую борозду длиной сорок сантиметров, прочерченную большим пальцем ноги. Видны также глубокие отпечатки согнутых пальцев ног без следов подошвы. Значит, здесь шли на носках, чтобы лучше удержаться и не скользить.
Одна деталь просто пленила нас, такой она была живой. Палка, служившая посохом одному из шедших, отпечаталась на глине во всю длину. Сбоку, параллельно следу палки, виден след подошвы, причем пальцы отпечатались сбоку. Глина зарегистрировала и позволила точно воспроизвести сцену: человек выронил палку, наклонился, чтобы поднять ее, но для этого ему пришлось согнуть ступню, пятка оторвалась от земли, колено согнулось и тяжесть всего тела пришлась на одни пальцы, которые глубоко ушли в глину...
Какое странное ощущение, когда можешь с такой уверенностью восстановить это мимолетное движение, этот неверный шаг, сделанный столько тысячелетий назад!
Однако неожиданности и волнения не исчерпаны, так как там, где потолок "галереи шагов" опускается все ниже и ниже, мы замечаем, что дальше наши предки продвигались ползком. Здесь мы находим отпечатки рук, локтей и колен людей, пробиравшихся под низкий свод, куда, к сожалению, мы не можем проникнуть, не разрушив эти следы, единственные в своем роде на всем земном шаре. Их даже невозможно сфотографировать: слишком низко нависает потолок.
Надо еще сказать, что время от времени мы видим черные следы в виде полос на каменных стенах на высоте несколько более метра. Эти следы нанесены древесным углем, мелкие кусочки которого валяются на земле прямо под черными полосами, представляющими собой следы факелов, которые терли об стену, когда они обугливались и дымили, чтобы снять нагар и оживить их.
Нет ничего удивительного, что полосы сохранились: древесный уголь находят в большом количестве даже в самых древних очагах. Результаты анализа на углерод-14 показали, что факел был сделан из можжевельника (смолистое дерево, очень подходящее для факелов) и что ему приблизительно 20 000 лет. Исследования показали также, что отпечатки следов человека в пещере Алден древнее, чем следы животных (медведей и гиен), а это подтверждает предположение, что люди принадлежали к ориньякской эпохе.
К несчастью, в этом гроте не удалось найти никаких предметов (обработанные кремни, примитивное оружие, изделия из кости), а также никаких наскальных рисунков, которые позволили бы определить более точные даты.
Что касается доступа в этот нижний этаж в доисторические времена, то он осуществлялся не через узкую лазейку в вертикальный колодец (первый человек, прошедший таким путем, был аббат Катала), а через более удобный низкий ход, теперь заваленный обвалом, в который упирается "галерея шагов".
Именно этот обвал, эта образовавшаяся пробка, безусловно относящаяся к очень отдаленной эпохе, опечатала и сохранила здесь следы медведей, гиен и людей. И только такое редкое стечение обстоятельств позволило все это законсервировать и сберечь.
Лишь такой инициативный и подготовленный исследователь-спелеолог, как аббат Катала, смог, пробравшись очень трудным путем, проникнуть в нижнюю пещеру, где все спало глубоким сном в течение двухсот веков.