Альпинизм

Превзойти себя.
Автор: А. БОГОМОЛОВ, мастер спорта

1971 год. Мы второй сезон на юго-западном Памире. Здесь пики Маркса и Энгельса, Таджикистана и ЛГУ, «Вечерней Москвы» и 40-летия ЛКСМУ. Район с тысячеметровыми стенами на пяти-шестикилометровой высоте. В ущелье Кышты-Джероб на изгибе реки, на четырех тысячах метров над уровнем моря,— излюбленная площадка для базовых лагерей экспедиций. Год назад путь от кишлака Лянгар до этой площадки показался мне бесконечно длинным, проблема заброски груза — особенно баллонов с газом, плит, нераспакованных ящиков с консервами и снаряжением, мешков с мукой — невероятно сложной, а отношения с погонщиками ишаков — неоправдан, но натянутыми. А сейчас все по-другому. И груз не в тягость, ж дорога короче, и погонщики милейшие. В том году десять новосибирцев прошли два маршрута высшей категории трудности. Горы ответили на большинство вопросов четко, корректно, будто учитывая нашу недоразвитость.

Из отчета В. Романова — первопроходца избранного нами маршрута на пик Энгельса — следовало, что при средних погодных условиях сильной, сплоченной группе достаточно 6-7 дней для прохождения стены. Точный график движения, наличие площадок для ночевок, описание техники преодоления труднейших участков настраивали на боевой лад и вселяли уверенность — больших неожиданностей не будет, все будет хорошо!

В этом году в первый день выдержали график Романова (их было шестеро, нас — восемь). На второй — чуть ушли вперед. Вырабатывали тактику прохождения: разбились на две четверки — одна во главе с Л. Калужским метр за метром, веревка за веревкой шла впереди, на плечи второй легла ответственность за бесперебойность снабжения первых двух связок веревками, крючьями, карабинами и, конечно, советами (здесь руководитель А. Серьезнов, капитан команды). На третий день опередили график уже на полдня. Но вот и плата за это: удобной площадки для бивака не нашли, устраивались в разных местах — одна четверка врубилась в заплывший льдом горизонтальный отщеп стены, другая примостилась на стыке льда и окал. Снаряжение максимально облегчено: на каждую четверку по «памирке», примусу, кастрюле, по два спальных мешка. На неудобной площадке и ночевка — не отдых...

На четвертый день темп продвижения упал: работали на ключевом участке маршрута на сером поясе. Постепенно стало ясно, что ночевать придется здесь же, под поясом. Лишь в сумерках двойка Каспирович — Саратовкин закончила прохождение. Появились перила. Решили с Калужским подняться к ним, а вторая четверка — Серьезнов, Богомолов, Карев и Терещенко ночевали внизу. За день они улучшили площадку, подтянули весь груз, «подремонтировали» крючья, рюкзаки, личное снаряжение... Черев день достигли площадки у фирновой дороги, что выводит на предвершинное плечо. За ужином услышали голоса где-то выше нас. Наверное, это наши товарищи, что поднимались по западному гребню с перевала Зугванд. Пробовали докричаться, но ветер унес слова в темноту.

Утром увидели «дорогу» наверх. Над нами крутой взлет, упирающийся в серую стену. Впечатление такое, будто она, перегнувшись, всматривается в нас. Справа от нас крутая полка в обход стены метров на 80, а над ней до самого гребня сосулька. Где-то здесь и прошли романовцы. Только где? Что-то в отчете об этом ничего не было... Как же так? Все вылезли из палаток, достали фотоснимки и описание маршрута... Так и есть — подменили дорогу!.. Теперь мы в ловушке. Пробовали докричаться до верха, — там кто-то ходит, машет, — но бесполезно...

Прогрохотал «железнодорожный состав» льда... Где-то на нашем уровне или чуть ниже глыбища льда задела выступ стены: все потонуло в облаке ледяной пыли: ни солнца, ни стены над нами, ни гребня, уходящего круто вниз... Пока глотали кристаллическую пыль, созрело решение — нужно рубиться строго вверх, через второй,— еще никем не пройденный, — серый пояс под нависающую стенку. Нам очень памятны эти «дополнительные» три дня на вынужденное спрямление маршрута. На восьмой день кусочек сала и сухари отдали первой связке, остальным — пустой чай. Запомнилась и нависающая стенка пятиметровой высоты: 4 часа работы на лесенках на высоте шесть тысяч метров. На гребне нас никто не встретил, на вершине — записка наших товарищей, трое суток назад поднявшихся на пик.

Шли вниз молча: каждый переживал отсутствие группы взаимодействия. Лишь в базовом лагере узнали, что ребята, подстраховывавшие нас, за одни сутки втроем, на руках и спинах, снесли заболевшего воспалением легких товарища с вершины вниз. Словом, было над чем подумать всем нам, прошедшим «несладкий» десятидневный путь на стену в прошлом году. Сегодня на штурм Стены пика 40 лет ЛКСМУ пойдут шестеро: Николай Бархатов, Валерий Водолажский, Григорий Каспирович, Виталий Саратовкин, Муради Чичинадзе и я. Все ребята — кандидаты в мастера. Десять дней ведем с ледника наблюдение за стеной. Как изменилась она? Почти не стало полок: стаял снег — и они слились со стеной в единый монолит. Есть два варианта прохождения: левый и правый. У каждого свои преимущества: правый выводит прямо на вершину, на левом более «фотогеничные» стены. Только под этими стенами очень уж много дыр во льду и лежащих каменных и ледовых глыб.

Правый вариант предпочтительней. Это огромный внешний угол, напоминающий переплет раскрытой градусов на сто шестьдесят книги. Наблюдая за режимом стены, твердо установили, что нижняя часть — цоколь — нет-нет да и простреливается сверху. Но простреливаются лишь «корочки» этой огромной книги, пока они освещены солнцем. Если выходить на правую сторону после трех — опасности попасть под обстрел камней или льда нет. Много раз прошли глазами стену, свыклись с ней... ...Рано утром 27 июля команда уходила к стене. «Корявой вам стены»,— пожелали ребята. Теперь мы «ученые»: взяли и памирку, и здарку, и шесть мешков, и продуктов с запасом. Первый шаг на стене Гриши Каспировича. Его и Муради Чичинадзе. Муради не ходил в прошлом году на «шестерки». Но это он рубил ледовую тропу, это он, как кошка, лазает по скалам. Он в команде на равных: самый молодой и самый горячий

Двойка начинает работать на цоколе — на рыжеватых скалах в основании поясов. Четверо остаются в палатке на леднике. Внимательно следим за двойкой. Основная задача — найти начало маршрута, сопоставить варианты с действиями двойки, с их выбором. После того, как они спустятся, — обсудим маршрут.

К вечеру они прошли 60 метров вверх. Еще 40 метров, и они у снежного пятна, что под навесом стены. Отсюда два пути — вправо к черному жёлобу, по которому течет вода, и влево по полке в направлении перегиба в стене. Постояли минут десять и пошли влево. Хорошо идут, и выбрали правильно: можно будет весь день работать, не опасаясь камней. Прошли полторы веревки, встали. Пробуют двинуться вверх. Муради меняет трикони на калоши. С чего бы? Бьет крюк. Еще крюк, еще. Прошел три метра. Идет вниз, подошел к Грише. Оба смещаются на пару метров влево. Муради встает на Гришины плечи, тянется, бьет крюк. Поднялся на полметра. Гриша смещается вправо, на прежнее место. Еще метр, еще. Уже смеркается, зажгли налобные фонари. Вверх пошел Гриша...

Они спустились в десять часов. Пьют чай, едят. Мы не выдерживаем. «Ну, что там? Как она?» Отвечают: «Черные скалы, вкрапления, склизь, но не трещины. Есть и белые вкрапления — как труха. В них лишь тридцатисантиметровый клин держит, и то — на изгиб. Влево хода нет. Нужно идти вправо». Ну и ну! Еще и до поясов не добрались, а столько загвоздок. 30 июля, на следующий день, быстро поднялись на осыпную полку, таскаем рюкзаки. Двойка Водолажский — Чичинадзе пошли под «душ»: правее расселины, которая оказалась узким камином, течет настоящая река, с водопадами. Скользко, мокро, противно, но есть ступенечки, есть трещины для крючьев, есть путь наверх. Упорный Валера идет и идет вверх. Двадцатиметровый камин кончился, за ним еще 60 метров влево с набором высоты. Теперь связка обходит навес — тот самый, что над нашими головами, над снежником, где мы пробуем пристроить палатку. Как быстро летит время! Уже 9 часов, все светят фонариками. Принимаем решение ночевать порознь: мы на леднике, двое в кармане, что метрах в двадцати от нас.

...Пятый день восхождения. Двойка под прикрытием стены работает с утра, а мы как тунеядцы — переминаемся с ноги на ногу — шесть часов смотрим на них: на стену до трех часов идти нельзя. Смотреть, как работает на маршруте первый, — самое трудное для команды. Напряжение такое, будто идешь сам: сводит мышцы, немеет спина, сохнет во рту. При каждом смазанном движении первого — у остальных перехватывает спазмой горло, замирает сердце. Говорят, альпинизм подкупает красотой и величием гор. Наверное, это так. Но красоту видишь только после восхождения, после того, как спадет напряжение. На маршруте же все внимание приковано к стене. Есть лишь стена и ты. В два часа дня Муради и Валерий выбрались, наконец, на верх цоколя, на стык с первым поясом. Наши прошлогодние наблюдения подтвердились: здесь огромная, выступающая метров на восемь балконом, площадка.

Теперь наш черед. Быстро, по навешенным веревкам, проходим к снежнику. Снова по перилам — в леденящий камин. Познаем, каково было парням в мокрых пуховках стоять наверху, пока мы уходили из-под них. Сейчас они разложили вещички на балконе, солнце греет их слева. Мы же в тени, на подступах к поясам... Итог следующего дня — пройдено сто метров пояса и карниз.

2-е августа. Двойка налегке идет вверх: там, над карнизом, приготовлен инструмент для работы. Остальные не спеша свертывают бивак, пакуют рюкзаки и начинают «челночить». Получается нечто вроде каравана муравьев на стволе дерева: кто вверх, кто вниз, кто с ношей, кто за ношей. Крутизна пояса порядка 65 градусов. Вытаскивать рюкзаки не имеет смысла — раздерешь их. На горбу, по перилам, на зажимах снуют четыре «муравья». Водолажский подает «удочку» — веревку с карабином на конце. Эти два метра карниза, хоть и по лесенке, идутся тяжело. А зацепил «удочку» за рюкзак — и пошел, со ступеньки на ступеньку, а рюкзак вроде сам плывет вверх, да еще своими лямками тебя же подгоняет. За карнизом еще два броска с «удочкой», но уже без лесенок. Последние метры — и мы на стыке первого и второго поясов. Снова площадка. Правда, поменьше первой, но палатки встанут, есть лед, есть место продуктам и примусам. Пока располагаемся на отдых, Саратовкин и Каспирович уходят на обработку второго пояса.

Снизу он смотрится широченным неприступным бастионом. Это труднейший участок, для него мы волочем 440 метров веревки и 90 шлямбурных крючьев. Это от него у нас сводит лопатки, сосет под ложечкой. Видим: прошли 10-12 метров, идут вниз. Скалы пояса — черепица, очень гладкие плитки, трещин мало. «Не идется».

3-е августа. Нашли вариантик. Если удастся траверсом сместиться метров на 15 вверх, то затем вроде «идется». Глазами, естественно. Гриша и Муради, забив лишь три крюка, в десять минут пролетают этот участок. Затем — вверх. Медленно и старательно. Все бы нормально, но на черепичных скалах нет мест для отдыха, не на что встать всей ступней. На подхватах и крючьях выматываешься очень быстро. После 20 метров закрепляют веревку, меняются местами: второй становится первым. Так, чередуясь, прошли метров пятьдесят строго вверх. Там — «черное зеркало» — огромная шестидесятиметровая стена без зацепов. Снова надежда на клинья и лесенки. Прошли и «зеркало». Оно потребовало всех сил, 20 крючьев, 21 клин. Лесенки, лесенки... куда вы нас завели? Над головой навес. Те 110 метров, что до навеса, — присказка. Мы лишь начинаем понимать, что такое 2-й пояс. Он блестит от воды — с навеса стучат капли, собираются в трещинах в ручейки и тонкой пленкой обволакивают всю стену. Под навесами всегда тень и ледок. Вот сюда мы и добрались. Когда на него смотришь снизу — он вроде нароста на стыке со стеной. А метров с пяти пояс закрывает треть неба. Отсюда кажется, что в ширину он бескрайний...

Первым под навес нырнул Муради. Через два часа синий, мокрый, звенящий крючьями и сосульками, он преодолел 12 метров и, закрепив перила, спустился на наш бивак. Не ест, лишь пьет чай, греет руки. Мы его уже и маскировали, и засунули в мешок, и набросали пуховок... В палатке свеча и примус, мы сидим в рубашках, а его трясет. Постепенно начинает рассказывать, потянулся за миской... Третий день на поясе. Мы непрерывно меняемся в парах. Сегодня работает связка Саратовкин — Водолажский. Когда тренерский совет утверждал состав команды — меня отозвали в сторону и зашептали... «дело твое, конечно, но в одну связку Алика и Валеру не ставь... Знаешь ли...» Знаю. На этом маршруте я их узнал, как себя. Не было лучшей связки. Когда я поднялся по обледенелой веревке на полку под карнизом, Водолажский на полном серьезе сказал: «Саратовкина сдадим в цирк. И пусть вкалывает без сетки». Через час на эту полку мы начали поднимать рюкзаки: 130 метров, без единой заминки, плывут они под навес. Уже натянута веревка — до стыка с третьим поясом.

Ночевка неудобная: нужно жаться к стене, на полке много осыпных камней, но настроение бодрое — пояса-то проходятся! Третий пояс — уменьшенная копия второго. Четвертый показался много проще, хотя были и карнизы, и высота у него подходящая (150 метров), и мокрые скалы. Трудные скалы. Но была уверенность: пройдем! Уверенность в товарищах, в себе — единственное, что дает силы и объединяет, что одухотворяет тяжелейшую физическую работу и делает ее радостной и осмысленной... Преодолев предвершинную башню на одиннадцатый день восхождения, мы покорили стену и достигли цели. Мы на вершине.

Альпинизм