пятигорск | кисловодск | ессентуки | железноводск | пушкин и северный кавказ
Пятигорский информационно-туристический портал
 • Главная• СсылкиО проектеФото КавказаСанатории КМВ
ПУШКИН И СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ | Северный Кавказ в творчестве ПушкинаОГЛАВЛЕНИЕ



 Пушкин на Северном Кавказе 

Северный Кавказ в творчестве Пушкина

Впечатления от поездок на Северный Кавказ в 1820 и 1829 годах нашли глубокое отражение в творчестве Пушкина.

Величественная природа этих мест, быт и нравы горских народов вдохновили поэта на создание поэм «Кавказский пленник» и «Тазит», свыше десятка шедевров его лирики посвящены кавказской теме. Отдельные произведения были написаны на Кавказе, другие — в южной ссылке и в Петербурге.

В эпилоге к «Руслану и Людмиле», созданном на Кислых водах в июле 1820 года, Пушкин вспоминает свою высылку из Петербурга и душевное состояние в те дни:

Я погибал... Святой хранитель
Первоначальных, бурных дней,
О дружба, нежный утешитель
Болезненной души моей!
Ты умолила непогоду; Ты сердцу возвратила мир;
Ты сохранила мне свободу,
Кипящей младости кумир!..

Поэт любуется природой Кавказа, хотя «душа, как прежде, каждый час полна томительною думой».

Далече от брегов Невы,
Теперь я вижу пред собою
Кавказа гордые главы.
Над их вершинами крутыми,
На скате каменных стремнин,
Питаюсь чувствами немыми
И чудной прелестью картин
Природы дикой и угрюмой...

Свое недавнее пребывание на Кавказских Минеральных Водах Пушкин вспоминал и в стихотворении:

Я видел Азии бесплодные пределы,
Кавказа дальний край, долины обгорелы,
Жилище дикое черкесских табунов,
Подкумка знойный брег, пустынные вершины.
Обвитые венцом летучих облаков, И закубанские равнины!
Ужасный край чудес!., там жаркие ручьи
Кипят в утесах раскаленных,
Благословенные струи!
Надежда верная болезнью изнуренных.
Мой взор встречал близ дивных берегов
Увядших юношей, отступников пиров,
На муки тайные Кипридой осужденных,
И юных ратников на ранних костылях,
И хилых стариков в печальных сединах.

Поэма «Кавказский пленник» была задумана еще на Кавказе. Пушкин писал ее в Гурзуфе, Кишиневе, Каменке и Киеве около шести месяцев. Эпилог помечен:

«Одесса. 1821. 15 мая». Первоначально поэма имела название «Кавказ».

Свою романтическую поэму Пушкин посвятил Н. Н. Раевскому-младшему, с которым еще недавно проводил на Минеральных водах «милые сердцу дни»:

Прими с улыбкою, мой друг, Свободной музы приношенье:
Тебе я посвятил изгнанной лиры пенье
И вдохновенный свой досуг.

Поэт вспоминает летние дни 1820 года, которые он провел вместе с Н. Н. Раевским на водах:

Во дни печальные разлуки
Мои задумчивые звуки
Напоминали мне Кавказ,
Где пасмурный Бешту, пустынник величавый,
Аулов и полей властитель пятиглавый,
Был новый для меня Парнас.
Забуду ли его кремнистые вершины,
Гремучие ключи, увядшие равнины,
Пустыни знойные, края, где ты со мной Делил души младые впечатленья;
Где рыскает в горах воинственный разбой,
И дикий гений вдохновенья
Таится в тишине глухой?..

Сюжет поэмы, в подражание властителю дум Байрону, отразил модную в те времена тему любви европейца к девушке из племени, не тронутого цивилизацией. В образе разочарованного пленника Пушкин «хотел изобразить то равнодушие к жизни и ее наслаждениям, ту преждевременную старость души, которые сделались отличительными чертами молодежи его времени».

Горою противопоставлена «цельная, исполненная любви и самопожертвования натура черкешенки». «Черкесы, их обычаи и нравы занимают большую и лучшую часть моей повести»,—признавался Пушкин своему кишиневскому приятелю В.П.Горчакову. Поэта привлекает в горцах их любовь к свободе, мирный труд и гостеприимство, национальные песни.

Уж меркнет солнце за горами;
Вдали раздался шумный гул;
С полей народ идет в аул,
Сверкая светлыми косами.
Пришли; в домах зажглись огни,
И постепенно шум нестройный
У молкнул; все в ночной тени
Объято негою спокойной...

В поэме много описаний великолепной природы Кавказа. Ее герой,

Влачася меж угрюмых скал,
В час ранней утренней прохлады,
Вперял он любопытный взор
На отдаленные громады
Седых, румяных, синих гор. Великолепные картины!
Престолы вечные снегов,
Очам казались их вершины
Недвижной цепью облаков,
И в их кругу колосс двуглавый,
В венце блистая ледяном,
Эльбрус огромный, величавый,
Белел на небе голубом...

Пушкин любил свою кавказкую поэму. «Местные краски верны,—писал он Гнедичу в апреле 1822 года,—но понравятся ли читателям, избалованным поэтическими панорамами Байрона и Вальтера Скотта?.. Отеческая нежность не ослепляет мeня насчет «Кавказского пленника», но, признаюсь, люблю его, сам не зная за что; в нем есть стихи моего сердца». Сознавая несовершенство образов героев, недостатки композиции и стиля поэмы, поэт и позднее считал ее своей творческой удачей: «Все это слабо, молодо, неполно; но многое угадано и выражено верно»,— записал он в 1829 году, перечитав поэму во время путешествия по Кавказу.

История героя поэмы, попавшего в плен к черкесам, заимствована Пушкиным из рассказов людей, с которыми встречался на Кавказе, а также из литературных источников. Известны были и факты пленения горцами генерала Дельпоццо, майора Шведова и дальнего родственника поэта Ф. Н. Немцова.

Достойно внимания и то обстоятельство, что, оказавшись на Кавказе десять лет спустя, Пушкин в «Путешествии в Арзрум» вновь упомянул историю, положенную в основу его первой южной поэмы, как типичную: на горных «вершинах ползали чуть видные стада и казались насекомыми. Мы различили и пастуха, быть может, русского, некогда взятого в плен и состарившегося в неволе».

В своем отзыве о «Кавказском пленнике» Белинский писал: «Какие же действия должны были произвести на русскую публику эти живые, яркие, великолепно- роскошные картины Кавказа при первом появлении в свет поэмы! С тех пор, с легкой руки Пушкина, Кавказ сделался для русских заветною страною не только широкой, раздольной воли, но и неисчерпаемой поэзии...»

И в эпилоге к «Кавказскому пленнику» Пушкин, прощаясь с читателем, еще раз вернулся к своей музе, воспевшей Кавказ:

Так Муза, легкий друг Мечты
К пределам Азии летала
И для венка себе срывала
Кавказа дикие цветы.
Ее пленял наряд суровый
Племен, возросших на войне,
И часто в сей одежде новой
Волшебница являлась мне;
Вокруг аулов опустелых
Одна бродила по скалам
И к песням дев осиротелых
Она прислушивалась там;
Любила бранные станицы,
Тревоги смелых казаков,
Курганы, тихие гробницы,
И шум, и ржанье табунов...

Здесь же Пушкин призывает свою музу воспеть «Мстислава древний поединок». Поэта волновали мысли о создании эпической поэмы, посвященной князю Мстиславу Владимировичу Храброму — правителю Тмутараканского государства (XI век). В 1822 году Пушкин работал над планом поэмы. Он собирался рассказать о непобедимых походах князя против хазаров и касогов (тогдашнее название черкесов). Эти события в поэме должны переплетаться со сказочно-былинными эпизодами о любви царевны касогов к князю Мстиславу. Замысел остался незавершенным.

Таков поэтический итог первой поездки Пушкина на Северный Кавказ.

Вторая поездка в 1829 году нашла свое отражение в «Путешествии в Арзрум во время похода 1829 года», поэме «Тазит», незавершенном «Романе на Кавказских минеральных водах», стихотворениях «Желал я душу освежить», «Калмычке», «Все тихо, на Кавказ идет ночная мгла... (первая редакция стихотворения «На холмах Грузии лежит ночная мгла»), «Дон», «На картинки к «Евгению Онегину» в «Невском альманахе», в строфах о Кавказе «Путешествия Онегина» и эскизном плане о русской девушке и черкесе. Современник и знакомый Пушкина писатель В. В. Измайлов писал П. А. Вяземскому в июне 1829 года: «Пушкин на полете к югу и, вероятно, к новой славе литературной».

Северному Кавказу посвящена первая глава «Путешествия в Арзрум». В ее основу легли путевые записи поэта во время странствования. Первая запись сделана в Георгиевске 15 мая, вторая — во Владикавказе 22 мая.

Пушкин рассказывает в них о встрече и разговорах с Ермоловым, описывает маршрут следования, сравнивая знакомые ему места по первой поездке с их нынешним состоянием.

В «Путешествии в Арзрум» поэт подробно описывает свой новый путь от Гeоргиевска до Владикавказа и Ларса и дорожные впечатления от посещения этих мест. Он знакомится с древними памятниками горских народов, их бытом и нравами. Привлекают его внимание воинственные черкесы, осетины — «самое бедное племя из народов, обитающих на Кавказе», «спокойные и смелые» женщины, обряд похорон и многое другое. Отношение к ним сочувственное, без тени пренебрежения. Опубликованное в 1836 году на страницах «Современника», «Путешествие в Арзрум» было встречено реакционной булгаринской «Северной пчелой» такой репликой: «Кавказ, Азия и война! Уже в этих трех словах поэзия, а «Путешествие в Арзрум» есть не что иное как холодные записки, в которых нет и следа поэзии».

Вторая кавказская поэма о Гасубе и его сыне Тазите написана по свежим впечатлениями от посещения одного из осетинских аулов вблизи Владикавказа. «Я посетил один из них и попал на похороны. Около сакли толпился народ. На дворе стояла арба, запряженная двумя волами: родственники и друзья умершего съезжались со всех сторон и с громким плачем шли в саклю, ударяя себя кулаками в лоб. Женщины стояли смирно...» Эти наблюдения Пушкина вскоре вылились в поэтические строки:

Не для бесед и ликований,
Не для кровавых совещаний,
Не для расспросов кунака,
Не для разбойничьей потехи

Так рано съехались адехи
На двор Гасуба старика.
В нежданной встрече сын Гасуба
рукой завистника убит
Вблизи развалин Татартуба.
В родимой сакле он лежит.
Обряд творится погребальный.
Звучит уныло песнь муллы.
В арбу 'впряженные волы
Стоят пред саклею печальной.
Двор полон тесною толпой.
Подъемлют гости скорбный вой
И с плачем бьют нагрудны брони...

Убийство сына «рукою завистника» требовало кровной мести. По чеченским обычаям того времени, «обиженные искали случая и средства отомстить не только виновному, но и всему его роду». Старик Гасуб, чеченец (адех), верен заветам старины. Однако младший сын нарушает священный обычай своего дикого народа и отказывается отомстить за убитого брата. Он милосерден к убийце, которого встретил в одиночестве, «израненным и безоружным».

Отец проклинает сына и прогоняет его:

Поди ты прочь — ты мне не сын,
Ты не чеченец — ты старуха,
Ты трус, ты раб...
Будь проклят мной! поди — чтоб слуха
Никто о робком не имел,
Чтоб вечно ждал ты грозной встречи,
Чтоб мертвый брат тебе на плечи
Окровавленной кошкой сел
И к бездне гнал тебя нещадно...

Таким представил Пушкин отца, приверженца патриархальных устоев своего народа, и сына, представителя новой, гуманной идеологии. В этой трагической коллизии — существо поэмы «Тазит». Кроме того, в поэме реалистично описана своеобразная жизнь горцев, распространенный обычай аталычества (отдавать малолетних сыновей на воспитание в чужие аулы и к другим народностям), воинские забавы молодежи и высказаны мысли об исторической судьбе этого народа.

Белинский восторженно отозвался о поэме: «Случилось так, что и одно из последних произведений Пушкина опять посвящено было тому же Кавказу, тем же горцам. Но какая огромная разница между «Кавказским пленником» и «Галубом»! Словно в разные века и разными поэтами написаны эти две поэмы!..» Поэма «Тазит» была начата Пушкиным вскоре по возвращении из Арзрума. Вновь он вернулся к работе над ней в 1833 году, так и не окончив ее.

С Северным Кавказом связан также неосуществленный замысел «Романа на Кавказских минеральных водах». В свои приезды на воды Пушкин наблюдал жизнь съехавшихся на лечение русских семейстз, наполненную забавами и развлечениями и не лишенную неожиданностей и даже опасностей.

По семи наброскам, написанным осенью 1831 года, можно судить о замысле их автора. В центре повествования не черкес, а русский: офицер Якубович собирается похитить красавицу Алину Корсакову, но цели своей не достигает. Среди других персонажей, большинство которых знакомые Пушкина по Москве, Петербургу, Кавказу, мать героини М. И. Римская-Корсакова, супруги Мерлини, майор Курилов и другле. Даже по одному наброску «Теперешнее состояние Кавказа и прежнее» можно судить о широте задуманного романа, а вернее, большой повести из жизни «Общества на водах».

К впечатлениям 1829 года относится также план поэмы «Русская девушка и черкес»: «Станица — Терек — за водой — невеста — черкес на том берегу— она назначает ему свидание — он хочет увезти ее — тревога — бабы берут его в плен — отсылают в крепость — обмен — побег девушки с черкесом».

С. М. Бонди, впервые опубликовавший этот план, так комментирует его: «Станица, из которой все казаки ушли на войну, остались одни бабы; девушки ходят за водой—среди них невеста (очевидно ушедшего на войну казака); черкес на том берегу—она назначает ему свиданье; во время ночного свиданья, очевидно, тревога; бабы берут черкеса в плен, отсылают в крепость. Затем происходит обмен пленниками, черкес возвращается домой и девушка-казачка бежит с черкесом». Таков неосуществленный замысел Пушкина. 15 мая 1829 года датирована первая редакция одного из лучших стихотворений Пушкина — «На холмах Грузии лежит ночная мгла». Это было в Георгиевске.

Все тихо — на Кавказ идет ночная мгла,
Восходят звезды надо мною.
Мне грустно и легко — печаль моя светла,
Печаль моя полна тобою —
Тобой, одной тобой — унынья моего Ничто не мучит, не тревожит,
И сердце вновь горит и любит оттого,
Что не любить оно не может...

Первые две строфы стихотворения немногим отличаются от окончательной редакции. Изменено лишь начало:

На холмах Грузии лежит ночная мгла;
Шумит Арагва предо мною...

В таком виде и без отброшенной последней строфы («Я твой по-прежнему, тебя люблю я вновь...») стихотворение было опубликовано в альманахе «Северные цветы» на 1831 год. Его связывают с Н.Н.Гончаровой на том основании, что в период сватовства к Наталье Николаевне Пушкин не мог говорить о любви к другой женщине и возвращении прежнего чувства. Близкий друг Пушкина В. Ф. Вяземская, посылая в 1830 году М. Н. Волконской стихотворение «На холмах Грузии лежит ночная мгла» (тогда еще не изданное), сообщает, что стихи обращены к невесте поэта Н. Н. Гончаровой.

Кавказским наблюдениям и впечатлениям обязаны своим появлением также стихотворения «Калмычке» и «Дон», о которых мы уже писали, а также и «Был и я среди донцов». Глубоко проникновенны малоизвестные строки из ранней редакции «Путешествия Онегина», где поэт вспоминает свое посещение Кавказа:

Во время оное былое!..
В те дни ты знал меня, Кавказ,
В свое святилище глухое
Ты призывал меня не раз.
В тебя влюблен я был безумно.
Меня приветствовал ты шумно
Могучим гласом бурь своих.
Я слышал рев ручьев твоих,
И снеговых обвалов грохот,
И клик орлов и пенье дев...

Неизменный интерес великого поэта к кавказской тематике подтверждается также сохранившимися в его библиотеке книгами Платона Зубова «Шесть писем о Грузии и Кавказе, писанные в 1833 году» (М., 1834) и «Подвиги русских воинов в странах Кавказских с 1800 по 1834 год» (Спб 1835—1836).

Значение Кавказа для творчества Пушкина было огромно. Об этом еще при жизни поэта писал Н. В. Гоголь в следующих проникновенных строках: «Судьба как нарочно забросила его туда, где границы России отличаются резкою величавою характерностью; где гладкая неизмеримость России прерывается подоблачными горами и обвевается югом. Исполинский, покрытый вечным снегом Кавказ, среди знойных долин поразил его; он, можно сказать, вызвал силу души его и разорвал последние цепи, которые еще тяготели на свободных мыслях. Его пленила вольная поэтическая жизнь дерзких горцев, их схватки, их быстрые, неотразимые набеги; и с тех пор кисть его приобрела тот широкий размах, ту быстроту и смелость, которая так дивила и поражала только что начинавшую читать Россию. Рисует ли он боевую схватку чеченца с казаком — слог его молния; он так же блещет, как сверкающие сабли, и летит быстрее самой битвы. Он один только певец Кавказа: он влюблен в него всею душой и чувствами; он проникнут и напитан его чудными окрестностями, южным небом...».


К началу книги
Пушкин на Северном Кавказе
Северный Кавказ в творчестве Пушкина

Пушкин и его окружение на Северном Кавказе
Пушкин и его окружение на Северном Кавказе
Н. Н. Раевский-старший
Н. Н. Раевский-младший
А. Н. Раевский
М. Н. Раевская
С. Н. Раевская
Мятен
Фурнье де Бафлемон Виктор-Андрей
Е. П. Рудыковский
Н. Т. Козлов
М. И. Пущин
В. А. Мусин-Пушкин
Э. К. Шернваль
Ногмов Шора-Бекмурзин
Г. В. Гераков
А. А. Леонов
Г. П. Ржевский
В. А. Дуров
П. В. Шереметев
В. В. Астафьев
А. Ф. Ребров
Р. И. Дорохов
Н. Б. Потокский
П. Е. Бауман
Н. Г. Огарев
Н. П. Скворцов
П. А. Папков
К. Г. Сталь
А. Ф. Урнежевский
А. К. Денисов
Д. Е. Кутейников
Гаевская Елена
А. П. Орлов
Э. А. Клингенберг
А. Н. Марин
С. Д. Мерлини
И. А. Курило
С. И. Мещерский
А. П. Чеботарев
А. Б. Цеэ

БИБЛИОТЕКА
«Дорогие гости Пятигорска»
«А. С. Пушкин и Северный Кавказ»







Рейтинг@Mail.ru Использование контента в рекламных материалах, во всевозможных базах данных для дальнейшего их коммерческого использования, размещение в любых СМИ и Интернете допускаются только с письменного разрешения администрации!