Из записок натуралиста

Экскурсия на перевал и ледник Псеашхо

Перевал Псеашхо

Для того, чтобы познакомиться хотя бы в самых общих чертах с зональным распределением растительности на южных склонах Западного Кавказа, почувствовать и посмотреть, как изменяется климат и растительность по мере продвижения кверху, следует совершить экскурсию, например, от Сочи до Красной Поляны и, дальше на перевал и ледник Псеашхо. До последнего времени это было одним из наиболее популярных и, надо сказать, интересных туристских маршрутов, непродолжительных по времени и, весьма богатых впечатлениями.

Да и сейчас еще по этому маршруту часто ходят самодеятельные туристы, в особенности учащаяся молодежь. Некоторые из них бывают в Красной Поляне и на перевале Псеашхо каждый год, находя здесь всегда что-либо новое, интересное, поучительное. В этом отношении многое зависит от времени экскурсии. Лучше всего ее совершать тогда, когда в высокогорных областях еще не совсем сошел снег, когда там в полном разгаре весна, тогда, когда на побережье и в Красной Поляне уже давно стоит жаркое лето. Если время для экскурсии выбрано удачно, то впечатление от нее надолго остается в памяти.

В этой экскурсии находят богатейший материал для наблюдений люди различных специальностей и особенно те, кто в той или иной степени соприкасается с естественными науками. Даже самый неискушенный и неопытный наблюдатель легко увидит, как с изменением внешних условий резко меняется не только общий характер растительности, но и внешний вид самих растений. Здесь можно видеть, как велика у растений способность мириться с самыми суровыми условиями существования.

Особенное впечатление эта экскурсия может произвести еще и потому, что при желании в один и тот же день можно любоваться пышной растительностью влажных субтропиков - пальмами, бананами и т. д. и карликовой растительностью альпийских лужаек. Для этого достаточно выехать из Сочи или Адлера на автомашине часов в 5 – 6 утра и, не задерживаясь нигде в пути, к 8 – 9 часам утра быть уже за селением Красная Поляна в поселке Рудник, откуда начинается подъем на перевал Псеашхо.

Итак, давайте в самый разгар лета совершим с вами, читатель, эту интересную экскурсию.

Середина июля. На пляжах побережья полным-полно купающихся. Днем все изнывают от жары. Около киосков с газированной и минеральной водой все время стоят очереди. На сочинском рынке уже начинают появляться первые яблоки и даже ранние, мелкие груши. Давно уже отошла клубника и черешня, поспевающая здесь в мае месяце. Словом – лето в полном разгаре. Ничто уже не напоминает о весне. Жара спадает только к вечеру, да и то не всегда, часто нет прохлады и ночью.

Однако стоит немного отъехать от берега моря в сторону гор, чтобы сразу почувствовать резкую перемену во всем. В 10 – 15 километрах от Адлера, откуда шоссе круто поворачивает в сторону Красной Поляны, уже нигде не видно теплолюбивой растительности влажных субтропиков – пальм, бананов, юкк, драцен, цитрусовых садов и т. д. Около шоссе или неподалеку от него часто встречаются могучие грецкие орехи и каштаны. Куда ни глянешь, всюду горы, сплошь покрытые лесом. Это – полоса смешанных широколиственных лесов, отличающихся большим разнообразием древесных и кустарниковых пород. В этих лесах в изобилии растут такие ценные древесные породы, как грецкий орех, каштан, дуб, а также дикорастущие фруктовые деревья – груша, яблоня и др.

Обилие тепла и влаги вызывает буйное развитие характерного для колхидского леса вечнозеленого подлеска из лавровишни, понтийского рододендрона, падуба. Древесные породы часто достигают здесь гигантских размеров. Отдельные деревья бука, дуба, а также граба и других пород достигают двух и даже трех метров в диаметре

Совершенно своеобразный характер придают этим лесам такие лианы, как колхидский и обыкновенный плющ, а в более светлых местах ломонос, обвойник и усеянные колючими шипами павой и ожина. Местами, в особенности в прибрежной полосе, они превращают эти леса в совершенно непроходимые дебри.

В Галицине, около одного из домиков, можно еще увидеть чахленький банан, а в селении Монастырь, на территории бывшего мужского монастыря – группу кипарисов. Дальше уже ничто не напоминает об узкой полосе Черноморского побережья, о влажных субтропиках с их пышной теплолюбивой растительностью, хотя прошел только час-полтора, как мы отъехали от берега моря.

За селением Монастырь сразу начинается узкое и исключительно живописное ущелье Ахцу. Слева, по ходу машины, крутые, местами совершенно отвесные и даже нависшие над шоссе скалы, справа – такие же крутые спуски и обрывы к реке Мзымта. Внизу бушует Мзымта. Местами дорога вьется по вырубленному в скалах карнизу и в конце скального участка проходит через туннель. Около него стоит красивый памятник красноармейцам, геройски погибшим здесь в неравном бою с белобандитами в 1920 году.

Но вот кончилось это живописное ущелье, дорога круто – поворачивает влево, и мы подъезжаем к лесопильному заводу и небольшому поселку Кепша, расположенному у горной речки того же названия. Здесь – царство буковых лесов с примесью каштана, местами грецкого ореха, дикой груши, черешни, яблони, в низинах ольхи и других листопадных пород. Под пологом леса часто можно встретить те же вечнозеленые кустарники, что и под пологом смешанных широколиственных лесов – падуб, лавровишню и понтийский рододендрон

Через 30 – 40 минут мы уже в Красной Поляне, расположенной в широкой горной долине на высоте 560 метров над уровнем моря. Справа, совсем близко от нее высится хребет Аибга, слева – замыкающий долину небольшой, но очень бурной горной речки Бешенки хребет Ачишхо, и прямо перед нами Главный Кавказский хребет с его вершинами Псеашхо, на одной из которых хорошо видны снежники и ледники.

На обращенных к Красной Поляне северных склонах горы Аибга и на отрогах Псеашхо темной полосой выделяются пихтовые леса. Отсюда можно уже различить остроконечные кроны отдельных деревьев.

Селение Красная Поляна расположено от берега моря сравнительно недалеко – по прямой всего на 30 с небольшим километров. Тем не менее климат Красной Поляны резко отличается от климата Черноморского побережья. В летние месяцы днем здесь не бывает так душно, как на побережье, а ночью почти всегда прохладно. Разница в климате особенно заметна зимой, когда в Красной Поляне выпадает глубокий снег и стоят морозы в 10 – 12, а изредка и 15 – 18 градусов. Толщина снегового покрова нередко достигает 2 – 2.5 метров.

Если судить по цветению фруктовых деревьев, то весна в Красной Поляне наступает месяца на полтора позже, чем на побережье. Сады цветут здесь примерно так же, как и в средней полосе России, – в конце апреля, а то и начале мая. В это время множество фруктовых деревьев в самом селении и растущих дико в лесу – груш, яблонь, черешен превращает всю краснополянскую долину и склоны окрестных гор в сплошной цветущий сад. В середине же июля здесь еще продают черешню, о которой уже давно забыли на побережье.

Но вот осталась позади и Красная Поляна, с одной из лучших на побережье и широко известной туристской базой. Через 5 километров, в тени фруктовых деревьев и грецких орехов замелькали белые домики селения Эсто-Садок, жители которого объединены в сельхозартель имени И. В. Мичурина.

В двух километрах от Эсто-Садок, на реке Ачипсе, у самого подножья гор расположен небольшой поселок Рудник. Здесь уже придется оставить машину и продолжать свой путь на перевал Псеашхо пешком.

За поселком Рудник сразу начинается крутой подъем на хребет Псекохо – один из южных отрогов Главного Кавказского хребта. Хорошо набитая, широкая тропа идет зигзагами среди молодого, пронизанного солнцем дубового леса. Под пологом его – сплошные заросли листопадного кустарника – рододендрона желтого, или, как его обычно называют, азалеи понтийской. Цветет она здесь в мае месяце – до или самом начале распускания листьев. В это время ее раскидистые кусты бывают усыпаны крупными желтыми цветами с сильным пряным ароматом. Особенно красиво выглядят небольшие куртины или группы азалеи, растущей где-либо на опушке леса. Цветет она обычно в то приятное время, когда лес одевается зеленью. На фоне нежной прозрачной, весенней зелени леса усыпанные цветами кусты азалеи так нарядны, что от них не хочется уходить. Однако сейчас уже не май, а середина июля, азалея уже давно отцвела и можно только вспоминать, как хорошо здесь было весной, когда распускался лес и цвела азалея.

Подъем, который недавно начался, утомителен и длинен. Кажется порой, что ему не будет конца. Становится жарко. Идти приходится с короткими передышками. В этом светлом лесу трудно найти тенистое, прохладное место для отдыха. Через час с небольшим, на высоте 900 – 950 метров над уровнем моря впервые на нашем пути встречаются старые дубы, буки, грабы. Чем дальше, тем их становится все больше и больше и вскоре тропа уже идет среди тенистого, старого леса. Азалеи здесь уже почти нет. Вместо нее много лещины и черной бузины. Идти становится легче. Подъем не так крут, из чащи леса веет прохладой. В лесу тихо, не слышно птичьих голосов, почти не видно и самих птиц. Все смолкло и прячется от жаркого солнца в густой тени. Изредка можно услышать лишь переливчатый крик иволги да стук неугомонного дятла. Тихо шелестят кроны могучих деревьев. На их старых, покрытых мохом стволах, и на земле кое-где играют солнечные зайчики. Невдалеке слышится ласковое журчание небольшого ручейка. Здесь можно, наконец, выбрать хорошее место для заслуженного отдыха, после которого путь по пологой тенистой тропе покажется совсем легким. На высоте 1050 – 1100 метров над уровнем моря вместо лещины и бузины мы видим кавказскую чернику. Местами она образует здесь сплошные заросли. Из молодых листьев этой черники в свое время изготовляли так называемый «кавказский чай». Настой его по цвету очень похож на настой настоящего чая, только лишен его аромата и вкуса. Сейчас в этом «кавказском чае» надобность уже миновала.

После крутого, но короткого подъема, который можно преодолеть всего за несколько минут, на высоте 1300 метров над уровнем моря нас встречают первые пихты. 0тсюда тропа круто поворачивает вправо и дальше идет уже не по склону, а по широкому лесистому гребню хребта Псекохо. Подъем очень небольшой, а местами и совсем никакого. Идти легко. Кругом пихтовый лес во всем его величии, девственный лес во всей его дикой первобытной красоте.

Кавказская пихта представляет собой дерево первой величины, нередко достигающее 60 метров высоты и двух метров в диаметре. Если такое дерево растет на опушке леса, то ветви его начинаются почти от земли. Ее густую конусообразную крону не пробивают даже сильные ливни. У подножья такой пихты все время сухо и там легко можно выбрать место для ночлега или найти себе надежное убежище в случае непогоды.

В пихтовом лесу всегда тихо, всегда царит полумрак. Нижняя сторона пихтовой хвои украшена двумя тонкими белыми полосками, отчего ветви ее снизу кажутся сизыми. С ветвей часто почти до самой земли спускаются длинные пряди бородатого лишайника приятного светло-серого с легким зеленоватым оттенком цвета. Они слегка раскачиваются даже при самом легком движении воздуха.

Все это придает пихтовому лесу какую-то особую, непередаваемую прелесть. Все здесь окрашено в мягкие, приятные для глаза, спокойные тона. Даже сам воздух и тот кажется наполненным какой-то легкой сизой дымкой. Неподвижно, словно погруженные в глубокую думу, стоят старые пихты. Не шелохнутся их низко опущенные, тяжелые, мохнатые ветви. Тишина, этого леса какая-то особенная, успокаивающая, торжественная. Лишь изредка где-то далеко застучит или прокричит дятел, и снова все тихо, и кажется, что эти редкие звуки не нарушают, а скорее подчеркивают тишину пихтового леса.

Под пологом его местами можно встретить такие теневыносливые кустарники, как понтийский рододендрон и падуб с его жесткими, словно вырезанными из жести, колючими листьями. В низинах, на сырых местах сплошные заросли исключительно красивого папоротника «страусово перо», высотою в рост человека и даже выше. Пучок его закрученных на конце листьев начинается прямо у земли и, расширяясь кверху, приобретает форму бокала. Листья его необыкновенно зелены и нежны. В них далеко нет той жесткости и упругости, которой обладает, например, орляк в другие папоротники, растущие на свету. Достаточно хорошенько потрепать этот папоротник, чтобы он сразу потерял свою форму, а вместе с ней и привлекательность. Но ветер не долетает сюда, здесь в лесной глуши, всегда тихо, и этот крупный, своеобразный папоротник стоит совершенно неподвижно, украшая собой пихтовый лес и придавая ему особый оттенок таинственности.

Какой резкий контраст во всем по сравнению с теми светлыми дубняками, среди которых мы начали свой путь всего два с половиной часа тому назад! Отдельные гигантские пихты поражают нас своими размерами, своей мощью. Лесные гиганты окружают нас со всех сторон. Некоторые из них, отжив свой век и не выдержав собственной тяжести, рухнули на землю, уступая место молодым и стройным пихточкам. Многие из лежащих на земле огромных стволов сгнили уже настолько, что их древесина превратилась в мягкую, пропитанную, влагой бурую массу. На поверхности их можно увидеть множество всходов пихты.

Пройдут десятки лет, и из всех этих всходов вырастет всего лишь несколько деревьев. Через 100 – 200 лет они высоко поднимут свои густые, остроконечные кроны и в свою очередь станут такими же лесными гигантами, как и те, на теле которых они начали свою жизнь. На этих же гнилых стволах вместе со всходами пихты можно заметить и крошечные всходы понтийского рододендрона. Здесь, в пихтовом лесу, он еще цветет. Крупные, светло-фиолетовые цветы его резко выделяются на фоне жестких темно-зеленых листьев. Невольно вспоминается весна на побережье. Там он цветет примерно в середине апреля, т. е. на три месяца раньше, чем здесь, на высоте 1400 – 1500 метров над уровнем моря.

Через час с небольшим после того, как нам встретились первые пихты, тропа приводит нас к так называемой «Пихтовой поляне», обычному месту отдыха для всех, кто поднимается на перевал Псеашхо. Это – небольшая лесная поляна, окруженная со всех сторон сплошной стеной пихтового леса, словно отгороженная им от внешнего мира.

Здесь можно сделать основательный привал на час-полтора.

Путь от Пихтовой поляны сначала так же не труден, как и до нее, и идет все тем же пихтовым лесом. Однако граница его уже близка. В двадцати минутах ходьбы от этой поляны тропа круто поднимается кверху. На этом подъеме еще встречаются крупные пихты, но это далеко не те гиганты, которыми мы только что любовались. В лесу становится значительно светлее. Пихтовый лес редеет, пихты расступаются и, словно нехотя, уступают место высокогорному клену. Чем выше, тем его все больше и больше. Вскоре начинаются сплошные заросли этого клена, среди которых лишь кое-где можно увидеть корявые низкорослые пихты. Это – уже последние. Зона пихтовых лесов осталась позади.

После короткой «передышки» – сравнительно ровного места – снова начинается крутой подъем к верхней границе леса среди зарослей высокогорного клена, местами рябины, лавровишни, березы. До нее уже недалеко. Еще 15 – 20 минут пути, и тропа выходит к так называемым «Медвежьим воротам», – месту, где, как считают здешние охотники, медведи переходят с южных склонов хребта Псекохо на северные. Здесь, на высоте 1850 метров над уровнем моря, зона лесной растительности уже закончилась. Отсюда начинается субальпийская область.

На этой высоте уже совсем не жарко. Солнце греет вовсю, но ласковый ветер приятно освежает и как рукой снимает усталость. Невольно подставляешь ему лицо, широко расставляешь руки и дышишь полной грудью этим особенным, лишенным пыли, чистым горным воздухом.

Отсюда открывается чудесный вид на соседние горные хребты и долины. Справа виден хребет Аибга, постепенно переходящий в скалистый хребет Агепста, слева – огромные горные массивы хребтов Ассара и Чугуш. Кажется, что они совсем близко. На них отчетливо видны и мрачные скалы, и ледники, и снежинки. Далеко внизу видны, как с самолета, глубокие горные ущелья и узкие долины. На дне их кое-где поблескивают серебряные ниточки горных речек и ручьев. Ветер порой доносит до нас их слабый, глухой шум.

Чуть выше Медвежьих ворот снова встречается азалея. По всем признакам она и здесь чувствует себя неплохо. Сейчас она в полном цвету. Большой, пышный куст ее сплошь покрыт душистыми цветами. Он четко вырисовывается на темном фоне Аибги. Рядом с ним в полном цвету кавказский рододендрон. Здесь же цветет и один из видов высокогорной рябины. Листья ее совсем не похожи на листья обыкновенной рябины. Они не перистые, а цельные, круглые, зубчатые, скорее напоминающие листья лесного орешника или лещины. Только-только начинает цвести лавровишня. На побережье она цветет в марте. Словом, здесь высоко в горах еще весна.

Но вот остались позади и Медвежьи ворота и на одном из поворотов тропы сразу открывается необычная картина. Первое, что бросается в глаза, что производит прямо-таки ошеломляющее впечатление – это масса цветов и снега. На ровных местах, а в особенности в легких понижениях рельефа снега еще очень много. Снежные пятна и поля местами тянутся на сотни метров. Обойти их нельзя, и поэтому тропа идет прямо по снегу. Он еще очень плотен и не проваливается. Только верхний, слой его, пригретый ярким солнцем шуршит и месится под ногами. А рядом со снегом, на крутых склонах, где снег уже сошел, все сплошь покрыто цветущим рододендроном. Его крупные, чисто белые или чуть кремовые широко раскрытые цветы собраны на концах побегов в густые округлые соцветия. Изредка здесь можно встретить и отдельные кусты рододендрона с светло-розовыми цветами. Цвет их настолько чист и приятен, столько в них какой-то особой прелести, настолько они нежны и свежи, что трудно оторвать от них глаза.

Усталости как не бывало. В восторге сбегаешь в сторону от тропы и быстро взбираешься кверху в самую гущу цветущего рододендрона. Кругом так хорошо, что не знаешь, куда и смотреть. Там, где не растет рододендрон, все покрыто цветущими субальпийскими травами. В полном цвету белая анемона, розовый горлец, золотисто-желтая сон-трава, светло-синие аквилегии и многие другие. Над всем этим возвышаются крупные желтые лилии. Словом, куда ни глянешь, кругом все цветы, цветы и цветы. Ярко светит солнце. Снег тает и кругом шумят ручьи.

Однако долго здесь задерживаться нельзя. Впереди еще час хода до верховьев реки Бзерпи, где кончается подъем и откуда тропа идет уже почти по ровной долине к перевалу Псеашхо и дальше к речке Холодной и леднику Псеашхо.

Итак, продолжим наш путь среди снежных пятен, цветущих субальпийских лужаек, рододендрона и местами среди живописных скал. Перед глазами все время картина буйного цветения во всем ее блеске и великолепии. Все время одна и та же и все время на каждом повороте тропы – другая. С некоторой грустью оставляешь эти сказочные по красоте места. Отсюда не хочется уходить. Хочется досыта насмотреться на них, надолго запечатлеть их в своей памяти.

Преодолев небольшой, но довольно крутой подъем, мы выходим на живописный скалистый участок, где вырубленная в скалах тропа идет по самому краю глубокого ущелья. На дне его, где-то далеко, чуть слышно шумит река. Над тропой, словно стараясь заглянуть в пропасть, местами нависли кусты цветущего рододендрона.

Наконец, еще один короткий подъем по каменистой тропе – и мы в верховьях реки Бзерпи. Наш основной подъем по дороге на перевал Псеашхо закончен. Мы уже в области субальпийских лугов и красочных альпийских лужаек. Переходим по камням, а то и просто перепрыгиваем эту маленькую в своих верховьях речку и выходим на ровную, покрытую низенькой травой зеленую лужайку. Отсюда открывается чудесный вид в сторону Красной Поляны.

Впереди, насколько видит глаз, все заполнено горами. Далеко внизу еле видна Красная Поляна, а за ней снова горы, чем дальше, тем все больше и больше тающие в голубоватой дымке воздушного океана.

От верховьев реки Бзерпи тропа идет по узкой долине, зажатой с двух сторон высокими горными хребтами. Веселые ручьи сбегают с их крутых склонов на дно долины, сливаются здесь в один бурный поток и мчатся к верховьям реки Пслух. Кругом по-прежнему масса цветов. Заросли цветущего рододендрона то занимают большие пространства внизу, то высоко поднимаются кверху по крутым, каменистым северным склонам. По берегам ручьев местами сплошной ковер так называемой примулы ушковатой. Ее мелкие, светло-лиловые цветы собраны в круглую нарядную головку. Это - одно из типичных растений, обитающих в верховьях горных речек и ручьев.

Здесь впервые на нашем пути встречаются миниатюрные альпийские растения. Одно из них – темно-синяя генциана, или горечавка джимильская, достигающая высоты всего 4 – 5 см. Ее маленький, сверху похожий на звездочку цветок окрашен в такой глубокий и чистый синий цвет, которого, пожалуй, не сыщешь нигде в растительном мире. Эти маленькие растения разбросаны небольшими группами или по одиночке среди альпийских лужаек. Они чуть выглядывают из травы, и кажется, что кто-то разбросал по альпийской лужайке темно-синие самоцветные камни. Здесь же, чаще всего на каменистых местах, можно увидеть интересный альпийский кустарник – волчеягодник головчатый, Высота его обычно не превышает 20 – 30 см. На его тонких и очень гибких стебельках сидят собранные в круглую головку мелкие белые цветы. Этот маленький вечнозеленый кустарник образует исключительно красивые группы, в особенности около покрытых мохом камней.

В верховьях реки Пслух тропа круто поворачивает влево и идет к перевалу Псеашхо все по такой же узкой долине, зажатой с обеих сторон хребтами. Только эти хребты уже значительно выше, чем в верховьях реки Бзерпи. Кругом все так же много снега, целые поля цветущего рододендрона и сплошные ковры цветущих альпийских растений. Местами на сотни метров тянутся поляны, густо покрытые крупными белыми цветами кандыка, или песьего зуба.

Там, где снег сошел неделю-две тому назад, земля уже покрыта сплошным золотым ковром из ярко-желтых, блестящих на солнце купальниц и лютиков.

С легкими подъемами и спусками мы продолжаем свой путь среди цветущей горной долины, где пятна снега чередуются с яркими пятнами цветущих альпийских лужаек, с зарослями цветущего рододендрона. Вскоре мы замечаем, что маленькие ручейки медленно и словно неуверенно текут не навстречу нам, а по направлению нашего пути.

Это уже верховья реки Уруштен, впадающей в реку Малую Лабу. Итак, – мы в бассейне реки Малой Лабы, одного из главных притоков Кубани, мы – на северных склонах Главного Кавказского хребта, на «Кубанской стороне», как говорят местные жители. Начался легкий спуск к небольшой речке Холодной (притоку реки Уруштен), среди низкорослых субальпийских березняков. Снега здесь еще очень много. Однако кроны берез уже вышли из-под него и покрылись нежной молодой зеленью. Идти приходится то по размытой ручьями каменистой тропе, то прямо по снегу. Слышно как где-то глубоко под ним глухо шумит вода.

Вскоре тропа круто поворачивает вправо, и перед нами широкая и ровная, исключительно живописная долина реки Холодной, замкнутая огромным скалистым массивом хребта Псеашхо. Один из ледников его спускается почти к самому дну долины. Сверху она видна как на ладони. В конце ее хорошо видны высокие и стройные березы, видно, как из ледника берет начало речка Холодная и как она, извиваясь, бежит по изумрудно-зеленому лугу.

От этой уютной долины веет тишиной и спокойствием. Невольно хочется сделать здесь хоть небольшой привал.

Перейдя речку Холодную либо по кем-то брошенным через нее бревнышкам, либо вброд, поднимаемся на пригорок и у группы тенистых берез, рядом с цветущими субальпийскими лугами ставим палатку и располагаемся на ночлег. Уже 6 часов вечера. Долина реки Холодной еще залита солнечным светом, но сумерки уже близко. Солнце вот-вот уйдет за высокий хребет Уруштен. Надо успеть собрать и нарубить сухих дров и приготовить что-нибудь на ужин. Хочется горячего крепкого чаю.

После ужина приятно посидеть около палатки, спокойно отдохнуть и, посмотреть на погружающуюся во мрак долину. Сумерки сгущаются с каждой минутой. Быстро тускнеют вокруг все краски, исчезают детали. Горы кажутся необыкновенно высокими, таинственными, неприступными. Под самой вершиной Псеашхо еще чуть виден алый от вечерней зари ледник, но вскоре меркнет и он. Словно повисшая в воздухе, слегка поблескивает серебряная ленточка реки на дне потонувшей во мраке долины. Со стороны ледника потянуло сыростью и холодом. Слышно, как где-то далеко в лесу закричала сова. На небе уже зажглись крупные яркие звезды. Быстро наступает ночь. В воздухе становится настолько прохладно, что приходится одевать теплую куртку.

Пора, кажется, и отдохнуть. Мы залезли в палатку, забираемся в спальные мешки и быстро засыпаем, утомленные дневным переходом и всеми впечатлениями. Ночью мы не раз просыпаемся от холода, набрасываем на себя все, что можно, и с трудом согреваемся. С нетерпением ожидаем утра, когда можно будет разжечь большой костер и отогреться как следует. Под утро становится совсем холодно. Наконец стало рассветать. Поеживаясь, мы быстро одеваемся и вылезаем из палатки. Нас сразу обдает холодом. Кругом все бело от инея. Низкая трава покрыта словно белым, пушистым одеялом. В оставленной под открытым небом чашке с водой образовался лед в палец толщиной. По-видимому, ночью было не меньше 2 – 3 градусов мороза. В воздухе – ни малейшего движения. Совершенно неподвижно стоят покрытые инеем нежные аквилегии, великолепные горные лилии... Словно все застыло в этом кристально-прозрачном холодном воздухе, съежилось и боится шевельнуться от холода. Кругом так тихо, что не шелохнется ни один листочек даже на поникших ветвях берез. Все ожидает солнца и тепла.

Холодно и нам. Мы разгребаем золу, под которой еще сохранился жар, подбрасываем сухих веток из запасенных с вечера дров и начинаем раздувать огонь. Костер не заставляет себя долго ждать. Через несколько минут он уже пылает, пламя его высоко поднимается кверху, разливая вокруг себя приятное тепло. С удовольствием протягиваем к огню руки, поворачиваемся к нему то боком, то спиной и быстро согреваемся. Пока мы возились с костром и отогревались, стало совсем светло. Солнце щедро осветило соседний хребет Уруштен, на котором кое-где можно увидеть теперь пасущихся медведей. Однако покрытая прозрачным утренним туманом долина реки Холодной и место, где стоит наш лагерь, все еще находятся в глубокой тени, хотя уже 7 часов утра. Солнце в это время высоко стоит над горизонтом, но здесь его пока не видно. И даже трудно определить, в каком именно месте оно покажется из-за ближайшего хребта. Кажется, что оно взойдет еще не скоро.

Быстро разгорается утро. Как-то неожиданно, словно прорвав какую-то преграду, солнечные лучи вдруг осветили вершину Псеашхо, на которой ледники засверкали, как перламутр, и оживили на ней все краски. Наконец-то! Вскоре яркое, горячее солнце осветило и наш лагерь и всю долину р. Холодной. Сразу стало тепло. Иней быстро растаял, и теперь уже все кругом покрыто обильной росой. От легкого, чуть заметного движения воздуха крупные капли ее дрожат и искрятся, как бриллианты. Поникшие за ночь цветы роняют на землю блестящие капли холодной росы, затем поднимают головки, шире раскрывают свои лепестки и оживают. Кажется, что они просыпаются после тяжелого сна, разбуженные ласковым, горячим солнцем. Наступил день. Яркий солнечный день в горах. Кругом все ожило, все снова цветет как ни в чем не бывало. На цветах, даже на самых нежных, таких, как аквилегии, нет никаких повреждений от мороза. Как будто его и не было. Здесь, в суровых горных условиях они приобрели замечательную способность без всякого вреда для себя переносить сильные заморозки даже во время полного цветения.

Как это ни странно, от заморозка пострадал лишь такой грубый сорняк, как конский щавель. Замерзшие за ночь его крупные листья оттаяли на солнце и лежат сейчас на траве вялые и почерневшие, словно обваренные кипятком. Выходит, что по внешнему виду не всегда можно судить о выносливости тех или иных растений, о их способности мириться с суровыми условиями существования. Так иногда бывает и в жизни. Глядишь – какая-нибудь хрупкая девушка в тяжелую минуту оказывается более стойкой, терпеливой и выносливой, чем иной крупный, пышущий здоровьем мужчина.

Несмотря на вчерашнюю усталость, сегодня никак не хочется сидеть на месте, около палатки. Хочется побродить с фотоаппаратом по цветущим лугам, пройти через всю долину реки Холодной к самому леднику или, не доходя до него, свернуть вправо, в одно из тех глухих ущелий, где редко бывает нога человека. Здесь, в долине реки Холодной это одно из самых интересных мест.

Не теряя времени, быстро собираемся в дорогу и спускаемся к реке Холодной. Перейдя на другую сторону, сразу поворачиваем влево, идем вдоль реки. Вот и наша чудесная долина, которой мы любовались издалека вчера и сегодня. Приятно идти по ровному месту, по шуршащей траве, не чувствуя под ногами камней. На мягкой земле кое-где хорошо видны свежие следы оленей. Кругом все так свежо и зелено! В самой долине цветов, правда, не так много. На галечниках около реки в изобилии растет высокий кипрей, или иван-чай, отчего издалека берега ее местами кажутся розовыми. Кое-где встречаются невысокие кустики матово-желтой макротомии и ярко-желтые, круглые головки вязиля. Зато склоны примыкающих к долине гор усыпаны цветами. Особенно много здесь высокой и стройной белой анемоны. В начале цветения лепестки ее снизу слегка окрашены в розовый цвет, отчего на ветру, когда она наклоняется в разные стороны, можно наблюдать своеобразную игру нежно-розового и белого цвета. Обычно она цветет раньше, чем многие другие растения, в июне, а не в июле месяце. Но здесь, на северных склонах, снег сошел еще не так давно, и поэтому анемона только начала цвести. В тех местах, которые освободились из-под снега всего несколько дней тому назад, начинают цвести темно-фиолетовые примулы и золотисто-желтые крошечные лютики. В маленьких понижениях рельефа, где долго залеживается снег, весна только начинается.

В конце долины сначала по одиночке, а затем небольшими группами, как где-то далеко отсюда в средней или северной России, словно девушки в белом, стоят скромные красавицы – березы. И если хоть на минуту отвлечься от окружающей нас обстановки, то этот ровный зеленый луг, эти стройные березы и маленькая прозрачная речка местами так живо напоминают нам родные, близкие сердцу русские пейзажи.

Отсюда ледник совсем близко. Хорошо видно, как из-под него вырывается мощный поток, сбегающий вниз по чистому, перемытому водой галечнику. Это и есть речка Холодная.

А вот и ледник. Несмотря на яркий солнечный день, здесь прохладно, от ледника тянет холодом. Однако весна берет свое. У самого ледника, в нескольких метрах от этой огромной толщи льда, все покрыто цветущими примулами. При этом достаточно только взглянуть на них, чтобы сразу увидеть, что в этой суровой обстановке они чувствуют себя превосходно. Их пышному цветению могли, пожалуй бы, позавидовать многие из наших культурных, изнеженных человеком растений и, в частности, примул, выращенных на Черноморском побережье в оранжереях и теплицах. Их не страшат ни ночные морозы, ни близкое соседство ледника.

В конце долины, в том месте, где один из рукавов реки Холодной вплотную подходит к отвесным скалам, можно отыскать едва заметную заросшую тропу, круто поднимающуюся кверху. Местами на ней растут молодые деревца высокогорного клена и рябины. Кое-где она завалена камнями, поросшими мохом.

По всем признакам это одна из звериных троп, хорошо набитая еще в те времена, когда зверя здесь было очень много. На ней и сейчас видны свежие следы туров к серн.

Не без труда приходится подниматься верх по той крутой тропе. Через полчаса долина реки Холодной осталась уже далеко внизу. Тропа привела нас в глубокую и узкую, словно отрезанную от всего мира, затерянную в горах маленькую горную долину. Слева к ней вплотную подступили почти отвесные мрачные скалы, местами покрытые снегом. Глубокий снег еще лежит почти во всей долине. Он сошел только на южной стороне, где скалы не так отвесны. От него здесь остались лишь небольшие снежные пятна.

Прямо от кромки снега начинается сплошной ковер цветов. В полном цвету кандык, или песий зуб, которым мы любовались на перевале Псеашхо.

Нужно сказать, что такое название как-то не вяжется с внешним видом этого исключительно красивого растения. Длинные, откинутые назад, нежные лепестки и выставленные далеко вперед тычинки с крупными желтыми пыльниками придают ему весьма оригинальный вид. Очень красивы также и его два сизо-зеленых листа, украшенных красновато-коричневыми пятнами. С виду кандык так воздушен и нежен, что, кажется, к нему нельзя прикоснуться руками, чтобы не помять его. Он скорее похож на изнеженное оранжерейное растение, чем на растение, обитающее в суровых условиях альпийской области. Цветет он очень рано. Его нарядная зелень, а затем и белые цветы первыми оживляют суровый горный ландшафт и украшают собой едва оттаявшую землю.

Местными ростки его, словно не дождавшись весны, прорастают сквозь корку плотного слежавшегося снега и выходят наружу. Здесь часто можно видеть прямо на снегу его зеленые ростки, бутоны и даже цветы.

Сверху кажется, что кандык пробивается сквозь рыхлый, тонкий слой снега. Однако это не так. Измерить толщину снега концом стального складного метра оказывается невозможным. Конец его погружается только на сантиметр – полтора. Дальше следует слой плотного зернистого снега, толщиной в 4 – 5 см – настолько плотного, что разрыхлить его можно только прочным охотничьим ножом. А за им лежит слой совершенно прозрачного чистого льда, толщиной в два - три сантиметра. Сквозь этот слой льда и плотного снега и пробиваются нежные ростки кандыка. Они не приподнимают, не взламывают его, а прорастают сквозь него. Интересно, что вокруг этих ростков нет никакой пустоты. Они оказываются как бы вмерзшими в ледяную корку. Если концом прочной палки пробить ее и выломать кусок, то можно увидеть множество прижатых к земле крошечных купальниц, лютиков и сон-травы, которые начинают расти еще под снегом. Нежные листья и стебельки их, на которых уже сидят цветочные бутоны, еще совсем желтые. Эти растения ледяной корки не пробивают и не прорастают сквозь нее. Они дожидаются, когда растает снег, после чего выпрямляются, и вскоре начинают цвести. Дальнейший рост и развитие эти растения продолжают уже в цветущем состоянии.

Кандык, купальница и лютики образуют сейчас сплошной ковер из живых цветов. Тут же можно встретить и отдельные кустики темно-фиолетовой примулы и темно-коричневые рябчики. Изредка здесь встречается и цвечущая сон-трава. Около снега высота ее не превышает 10 – 15 сантиметров. Ее блестящие лепестки и многочисленные пыльники окрашены в необычайно яркий золотисто-желтый цвет

Рядом с этой красочной лужайкой много цветущего рододендрона и чуть повыше – белые пятна цветущей анемоны. Над цветами порхают маленькие, скромно окрашенные бабочки – желтые с темно-коричневыми пятнышками. Вот пролетел крупный красавец махаон, за ним другой. Это еще больше украсило цветущую лужайку. Тишину долины нарушает только шум горных ручьев и водопадов. Некоторые из их падают с такой большой высоты, что до низа долетают лишь в виде колеблющегося даже от легкого ветра столба или, вернее полосы водяной пыли. Несмотря на яркий солнечный день, жары, а тем более духоты здесь нет и в помине. От снега, заснеженных скал и водопадов веет прохладой.

Невольно вспоминаются Сочи. В это время, в 3 – 4 часа дня, люди там буквально изнывают от жары, прячутся от солнца где только возможно, закрываются от него зонтиками, обмахиваются веерами и ждут – не дождутся вечера, когда хоть чуть повеет прохладой.

Нехотя оставляешь эту чудесную долину, словно уходишь из какого-то полного снега цветов сказочного царства. Перед самым спуском невольно обернешься, бросишь на нее прощальный взгляд и даже... помашешь ей рукой.

Спустившись по уже знакомой тропе в недавно оставленную нами долину, приятно отдохнуть на мягкой, шелковистой траве, под тенью берез на берегу реки Холодной.

Чтобы не идти два раза по одной и той же тропе, на обратном пути можно пересечь долину, перейти вброд реку и, поднявшись по довольно крутому склону, метров на пятьдесят кверху, выйти на ровные и спокойные, манящие к себе еще издали цветущие субальпийские луга среди них идти по направлению к нашему лагерю.

Идти не так-то легко. Высокая, почти в рост человека трава растет так буйно, местами так переплелась между собой, что приходится все время помогать себе руками, протаптывать тропу. Однако путь среди густых зарослей высокой травы доставляет большое удовольствие. Слишком необычно все на этих нетоптаных лугах, начиная от густоты травостоя, его высоты и кончая его разнообразием и красочностью.

В двух-трех местах ровный луг пересекают неглубокие лощины, также густо поросшие травой. На дне их, скрытые в густой траве, поют свою тихую песенку ручьи.

По красочному, цветущему лугу мы выходим на ту самую тропу, которая привела нас вчера в долину реки Холодной. Влево, чуть ниже нас стоит наша палатка, вправо – начинается спуск в долину реки Уруштен. Окруженная со всех сторон высокими горами, эта ровная широкая долина тянется на добрый десяток километров. То и дело встречающиеся березовые рощи и довольно большая река делают ее одной из живописнейших долин Западного Кавказа. Местами здесь встречаются целые заросли душистой и вкусной дикой малины.

До вечера еще есть небольшой запас времени и поэтому можно позволить себе спуститься по этой тропе хотя бы до пихтарников. Тропа сначала идет вдоль зажатой между отвесных скал и крутых обрывистых склонов бурной в своих верховьях реки Уруштен.

Это – одно из интересных мест. Здесь почти каждое лето, в особенности после многоснежной зимы, в результате снежных лавин и обвалов, скапливается огромное количество снега, сквозь который промывает себе путь река. К середине лета от него остаются лишь высокие, переброшенные с одной стороны ущелья на другую, снежные мосты. Зрелище, на которое, стоит посмотреть.

По берегам ручьев, которые то пересекают нашу тропу, то местами с шумом бегут прямо по ней, растут громадные борщевики высотой до трех с половиной метров. Красивые, сильно вырезные листья гигантских растений достигают длины двух метров. Это третичное реликтовое растение широко распространено по всему Западному Кавказу. Его здесь часто можно встретить по берегам рек и ручьев, а также в низинах на влажных и богатых почвах.

При всей своей громоздкости, это довольно красивое растение, несущее на себе тысячи собранных в зонтики мелких белых цветов.

Здесь же можно наблюдать, в каких условиях может расти и развиваться еще одно интересное растение – калужница. Она в изобилии растет около самой воды вдоль русла небольших горных речек и ручьев, часто до середины лета заваленных снегом. Калужница растет под ним в пустотах и в глубоких и длинных, почти лишенных света, промытых водой снежных пещерах и туннелях, в которые, пригнувшись, можно пролезть довольно далеко.

У самого входа в них масса цветущей калужницы. Ее темно-зеленые, блестящие на солнце листья и ярко-оранжевые, по форме напоминающие маленькую розу цветы рядом со снегом выглядят особенно эффектно.

Не только у входа, но и на некотором расстоянии от него, там, куда проникает очень слабый свет, она, хоть и не так пышно, но все же цветет и зеленеет, омываемая сверху и снизу ледяной водой. Здесь сыро и холодно, как в леднике. Земля настолько пропитана холодной, как лед, водой, что больше уже не впитывает ее.

Однако, как ни велика толща снега, лето берет свое. Снег все время тает, снежный туннель постепенно увеличивается в своих размерах – особенно кверху, и в конце концов «потолок» его обваливается вниз. Готовые к цветению растения, дождавшись, наконец, света, быстро зеленеют и начинают цвести. Теперь уже местами можно видеть, как горный ручей шумно и весело бежит в глубоком снежном коридоре, обрамленный с обеих сторон золотисто-желтым бордюром из калужницы.

Такую своеобразную картину местами можно наблюдать сейчас и здесь, в верховьях реки Уруштен. Хочется спуститься к самой реке, побывать под арками одного из этих замечательных снежных мостов.

Однако день уже клонится к вечеру. Пора возвращаться к своей палатке.

Богатый столь яркими впечатлениями день закончился. И когда после приготовленного на скорую руку ужина мы ложимся спать, перед глазами у нас сами собой возникают и сменяют одна другую картины прошедшего дня.