Из записок натуралиста

Растительность

По Западному Кавказу

Говоря о растительности Западного Кавказа (в указанных выше границах), следует прежде всего отметить, что в этом отношении его территория представляет собой весьма сложную картину. Это объясняется не только историческим ходом развития флоры Кавказа, но и большим разнообразием климатических, почвенных и других условий, всегда тесно связанных с рельефом, а также с биологическими свойствами самих растений.

На характер и распределение растительности решающее влияние оказывает здесь прежде всего Главный Кавказский хребет и его северные боковые отроги, зачастую не уступающие ему по высоте, значительная высота хребтов Агепста, Аибга, Ачишхо, образующих так называемый Южный Передовой хребет и, наконец, непосредственная близость Черного моря.

Прежде всего, различными будут климат и растительность северных и южных склонов Главного Кавказского хребта, в особенности там, где высота его достигает трех с лишним тысяч метров над уровнем моря. Южные склоны обращены к морю, навстречу теплым и влажным морским ветрам и в то же время хорошо защищены от вторжения сюда холодных северных ветров. Поэтому южные склоны отличаются более мягким и влажным климатом, чем северные.

Однако это различие выражено не везде одинаково резко. В районе гор Фишт, Чуба, Оштен, последних значительных вершин Западного Кавказа, отстоящих от берега моря всего на 30 – 40 километров (по прямой), смягчающее влияние моря сказывается не только на южных, но и на северных склонах Главного Кавказского хребта (в верховьях рек Пшеха, Кужа, Серебрячка, Цице).

Правда, особенно далеко в горы оно не распространяется. Препятствием для теплых и влажных морских ветров, дующих со стороны моря в глубь материка, служат северные боковые отроги Главного Кавказского хребта, достигающие высоты двух с половиной – трех тысяч метров над уровнем моря. Поэтому к востоку от такого мощного северного бокового хребта, как хребет Уруштен, в среднем и нижнем течении реки Уруштен и в верхнем течении рек Малой и Большой Лабы климат имеет достаточно ясно выраженный континентальный характер. Осадков здесь выпадает мало – 600 – 700 миллиметров в год. Лето – обычно жаркое и сухое. Зимы – суровые, так как этот район слабо защищен от холодных северных ветров. Растений теплолюбивой колхидской флоры здесь уже почти не видно. По широким долинам рек и по склонам гор встречаются представители засухоустойчивой, степной флоры вплоть до ковыля.

Рассмотрим отдельно, в самых общих чертах растительность южных и северных склонов Западного Кавказа в указанных границах.

Начнем с южных склонов, где берут начало сравнительно крупные реки – Головинка, Сочи и Мзымта, впадающие в Черное море.

В верхнем течении рек Головинки и Сочи и в бассейне реки Чвежипсе (приток реки Мзымты) широко распространены буковые леса, поднимающиеся по склонам гор до верхнего предела леса. Значительную примесь составляют некоторые виды дуба, граб, каштан и другие лиственные породы. Большие площади местами заняты буково-каштановыми лесами. На. известняках второй ярус леса часто образует самшит с подлеском из клекачки. В большом количестве здесь встречается грецкий орех и дикорастущие фруктовые деревья – яблоня, груша, алыча, черешня. В подлеске особенно много понтийского рододендрона, лавровишни и палуба. В дубовых лесах в состав подлеска часто входят азалея и кавказская черника.

Верхнюю границу леса образует бук с примесью высокогорного клена и рябины. В полосе верхнего предела леса, на хорошо освещенных склонах, обычны лавровишня, кавказская черника и азалея, а на затененных – кавказский рододендрон. Он иногда встречается и на южных склонах. Пихтовых лесов в этом районе мало. Их можно встретить лишь в виде отдельных, разобщенных участков в самых верховьях рек. В травянистом покрове лесов много папоротников и реликтовых видов цветковых растений. В верхнем течении рек, на лесных полянах развито субальпийское высокотравье колхидского типа с девясилом, колокольчиками, различными видами борщевика и т.д.

Субальпийские луга больших площадей здесь не занимают, так как леса покрывают горы почти до самых вершин. Вечнозеленый подлесок и большое количество реликтовых видов не только среди кустарников, но и среди травянистых растений всюду придают растительности этого района ясно выраженный колхидский характер. В верхнем течении реки Мзымты и в долине ее притока Ачипсе растительность в некоторых отношениях имеет много общего с растительностью только что описанного района. Вместе с тем имеются и существенные различия.

Как и в верхнем течении рек Головинки и Сочи, здесь широко распространены те же смешанные широколиственные леса с подлеском из вечнозеленых кустарников. В светлых дубовых лесах много азалеи и кавказской черники. Для травянистого покрова этих лесов также характерно большое разнообразие папоротников и реликтовых цветковых растений.

Существенным отличием этого района является широкое распространение здесь пихтовых лесов с примесью восточной ели. Отдельные деревья ее можно видеть по дороге на пере вал Аишхо на высоте 1200 – 1300 метров над уровнем моря. Субальпийское высокотравье, образованное молочноцветным колокольчиком, девясилом, аконитом восточным и т.д., достигает здесь особой мощности и занимает местами большие пространства, как, например, на южных склонах хребта Чугуш в районе так называемых Османовых балаганов.

Обширные пространства на южных склонах хребтов Чугуш и, в особенности, Аишхо, заняты пышными и разнообразными по своему составу красочными субальпийскими лугами. Что касается альпийских низкотравных лужаек, то их здесь немного. Главным образом они встречаются у ледников и снежников горы Чугуш и на перевале Аишхо, по дороге к верховьям реки Малой Лабы.

Коснемся теперь северных склонов. В верховьях рек Цице, Кужи, Серебрячки, к северу от гор Фишт, Чуба и Оштен, распространены характерные для этого района широколиственные леса – преимущественно дубовые и буковые. В состав буковых лесов в значительном количестве входит тис, отдельные экземпляры которого поднимаются до высоты 2000 метров, принимая здесь корявую кустообразную форму. В основном этот район сложен верхнеюрскими известняками, что в значительной степени определяет особенности его растительности и флоры. Верхнюю границу леса образуют сосновые леса паркового типа, реже – березовое и буковое криволесье. За пределами ее, на склонах горы Фишт местами встречается характерный для известняков хмелеграб.

Благодаря мягкости и влажности климата здесь растет много самшита и клекачки. Под пологом бука, граба и других лиственных пород самшит местами образует целые заросли. На горе Матазык он поднимается на высоту до 1300 метров над уровнем моря. На северных склонах Главного Кавказского хребта на всем его протяжении нигде больше нет такого обилия самшита. Поэтому заросли его заслуживают здесь самой тщательной охраны, не меньше чем в Хостинской тисо-самшитовой роще.

Зарослей кавказского рододендрона здесь почти не видно. Слабо выражено и субальпийское высокотравье. На известняковых склонах и осыпях много древних видов альпийских растений, встречающихся, кроме того, лишь на известняках Абхазии.

В верховьях реки Белой и ее притоков – Бирюзовой и Киши широко распространены пихтовые и пихтово-буковые леса колхидского типа. Колхидский характер придает им вечнозеленый подлесок из понтийского рододендрона, лавровишни и падуба. Особенно много здесь понтийского рододендрона. Местами под пологом пихтового леса он образует сплошные труднопроходимые заросли непередаваемой красоты во время цветения. Много третичных реликтовых видов встречается и в травянистом покрове этих лесов.

Колхидская растительность особенно сильно распространена в долине реки Белой и ее притока – реки Бирюзовой, что объясняется сильным понижением Главного Кавказского хребта на протяжении почти 30 километров между горами Чугуш и Фишт. Это понижение (местами до высоты 1450 метров над уровнем моря) не только оказывает смягчающее влияние на климат, но и способствует проникновению сюда теплолюбивой колхидской растительности с южных, обращенных к морю склонов. Ботаники удачно называют это место «колхидскими воротами».

В верхнем течении реки Белой отдельными небольшими группами встречается каштан и тис. Тиса сравнительно много и в долине реки Киши. В верхнем пределе леса чаще всего можно видеть березу и реже – высокогорный клен и бук, а на сухих склонах – сосну. Кавказский рододендрон местами образует сплошные заросли. Они начинаются под пологом субальпийских березняков, затем выходят за их пределы и вклиниваются в субальпийские луга. Вместе с кавказским рододендроном часто растет можжевельник.

Резкая граница распространения колхидской растительности отсюда на восток проходит по хребту Уруштен. К востоку от него, в верховьях реки Малой Лабы почти полное отсутствие ее придает лесам этого района уже совершенно другой характер. Из третичных реликтовых видов здесь можно изредка встретить кавказскую чернику, азалею и лишь кое-где отдельные, угнетенные растения понтийского рододендрона и падуба. Лавровишни уже нет совсем. Редко встречаются третичные реликты и среди травянистой растительности.

Характерной особенностью лесов в верховьях реки Малой Лабы является большое распространение ели восточной, которая входит в виде примеси в состав пихтовых лесов, а местами образует и чистые еловые насаждения. Буковых лесов здесь немного.

В верхнем пределе леса обычны березняки с подлеском из кавказского рододендрона, который занимает большие площади и среди субальпийских лугов. На сухих, каменистых склонах вслед за пихтарниками следуют сосняки, за счет которых повышается верхняя граница лесной растительности.

Как среди лесной, так и горно-луговой растительности встречается много лекарственных, технических и декоративных растений. Наиболее ценными среди произрастающих здесь лекарственных растений являются такие широко известные, как валерьяна, крестовник, наперстянка, белладонна, скополия и многие другие. Среди технических – много красильных и дубильных растений, как, например, подмаренник, зверобой, горлец, головчатка и т.д.

В изобилии растут здесь и декоративные растения. Многие из них по пышности цветения, величине цветов и яркости окраски значительно лучше наших садовых цветов. Большинство из них растет высоко в горах за пределами лесного пояса. Трудно все их перечислить. Можно указать лишь на такие, как крупная душистая аквилегия, различные генцианы, или горечавки, – темно-синие, светло-сиреневые, желтые, кавказская скабиоза, различные колокольчики, анемона, крупные белые и желтые примулы, наконец, наши горные лилии. Некоторые из них уже введены в культуру.

Не меньшее значение в качестве декоративных растений имеют и многие кустарники и деревья. Кроме таких уже широко известных и давно введенных в культуру, как самшит, тис, лавровишня, падуб, заслуживают самого большого внимания кавказский и понтийский рододендрон, некоторые виды волчеягодника, клекачка, наши кавказские рябины с крупными кораллово-красными плодами и темно-зелеными округлыми листьями, высокогорный клен и многие другие.

Связанное с изменением высоты местности над уровнем моря изменение физико-географических условий – падение температуры, увеличение количества осадков, мощность снегового покрова, почвенных условий и т. д., приводит к явлению поясного, или зонального, распределения растительности.

В самых общих чертах оно заключается в том, что лесной пояс с высотой уступает место сначала субальпийскому, где происходит постепенный переход от лесной растительности к луговой, и затем уже альпийскому поясу. Выше этого идет так называемый нивальный пояс с вечными снегами и ледниками. Нижняя часть лесного пояса до высоты 700 – 1000 метров над уровнем моря покрыта смешанными широколиственными лесами.

На северных склонах – в основном буковые леса с примесью ильма, клена, липы и других. Большим разнообразием древесных и кустарниковых пород отличаются леса, покрывающие теплые, обращенные к морю, южные склоны гор. Кроме произрастающих на северных склонах древесных пород, здесь в больших количествах встречается дуб, каштан, грецкий орех, а также дикая груша, яблоня, алыча, черешня.

Вслед за полосой смешанных широколиственных лесов, по мере поднятия в горы, все чаще и чаще начинает встречаться бук, и мы постепенно переходим в полосу буковых лесов. Здесь эта порода является основной, а такие, как дуб, граб. ильм и все другие, уже играют роль примеси, иногда совсем незначительной. С изменением состава леса резко меняется и общая картина его. Вместо густой чащи смешанных широколиственных лесов кругом стоят 30 – 40-метровые буки, отдельные стволы которых иногда до самой вершины обвиты колхидским плющом. Однако буйного, разнообразного подлеска здесь уже не видно. Он состоит чаще всего из разбросанных отдельными кустиками теневыносливых вечнозеленых кустарников – лавровишни и падуба.

В более светлых местах можно увидеть понтийский рододендрон и высокий листопадный кустарник – кавказскую чернику. Местами же под полотом букового леса не растет ничего. Здесь для этого слишком мало света. Солнечные лучи едва пробиваются сквозь высоко поднятую густую крону старых буков, скупо освещая чащу леса. В сплошной тени нет не только кустарников, даже самых теневыносливых, но и травянистого покрова. Чисто и в то же время как-то пусто в таком лесу. Нигде не видно ни зеленой травки, ни веселого зеленого кустика. Словно кто-то старательно убрал все отсюда, чтобы подчеркнуть безраздельное господство бука, дать почувствовать мощь его огромных, колоннообразных серых стволов, на фоне которых человек кажется каким-то маленьким существом.

На северных склонах в состав буковых лесов в качества примеси – иногда в значительных количествах – входит кавказская пихта.

Вслед за полосой буковых лесов, до высоты 1700 – 1800 метров над уровнем моря, простирается полоса пихтовых лесов как чистых, так и с примесью бука или местами ели восточной. Наибольшим распространением эти леса пользуются на северных склонах. На южных склонах таких больших сплошных массивов пихта уже не образует. Местами же пихтовые леса здесь не растут совсем, уступая место буковым, поднимающимся в таком случае до верхней границы леса.

В нижней части зоны пихтовых лесов еще встречаются те же широколиственные породы и тот же подлесок, что и в буковом лесу. Состав пихтового леса заметно меняется с высоты примерно 1300 – 1400 метров над уровнем моря, где примесь широколиственных пород становится совсем незначительной. Такие вечнозеленые кустарники, как понтийский рододендрон, падуб, лавровишня, встречаются здесь все реже и реже и на высоте в среднем 1500 метров почти совсем исчезают. Климат для них здесь слишком суров. Высоко в горах, на Белореченском перевале, в верховьях реки Мзымты и некоторых других местах одна из ботанических форм или разновидностей лавровишни с короткими кистями и более мелкими листьями встречается и на высоте до двух с небольшим тысяч метров, но это все же в благоприятных для нее местах произрастания.

В верхней части полосы пихтовых лесов изредка начинает встречаться высокогорный клен – первый предвестник близкой границы лесного пояса.

Травянистая растительность лесных полян часто образует здесь сплошные заросли в полтора-два метра высотой. Желто-оранжевые похожие на громадные ромашки девясилы, бледно-голубые акониты, темно-фиолетовые крупные колокольчики и другие делают эти поляны похожими на красочные цветники. Эта растительность интересна еще и тем, что в состав ее входит много представителей третичной флоры, как, па-пример, девясил великолепный, колокольчик молочноцветный, крестовник и многие другие.

Еще немного выше – и пихта уже не поражает своими размерами, пихтовый лес становится все более и более редким и затем как-то быстро уступает место кленовым, березовым и буковым лесам, входящим уже в состав субальпийского пояса.

В верховьях рек Малой и Большой Лабы вслед за пихтовыми лесами начинаются сосновые, в особенности на каменистых, обращенных на юг склонах. Что. касается небольших сосняков или даже отдельных групп горных сосен, то их можно встретить всюду на скалистых участках. Особенно эффектны эти группы, когда они растут па вершинах совершенно отвесных, неприступных скал или у их подножья, среди огромных каменных глыб и обломков.

Способность нашей горной сосны расти на совершенно голых, раскаленных от солнца каменных глыбах и скалах прямо-таки поразительна. На них даже нс видно крупных трещин, куда бы сосна могла запустить свои корни. Осмотр этих сосен показывает, что корневая система их расположена в маленьких, неглубоких трещинах и даже небольших углублениях на камнях. Просто непонятно иногда бывает, каким чудом держатся на этих камнях маленькие сосны, где они находят себе питательные вещества я влагу. Иногда такую сосенку можно без особых усилий снять с камня вместе с корнями. Возраст одной из таких «снятых» с каменной глыбы маленькой сосенки оказался равным 25 годам, высота ее составляла всего 45 сантиметров, а диаметр – один сантиметр.

В верхней части лесного пояса, в так называемой полосе верхнего предела леса, мы наблюдаем постепенный переход от лесной растительности к растительности субальпийских лугов. Вслед за пихтовыми лесами на сравнительно ровных или даже несколько пониженных участках рельефа идут живописные кленовые леса, образуемые высокогорным кленом.

Эти леса – полная противоположность буковым и пихтовым. Крупные, с раскидистой кроной, словно выросшие на свободе деревья делают их похожими на какие-то старые заброшенные парки. Особенно живописны они бывают в солнечные дни. Кроны высокогорных кленов, как светолюбивых деревьев, сплошного полога уже не образуют. Пользуясь обилием света, под пологом их растут светолюбивые кустарники, такие, как жимолость кавказская, красная смородина, ожина и метровой высоты злаки, как, например, просяник, ежа и другие. Среди буйной травянистой растительности выделяются аконит восточный, крестовник и некоторые другие, достигающие двухметровой высоты.

В этих лесах часто встречаются рябина и береза, что делает их еще более веселыми, живописными, в особенности под осень, когда березы одеваются в светло-желтый осенний наряд, а ветви рябины гнутся под тяжестью кораллово-красных плодов.

Особенно красивы высокогорные клены весной, когда начинается рост новых побегов. В это время молодые короткие побеги еще покрыты нежными блестящими листочками, имеющими довольно яркий красноватый цвет. Подходишь к такому дереву, и кажется сначала, что все они усыпаны красивыми крупными, направленными вверх цветами. На такие клены нельзя смотреть без восхищения. Хороши бывают они также и во второй половине лета, когда ветви их отягощены гроздями коричнево-красных крылаток.

Больших пространств эти леса не занимают. Отдельные пятна их служат как бы переходной ступенью к узкой полосе березовых лесов, чаще всего образующих верхнюю границу леса.

Когда вы входите в эти березняки, первое, что вам бросается в глаза, – это совершенно необычный вид деревьев. Почти все они низкорослы, корявы, стволы их принимают порой самую причудливую форму. У основания так они сильно изогнуты, что некоторые из них почти лежат на земле и только одни кроны поднимаются кверху. Это – березовое криволесье. Издали, когда вы подходите к этим березам снизу и еще не видите лежащих на земле стволов, эти старые деревья можно принять за молодые 3 – 4-метровые березки. Причиной изогнутости является не только толщина снегового покрова, но и значительная крутизна склонов, а также замечательная способность наших высокогорных берез и буков начинать свой рост, когда земля еще покрыта глубоким снегом.

Выпадая в огромных количествах, снег сначала сильно наклоняет, чуть ли не прижимает к земле гибкие стволы берез и затем засыпает их совершенно. Березовый лес оказывается погребенным под его 6 – 7-метровой толщей.

В начале лета, по мере стаивания снега, верхушки берез освобождаются из-под него и вскоре после этого трогаются в рост. При этом они стремятся принять вертикальное положение. Средняя и нижняя часть стволов в это время находится под глубоким плотным снегом и такого положения принять, конечно, не может. Так повторяется из года в год, и благодаря этому высокогорные березы или буки постепенно принимают саблевидно-изогнутую форму.

На ровных местах – в тех же высокогорных областях – березы такой формы не принимают. По внешнему виду здесь они почти не отличаются от берез средней и северной России (хотя это и другой ботанический вид – береза Литвинова). Только растут они часто по 5 – 6 стволов от одного корня, но все ровные, стройные.

Поднимаясь в горы в первой половине лета, можно местами наблюдать исключительно интересное явление. Представьте себе яркий солнечный день в середине июня. Высоко в горах, в области верхнего предела леса снега еще очень много. Полутора – двухметровая толща его одевает землю сплошным покровом. Он имеет уже зернистую структуру и настолько плотен, что ваша обувь почти не оставляет на нем следа, в особенности по утрам. В это время так прохладно, что нужно одеваться потеплее.

Ослепительно ярок искрящийся на солнце снег. Тонкие стволы деревьев отбрасывают на него свои длинные, резкие тени. Казалось бы – типичная картина глухой зимы. Но стоит посмотреть немного кверху, чтобы увидеть перед собой яркую, свежую зелень распускающихся берез. Это настолько необычно, что трудно поверить своим глазам, – словно березы распустились в декабре – январе месяце.

Набежит ветерок, и по-весеннему весело зашумят березы на фоне сплошного, глубокого снегового покрова. Нигде не видно никаких признаков подлеска. Все, что растет под пологом леса, еще находится под снегом.

Проходит месяц, и снег остается только в глубоких лощинах и ущельях. Под пологом березняков появляются сплошные, местами почти непроходимые заросли вечнозеленого кавказского рододендрона.

Листья его, может, и не так красивы, как у понтийского, зато крупные соцветия белых, чуть кремовых и, в особенности, нежнорозовых цветов могут смело соперничать с лучшими произведениями садового искусства.

Автору этих строк приходилось видеть садовые формы рододендронов в некоторых ботанических садах СССР, а во время Великой Отечественной войны и в Германии. Однако далеко этим садовым формам до наших дикорастущих розовых рододендронов и по величине цветов и; по густоте соцветия и, в особенности, по чистоте и нежности окраски. Нужно сказать, что не везде они одинаковы. Особенно хорошие, крупные рододендроны встречаются, по-видимому, лишь в особо благоприятных для них условиях произрастания. Это впрочем, может быть отнесено и ко многим другим растениям

Выходя из-под полога березовых лесов, заросли кавказского рододендрона занимают большие площади уже за пределами лесной растительности в области субальпийских лугов. Во время цветения, в особенности на фоне близлежащих снегов и живописных скал, эти заросли производят незабываемое впечатление.

Хотя и редко, но в этих местах на высоте до 2000 метров можно иногда встретить и кавказскую пихту. Здесь это могучее дерево выглядит уже совсем по-иному и представляет собой небольшое корявое деревцо. Под влиянием снега и «сильных холодных ветров, уродливый ствол его бывает так сильно изогнут, что крона почти стелется но земле. Бывают, однако, и исключения. Так, например, у озера Кардывач, расположенного на высоте 2000 метров над уровнем моря, стройные, высокие пихты растут как в долине, на высоте озера, так и по соседним склонам, значительно выше его. Возможно, что это объясняется не только хорошими: плодородными почвами, но и, главное, отсутствием постоянных, дующих в одну сторону холодных ветров.

Верхняя граница леса не представляет собой какой-то сплошной, а тем более ровной, резко очерченной линии. Она обычно бывает обозначена отдельно стоящими маленькими – до метра высоты – березками. Не следует думать, глядя на их размеры, что это молодые деревца. Возраст их часто достигает 20 – 30 лет.

Есть, однако, кустарник, который поднимается в горы еще выше, чем эти маленькие березки. Это – один из видов нашей кавказской рябины с цельными листьями – рябина волосистая. Отдельные кустики ее часто встречаются значительно выше березняков, среди субальпийских лугов.

В области верхнего предела леса, на более или менее ровных или в несколько пониженных местах, мы встречаем поляны так называемого субальпийского высокотравья, отличительной чертой которого является необычайно мощное развитие травостоя.

Такие растения, как, например, борщевики и другие, достигают высоты 3,5 и даже 4 метров, а толщина их полых внутри стеблей – 8 – 10 сантиметров. Это один из весьма крупных представителей травянистой растительности. Даже само понятие «травянистая растительность» как-то не совсем подходит к этим крупным раскидистым растениям. Встречаясь в большом количестве, они делают эти поляны похожими на какие-то своеобразные рощи, под пологом которых в изобилии растут темно-синие и белые акониты, оранжевые девясилы, бледно-голубые колокольчики и другие, высотой до двух метров. Необычайная густота и мощность травостоя превращают эти поляны в такие заросли, что порой лучше их обойти кругом, чем пробираться сквозь них.

Субальпийское высокотравье больших пространств не занимает. Обычно оно образует узкие, разорванные во многих местах, полосы, постепенно переходящие в субальпийские луга.

Эти луга занимают склоны и верхние части хребтов в среднем от 2 до 2,3 тысячи метров над уровнем моря. Они отличаются мощным развитием травостоя и большим разнообразием растительности, среди которой много хороших кормовых трав, в том числе злаков и бобовых, как, например, различные виды клевера, вики и других. Все это делает их ценными высокогорными пастбищами.

Разнообразие растительности этих лугов так велико, что на одном квадратном метре можно иногда насчитать до 40 и даже до 60 видов различных растений. Они растут так густо, что корни их образуют сплошную, плотную дернину. Кусок такой дернины почти невозможно разорвать руками. Верхний слой почвы заполнен корнями до предела.

В состав лугов входит много весенних растений, таких, как различные примулы, виолы, рябчики: и другие, что придает им красочный характер тотчас же после освобождения их из-под снега. Первым обычно начинает цвести кандык, или песий зуб, а вслед за ним темно-фиолетовые примулы, светло-желтые виолы, золотисто-желтые лютики, сон-трава и т.д.

Большое разнообразие растений приводит к тому, что одни цветущие растения все время сменяются другими с весны и до глубокой осени, когда еще цветут яркооранжевые и белые крокусы, светло-фиолетовые безвременники, темно-синие и светло-сиреневые горечавки и многие другие.

Оранжевые крокусы за яркость окраски местные жители и пастухи удачно называют «огоньками». Особенно красивы эти крокусы и безвременники в массе, когда они густо покрывают отдельные небольшие участки. На общем фоне уже увядающей растительности они имеют вид необыкновенно ярких, заметных еще издали, красочных пятен. Что касается одного из красивейших наших осенних растений безвременника, то он растет не только в субальпийской, но и в лесной области, где цветение его начинается в сентябре месяце. Это одно из лучших осенних украшений наших лесов и субальпийских лугов.

Среди цветущих поздней осенью горечавок обращает на себя внимание растущая не только высоко в горах, но и в кленовых лесах и даже в пихтарниках (как, например, на перевале Аишхо и в других местах) горечавка разрезанночашечная. Она растет обычно пышными раскидистыми кустами. Многочисленные изогнутые стебли ее, украшенные с нижней стороны крупными синими цветами, если их выпрямить, достигают иногда роста человека.

Разгар цветения субальпийских лугов наступает в середине июля. В это время огромные луговые пространства представляют собой сплошное море цветов, самых разнообразных по внешнему виду и по окраске. Высота их часто превышает рост человека. Среди них видны желтые головки цефалярии, яркосиние васильки, оранжево-желтые, похожие на громадные ромашки цветы девясила, пурпурные в виде початков соцветия мытника, светло-лиловые буквицы и т.д. Многие из них могли бы украсить наши сады и парки. Особенно привлекательны крупные, обладающие тонким ароматом аквилегии и цветущие осенью светло-сиреневые кавказские скабиозы, различные горечавки, альпийские астры, буквицы и многие другие.

Мостами здесь много колокольчиков. Один из них, так называемый колокольчик молочноцветный, образует иногда, в особенности на каменистых участках, сплошные заросли, в которых не видно бывает человека. У этого колокольчика от каждого корпя идут по 15 – 20, а то и больше высоких толстых стеблей, усыпанных чаще всего бледно-голубыми, иногда темнофиолетовыми или почти белыми некрупными цветами. Издали каждый такой куст похож на огромный букет. Другой – колокольчик широколистный таких высоких стеблей не образует и цветет не так обильно, зато его крупные цветы (б – 7 см длины) отличаются необыкновенно яркой, темно-фиолетовой окраской. Изредка среди них встречаются колокольчики с совершенно белыми цветами.

Среди всего этого разнообразия выделяются чудесные горные лилии, высокие, прямые стебли которых украшены крупными желтыми цветами. Часто они растут не по одиночке, а по несколько штук вместе, одна возле другой, а то и целыми группами.

Здесь встречаются два вида лилий – лилия Кессельринга и лилия однобратственная. Первая из них растет преимущественно на южных склонах и достигает высоты полутора, а то и двух метров. Громадные чешуйчатые луковицы ее часто имеют вес 1 – 1,5 килограмма. Особенно много их растет на не очень крутых каменистых склонах, которые во время массового цветения лилий становятся сказочно красивыми.

Лилия однобратственная значительно меньше по размерам, чем лилия Кессельринга, но от этого она только выигрывает. Растет она преимущественно к северу от Главного водораздела, в бассейне рек Белой и Малой Лабы. Там ее часто можно встретить и в лесной зоне.

На возвышенных местах здесь иногда в большом количестве встречается дикая многолетняя рожь. Чаще всего она занимает сравнительно крутые и сухие склоны, где ее не заглушает пышная растительность субальпийских лугов. Местами ее так много, как, например, на хребте Аишхо, что занятые ею участки напоминают заброшенные посевы.

На крутых склонах, в особенности над обрывами, среди камней в изобилии растет обыкновенная северная черника. Ягоды ее настолько крупны, что по размерам иногда почти не уступают вишне. Это – одно из любимых лакомств медведя. На более или менее ровных местах обычно растет брусника. Это низенькое, стелющееся растение с мелкими розоватыми ягодами часто покрывает пологие хребты сплошным ковром.

Не остаются голыми здесь скалы и осыпи. Скалы бывают покрыты своеобразной растительностью, среди которой чаще всего встречается такое типичное скальное растение, как лапчатка коротколепестковая. На осыпях весьма обычными являются ярко-желтая с серебристыми листьями пупавка Рудольфа, различные камнеломки, молодило и т.д. Здесь же часто растут и маленькие альпийские колокольчики.

Порой эти скалы и осыпи бывают так разукрашены цветами, словно над этим долго работал обладающий хорошим вкусом и талантом художник. На высоте примерно 2300 – 2500 метров пышная – растительность субальпийских лугов начинает уступать место специфической растительности альпийского пояса, который простирается до высоты 2800 – 3000 метров над уровнем моря.

Условия существования для растений здесь очень своеобразны и суровы. Лето короткое. Снег обычно стаивает лишь в конце июля – в августе, а в конце сентября иногда выпадает заново. Как бы ни было тепло днем, к вечеру температура резко падает и ночи всегда холодные. Очень часты здесь пронизывающие холодные ветры и туманы, в особенности если поблизости находятся вечные снега и ледники.

Все это наложило резкий отпечаток на растения альпийского пояса.

Альпийские растения отличаются низким ростом, нередко опушенностью, прижатыми к земле прикорневыми листьями и другими признаками, которые говорят о приспособленности их к суровым условиям существования. Здесь преобладают многолетние растения, образующие иногда розетки или своеобразные подушки до метра и более в диаметре.

Высота растений обычно достигает лишь 10 – 15, а то и 4 – 5 см. В то же время для многих растений характерны относительно крупные размеры цветов и исключительно яркая их окраска. Здесь встречаются такие растения, как, например, горечавка джимильская, у которой тонкий стебелек имеет длину всего 1,5 – 2 сантиметра. Такими же маленькими растениями являются и некоторые альпийские колокольчики, высота которых едва превышает спичечную коробку. Глядя на них сверху, можно подумать, что их крупные бледно-голубые, иногда с сиреневатым оттенком цветы сидят прямо на земле или на камнях.

Карликовые размеры имеет не только травянистая, но и кустарниковая растительность альпийской зоны. Взрослые, цветущие и плодоносящие экземпляры, например, одного из видов ивы и альпийского кустарничка волчеягодника головчатого достигают высоты лишь 15 – 20 см. Особенно интересна альпийская растительность около ледников и вечного снега, где многие виды ее находят наилучшие условия для своего развития. Небольшие участки, покрытые такой растительностью, по своей красочности напоминают пестрый ковер и заслуженно называются альпийскими коврами.

Большим разнообразием альпийская растительность не отличается. Это вполне понятно, так как здесь, в суровых условиях альпийской области могут расти лишь сравнительно немногие, наиболее приспособленные к этим условиям виды растений. Здесь резко сказывается отбор видов.

Зато альпийские растения обращают на себя внимание своей миниатюрностью и яркостью окраски. Пурпурно-красные альпийские мытники, ярко-синие горечавки, золотисто-желтые лютики и одуванчики, розово-красные гвоздики и другие придают альпийским коврам вид ярких красочных пятен.

Радуют глаз небольшие группы альпийских незабудок чудесного голубого цвета или маленькие участки, усыпанные белыми звездочками ясколки.

Своеобразная, дикая красота окружающей природы – ледники, скалы, громадные камни, разукрашенные зеленоватыми и красновато-оранжевыми лишайниками, – все это только усиливает впечатление, производимое альпийскими коврами. Надолго они остаются в памяти.

По ручьям, выходящим прямо из-под ледников и снежников, часто у самой кромки льда растут примулы, сердечники и борщевики, достигающие высоты 20 – 30 см. Их можно заметить еще издали благодаря всегда свежей, сочной зелени. Они хорошо растут, несмотря на то, что их корни и нижняя половина стебля находятся все время в проточной ледяной воде. Этого, впрочем, не боятся и многие другие альпийские растения.

По удачному выражению ботаника А. Федорова: «Не полей альпийского цветка ледяной водой и он зачахнет».

В тех местах, где снег стаивает очень поздно, в середине лета, можно наблюдать интересное явление. У самой кромки тающего снега видны мелкие, величиной с горошину желтые бутоны лютиков. Их стебельки и листья еще так малы, что бутоны кажутся сидящими прямо на земле. В течение двух-трех дней, после того как сойдет снег, эти бутоны раскрываются и молодые растеньица продолжают свой рост до нормальной величины, неся на себе уже распустившиеся цветы. Чем дальше от снега, тем высота их постепенно увеличивается, и в нескольких метрах от него эти лютики представляют собой уже хорошо развитые, цветущие растения, высотой в 10 – 15 сантиметров. Благодаря этому даже при самых неблагоприятных условиях, когда прошлогодний снег может стаять в конце июля или в августе, а новый выпасть в сентябре, – эти растения все же успевают отцвести и дать семена.

Почти то же самое можно наблюдать у сон-травы и купальницы. На каменистых осыпях, где нет еще почвы в настоящем смысле этого слова (на недоразвитых почвах), можно увидеть ярко-желтую фиалку кавказскую, хохлатку, камнеломки и немногие другие растения. По мере продвижения кверху, с высоты примерно 2800 – 2900 метров, растительность становится все более и более скудной.

В трещинах скал находят себе место лишь небольшие группы или даже отдельные экземпляры редкой специфической скальной растительности. Некоторые виды ее, особенно растущие на известняках, свойственны лишь Западному Кавказу и известнякам Абхазии, как, например, ярко розовая лапчатка Оверина, светло-желтый астрагал Фрейна и некоторые другие. От 3000 метров и выше расположен так называемый нивальный пояс – царство вечных снегов, ледников и голых, почти лишенных всякой растительности скал.

При восхождении на вершину горы Псеашхо (3360 метров) последним найденным на пути растением оказалась ясколка. Она ютилась в трещинах совершенно голых, почти отвесных скал. Выше нее уже ничего не росло, если не считать покрывающих камни так называемых накипных лишайников. Таково в самых общих чертах зональное, или поясное, распределение растительности на Западном Кавказе.

Нужно сказать, что эти зоны, или пояса, растительности не всегда можно наблюдать в той последовательности, в которой они только что описаны. Кроме того, в зависимости от физико-географических условий они не везде и не всегда бывают ясно выражены, а в некоторых случаях даже выпадают совсем. Это явление можно наблюдать всюду, но особенно заметно оно в высокогорных областях, в полосе верхнего предела леса, где границу его образуют то буковое, то березовое криволесье, то, наконец, сосняки. В зависимости от направления, крутизны склонов и т.д. большее или меньшее распространение имеют заросли кавказского рододендрона, субальпийские луга.

В лесной зоне часто выпадает совсем пояс пихтовых лесов. В таком случае буковые леса поднимаются по склонам гор до верхнего предела леса, где и образуют его границу. Это можно наблюдать на южных склонах хребта Ачишхо и во многих других местах.

Полоса березовых лесов иногда бывает расположена не выше, а ниже пихтарников, как, например, в верховьях рек Безымянки, Уруштена и т. д.

Часто можно видеть, как субальпийские луга то узкими, то более или менее широкими полосами вклиниваются в лесную зону, а типичная альпийская растительность встречается островками среди субальпийских лугов.

Все эти явления не нарушают, конечно, общей закономерности в вертикальном распределении растительности. Они лишь указывают на глубокую, органическую связь растений с внешней средой, с особой силой подчеркивают их единство.