Библиотека

Эльбрус

Чтобы не потерять скорости разбега на непросохшей еще после недавнего снега и дождей части прифронтового аэродрома, расположившегося недалеко от живописного южного городка у самого берега моря, пилот оторвал машину от земли немного рановато. Несколько секунд самолет как будто не знал, что ему делать. Силы для подъема не было, а садиться на окраину аэродрома, с его неровной поверхностью, кочками и лужами, не хотелось. Машина начала уже валиться на левое крыло, когда отчаянно взревевший мотор вернул ее к активным действиям и предотвратил тем самым казавшуюся уже неизбежной аварию, самолет выровнялся и, брея траву и мелкий кустарник, пошел, набирая скорость и высоту. Один, два, три круга, и земля начинала приобретать вид карты, а самолет, кружась, словно жаворонок, пошел вверх, к солнцу, в безоблачное небо.

С одной стороны, заняв половину горизонта, бликами взволнованной поверхности сияло море. Линии горизонта не видно. Легкая голубая дымка, такая же голубая, как море и небо, скрывала ее, и все превращалось в голубую бесконечность. С другой стороны, как бы в противовес этой голубой неопределенности был виден четко вычерченный причудливый контур горного хребта. До мельчайших подробностей рельефа виднелся он сквозь чистый зимний воздух. В ледяных и фирновых гранях его отражалось солнце.

По мере подъема самолета, на северо-востоке, из-за хребта вставал ослепительно-белый правильной формы конус. Чем выше поднимался самолет, тем грандиознее становился снежный великан. Он уже доминировал над всем хребтом, и казалось, сколько ни поднимайся,—все равно не сравняешься с его вершиной. людей, проникавших сюда в поисках новых земель. Находясь на историческом тракте, соединяющем Европу и Азию, он стал известен многим народам. Его называли по-разному: Альборс — «высокая гора» — так окрестили его персы; Ялбуз — назвали его грузины, что означает «грива снега»; означает «грива снега»; Джин-падишах - «царъ горных духов», Минги-тау - тысячная гора или «тысяча гор» - под такими именами он был известен у народов, говорящих на тюркском языке; кабардинцы назвали его «горой дня»—Ашхамо-хуа, Куска-мафь — «гора, приносящая счастье», и Аш-гамахо — «священная высота» — были черкесскими названиями его; в русской же литературе встречалось и такое название, как Шат-гора.

Отовсюду, откуда бы люди ни видели его, их поражали грандиозные размеры и классически строгие формы великана, а фантастический вид его среди клубяшихея облаков или сквозь завесу тумана породил легенды о горе «одну треть ночи освещенной солнцем», как сообщали греческие мореплаватели, первыми проникшие в Черное море. Сохранились очень древние оказания о том, как о дымящейся горе, видимо относящиеся ко временам его затухающей, «о еще заметной вулканической деятельности. Древние писатели связывали с ним миф о Прометее, похитившем с него огонь, чтобы отнести на землю.

Из-за хребта вставал Эльбрус—высочайшая гора Европы, одна из красивейших вершин земного шара...

Если бы воздух был абсолютно прозрачным, Эльбрус можно было бы видеть с расстояния примерно в 600 км, что составляет в градусном измерении около 5°,5, т. е. его можно было бы видеть с берегов Черного и Каспийского морей. Пыль, облака, влага в воздухе уменьшают это расстояние, но оно все же огромно.

Когда приближаешься морем к цветущему Батуми, на северо-востоке, среди хаоса облаков, Эльбрус сверкает сметами. Когда подъезжаешь к Кисловодску, на юго-западе, прямо из темных предгорий, поднимается одинокий, громадный снежный конус с раздвоенной вершиной. Рано утром, если его основания и предгорий еще не коснулись лучи солнца, и сиреневая дымка окутала их, Эльбрус, точно фантастический белый колокол, плавает над горизонтом, а если дымка сгущается, и очертания становятся неясными, он парит в небе как серебристый призрак «акой-то неведомой горы.

Первое, что представляется взору поднявшегося на любую вершину Кавказа, это Эльбрус, либо в хаосе облачных протуберанцев, либо сияющий, чистый, со снежным «флагом», взметаемым ветром на вершине, либо нахмурившийся из-под облачной шапки. А кому доведется подняться на вершину Эльбруса, тот увидит необъятные просторы нашей Родины. На север уходит бескрайняя равнина Кубани, на юге, востоке и западе раскинулись хребты Кавказа. Чудесная Сванетия, солнечная Грузия видны за суровой стеной главного хребта. Собратья Эльбруса — пятитысячные Дых-тау, Мижирги, Каштантау, Шхара, Казбек — замыкают хребог с юга; еще дальше в туманной дымке Арарат, а на юго-западе, особенно часто зимой, когда воздух чист и прозрачен, за далекими вершинами и хребтами видно Черное море.

Эльбрус — незабываемая вершина. Кто побывал на Эльбрусе или хотя бы видел его, навсегда запомнит его прекрасный строгай контур, блеск вечных снегов и фиолетовое небо над ним...

...Завершив последний круг на высоте 5 300 м, самолет лег курсом на северо-восток и, продолжая набирать высоту, стал приближаться к Эльбрусу.

Внизу на земле исчезли зеленые краски. Снежные волны хребтов с черными полосами окал шли под крылом самолета. Из общей массы вершин благодаря своеобразным формам выделяются: Узумкол-баши, Штавлер, Донгузорун, Ушба. Эльбрус все растет, растет в размерах и надвигается снежной громадой.

Высота 5 800 м! Перевалив Главный Кавказский хребет, самолет через несколько минут был над вершинами Эльбруса., от которых его отделяло расстояние всего лишь 200—300 м. Только гул мотора нарушал здесь покой снежных великанов, но внизу, в ущельях, гремел в это время гром Великой Отечественной войны, и грохот орудий сливался с грохотом лавин. Каждую минуту огонь войны готов был вспыхнуть и здесь в вихре воздушного боя.

Самолет, изучая местность, осторожно спускался, кружась вокруг Эльбруса, и перед наблюдателями во всех деталях предстал массив этого древнего потухшего вулкана...

Гостиницы Приэльбрусья