| библиотека | там, где начинаются реки | по кавказскому заповеднику | в царстве туров |
Пятигорский информационно-туристический портал
 • Главная• СсылкиО проектеФото КавказаСанатории КМВ
БИБЛИОТЕКА • «Там, где начинаются реки» • По Кавказскому заповеднику • В царстве туровОГЛАВЛЕНИЕ



 Туристу на заметку 

В царстве туров

Кавказский тур

Кавказский тур

Раннее утро. Поеживаясь от холода, покидаем теплый домик Турового лагеря и медленно двигаемся вверх по отрогу горы Тыбги. У края леса высокая густая трава, покрытая росой, хлещет по ногам. Колени быстро намокают.

Впереди на хребте темнеют заросли рододендрона. К ним нас ведет узенькая тропка. Чистое небо слегка зазолотилось на востоке. По горизонту тянутся сизые полосы, сливающиеся с синеватыми цепями отдаленных гор. Рододендрон кончился. Теперь мы идем по хребту, покрытому лишь низкой альпийской растительностью. Под ногами то мягкий ковер из мхов и лишайников, то щебень; местами голубеют отцветающие колокольчики с крупными яркими цветами на коротких, не более трех-пяти сантиметров, стебельках рядом с золотисто-желтыми пупавками. Порывистый холодный ветер с ожесточением набрасывается на нас, забираясь даже под одежду. Слева, за долиной реки Холодной, вздымается острый, как пила, хребет Джемарук. Ниже его вершины в глубоком цирке белеет ледник. Подъем становится круче, тяжелее; несмотря на ледяной ветер, спины под увесистыми рюкзаками мокрые.

Солнце, похожее на раскаленный металлический шар, выглянуло сквозь серые полосы на горизонте.

Ненадолго останавливаемся на хребте, снимаем рюкзаки, с облегчением расправляем плечи. Вершина Джуги к востоку от нас закрыта рваной шапкой темно-серых облаков. Над Гузериплем и в долине реки Безымянной неподвижной белой массой лежат «спящие» облака. Над ними темным островом поднимается острая вершина горы Экспедиции.

Наверху уже совсем светло, лишь в глубоких ущельях еще таится темнота. Далеко внизу, у края леса, виден наш зеленый домик. Отсюда он кажется игрушечным. Между тем над Джемаруком и Тыбгой начали скапливаться легкие белые облачка, и через некоторое время их вершины затянуло сплошь. Неужели наш поход снова не удастся?

В Туровый лагерь мы пришли два дня назад. Вчера утром почти с этого места пришлось вернуться обратно в домик под проливным дождем, продолжавшимся до самого вечера. Нам нужно посетить глубинный, труднодоступный участок заповедника - верховье реки Чессу. Здесь, как и по всему высокогорью заповедника, в течение ближайших пяти-восьми дней должен быть проведен учет туров и серн. Для этого вся территория разбита на участки. За каждым из них закрепляется группа учетчиков из трех - четырех человек. Пересекая участок в разных направлениях, учетчики записывают каждое животное, его поведение, количество в стаде, возраст. Отмечаются не только туры и серны, но и другие животные, а также попутно (как это делается при любых наблюдениях и работе в горах) основные растения и стадии их развития. Многолетние данные подобных наблюдений позволяют судить об изменениях численности животных и основных закономерностях в развитии растений различных районов заповедника.

Наш участок - один из наиболее тяжелых, но и самых интересных. Во-первых, потому, что такие отдаленные, малопосещаемые районы изобилуют животными, во-вторых, в таких местах больше шансов найти редкое интересное растение.

Отдохнув, но и быстро промерзнув под холодным ветром, идем по намеченному маршруту дальше. Верховье реки Безымянной, справа от нас, временами затягивается белой пеленой облаков. Широкая троговая (выпаханная древним ледником) долина реки видна как на ладони. Северо-западный склон ее почти сплошь покрыт темно-зелеными зарослями кавказского рододендрона. Сейчас они украшены великолепными белыми букетами. Июль - время массового цветения этого вечнозеленого реликтового кустарника высокогорий. Местами белеют большие пятна еще не растаявшего снега. На лугах снежные «салфетки» окаймлены цветными полосами ранневесенних растений: почти у самого края снежника - сиреневые глазки примул с полусвернутыми, гофрированными листочками; дальше - желтые купальницы и сон-трава, белые анемоны среди высокой растительности лугов. По корытообразному дну долины сверкает серебристой нитью река.

Обшариваем в бинокль противоположный хребет и склон. В небольшой впадине на гребне хребта, где расположен один из искусственных солонцов, толкутся туры. Одни лижут соль, другие отдыхают поодаль или пасутся вблизи солонца. Считаем: двенадцать самок, восемь малышей. У края березняка передвигаются пять самок оленя с двумя оленятами. Итак, счет открыт. Теперь не помешала бы погода. Двигаемся дальше. Уже кончился альпийский пояс. Хребет становится все уже. Слева на склоне, около выбитого солонца, видны туровые ловушки. Они открыты, но не насторожены, так как отлов закончен.

По хребту уже не идем, а ползем. Среди голых камней кое-где ютятся миниатюрные, яркие растения: розовый проломник, желтые лапчатки, плотные подушки камнеломки с длинным крепким корнем, уходящим далеко в глубину трещин, красивые розетки молодила с мясистыми листьями. Сжатость, миниатюрность всех их органов - результат жизни многих поколений в суровых климатических условиях. За короткое (2 - 2,5 месяца) высокогорное лето растения должны успеть расцвести и дать семена.

Вскоре кончились и они. Куда ни кинешь взор, всюду обломки горных пород и ребристые зазубренные хребты. Из-под ног осыпаются звенящие, как металл, тонкие, но крепкие плитки кристаллических сланцев. Весь хребет состоит из таких расслаивающихся скал, образующих то ступени, то гребни, похожие на неровные зубья пилы. Вершина Тыбги маячит впереди. Она кажется близкой, но почему-то все время отдаляется от нас. Со стороны крутой каменистой осыпи слышатся звуки падающих камней. На желтовато-серой поверхности, изборожденной промоинами и загроможденной обломками породы, ничего не видно. Но кто-то там есть. Садимся, привалившись рюкзаками к камням. В бинокль видно, как потянулась цепочка туров из-за уступа склона, выше них еще, а дальше... Лежат, пасутся самки, малыши. Сколько их! Считаем вначале передвигающихся, потом неподвижных.

Ветер продолжает усиливаться, он несет из-за хребта через наши головы клочья облаков, заволакивая хорошо видневшийся перед этим склон. Идти тяжело. Наконец-то вершина. Вот она, в десяти-пятнадцати метрах. А дальше ничего не видно за плотной белесой массой и мелкой сеткой начавшегося дождя. Продолжать путь нельзя. Придется ждать хоть какого-нибудь просвета, чтобы сориентироваться.

Натягиваем плащи и устраиваемся на мокрых камнях. Вскоре в одном месте пелена поредела, мелькнуло голубое небо, открылся кусок дальних гор, и на какое-то мгновение мы рассмотрели и головокружительный скалистый обрыв, и крутые снежные поля, и чешуйчатый, пилообразный гребень хребта, по которому нам надо идти дальше.

Лезем снова по выветренному гребню под дождем, то перепрыгивая через трещины, то осторожно обходя торчащие шпили. Ветер надувает плащи, грозя сбросить любого из нас с мокрого узкого хребта вниз, в молочную бездонную муть.

В нескольких местах путь преграждают снежники, заполнившие толстой плотной массой широкие трещины на хребте. По ним проходим осторожно, выдалбливая в снегу ногами лунки, чтобы не заскользить под уклон. Справа - долина реки Чессу. Теперь надо бы спускаться, но пока что пригодных для спуска мест не видно. Туман не дает осмотреться. Опять остановка. Близко раздаются мелодичные крики уларов - горных индеек, - коренных обитателей высокогорья. Неожиданно из-за тумана, как на киноэкране, появляются одна за другой бородатые головы с тяжелыми, загнутыми назад рогами. Два старых тура идут по нашему гребню. Спины у них еще в клочьях невылинявшего пуха. Увидев нас, они остановились на мгновение и в два прыжка исчезли на крутом снежном склоне.

Дождь перестал, туман несколько рассеялся. Внизу, на дне полуразрушенного ледникового цирка, мы увидели Тыбгинское озеро. Верхняя часть цирка до половины закрыта льдом и спускающимся со склона снегом. Ниже видны сосны на крутых скалистых выступах, а дальше - ущелье реки Холодной, вытекающей из озера бурливым ручейком.

Слышим свистящие звуки: где-то здесь серны. Они заметили или почуяли нас. Всматриваемся в каменные нагромождения. Вон из-за уступа выглядывает изящная голова, украшенная небольшими, близко поставленными, загнутыми рожками. Животное выходит на большой камень и с любопытством смотрит в нашу сторону. А свист доносится снизу. Там, на белой поверхности снежника, целое стадо этих обитателей скал и осыпей. Стоят смотрят вверх. Малыши, как точеные игрушечные козлики, без рожек. Им нет дела до тревоги взрослых: они прыгают, сталкиваются лбами, резвятся на крутом склоне, как на ровном полу. Серн в заповеднике насчитывается несколько тысяч, но их значительно меньше, чем туров. Проводить длительные наблюдения за ними у нас сейчас нет времени, надо успеть до вечера спуститься к лесу и устроиться на ночь. Стадо снялось и легко помчалось вниз. Мы двигаемся дальше.

Вот она, цель нашего маршрута - река Чессу! Стоит испытать и дождь, и холод, и все прочие трудности пути, чтобы только заглянуть сюда, за хребет, в мир дикой первозданной природы гор, не смягченной здесь даже южным солнцем Кавказа

Прямо против нас вздымаются обрывистые светло-серые стены Чугуша, одного из крупнейших горных массивов Главного хребта на Западном Кавказе. По северному склону простирается система цирков, отделенных друг от друга скалистыми гребнями. Цирки заполнены ледниками, тянущимися до самого обрыва. Огромные массы воды падают с его 100 - 150-метровой высоты. А сама Чессу, приняв в себя эту воду, изумрудная, с белым кружевом пены, неудержимо стремится вниз по каменистому ложу. Несколько снежных мостов белыми арками перекинулись через ее стремнину. Вот река врывается в тесный каньон и с грохотом обрушивается с огромного порога в кипящий котел. Здесь она встречается с бурным потоком, бегущим по узкой щели, прорезавшей правый склон, затем огибает скалистый отрог Чугуша и теряется за поворотом.

На ровном уступе скалы, круто обрывающемся к реке, на фоне неба темнеет неподвижная, словно вытесанная из камня, одинокая фигура тура.

Нам надо спешить, время близится к вечеру. Отыскиваем подходящее место для спуска. От уступа к уступу, цепляясь за щели и прижимаясь всем телом к скалам, осторожно сползаем вниз. Впереди нас летят осколки породы. Из подобных осколков состоит огромная крутая осыпь у подножия стены. Ниже осыпи - длинный язык снега; он вклинивается в зеленый ковер лугов. Передвигаемся со ползающим вместе с нами верхним слоем мелких обломков. Справа загрохотали камни: с осыпи по отвесной почти стене взбираются несколько крупных туров-бородачей. Пробежав некоторое расстояние, они останавливаются на выступах скалы и смотрят в нашу сторону. Рядом много притоптанных лежек, клочья турового пуха, помет. Вот где царство туров! Ниже, на зеленом фоне травянистого склона, их целое стадо; у соседнего хребта - другое стадо; по камням бегут еще, скрываясь в расщелинах скал. На вершине округлого бугра лежат несколько оленей; стук камней их не беспокоит.

От напряжения при спуске подламываются колени, в ботинки набился щебень. Но вот и снежник. По нему двигаемся с большей скоростью и вскоре оказываемся у ручья. С наслаждением сбрасываем надоевшие рюкзаки, пьем ледяную прозрачную воду, умываемся, вытряхиваем снег и камни из ботинок. Ярко-зеленый бережок, скромные нежно-сиреневые цветочки примулы так и манят прилечь отдохнуть. Мы как будто уже дома, идти отсюда никуда не хочется. Но надо спускаться к лесу, туда, где есть дрова, дающие огонь - источник тепла и уюта. По склону луга добираемся до кромки белоствольного криволесья. Выбираем более пологое место под березками для ночлега.

Вскоре костер распространяет живительное тепло и дым - единственное спасение от полчищ мошек, набросившихся на нас, как только мы остановились.

Загорелись первые звезды, и быстро, по южному, почти без сумерек, опустилась ночь. С темнотой пропали и мошки. Натянув небольшой полотняный полог-козырек и подложив побольше толстых березовых обрубков в костер, засыпаем под несмолкаемый шум водопадов Чугуша. Отсюда однодневными переходами мы будем обследовать участок в течение нескольких дней.

Разбудил нас предутренний холод, костер совсем потух. Небо на востоке посветлело, четко обозначились ледники на Чугуше. Одна за другой погасли звезды. Вершины соседних гор стали розовыми, от реки поползли белые клочья тумана.

Налегке, без рюкзаков, идем вверх через яркий ковер цветов субальпийского луга. Выбравшись на более открытое место с хорошим обзором, садимся, чтобы просмотреть внимательно в бинокль все видные отсюда склоны. Раннее утро и конец дня - наиболее подходящее время для учета животных и наблюдений за ними. Днем они чаще отдыхают в укромных местах. А их здесь очень много: не видные вначале олени, туры, серны при более внимательном осмотре обнаруживаются на луговых склонах, снежниках, скалах и среди деревьев. Не остается без внимания и растительность. Наносим на карту и описываем каждый участок леса и луга. Записываем цветущие растения, состояние ледников - все то, что может быть замечено в этом сложном природном, комплексе.

В последующие дни нашего пребывания в долине Чессу погода благоприятствовала нам. Участок обследован полностью: осмотрены все спускающиеся сюда отроги Джемарука и доступные закоулки, заснято несколько фотопленок, гербарная папка наполнилась растениями, топографическая карта - геоботаническими сведениями. Продуктов остается в обрез, а идти еще дня два или три до следующей нашей базы на основной тропе, пересекающей заповедник с запада на восток.

На рассвете с сожалением покидаем полюбившееся место. Дальнейший наш путь отмечен белыми полями снежников на склонах гор. От места нашей ночевки до перевала между Чугушом и Джемаруком видно все. Но что нас ждет там, за сверкающей белизной снежного коридора в черной рамке скалистых стен, по ту сторону кажущейся такой близкой седловины? Часа через два пути мы поняли, что допустили оплошность в выборе маршрута: несколько больших снежных полей преграждают нам дорогу; за ночь они затвердели, поверхность их покрылась скользкой коркой наста. Она станет рыхлой под лучами солнца только к середине дня. Если бы мы отправились по руслу реки, то избежали бы встречи с ними. Но теперь возвращаться уже поздно, хотя передвигаться дальше будет намного труднее.

Впереди под склоном шумит правый исток Чессу. Вынырнув из-под толщи снега, забившего узкое каменное русло, вода вновь скрывается в темной нише снежного моста. По нему мы должны перейти на другую сторону потока. Здесь не обошлось без приключений: подмытый водой снег не выдержал тяжести людей, и «мост» рухнул. Куски снега, подхваченные бурным течением, вертясь, поплыли вниз. Для одного из нас это окончилось холодной ванной.

Теперь перед нами почти отвесная стена: скалистые, заросшие рододендроном хребты, разделены ложбинами, забитыми плотным обледеневшим снегом. Взобраться на эти скользкие, твердые барьеры, как мы рассчитывали накануне, рассматривая их в бинокль, сейчас невозможно. Опять снег подводит нас. Цепляясь за крепкие стелющиеся стебли рододендрона, выступы скал и помогая друг другу, ползем вверх по хребту рядом со снежной дорогой.

Неожиданно слева послышался стук камней, треск сучьев: кто-то пробирался через заросли на соседнем хребте. Мы затаились, неудобно присев на небольшой каменистой площадке. С крутого противоположного склона на снег мягко спрыгнула небольшая медведица. Отстав от нее, в кустарнике копошатся два бурых комочка. Медведица, почуяв что-то подозрительное, повернулась в нашу сторону, громко сопя. Ветер дует не в ее сторону, но все равно она заволновалась и, нервно потоптавшись на месте, поспешно полезла вверх по снежнику. Медвежата, не видя причины для волнения, суетятся, урчат и потешно, по-детски, «задним ходом», слезают с каменистого уступа, спешат вслед за мамашей.

Продолжаем свой путь и мы, преодолевая сопротивление упругих, переплетенных стеблей рододендрона. Вот и хребет, скалистая стена кончилась. Дальше крутой, но ровный склон. Темно-зеленый, с кремовыми букетами цветов ковер рододендрона, скрадывая все неровности рельефа, заходит и в нижерасположенный березняк. Дальняя луговая часть склона, вдающаяся клином между обрывистыми скалами и полосой снежника, залита белым кипением цветущей ветреницы.

Громкий треск и шуршание внизу привлекли наше внимание. Три крупных оленя, закинув назад огромные ветвистые рога, еще одетые чехлом мягкой пушистой шкурки, в несколько прыжков достигли края леса и скрылись в густой чаще берез. Пересекаем склон наискось, стремясь поскорее расстаться с цепкими кустами и выйти на снег. Кругом журчит и звенит вода тысячами струек, ручейков, водопадов. На снежнике лежат и ходят олени. Тонконогие оленята гоняются друг за другом, взметывая копытами фонтаны снега.

Медленно поднимаемся по длинному снежнику к «воротам в неизведанное». Справа голубеет изрезанный огромными трещинами ледник. Его толща прикрыта сверху слоем снега. Внизу - нагромождение обломков льда. Снег и лед искрятся на солнце, слепят глаза. Над скалами на фоне яркого неба вьется большая стая черных альпийских галок. Утомительный подъем кажется бесконечным. Поверхность снега разрыхлилась, стала мокрой.

На серо-желтом фоне скал сначала не видим ничего, потом замечаем двигающихся животных: по узкому карнизу цепочкой друг за другом идут большерогие туры. Их окраска настолько сливается с фоном, что, когда они останавливаются, тотчас же теряются из виду. Невдалеке от седловины на ровной площадке хребта молодые туры состязаются в силе: встав на задние ноги, они как бы нехотя сшибаются рогами. Удар, видимо, силен, так как звук его слышен больше чем за километр.

Незаметно надвинулись серые тучи, и начал накрапывать дождь. Но мы уже на перевале. Перед нами не менее живописное и дикое верховье реки Киши. Справа высятся темные массивы гор Воробьевой и Ассары, переходящие далее в синеющую цепь скалистых хребтов, неизвестных для нас. Слева вздымается Джемарук; по уступам врассыпную убегают напуганные нами туры. Прямо под ногами огромными ступенями круто спускаются в глубокую долину реки выпуклые, гладко отшлифованные и исцарапанные древним ледником «бараньи лбы». Многоводный поток, начинающийся где-то у привершинных ледников, падает с уступа на уступ. По этим выглаженным, скользким скалам нам не спуститься. Остается один путь - узкая щель между ними и стеной Джемарука. Она забита до самого верха снегом. Начинаем спуск. Он такой же длинный и утомительный, как и подъем по истоку Чессу. Правда, скорость при спуске заметно выше. По снегу едем на ботинках, как на лыжах.

У самой кромки снега по скалам золотой каймой цветет азалия; березовое криволесье покрылось нежно-зелеными молодыми листочками; белыми гроздьями соцветий оделась черемуха; местами доцветает лещина. Здесь еще весна.

Перед нами плоская троговая долина. На обнажившихся от снега зеленеющих лужайках пестреют весенние цветы. Среди криволесья темнеют пихты и манят нас под свои кроны на ночлег. Но, несмотря на дождь и усталость, мы двигаемся дальше, так как должны максимально использовать световой день. Нам нужно как можно дальше продвинуться вниз по Кише, поближе к нашей основной базе на Сенной поляне. Там нас ждут продукты и лошади.

А дождь разыгрался не на шутку, дальние перспективы сплошь затянуты его серой пеленой. Перед нами - вздувшаяся от тающего снега река. На ту сторону переходим вброд. Вода ледяными тисками до ломоты сжимает ноги

Вскоре кончается удобный путь по плоскому дну долины. Ниже река врывается в ущелье. С двух сторон к нему спускаются каменистые осыпи, сплошь заросшие лиственным криволесьем. Местами они завалены остатками лавин. Не найдя ни одной звериной тропы, продираемся через чащу склоненных и переплетенных стволов.

День склоняется к вечеру, мы уже думаем о ночлеге, но где же тут можно остановиться? Напряженно всматриваемся в серую муть в надежде увидеть хоть одну пихту, а вместе с ней кусочек ровного места для костра. Автоматически поднимаем и раздвигаем упругие ветви, протискиваемся между ними. Неожиданно, когда стало уже заметно темнеть, из тумана выплыл довольно пологий гребень хребта с крупными деревьями бука наверху. Поднимаемся наверх и находим между толстыми стволами небольшую ровную площадку, выстланную прошлогодними листьями. Дальше не идем. Это все, что нам нужно. Правда, здесь нет надежной пихтовой кроны, под которой бывает так сухо. Дождь льет, кругом все мокро, но выбирать не приходится. Быстро натягиваем свою палатку-козырек и прячем под нее рюкзаки. Костер даже со смолянкой (кусочками сухого смолистого корня сосны), вытащенной из непромокаемого мешочка со спичками, долго не хочет загораться. Наконец огонь побеждает и пламя уже полыхает веселыми языками. Костер!.. Что может быть милее и нужнее для промокшего до костей и замерзшего человека? Кипит чай в котелке, сушится одежда, и мы имеем возможность записать в дневник впечатления минувшего дня.


БИБЛИОТЕКА

На гору Абаго
В царстве туров
В поисках зубров
Рев оленей
Зима в заповеднике
Весеннее пробуждение

БИБЛИОТЕКА
«Там, где начинаются реки»
«Кавказский государственный заповедник»
«По Западному Кавказу»
«По Западному Кавказу. (С рюкзаком за плечами)»
«Кавказский заповедник»
«Адыгея туристская»
«Горная Адыгея»
Лагонакское нагорье









Рейтинг@Mail.ru Использование контента в рекламных материалах, во всевозможных базах данных для дальнейшего их коммерческого использования, размещение в любых СМИ и Интернете допускаются только с письменного разрешения администрации!