Туризм

Топонимика водных маршрутов

Для массового туризма наибольший интерес представляют реки. Это обусловлено разнообразием водных путешествий, которые представлены и спокойными теплоходными маршрутами, и походами на шлюпках, байдарках, и опасным сплавом на плотах по бурным горным рекам. Не безразличен к рекам и «сухопутный» туризм: на берегах рек находится множество городов и других посещаемых туристами объектов, многие сухопутные маршруты идут вдоль рек или пересекаются водными преградами. Все это возбуждает вполне закономерный интерес и к названиям рек, поскольку информация, которая содержится в них, оказывается очень интересной и полезной для путешественников, занимающихся любым видом туризма. Названия рек давно привлекают внимание топонимистов. В результате накопленных в течение длительного времени наблюдений выявились некоторые закономерности. Давно было замечено, что самые крупные реки обычно носят названия наиболее древнего происхождения, а небольшие реки чаще всего имеют поздние названия. Конечно, это правило не абсолютно, а применимо лишь к сравнительно ограниченным территориям, лежащим в одних и тех же природных и исторических условиях.

Рассмотрим это положение на примере рек Московской области, где крупнейшими являются Волга и Ока. Относительно происхождения и смыслового значения этих названий споры до сих пор еще не окончены, но все же есть основания отнести их к самому нижнему топонимическому слою этой территории, оставленному древнейшими финно-угорскими неолитическими племенами, жившими здесь в III — II тыс. до н. э. В начале II тыс. н. э. последние представители этих народов — меряне слились со славянами. Свидетельством пребывания финно-угров в Подмосковье служат названия притоков Оки и Волги в северных и восточных районах области: Шоша, Яхрома, Икша, Воря, Молокча, Сенъга, Поля. А на западе и юге Московской области притоки этих рек Лама, Нудоль, Руза, Сетунь, Лобъ, Истра, Протва, Яуза имеют четко выраженные балтоязычные названия. Они связаны с народом голядь, который заселил западные районы области в I тыс. н. з. Еще меньшие реки Мутня, Песочная, Гвоздня, Дубенка, Березовка, Лубянка, Каменка, Семеновка, Поповка и многие другие имеют названия более позднего, славянского (русского), происхождения, причем и среди них могут быть выделены элементы различного возраста.

Другим примером может служить Горьковская область, где все более или менее значительные реки, не говоря уж о Волге и Оке, имеют нерусские названия: Ветлуга, Пижма, Линда в Заволжье, Сура, Алатырь, Теша в Правобережье. Среди названий их притоков первого порядка нерусские составляют около 50%, а для притоков второго порядка характерны русские названия. Аналогичная картина в северном Причерноморье, где самые крупные реки Дон, Днепр и Днестр имеют и самые древние названия (конечно, только по сравнению с их притоками или соседними меньшими реками). Названия многих крупных рек, а нередко и сравнительно небольших образованы народными географическими терминами, означающими просто «река» или «большая река». В качестве примеров могут быть указаны Амур, Дон, Лена, Неман, Ухта, Яна в СССР; Одра, Сава, Драва, Рейн, Маас в зарубежной Европе; Инд и Ганг в зарубежной Азии; Нигер и Нил в Африке; Миссисипи и Юкон в Северной Америке, Парана в Южной Америке.

Возникновение подобных названий вполне объяснимо. Мир древнего человека территориально был очень ограниченным, обычно ему была известна только одна река, вблизи от которой он жил и которая для него была просто Река и не нуждалась в каком-то еще определении. (Заметим, что подобная ситуация возможна и в наши дни: для жителей ближайших окрестностей любого города он просто Город. Выражения «пошел в город», «работаю в городе» и т. п. совершенно однозначно воспринимаются окружающими и не требуют употребления названия города.)

Но как известно, население любой территории со временем меняется, на берегах рек появляются новые народы, для которых слово «река», данное на языке их предшественников, становится уже непонятным, лишенным смысла, и воспринимается как имя собственное. Поясним сказанное примером. Для эвенков, живших некогда на берегах среднего течения Енисея, он был просто енэ или йэне — «большая река». Более поздние жители края кеты приняли этот термин за название реки. Но в соответствии с нормами языка кетов имя собственное должно сопровождаться географическим термином, определяющим вид объекта, в данном случае термином «река», который у кетов звучал как сесь или сьесь. В результате получилось кетское название Енэсесь или Йэнесъесь, означающее «река Река», которое в языке русских землепроходцев трансформировалось в Енисей.

Включение в состав названия географического термина, характеризующего вид объекта, требование не только кетского языка. Практически это обязательно в языках всех народов Советского Союза, кроме русского, украинского и белорусского, причем в абсолютном большинстве языков термин образует конечную часть названия. Это может быть показано на множестве примеров. Еще со школьной скамьи мы знаем крупные среднеазиатские реки Амударья и Сырдарья. Но, кроме них, есть еще Карадарья, Кашкадарья, Яркенддарья и многие другие. Во всех этих названиях дарья — «большая полноводная река» — иранское по происхождению слово, давно уже усвоенное тюркскими языками. А для меньших рек тюркские народы употребляют термин су — «ручей, речка», который входит в состав множества географических названий: Карасу, Сарысу, Аксу, Коксу, Койсу и т. д. На севере Кавказа, в Осетии, многочисленны названия рек оканчивающихся на - дон: Ардон, Гизелъдон, Садон, Урсдон, Фиагдон, Хазнидон и другие. Это тот же дон — «река», который образует и название известной реки Дон, так как осетины являются прямыми потомками ираноязычных жителей Причерноморья, оттесненных кочевниками на Северный Кавказ.

В Коми АССР и на прилегающих территориях ряд имен рек имеет окончание «ва»: Елва, Евва, Кедва, Колва, Мылва, Язьва, Яйва и другие, которое на языке коми означает «река». Этот же термин видят в названии уральской реки Чусовая (исходная форма Чусва — «быстрая река») и в названиях ряда рек Зауралья: Сосьва, Лозьва, Лобва. Реки с названиями на «ва» образуют ареал довольно большой по площади, но имеющий четкие границы, обусловленные современным или былым проживанием народа коми.

Этот термин представляет для нас особый интерес, поскольку некоторые авторы связывают с ним название столицы нашей Родины — города Москвы, получившего свое имя по реке Москва, на которой он расположен. Справедливость такого предположения требует объяснения, почему речное название Москва оказалось на удалении свыше тысячи километров от ареала коми названий на «ва».

Обращение к карте показывает, что Москва и близкие к ней реки Протва, Смедва, Болва — это северо-восточный выступ другого обширного ареала речных названий с окончанием -ва, который охватывает Белоруссию, Прибалтику, частично Приднепровье и уходит в бассейн Дуная. Этот ареал объединяет очень разнородные по своему происхождению названия: здесь и названия с характерным для балтийских языков окончанием -ава (например, Даугава—«многоводная»), и названия в форме славянских кратких прилагательных (Чернава, Тернава), и древние дославянские названия (Морава), и такие, где элемент -ва (-ава) вообще невыделим (Сава, Драва). Связь названия Москва со славянскими (или балто-славянскими) названиями этого типа в настоящее время считается наиболее вероятной. Правда, в 1985 г. появилась хорошо аргументированная гипотеза географа и историка А. П. Афанасьева, которая на новой научной базе показывает возможность связи названия Москва с языками древних пермян, предков современных коми. Таким образом, этот вопрос еще не может считаться окончательно решенным.

Нужно отметить, что группировка речных названий по общим конечным элементам является важным исследовательским приемом, особенно при работе с названиями, недостаточно изученными. Примером может служить север европейской части РСФСР. Речные названия здесь имеют финно-угорское происхождение. Однако топонимия этой территории формировалась на протяжении тысячелетий, в процессе многократных миграций различных этнических групп из-за Урала и из Волго-Окского междуречья. В результате смысловое значение большой части названий рек на этой территории невозможно объяснить из современных финно-угорских языков, хотя многие слова, особенно родовые географические термины (река, озеро, болото), и вошли в состав их лексики.

Для того чтобы разобраться в многообразии речных названий Севера, приходится прибегать к группировке их по конечным элементам. Например, выделяют такие ряды названий — -ега: Пинега, Онега, Вожега, Ширега; -ен(ь)га: Ваеньга, Паленьга, Паденьга, Пукшеньга, Мехреньга, Кокшенга, Шарженга, Яренга; -юга, -уга: Юг, Мудьюга, Уфтюга, Пундуга, Немнюга; -охта, -ухта: Охта, Ухта, Молохта, Колохта; гласный + -кса (-кша): Икса, Икша, Шелекса, Колокша, Ненокса, Маймакса, Конокса. С большой степенью вероятности допускается, что эти массово повторяющиеся окончания названий рек, или, как их часто называют, форманты, представляют собой древние термины с общим значением «река». Не исключено, что некоторые из них имеют определенное дифференцирующее значение: «небольшая река», «рукав», «протока», «приток». Как известно, у народов, живущих на территориях с развитой гидрографической сетью, терминология, обозначающая различные виды водотоков, обычно хорошо развита.

Говоря о названиях рек в историческом плане, следует учитывать, что на них нельзя механически переносить принятые в наши дни понятия о главной реке и притоках. Для нас главная река — наиболее протяженная в данной системе, а правые и левые притоки определяются по направлению течения, сверху вниз. Однако эти понятия сформировались сравнительно недавно. В древности они не были унифицированы, и наши предки, выделяя главную реку и притоки, руководствовались географическими представлениями своего времени. К этому следует также добавить, что большие по протяженности реки на различных участках обычно имели различные названия.

Крупнейшая река Восточной Европы, которую мы сейчас называем Волга, впервые упоминается Птолемеем (II в. н. э.) под названием Ра. По-видимому, это название имело индоевропейское (иранское) происхождение, означало «река» и относилось лишь к e е самому нижнему течению, известному Птолемею. В средние века получает распространение тюркское название Итилъ, которое также означало «река» (сравните современное татарское идель — «река»). Высказывалось мнение, что это название относилось не к Волге в современном понимании, а к системе рек Белая — Кама (от впадения Белой до устья) — Волга (от камского устья до моря). А название Волга, возникшее, по всей вероятности, на почве древнейших финно-угорских неолитических племен, первоначально могло относиться только к верхнему течению реки, находившемуся в пределах лесной зоны, до впадения Оки или несколько ниже. Тот же Птолемей под названием Танаис описывает Дон, относя к нему Северский Донец и Дон ниже его впадения. Современное понимание Дона установилось только в XIV в. Днепр древним авторам был известен как Борисфен. Но так как один из главных притоков Днепра называется Березина, а вблизи от устья Днепра находится остров Березань, то возникла гипотеза, что Борисфен Птолемея это Березина и Днепр ниже ее впадения.

Аналогичная картина и на крупных сибирских реках. Мы привыкли считать, что Обь получает общее название после слияния Бии с Катуныо. Но еще в прошлом веке коренные жители берегов Катуни объединяли под общим названием Чуя реки: Чуя (правый приток Катуни), Катунь (ниже впадения Чуи) и Обь (ниже устья Катуни). Эвенки одной рекой считали Ангару и Енисей ниже ее впадения — это и называлось Енэ (Йэне) — «река», а выше устья Ангары была река Кем («река»). Вспомните тувинские названия истоков Енисея — Бий-Хем и Ка-Хем, которые мы обычно переводим как «Большой Енисей» и «Малый Енисей», но что буквально означает «большая река» и «малая река».

Распространенное явление — смена названий рек после впадения притоков. Самый обычный случай — образование из двух рек третьей с новым названием: Бия и Катунь образуют Обь, Шилка и Аргунь — Амур, Сухона и Юг — Северную Двину и т. д. Но нередко этим дело не ограничивается, и впадение каждого крупного притока служит причиной изменения названия. Особенно широко это явление распространено в горных районах, например в Средней Азии, где живущее по долинам население, нередко разноязычное, вело в прошлом изолированный образ жизни, что не способствовало выработке единого общего названия. Классическим примером многократной сменяемости имен может служить Амударья. Рассмотрим ее названия начиная с верховья: река Кызылсу (тюрк, «красная река») после впадения Муксу получает название Сурхоб, что означает также «красная река» (но уже на таджикском языке), слияние Сурхоба и Обихингоу образует Вахш — «растущий» (когда-то так называлась вся река, принимающая многочисленные притоки), который, приняв Пяндж, образует реку Амударья.

Обычна смена названий рек при пересечении границ национальной территории: славянские Одра, Лаба и немецкие Одер, Эльба; Агстев в Армянской ССР и Акстафа в Азербайджанской ССР. Все знают, что река, нижнее течение которой в пределах Латвийской ССР называется Даугава, в Белоруссии и РСФСР известна как Западная Двина. Но по-видимому; в прошлом для верхнего течения реки употреблялось еще одно название. Известный белорусский топонимист В. А. Жучкевич, изучая названия населенных пунктов по берегам этой реки, обратил внимание на то, что выше города Велиж (Смоленская обл.) встречаются прибрежные селения с названиями Велищи, Завелье, Привелье, которые образованы от старославянского названия Велья — «великая». Это дало основание выдвинуть гипотезу, что в прошлом так называлось самое верхнее течение реки. Об этом же говорит и название города Велиж. В Белоруссии известен ряд селений, получивших от рек или географических терминов названия, образованные при помощи такой же конструкции: Усяж, Бусяж, Тонеж и другие. Таким образом, топонимические наблюдения позволяют к двум известным названиям реки — Даугава и Западная Двина добавить третье — Велья. Рассмотренное явление имеет глобальный характер — на пути от истоков до устья неоднократно меняют названия Нил и Нигер, Янцзы и Меконг и многие другие крупные реки на всех континентах.

Недавнее происхождение имеет и принятое современной географической наукой деление притоков на правые и левые, глядя вниз по течению принимающей их реки. Чтобы убедиться в этом, обратимся к рекам с названием Десна. В старославянском языке десна — «правый», и это давало основания предполагать, что реки с названием Десна окажутся правыми притоками. Но в действительности все реки с этим названием являются левыми притоками. Это и главный левый приток Днепра, и левый приток Южного Буга, и многие левые притоки сравнительно небольших рек, таких, как подмосковные Пахра и Гуслица, а также левые притоки множества разных рек в зарубежных славянских странах. Это противоречие долго смущало ученых, порождало дискуссии и многочисленные попытки объяснить его, пока член-корреспондент АН СССР Н. И. Толстой не выполнил специальное исследование, в результате чего им было установлено древнее общеславянское правило определения левых и правых притоков, стоя лицом к потоку воды.

Как общий признак названий рек может быть отмечена их высокая стабильность — в отличие от названий населенных пунктов реки редко переименовываются. Единственный известный случай переименования крупной реки в России относится к концу XVIII в., когда Екатерина II, стремясь изжить из памяти народа крестьянскую войну под руководством Е. И. Пугачева, приказала изменить название реки Яик на Урал. Важное уточнение одного названия произведено в наши дни — длительное время помещавшееся на картах название Северный Донец было изменено на правильное Северский Донец. Уточнение связано с тем, что река протекает по территории, где некогда находилось русское Северское княжество с центром в Новгороде Северском (а не Северном!). Могут быть указаны и еще отдельные случаи уточнения названий или переименований сравнительно небольших рек, но все они буквально теряются среди огромного количества стабильно существующих речных названий.

Для правильной оценки информативности названий рек важно установить, от каких слов они преимущественно образуются. Выше мы видели ряд примеров названий, означающих просто «река». Встречались и описательные названия, содержащие какую-то характеристику реки: Даугава — «многоводная», Кызылсу и Сурхоб — «красная река», Бий-Хем и Ка-Хем — «большая река» и «малая река». Это, конечно, лишь одиночные примеры. На самом же деле описательные названия рек могут считаться наиболее распространенным видом названий. Характеризуется водный поток (глубина, скорость течения, ширина и т. п.), свойства воды (цвет, вкус, запах), характер дна (каменистый, илистый, вязкий и т. п.), особенности берегов, прибрежной растительности, наличие рыбы и многое другое.

Особенность названий рек — сравнительно редкое образование их от личных имен, фамилий, прозвищ людей. Причины этого явления понятны: распространение отыменных (отфамильных) названий населенных пунктов было связано, главным образом, с помещичьим землевладением, тогда как реки, прежде всего вследствие их протяженности, не могли принадлежать какому-либо одному владельцу. Поэтому реки названия по именам и фамилиям получали главным образом в районах нового освоения. Здесь при первоначальной небольшой плотности населения проживание какого-либо русского промышленника или местного рода было признаком, вполне определяющим реку и свободно могущим стать названием. Это, например, реки Осиповка и Рогозинка в Енисейском заливе, получившие еще до революции названия по фамилиям рыбопромышленников Осиповича и Рогозинского. Притоки Ангары Иркинеева и Тасеева были названы так в XVII в. русскими землепроходцами по именам живших на этих реках тунгусских князцов Иркинея и Тасея. С именем русского землепроходца XVII в. Ивана Камчатого связывают название реки Камчатка. В названиях некоторых рек увековечены имена русских морских офицеров, производивших описи побережья: река Абросимова на Новой Земле, река Коломейцева на Таймыре. В русской топонимии существует тесная связь между названиями рек и населенных пунктов. Это обусловлено прежде всего взаимосвязью их географического положения. Как известно, учитывая хозяйственное значение рек, люди издавна стремились размещать свои селения на их берегах, чаще всего в местах слияния рек, при впадении рек в море, при пересечении рек сухопутными путями.

Селения, возникавшие на крупных и средних реках как правило, получали имена, образованные от названий рек. Подобные случаи подробно рассматриваются в главе о названиях населенных пунктов. Но небольшие реки сплошь и рядом получали названия по селениям, лежащим на их берегах. Например, названия рек Хрущевка, Нахабинка, Воскресенка, Ломтевка, Стародубка, Руденка, Семеновка, Никитинка образованы от названий населенных пунктов Хрущева, Нахабина, Воскресенское, Ломтево, Стародуб, Рудня, Семенково, Никитина. Множить подобные примеры нет необходимости, их — сотни.

Подчиненность названий небольших рек названиям селений столь прочно вошла в обиход, что нередки случаи, когда сначала река дает название селению, а затем название села обусловливает изменение исходного названия реки. Поясним это положение несколькими примерами. Старинный русский город Тверь (современиый Калинин) при своем возникновении (на Твери при впадении ее в Волгу) получил название по реке Тверь. В дальнейшем селение развивалось, превратилось в крупный город, прочно обосновавшийся на Волге, а сравнительно небольшая речка Тверь стала восприниматься как подчиненный элемент городского ландшафта, вторичный по отношению к городу, и ее название стало употребляться в уменьшительной форме — Тверца. Аналогичное положение сложилось и в другом областном центре — Орле. Некогда он возник на реке Орел, но со временем это было забыто и река приобрела название, образованное от названия города,— Орлик. В Московской области город Кашира первоначально находился на реке Кашира, название которой он и получил; позже город перенесли на другой берег Оки, но его «материнская» река уже успела войти в обиход как Каширка. Заметим, что вопрос о том, что возникло раньше — название реки или название города, далеко не праздный, так как от ответа на него зачастую зависит правильность объяснения происхождения названия.

Рассмотренное соотношение названий рек и городов характерно для русской топонимии. В других языковых средах встречаются другие соотношения. Например, в Средней Азии многие даже очень крупные реки получили названия городов. Это Амударья, названная по городу Амуль, существовавшему в древности на ее берегах; старое, средневековое название Сырдарьи Ходжентдарья — по городу Ходжент (ныне Ленинабад), а также Гузардарья, Намангансай, Андижансай, Талас, Теджен и другие, где в основе названия городов Гузар. Наманган, Андижан, Талас, Теджен. Другой пример находим за тысячи километров от Средней Азии, в Китае, где крупнейшая река страны Янцзы также получила название по городу, находившемуся на ее берегах.

Из речных названий для путешественников особый интерес представляют те, которые характеризуют транспортные особенности рек. Эти названия очень разнообразны по своему характеру. Еще дореволюционные историко-географы обратили внимание на то, что в горных странах реки, текущие по разным склонам хребта, от одного и того же перевала, зачастую имеют одинаковые названия, причем перевал между ними имеет то же самое название. Таким образом, одно название оказывается присвоенным всему проходу через хребет. Например, по долине реки Кызылсу путник поднимается до водораздела Заалайского хребта, преодолевает его через перевал Кызылсу и спускается с хребта вниз по долине другой Кызылсу. Известный знаток топонимии Средней Азии Э. М. Мурзаев приводит много подобных примеров: по обе стороны Ферганского хребта текут Каракол, Карабалты, Шамси, Аксу, Кегеты, Кугарт, в Туркестанском хребте — Шахристан и т. д.

При дальнейшем изучении этого явления оказалось, что парные названия, характеризующие маршруты, встречаются не только в горах. Так, очень близко сходятся верхние течения двух рек Нерль, одна — правый приток Волги, другая — левый приток Клязьмы. Занимавшиеся этой территорией историки высказывают предположение, что эти две реки представляли собой в прошлом единый водно-волоковый путь из Новгорода во Владимир и Суздаль и далее в глубь мерянской земли. Широко представлены парные названия и на Севере, где на плоских, зачастую заболоченных водоразделах находились волоки, то есть места, где лодки и другие суда с помощью несложных приспособлений (катков, воротов) или просто мускульной силы переправлялись с одной реки на другую.

В результате экспедиции 1889—1890 гг. геолога Ф. Н. Чернышева на карте впервые появились две реки Пижма — одна текла в Печору, а другая в Мезень. Позже они стали известны как Мезенская Пижма и Печорская Пижма. Как оказалось, одноименность этих рек не была случайной: в верхнем течении они почти сходятся, и в этом месте издавна существовал волок из Мезени в Печору. А связь Мезени с Вашкой и Пинегой обеспечивалась тремя реками Ежуга — Пинежской, Зырянской и Мезенской — и волоками между ними. Иногда современные формы парных рек несколько отличаются друг от друга, например Пукшеньга и Покшеньга между Северной Двиной и Пинегой. Близки по звучанию, но все же существенно различаются названия рек Чижа и Чеша, обеспечивающих наиболее короткий путь из Мезенской губы в Чешскую, которая и получила свое название по небольшой, но издавна используемой в качестве транспортной артерии речке Чеше.

Наиболее важные волоки в прошлом имели собственные названия. Например, на пути из Новгорода в Москву были известны следующие волоки: Нижний волочек па реке Мсте, в обход Мстинских порогов, Вышний (т. е. «верхний») волочек, соединяющий реку Мсту (бассейн озера Ильмень) с Тверцой, притоком Волги, и волок Ламский, который соединял реки Ламу (бассейн Волги) и Рузу (левый приток Москвы). Память об этих волоках сохранилась в названиях городов, ныне районных центров Вышний Волочек (Калининская обл.) и Волоколамск (Московская обл.). Вышний волок позволял новгородцам по левому притоку Волги — Шексне попадать в Белое озеро. А с Шексны и из Белого озера открывались водно-волоковые пути к северным рекам Онеге, Северной Двине, Мезени, Печоре. Земли по этим рекам, вплоть до Ледовитого океана, новгородцы называли Заволочьем, то есть землей, лежащей «за волоками». Один из главных путей в Заволочье проходил через Словенский волок — из Шексны, по реке Славянке в Словенское озеро и затем через волок в Кубенское озеро, открывавшее дорогу в Северную Двину. Позже Шексна и Кубенское озеро были соединены Северо-Двинским каналом, а память о старом волоке сохраняется в названии селения Волокославинское. Название волока — Словенский — говорит о его интенсивном использовании новгородскими словенами и о большом транспортном значении этого волока, открывавшего через Северную Двину путь к океану, а через волоки — на Мезень и Печору.

Другой важный волок вел из Белого озера в озеро Боже, открывавшее путь на Онегу. В его систему входили река Ухтома Белозерская, озеро Волоцкое и река Ухтома Модлонская. Был и еще один путь в Онегу: по рекам Ковже, Вытегре и волоку между ними в Онежское озеро, а затем по реке Водле и водораздельному озеру Волоцкое, через волок в бассейн Онеги.

О наличии волоков свидетельствуют не только их собственные названия, но и многочисленные специфические «волоковые» имена рек, озер, селений, находящихся у волоков: река Волошня, озера Подволочное, Волоцкое, ручей Волоковый, деревни Волок, Волошка, Волока, Переволоки, Переволочна, Заволочье и т. п. В наши дни такие названия служат хорошим указанием мест, где когда-то существовали волоки. Правда, следует учитывать, что слово волок имеет в говорах русского языка и много других значений — «откос, склон, пологость, небольшая пологая горка» (Рязанская обл.); «низменные поемные берега» (Ярославская обл.), «лесная дорога, по которой вывозится лес волоком, на волокушах» (Архангельская, Кировская, Костромская обл.); на Украине и в Белоруссии волок — «земельный участок, очерченный бороной-волокушей», а в Полесье волокой называют «низкое заболоченное место». Словари приводят и много других значений этого слова. Таким образом, не каждый топоним, образованный от слова волок, имеет отношение к волокам — местам перехода с одной реки на другую. Поэтому, реконструируя по географическим названиям древние водно-волоковые пути, обязательно нужно привлекать данные и других источников, сопоставляя их о данными топонимики.

Иначе выражены в топонимии водно-волоковые пути, связывавшие Москву с Владимиром. Эти пути обеспечивали переход из реки Москвы через волоки в верховье Клязьмы. Один из них шел по левому притоку Москвы реке Сходне до волока, который находился около села Черкизово, и далее вниз по Клязьме. Сходня — это современная форма названия. Но в писцовых книгах XVI в. встречаются также варианты Всходня, Входня и Выходня. Очевидно, что названия Входня, Всходня возникли при движении из Москвы к Клязьме, когда суда поднимались, то есть «всходили» по этой реке. А названия Сходня, Выходня могли образоваться только при движении в обратном направлении. Еще один путь на Клязьму проходил по другому левому притоку Москвы — Яузе, в ее верховье также находился волок, после которого суда спускались в Клязьму. У конца волока собирали мыт — проездную пошлину с людей и судов. В XIV в. яузский путь был заброшен, а место, где ранее собирали мыт, стали называть мытище. В этом слове русский суффикс -ище указывает на место, где ранее находился объект (сравните: городище — «место, где был город», речище — «старица, покинутое рекой русло» и т. п.). На месте этого мытища вырос населенный пункт, превратившийся со временем в город Мытищи.

В топонимии находят отражение и места пересечения водных и сухопутных путей, где возникают мосты или броды. Названия, включающие слово мост в топонимии представлены очень широко. Причины их распространения понятны — сооружение моста в прошлом было событием, каждый мост становился заметным ориентиром, к которому стекались и от которого расходились многие сухопутные дороги. Населенные пункты около мостов быстро развивались и обычно включали в свое название слово мост как важный признак селения. Так, в указателе к одному из последних атласов мира находим только на русском и других славянских языках названия Мостар, Мостиска, Мостки, Мостовица, Мостовка, Мостовое, Мосток, четыре раза Мосты, два Замостье и Замосьце. А если к этому добавить неславянские названия зарубежных городов: бельгийского Брюгге («мост»), немецкого Саарбрюккен («мост через реку Саар»), французского Понтуаз («мост через реку Уазу»), английского Кембридж («мост через реку Кем») и многих других, то частота явления станет очевидной.

Слово брод также нашло широкое отражение в топонимии. Правда, в наши дни названия бродов существуют лишь в микротопонимии, так как если они и находят еще кое-где использование, то известны лишь ограниченному кругу местных жителей. А о бродах, существовавших в прошлом, мы сейчас знаем преимущественно по названиям населенных пунктов, некогда возникших при них. Так, названия городов и других селений Брод, Броды, Бродки, Бродница, Бродовое, Перебродница многократно встречаются на карте Советского Союза и других славянских стран. Броды получали и более развернутые названия: Марфин Брод (река Москва), Жилин Брод (Белоруссия), Костин Брод (Болгария), Желтый Брод (Белоруссия), Крымский Брод (Москва), Угерски-Брод (Чехословакия) и т. п.

Из большого числа подобных названий можно выделить группу, содержащую такую важнейшую характеристику бродов, как качество грунта: Каменный Брод, Каменнобродское, Песчаный Брод, встречающиеся в русском и других языках (например, ирландский Белфаст — «песчаный брод»). Может быть выделена также группа названий, указывающих на характер использования брода. Так, на Волге, ниже Горького, до постройки волжских водохранилищ был известен перекат Телячий Брод, бывший в неблагоприятные годы камнем преткновения волжского судоходства. В числе перекатов Сухоны известен Коровий Брод. В Москве также был Коровий Брод, находившийся в месте пересечения Яузы со скотопрогонной дорогой; здесь же была улица Коровий Брод (ныве 2-я Бауманская). Похожее название имеет находящийся в черте Пскова поселок Козий Брод на берегу река Псковы.

Этим названиям по смыслу близки встречающиеся в Средней Азии и на Кавказе реки Койсу, что буквально означает «баранья вода». Но еще знаменитый русский географ П. П. Семенов-Тян-Шанский в 1856 г. отмечал, что такое название дается рекам, которые могут преодолевать бараны, и оно п o -существу означает «бараний брод». Некоторые из этих названий при своем возникновении несли важную хозяйственную информацию — указывали места переправы скота, но часть из них была, по-видимому, метафорической оценкой относительной глубины брода. Можно предположить, что названия Телячий или Бараний присваивались бродам, имевшим меньшую глубину, чем Бычий или Коровий. Для путешествующих по рекам первостепенное значение имеют препятствия, встречающиеся на их пути: перекаты, пороги, камни, скалы. Перекат — термин с широким спектром значений, но чаще всего так пазывают мелководные участки речного русла, обычно тяну щиеся от берега до берега и служащие препятствием для судоходства. С перекатами зачастую связаны броды. Выше упоминались именно такие перекаты Телячий Брод и Коровий Брод. Многие перекаты имеют названая, связанные с береговыми объектами: Шуйские пески — по селу Шуйское, Верхний и Нижний Осовой — по селу Осовой и т. д.

Пороги издавна были препятствием для судоходства, их зачастую обходили по берегу, разгрузив суда, они служили хорошими ориентирами, и поэтому возникавшие вблизи от порогов селения нередко получали названия, связанные с ними: Порог, Пороги, Порожки, Порожск, Порожский, Подпорожье, Надпорожье, Запорожье. Многие из порогов в связи со строительством плотин гидроэлектростанций, сооружением водных путей, проведением дноуглубительных работ затоплены, и память об их былом существовании сохраняется лишь в этих названиях. Названия порогов, сохранившихся и затопленных, в области старого славянского заселения имеют много общего и отличаются от значительно более поздних названий порогов на реках юга Сибири и Средней Азии. Образными и меткими были названия Днепровских порогов: Гроза, Разбойник, Шкода, Ненасытец. Характер порогов виден в названиях Монастырские Борозды (Сухона), Косые Гряды (Шексна), Лестница (Мста); звуковая характеристика: Болтун (Шексна), Шумиха (Мезенская Пижма), Рык (Мста); образны названия Свинья, Змеинец, Корабль, Камень-Шатрец (Шексна), Жеребец, Сердце (Ижма) и многие другие. От Кольского полуострова до Сибири новгородцы пронесли название водопадов Падун. Это название употреблялось так часто, что со временем превратилось в народный географический термин. В словаре Э. М. Мурзаева падун определяется как «водопад, порог на реке»; употребляется он и в других значениях.

Совсем другие названия порогов на реках Сибири и Средней Азии, освоение которых, в том числе и туристское, началось в последние десятилетия. На реке Шахдара (Памир): Слалом-Гигант, Экспресс; на Улуг-Хем (Тува): Двойной Сфинкс, Наутилус, Крокодил Гена, Баба-Яга; на Башкаусе (Алтай): Камень Преткновения. Есть, конечно, и названия описательного характера: Длинный, Коварный, Три Брата, Последний, Горячая Вода (по термальным источникам), Рыжий, Кара-Порог (смесь тюркского кара — «черный» и русского порог), названный так за отвесы черных скал. Большую опасность для плавания представляют и прибрежные скалы, наиболее опасные называют бойцами. Особенно развита система наименований береговых скал на реке Чусовой, которая в прошлом была важным водным путем для сплава леса и продукции уральских металлургических заводов. Многочисленны простые описательные названия-характеристики: Бурый, Красный, Темный, Узенький, Высокий, Востряк, Гладкий, Висячий, Стеновой, Еловый, Лысан. Есть образные названия - метафоры: Башня, Гребешок, Дыроватые Ребра, Игла, Коврижка, Кобыльи Ребра, Копна, Печка, Собачьи Ребра, Шило, Щит, Юрта, Богатырь, Великан, Холостяк. Есть названия камней по фамилиям и именам, по соседним географическим объектам (рекам, островам, деревням).

Некоторые названия связаны с разного рода легендами и преданиями. В их числе и камень Ермак — согласно преданию, в пещере этого камня некогда зимовал Ермак со своей дружиной. Камень Ермак есть и на реке Сылве, где также, по преданию, бывал этот знаменитый казачий атаман. Однако можно полагать, что легенды появились позже, чем названия, и являются просто попыткой объяснить непонятные наименования, которые возникли еще до прихода в эти места русских людей. У тюрок распространено личное имя Ермек; термин ирмак, ырмак означает «речка, овраг». Но лучше к камням подходит монгольское ирмаг, ирмэг — «береговой обрыв», а использование тюрками монгольской географической лексики — явление обычное. Трудность для плавания представляют и разного рода сужения русла между береговыми горами. Они часто имеют названия со специфическими географическими терминами ворота, горло, труба. Например, участок Волги между Жигулевскими и Сокольими горами называется Жигулевские Ворота; участок долины Зеи, пересекающий хребет Тукурингра, известен как Зейские Ворота; ущелье на реке Урик (Восточный Саян) названо Чертовы Ворота. На порожистом участке Днепра было Волчье Горло, на Ижме — Бычье Горло, на реке Ка-Хем (Тува) известна пятикилометровая Кахемская Труба.

Названия рек — важный элемент топонимической системы любой территории. Их имена часто служат базой для образования многих других названий. В частности, может быть отмечено их широкое употребление для образования названий территорий по типу абстрактных Поречье, Заречье, Поволжье, Заволжье, Замоскворечье, Завеличье («за рекой Великой»), Правобережная и Левобережная Украина (относительно Днепра), Волго-Окское междуречье, Уссурийский край, Приамурье и другие. Особый интерес представляют названия городов и местностей, образованные от числительных, обозначающих количество рек. Это, прежде всего, известное всем еще из школьного курса истории древнего мира название Двуречье (оно же Междуречье, или по-гречески Месопотамия), относящееся к пространству между реками Тигр и Евфрат. Но такое же по смыслу название имеет и кавказский курортный город Туапсе, из адыгейского туа — «два», псы — «вода, река», т. е. «двуречье».

В Кировской и Горьковской областях есть деревни Трехречье. Указание на четыре водотока содержит название областного центра Узбекской ССР города Чарджоу (чар — «четыре», джуй — «ручей, арык»), но какие именно четыре арыка дали основание для появления этого имени, неизвестно. Иное дело китайская провинция Сычуанъ (китайск. сы — «четыре», чуанъ—«река», т. е. «четыре реки» или «четырехречье») — здесь на любой мелкомасштабной карте отчетливо видны четыре реки, орошающие котловину, в которой находится эта провинция. Существует и «пятиречье». Это историко-географическая область в Южной Азии Пенджаб (пендж — «пять», аб — «вода, река»), по которой протекают пять рек: Джелам, Чинаб, Рави, Биас и Сатледж. Русское Семиречье — перевод казахского Джетысу (дже-ты — «семь», су — «река»). При желании на обширной территории, относимой к Семиречью,— от озера Балхаш до северных хребтов Тянь-Шаня — можно выбрать каких-нибудь семь рек и считать, что от них территория и получила название. Но более реалистично объяснение, связывающее появление названия Джетысу с этническим наименованием семиплеменные киргизы или джетинцы. И конечно, никто и никогда не считал речки в местности Минбулак — «тысяча ручьев» в Киргизской ССР. Можно только с уверенностью сказать, что их много.