Это случилось летом 1818 года. Июньская степь благоухала ароматом трав, стеной стоявших по обе стороны дороги. Это не могло не радовать пассажира дорожной тележки, неторопливо катившей из крепости Святого Георгия в сторону Кавказских Минеральных Вод. Туда, к целебным источникам, ездили россияне, желавшие избавиться от недугов и последствий ранений. Но наш проезжий не нуждался в лечении и ехал вовсе не для пользования целебными водами. Павел Иванович Петров - таково было его имя - являлся ремонтером Александрийского полка, которому надлежало заботиться о пополнении конского поголовья. И обилие трав вокруг давало ему надежду на наличие в этих местах множества знаменитых кавказских скакунов.
А две недели спустя по той же дороге неторопливо двигался большой обоз, который доставил на Воды семейство вдовы генерала Хастатова, Екатерины Алексеевны. Происходила она из знатного рода Столыпиных и, выйдя замуж за военного, переехала на Кавказ, поселившись в имении на самой границе с Чечней. Очень скоро друзья и знакомые стали звать Екатерину Алексеевну «авангардной помещицей», отмечая тем самым далеко не женскую храбрость генеральши.
Пренебрежение опасностью позволяло вдове спокойно жить и на Водах, в домике, стоящем в самом дальнем углу Горячеводской долины. Впрочем, народу в доме было порядочно, поскольку хозяйка привезла с собой немало слуг. А еще тем летом семейство сопровождал на Воды храбрый кавказский офицер Павел Петрович Шангирей, муж старшей дочери Хастатовой, Марии Акимовны. Младшая, шестнадцатилетняя Анна, была не замужем, что для нашего рассказа имеет немаловажное значение.
Надо полагать, что к тому времени, когда Хастатовы появились на Водах, энергичный и расторопный ремонтер успел закупить нужное количество лошадей и мог позволить себе немного «расслабиться», отдохнуть в курортном поселении. Среди «водяной публики», в ту пору еще не слишком многочисленной, его гусарское великолепие, несомненно, бросалось в глаза. К тому же, большинство лечащихся имели вид изнуренный, болезненный, и пышущий здоровьем ремонтер, конечно же, выделялся среди них. Как сладко таяло, наверное, сердечко юной Анны Хастатовой при виде бравого ротмистра, по несколько раз на дню встречавшегося ей в небольшом поселении. Да и он не мог не обратить внимания на юную красавицу. А в том, что Анна была красавица, сомневаться не приходится. Ведь в ней соединилась кровь русских аристократов Столыпиных, славившихся привлекательной внешностью, и восточная кровь отца-генерала.
Как произошло их знакомство? Может быть, узнав сначала постоянного спутника Хастатовых Павла Петровича Шангирея, ротмистр попросил младшего офицера: «Поручик, представьте меня вашим дамам»? А возможно, пользуясь свободой здешних нравов, он сам представился генеральше и ее дочери. Но так или иначе молодые люди познакомились, и между ними проскочила магическая искра, воспламенившая костер любви. Роман развивался стремительно. Тому немало способствовала романтическая обстановка, окружавшая влюбленных: дикая, почти не тронутая человеком природа, полукочевой быт небольшого курортного поселения, свободная от светских условностей жизнь его обитателей. 21 июня, в день приезда Хастатовых, Павел Иванович и Анна, естественно, еще не были знакомы. А в середине августа они уже готовились к свадьбе.
Где состоялось венчание? Очень вероятно, что в той же романтической обстановке, в какой рождались их чувства. Ведь на Горячих Водах имелся походный храм, размещаемый на летнее время в простой солдатской палатке. Под ее пологом и могли соединиться судьбы гусарского ротмистра и дочери «авангардной помещицы».
Очень вероятно, что на этой свадьбе могли присутствовать люди, небезызвестные в российской истории. Например, будущий композитор Александр Алябьев, в то время штаб-ротмистр Ахтырского гусарского полка, лечившийся тем летом на Горячих Водах. Ведь трудно предположить, чтобы в маленьком поселении не сошлись два гусара, полки которых к тому же входили в одну дивизию. Мог быть на свадьбе и брат Алябьева Василий, видный чиновник Горного департамента - он тоже находился здесь на лечении.
Наконец, на свадьбе племянницы не могла не присутствовать родная сестра Хастатовой Елизавета Алексеевна Арсеньева, которая, как считает большинство исследователей, тем летом привезла на Воды своего болезненного внука, четырехлетнего Мишу Лермонтова. Мог ли догадаться бравый гусар, глядя на малыша-родственника, что этот мальчик обессмертит его имя? Ведь не породнись Павел Иванович с будущим поэтом, о нем знали бы сегодня лишь немногие военные историки. А свадьба с Анной Хастатовой заставила всех авторов, пишущих о первой ссылке Лермонтова на Кавказ в 1837 году, рассказывать или хотя бы упоминать о начальнике штаба Кавказской линии генерал-майоре Петрове, принимавшем участие в судьбе своего знаменитого племянника.
Увы, Анны Акимовны к тому времени уже не было в живых. Любовь, вспыхнувшая так внезапно и горевшая так ярко, продолжалась менее двух десятилетий. Михаил Юрьевич, бывая в ставропольском доме дяди, как мог старался его утешить. А тот до конца своих дней бережно хранил память о своем так рано погибшем племяннике, которого подарила ему романтическая любовь на Водах.
Использование контента в рекламных материалах, во всевозможных базах данных для дальнейшего их коммерческого использования, размещение в любых СМИ и Интернете допускаются только с письменного разрешения администрации!
Идёт загрузка...